Глава 12. Дубль два (2/2)
– Как удаляли волосы на ваших телах?
Кай задумался, сжал пальцы.
– Нам лили такую… густую… горячую… Или клеили полоски… на бумагу похожи. Волосы долго не росли.
«Депиляция воском! Покупайте, и кожа будет мягкой и шелковистой целых три недели! Магазин на диване, вашу мать! На лицо! Понятно, почему волос такой слабый. После этих бабских пыток чудо, что вообще растут!»
Вадим решил, что пора учить мальчиков мужским способам. И вновь как об стену стукнулся. Не рискнет он сейчас дать им в руки бритву. Слова врача все-таки сильно сидели в подкорке. Ножи с вилками на кухне в порыве паранои убирал после еды подольше. Даже если и не решатся на крайние шаги, могут пораниться. Или еще что похуже. Про селфхарм он слышал, не совсем темный. В общем, плохая это идея. Если только…
– Лель, сядь на бортик ванной и подними голову.
Вадим достал бритву и гель для бритья, аккуратно смочил подставленное лицо мокрым полотенцем. Когда он привычным жестом выдавил на ладонь горку пены, то с последним пшиком баллончика услышал резко втянутый Каем воздух. Боковой взгляд успел ухватить грусть в глазах юноши. Интересно.
– Кай, ты чем-то недоволен?
Паника.
– Нет, наставник!
«Черт! Фразу не так сформулировал! Конечно, он не недоволен. Он не имеет права быть недовольным!»
– Расскажи, что вызвало твою грусть. Я заметил, отпираться бесполезно.
Юноша сглотнул, опустил глаза.
– Этот… это… белое.
– Пена?
– Да. Запах… неправильный.
Вадим раскрыл глаза. Интересное заявление.
– Что ты понимаешь под словом «неправильный»? Объясни.
– Это… пена. Запах. Он сильный. На коже наставника… правильный. Лелю… нет. На его коже… будет невкусно.
«Вот черт!»
Вадиму показалось, что перед ним всеми гранями заиграл самородок. «Боже, мальчик, да у тебя же талант!» Сразу вспомнилось, как он буквально дышал мандаринами в больнице. И при этом воображение подкинуло картинку совершенно за гранью: Кай склонившийся к шее Леля, вдыхающий его запах. «Это все из-за слов. Из-за «будет невкусно». Слова просто сквозят интимом, но он, скорее всего, ничего подобного в виду не имел. Просто выразил, как умеет, и не виноват в том, что кто-то, не будем показывать пальцем, еще не отошел от клуба и имеет извращенную фантазию».
Вадим решил проверить теорию о самородке. Вымыл руки от пены, отложил баллон и бритву, покопался на полках, доставая старую кисть для бритья и целый ряд всевозможного мыла, большая часть из которого осталась от редких женщин, что оставались у него ночевать. Плюс пара своих непочатых брусков разных производителей.
– Кай, посмотри. Это все что у меня есть. Что из этого на коже Леля будет правильным? Можешь взять в руки, попробовать, рассмотреть внимательнее.
Его бруски подверглись почти мгновенной отбраковке. Тоже слишком «сильные»? Слишком «его»? И еще два флакона ушли практически сразу. Тут он мысленно согласно кивнул: даже он чувствовал химмозу, которой от них нещадно несло. Содержимое остальных было по капельке капнуто на кожу и обнюхано с расстояния двадцати сантиметров от носа. Одно мыло удостоилось этой чести дважды. Причем его Кай капнул на чистую руку и поводил ею в воздухе, принюхиваясь.
– Вот это, наставник.
Вадим оглядел этикетку. Знакомая марка «Чайное дерево», стиральным порошком которой он стирал белье для больницы. Запах мыла другой, морозно-цветочный. Какая-то разновидность лилий. Он ничерта не понимал в лилиях, знал только, что дарить их бабам лучше не стоит. Не все выносят газовую атаку цветами. Однако, в мыле концентрация цветочного запаха оказалась едва заметной. Даже приятной. Но это же женский аромат! Ну и что? Он же хотел проверить. Вот и проверит. Да и кроме них с Каем нюхать Леля тут больше некому. «Тьфу! Опять не о том думаю».
Он разобрал пластиковую мыльницу, отцепив «тарелочку», щедро налил туда выбранного жидкого мыла и вспенил кистью. «Ну что? По старинке?»
Он пальцами зафиксировал Лелю подбородок, чтобы не дергался, и щедро смазал щеки. Бритва плавно скользила, Вадим брил сосредоточенно, опасаясь внезапных реакций: все же лезвие. Волоски собирались в ладонь. Закончив, он влажным полотенцем вытер лицо юноши, мысленно ставя себе галочку бритву убрать подальше.
«Ну что? Последний этап эксперимента?» Он снова взялся за чужой подбородок, чуть повернул голову в сторону, наклонился поближе и повел носом. «Ни хуя себе!» – только и сумел он выразиться мысленно. Запах действительно оказался чертовски вкусным. Чисто женский аромат на коже Леля раскрылся совершенно невозможным образом, оставив после себя свежесть и еле заметный цветочный флер. Будто он, и правда, Лель, только что вернувшийся с цветочного луга, где многие часы играл на своей дудочке. Вадим наклонился снова, словно пытаясь разгадать загадку, параллельно отмечая странные реакции тела под собой.
Лель не дрожал, не дергался. Но его тело напрягалась каждый раз, когда лицо Вадима приближалось к шее. А следом мгновенно расслаблялось до очередного движения «хозяина». Реакция показалась столь неожиданной, что Вадим приблизился несколько раз, стараясь понять, чем она вызвана. Страхом? Тогда почему он так спокоен? И вдруг в мозгу щелкнуло. Привычка. Привычка снижать уровень боли. Расслабьтесь и получайте удовольствие. Инстинкты орут, что будет плохо – напряжение. Опыт твердит, что если расслабиться, то будет легче, принудительное усилие – расслабление. Вадима затопило разочарованием. «Да не укушу же я его! С чего он…» В этот момент он невольно вдохнул и вдруг осознал, что судорожно сглатывает. «Будет невкусно». А этот запах получается…
– Одеваться и завтракать, – скомандовал Вадим, отворачиваясь и убирая бутылки обратно на полку, пряча бритву в карман.
Во время еды Вадим не затыкался. Рассказывал, что ему не нужны больные и обожженные, велел заботиться о здоровье. Перемывая посуду, прочитал лекцию о пользе своевременного справления естественных нужд, разрешил прерывать любое действие и даже выполнение приказа ради этого дела. Юноши смотрели из-под ресниц, стараясь прикрыть глаза. «Черт его знает, о чем думают!» После завтрака он отправил их к себе. Им нужно отдохнуть от его присутствия.
Зайдя в свою комнату и прикрыв дверь, Вадим вдруг понял, что вспотел до самого загривка. Пот струился по спине каплями, будто он только что бомбу успешно разминировал. Его трясло от осознания, что вроде все получилось, от непривычных ощущений, от чувства измененного состояния, от поплывших критериев правильности и неправильности. От вкусного запаха.
На диван он почти упал, пальцы потянулись к телефону, набрать так скоро пригодившийся номер.
– Кит?
– Ну, здравствуй, Тихе.
Вадим начал говорить без предисловий. Рассказал, как на исповеди. По-своему, несколько грубо. И после долгого молчания в трубку услышал:
– БДСМ для вас троих, Тихе. Ты справился. А теперь ложись спать. Им нужна твоя сила, твоя собранность. Поспи два-три часа, соберись и делай следующий шаг. И перестань бояться самого себя. Мы видели вещи пострашнее проснувшихся странных желаний, тебе ли не знать. Только смерть однозначна. Все остальное – решаемо.