Part 9 (1/2)
Целая неделя без новостей от Минхо. Он ничего не публиковал в Инстаграм, не писал в bubble. Это и логично, учитывая, что его продвижение приостановили. Джисон не ожидал, что начнет скучать по Ли. И ему не хватает не его новых фотографий или видео с горячими танцами, ему недостает самого Минхо. Он действительно поднялся в глазах Джисона после последнего обмена телами. В общем, Хан как никогда раньше хотел сейчас оказаться рядом с Ли и по возможности просто поговорить по душам. Конечно, он будет залипать на стройное тело артиста, но это лишь минутная слабость. Ему хочется вечно слушать мелодичный голос Минхо и тонуть в его бездонном взгляде, в котором будто триллион звезд сияют. Да, кажется, Джисон реально влюбился. Не только в тело, но и в душу. В душу артиста, который усердно работает, успевает уделять время своим родителям, любит кошек, не терпит несправедливость и готов заступиться за тех, кто слабее.
Но Джисон был очень занят заботой о своем друге, так что не думал постоянно только о Минхо. Помимо того, что он везде ходил с Чонином, следя за тем, чтобы его снова не побили, он навещал парня и дома, когда тот приболел буквально спустя пару дней после избиения. Организм ослаб, вот он и простыл. Парень все боялся показывать родителям свои побои, но Джисон настоял на этом, зная, какие у Чонина понимающие и любящие родители. Они никогда не будут ругать своего сына за то, что он пострадал. Это же абсурд. Так парень хотя бы получит поддержку не только от Джисона, но еще и от родителей, что не могло его не радовать.
Конец учебной недели, Джисон идет в общежитие и думает о том, как там поживает Сынмин. Поборол ли он свое волнение? Он решает написать другу сообщение.
Джисон:
Как проходит день рождения?
Сынмин:</p>
Я ушел.</p>
Джисон:
Что-то случилось?
Сынмин:</p>
Он меня поцеловал.</p>
Джисон:
Воу! Ты как?
Сынмин:</p>
Я не знаю. Тревожусь.</p>
Джисон:
Ты уже дома? Или хочешь встретиться, поболтать?
Сынмин:</p>
Дома. Прячусь в своей комнате и думаю о том, какой я грешный.</p>
Джисон:
Это не так. Сердце не обмануть, понимаешь?
Сынмин:</p>
Мне так страшно. Что мне делать в понедельник? Как смотреть ему в глаза?</p>
Джисон сейчас не смог ничего ответить, потому что уперся взглядом в то, что было похоже на матрас. Нет, это и был матрас. Возле его двери стоял свернутый новый матрас. Еще в пленке. А на упаковке была записка. Телефон вибрировал от поступающих сообщений от Сынмина, но Джисон этого уже не замечал. Весь его взгляд был прикован к бумажке, на которой от руки было написано письмо. Письмо от Минхо. Хан сорвал листок и на трясущихся ногах прошел к своей кровати. Почему-то он не считает, что этот подарок является предложением встречаться. Скорее, это было похоже на прощальный подарок. Минхо, наверное, не понравилось, что они разошлись на неопределенной ноте, вот он и решил изложить все свои мысли в письме. Они уже неделю не менялись телами, а значит, судьба прекратила с ними играть. Но ведь желания не сбылись. Джисон не стал Ли Минхо, что вообще звучит странно, и не продвинулся ни на шаг навстречу своей мечте стать айдолом. Или тот урок танца был отправной точкой? Хан понятия не имел. Для Минхо, конечно, все очевидно. Он хотел пожить один день обычной жизнью. Ему повезло, и он прожил аж целых три дня обычной жизнью школьника. Получается, на этом их пути расходятся?
Джисон делает глубокий вдох с закрытыми глазами и медленно выдыхает. Он боится начать читать записку, потому что уже кончиками пальцев чувствует, что слова, которые там написаны, разобьют ему сердце.
«Джисон, я не знаю, как нормально тебе об этом сказать. Хотя то, что с нами произошло, вообще считается нормальным? Наверное, нет, это что-то сверхъестественное. Я отвлекся. В общем, мне сейчас очень тяжело сжиться с мыслью, что я опозорен, и моя карьера вряд ли станет прежней. Я все время буду просыпаться и засыпать с мыслью о том, какой я мудак в глазах многих людей, которые считали меня кумиром. Казалось бы, стоит наплевать на чужое мнение, как я это делал почти всю свою жизнь. Но если меня не любили, потому что просто людям не нравилась моя музыка, то я действительно не обращал особого внимания на их субъективное мнение. А здесь… В этой ситуации все иначе. Я не пытаюсь тебя винить. Я, правда, поступил мерзко, когда заявился к тебе и стал так с тобой разговаривать. Ты был моим фанатом. Не знаю, являешься ли им до сих пор. Я снова много болтаю, а еще не перешел к сути этого письма. Короче, я уезжаю сегодня в Таиланд, чтобы вернуть все обратно. Вернуть свою прошлую жизнь. Мне безумно тяжело сейчас, меня уже направили к психотерапевту, потому что я срываюсь на всех и совершенно не могу выполнять даже самую малую часть той работы, которую выполнял до всего этого почти каждый день. Да, я не хотел больше с тобой пересекаться, не буду скрывать. Потому что… Знаешь, я вот сейчас не могу понять, почему так думал. Но, тем не менее, это кажется неправильным? Ох… Я почему-то не могу не думать о тебе. Мне сейчас так жаль, потому что то, что я собираюсь сделать, наверное, выглядит с моей стороны эгоистично. Получается, что все, что произошло, забудется. Ты забудешь, и я – тоже. Но я просто хочу вернуть все обратно… (здесь на бумаге Джисон замечает маленькое пятнышко – видимо, след от слезы.) Надеюсь, ты поймешь причину моего поступка. Если бы я мог как-то свыкнуться с теперешней жизнью, то я бы этого не делал. Возможно, в иной ситуации ты бы тогда читал совершенно другое письмо, но матрас я бы тебе все равно подарил, потому что твой ПРОСТО УЖАСЕН. Как ты на нем спишь?! Снова не о том. (С каждым словом почерк Минхо становился все более неровным.) Мне жаль.
P.S. Твоя жизнь не обычная. Я ляпнул глупость. Ты довольно интересный парень. Умный. Заботливый. Твои друзья дорожат тобой и видят в тебе некий пример для подражания. Слушай, ты почти айдол для них, хах.
Может, мое желание не сработает. А может, мы снова пересечемся, но уже при более приятных обстоятельствах. Думаю, я замечу твою милую мордашку среди толпы кричащих фанатов) Не думай, что это какое-то признание, Хан Джисон. Я просто говорю правду. Ты привлекательный парень, у которого есть склонность к танцам. Ты вполне сможешь стать артистом, если поставишь себе цель.
Длинное вышло послесловие, хах.
Я был рад узнать тебя, хоть и таким странным способом. Надеюсь, с Чонином все в порядке, а Сынмин разберется со своей влюбленностью к Хёнджину. И я надеюсь, что ты исполнишь свою мечту и не будешь сейчас плакать. Я все-таки не с крыши иду прыгать, а всего-навсего поеду загадать новое желание, чтобы все стало как прежде.
А, и если ты думал, что я не узнаю, что ты все-таки ездил к моим родителям, то ты ошибался. Но я не собираюсь тебя обвинять. Я сейчас на это не способен. И, кажется, ты им понравился. Нет, это понятно, ты же был в моем теле, но и вел ты себя, видимо, достойно меня. Мама написала, что уже скучает, и она хочет, чтобы я поскорее навестил их снова. Наверное, спасибо тебе. Ты смог порадовать моих родителей, а это я очень ценю.
Пока, Джисон.
Или до встречи.»
Джисон весь дрожит. Бумажка падает на пол, когда его пальцы слабеют. Хан не может не плакать, слезы падают градом в ладони. Да, Минхо никуда не девается из этого мира, но он уходит из жизни Джисона, поэтому больно почти так же. Правда, если желание Ли сработает, то Хан по идее забудет все, что было. И тогда ему не будет больно. Ему будто сотрут память как в фильме «Люди в черном». Джисона накрывали разные эмоции. Злость, грусть и теплота. Если первые два чувства можно объяснить, то третье было довольно странным в данной ситуации. Но оно тоже объяснимо. Минхо написал Джисону письмо, значит, ему не плевать на его чувства, значит, Ли тоже им проникся. От этого, правда, становилось еще печальнее. Кажется, они оба стали чувствовать друг к другу некую пока едва прощупываемую симпатию. Возможно, это и была цель всей этой игры?
Джисон хватается за телефон и первым делом ищет в интернете время сегодняшних рейсов в Таиланд. Экран немного двоится, потому что в глазах все еще стоят слезы. Хан быстро их смаргивает, и они стекают по щекам. Он не подумал написать Минхо, потому что и так понятно, что Ли не прочитает. Его сообщение затеряется в сотне таких же. Поэтому Джисон решил рискнуть, увидев время трех рейсов. Каждый отбывал с промежутком в час. И вот на первый рейс, находящийся в списке, через сорок минут начнется регистрация. Джисон выуживает из рюкзака деньги, запихивая их в карман брюк, крепче сжимает в руке телефон и вылетает из комнаты. Он перешел на бег уже в коридоре общежития. И все равно ему казалось, что бежит он очень медленно. Будто он в кошмарном сне, где пытается догнать кого-то, но никак не получается.
Возле проезжей части он ловит такси. Плевать, что он потратит кучу денег. На метро он будет добираться еще дольше. Дороги днем более-менее свободные, поэтому через полчаса он уже оказывается у главных дверей аэропорта. Джисон нервничает. Не понимает, зачем вообще приехал, но что-то внутри ему подсказывало, что это необходимо. Он проходит через металлоискатель, а после начинает выискивать на табло номер нужного рейса, на который уже началась регистрация. Бинго! Джисон бежит к стойкам и видит длиннющую очередь, в которой пытается разглядеть слегка сиреневую макушку, если Минхо не перекрасился за эту неделю. Хан не может найти артиста. Он опоздал? Или, может, Минхо полетит на следующем самолете? Тогда Джисон должен тут подождать еще час. Но что он ему скажет, когда встретит? Попросит не улетать? Но Минхо ведь все понятно объяснил – ему не нравится то, как сложилась его жизнь. Он хочет все вернуть, даже если это требует забыть Джисона и все, что с ним связано. И Минхо вряд ли даже остановится перед ним, когда вокруг так много людей. Он все еще артист. И его всегда будут преследовать папарацци. Только если раньше они писали статьи о том, какой Минхо красивый, как он танцует и поет, во что одевается, то сейчас они говорят только о том несчастном видео, в котором Минхо показал себя не с лучшей стороны. Хейтеры тоже в какой-то степени фанаты, только они не восхваляют, а наслаждаются тем, что плюются ненавистью в сторону артиста. Но на это тоже требуется немало энергии.
Джисон сел на скамью поближе к главному входу. Минхо должен же пройти через него. Хан готов ждать. Но он до сих пор не знает, что скажет ему, если появится такая возможность. Стоит ли вообще что-то говорить? Или стоит просто на него посмотреть с тоской в глазах и отпустить? Джисон и так повел себя как полный кретин, разрушив карьеру Минхо, поэтому сейчас он не хотел отговаривать его, потому что начал уже считать его решение правильным.
Хан по привычке соединяет трясущиеся колени вместе и поворачивает носки ботинок друг на друга. Он трет потные ладони о свои брюки, высматривая в людях, которые проходят через металлоискатель, знакомое лицо артиста. Дыхание становится рваным каждый раз, когда ему кажется, что он увидел Минхо. Но это просто кто-то в черном худи с капюшоном. Да, вряд ли Джисон бы нашел его по цвету волос, потому что Минхо, скорее всего, одет так, чтобы его никто не узнал. Задача становится сложнее, но Хан не теряет надежды. Все внутри говорит о том, что он сейчас должен быть здесь. Должен увидеть Минхо пусть и в последний раз.
Появляется еще один подходящий кандидат. Парень в длинном черном худи с капюшоном на голове и с маской на лице. Рядом с ним идет мужчина, в котором Джисон узнает менеджера Минхо. Хан вскакивает со скамьи и смотрит на них в упор. Он понимает, что не может просто взять и подбежать. Джисон надеется, что судьба сейчас еще раз совершит свое чудо, сделав так, чтобы Минхо посмотрел в его сторону. И это происходит. Ли столбенеет, когда видит знакомое лицо. Его менеджер смотрит на табло и что-то пытается донести до Минхо, но Ли не слушает. Его сердце внезапно пропустило удар, когда он смотрел на печальное и заплаканное лицо Джисона. Я же попросил не плакать, – думает Ли. Хотя сам помнит, как пустил слезу, когда писал то письмо.
Джисон делает маленький шаг навстречу, но тут же останавливается. Минхо мотает головой. Нельзя. Между ними толпами проходят люди, и Джисон молится, чтобы Ли не исчез, когда пройдет очередная толпа. У Хана в руке вибрирует телефон. Он не хочет прерывать зрительный контакт. Ему сейчас совершенно не важно, кто ему пишет. Но потом он видит, что Минхо держит в руках телефон и смотрит на него. Джисон соображает медленно, но все-таки догадывается, что сообщение написал ему Минхо.
Неизвестный номер:</p>
Здесь нельзя. Иди в туалет, подожди меня там.</p>
Джисон:
Минхо?
Неизвестный номер:</p>
А кто же еще? Иди. У меня не так много времени.</p>
Джисон:
Окей.
И Джисону больше ничего не нужно знать. Пока. Он видит нужный указатель и следует по нему, двигаясь в сторону уборной. Хан прошел мимо менеджера Минхо буквально в метре от него и еле устоял от того, чтобы не посмотреть на артиста.
Джисон заходит в уборную и тут же подходит к зеркалу, упираясь руками в раковину. Смотрит на себя и пытается выровнять дыхание. Он маячит от стены к двери, разминая свои пальцы, которые дрожали, не прекращая. В этой уборной было три кабинки, и все, кажется, свободные. Как же хотелось, чтобы никто не зашел. Когда Джисон пошел обратно к стене, то услышал, как открылась дверь. Он резко обернулся, сделав преждевременно глубокий вдох. Но это оказался лишь незнакомый мужчина. Он окинул Хана вопросительным взглядом и прошел в кабинку. Черт! Джисон все равно продолжил ходить туда-сюда, потому что не мог стоять на месте.
Когда Хан подошел к выходу из туалета и уже хотел снова развернуться, дверь распахнулась, поэтому Джисон отскочил назад, чтобы не получить сильный удар по лицу. Он отшагивает в сторону, когда видит, что это Минхо. Он все-таки пришел. Не обманул. Ли, кажется, тоже дышит прерывисто. Он осматривает помещение и смотрит на одну закрытую кабинку. Джисон показывает жестом, что там сейчас занято. Хан пятится спиной к стене, и Минхо на каждый его шаг назад делает шаг навстречу. Но между ними пока еще сохраняется некое расстояние. Они молчат, только смотрят друг на друга и ждут, когда этот мужчина уйдет. Хотя велика вероятность, что сейчас сюда еще кто-то заявится.
Мужчина покидает уборную, кинув перед этим теперь еще более странный взгляд на двоих парней. Джисон буквально вжимался в стену, а Минхо стоял на расстоянии двух шагов от него. В глазах Джисона не было страха, но все выглядело так, будто у него сейчас будут кошелек отжимать. Минхо так и не снял капюшон и со спины был похож на какого-нибудь хулигана. Мужчина высушил руки и, наконец, покинул уборную. В этот момент оба парня облегченно выдохнули. Джисон немного расслабился, а Минхо приоткрыл свое лицо, но капюшон не снимал.
— Ты перекрасился? – удивленно спрашивает Джисон, заметивший темные пряди челки, спадающие на лоб.
— Да. Пришлось, – голос Минхо слегка низкий и расслабленный. Он кажется спокойным. Но что у него творилось внутри, завидев Джисона, не описать никакими словами. Буря? Ураган? Да там, кажется, звезда взорвалась.
— Слушай, у меня мало времени, поэтому…
— Да, я понял, – обрывает его Джисон. Он не хочет, чтобы его торопили, иначе вообще тогда мысль свою не выскажет.
— Откуда у тебя мой номер телефона?
— Это первое, что ты решил спросить?
— Просто я всю неделю ждал от тебя хоть какого-то сообщения, а твой номер, оказывается, все это время был у меня в телефоне, – слегка усмехается Хан. Он признал, что хотел переписываться с Минхо, хотя тот дал понять, что этому не бывать.
— Я позвонил себе, когда мы последний раз обменивались телами, – Минхо говорит спокойно и так, будто это ничего не значило. Но ведь не просто так он решил оставить в своем телефоне номер Джисона?
— Как я этого не заметил? – Джисон в шоке смотрит то на Минхо, то в сторону.
— Подумал, что рекламщики звонят, наверное, – Ли пожимает плечами и улыбается.