Глава 60. Малахитова (2/2)
Наташа хотела отправиться на балкон, как вдруг засомневалась. Сможет ли она летать ветром сейчас?
— Дедушка, а если я беременна?
— Вы в положении? — всполошился дед Ефим. — Так вот, куда подевался дед Евграф! По лету вышел куда-то, сказал, что сейчас придёт, а его до сих пор нет! А мы всё у Яхонтовых торчали! Дураки! На деда Евграфа весь род скинули. Теперь будем знать, как сплет...
— Так мне можно летать? — перебила деда Ефима Наташа. Пока он болтает, время уходило, а Адам...
— Я не знаю, — развёл руками дед Ефим. — Колдуньи не наследуют силу рода, прецедентов нет. Я сейчас попрошу подстраховать вас. Привет, бедолаги! — Он помахал чудям на берёзе. — Сможете подсобить?
— Небес-с-сный. Отс-с-ступник, — прошипели чуди. — Родом из Калтыс-с-сь. Так и быть, поможем.
— Сердечно благодарю! — обрадовался дед Ефим.
Наташа никогда не думала, что для неё фраза «Я пойду сигану с балкона» станет такой реальной. Она стояла, глядя вниз с третьего этажа, и понимала, какие же у балкона низкие перила. Незастекленный, с ржавыми вертикальными решетками, в детстве он казался более крепким. Сейчас Наташа даже боялась представить, что она отсюда спрыгнет. Подошла к перилам и что было сил вцепилась в них. Она не сможет. Нет. Не занесёт ногу, её парализует прямо здесь. И даже чуди на подстраховке её не вдохновляли. Она не сможет прыгнуть. Даже ради Адама.
— А по-другому можно? — жалобно спросила Наташа у деда Ефима, который маячил за спиной и старался ободрить. — Я только во сне летала.
— Хотя бы с дивана тогда, — смилостивился дедушка. — Извините, Наталия, не подумал, что вам будет так сложно с полётом.
Наташа вскочила на диван, воскликнула «Сатнам», прыгнула и... больно приземлилась на пятки. Дед Ефим хмыкнул:
— Таким образом, экспериментально доказано, что ветром беременная колдунья становиться не может. Ну что ж, после родов попробуете ещё. А куда вы нынче держите путь?
Наташа кратко рассказала деду Ефиму о своих злоключениях. На душе стало погано. И как она, даже не сумевшая обратиться, будет противостоять Яхонтову? А ведь на окраинах сознания бродила кровожадная мысль развеять Вия Балясны к чертям! Умом Наташа понимала, что неопытной колдунье в схватке с Яхонтовым делать нечего.
— Это ещё что за нахуй? — вдруг громко произнёс Илья, и дед Ефим заругался на строптивца, что тот выражается при дамах.
Илья высунулся в окно и вглядывался вдаль. Наташа проследила, куда он смотрел: прямо к дому двигалось нечто, оказавшееся тем самым мрачным когтистым духом, который принёс ей записку от Яхонтова с приглашением в ботсад.
Глядя на духа, Илья побледнел, Наташе даже показалось, что уголков его узких чёрных глаз выкатились скупые слёзы. Дух влетел в распахнутое окно и осторожно приблизился к застывшему Илье.
— Отец? — Голос парня охрип, сейчас Илья не пытался скрыть чувства. — Как Яхонтов тебя отпустил?
— Я не помню тебя, — глухо произнёс дух. Говорить ему было трудно, словно он забыл, как это делать. Или Яхонтов лишил его такой возможности. — Видел только у хозяина, когда он подозвал меня показаться тебе. Ты к нему приходил. Шаманка Ярослава сказала, что ты — мой сын, Истислав.
— Зачем ты прилетел? — Илья старался держаться и у него даже получалось.
— Ярослава говорит, что ты в опасности. Я помогу.
— Яхонтов тебя не хватится? — с сомнением произнес Илья.
— У хозяина много духов.
— Я обещаю, отец, клянусь, что верну тебе род! — выдохнул Илья. — Мне бы только с Кощеем-Эрликом-Добреньким-Вечерочком разобраться. Он же сказал, что если будет полный пиздец, идти за голубой травой. Вот я её и подожду на Курьинской ГЭС. Маргарита Алексеевна умная и сильная, она добудет голубую траву.
При этих словах глаза Ильи загорелись мрачно-нежным торжеством. Он безоговорочно верил в Громову. Жаль, что Наташа уже так не верила в Адама, хоть и хотела. От собственных мыслей стало жутко, поэтому она спросила:
— Ты не отправишься с нами?
— Я не могу нарушить соглашение с Яхонтовым, — отозвался Илья. — Я дал слово эрси. Но Добренького Вечерочка хочу сплавить в нижний мир. Я чувствовал отголоски его силы тогда на ГЭС. Я смогу с ним справиться, раз мы похожи. Он ещё что-то про Харыысхана болтал. Не получится левый должок на меня навесить.
— Моли своего бога, чтобы всё получилось, — сухо произнесла Ольга, сверкнув глазами. — Наташа, телефон!
Наташа метнулась к едва бормотавшему смартфону. Вот дура, не убрала с виброрежима, сейчас бы просрала все полимеры! Схватила смартфон: Громова.
— Наташа, прости, что не отвечала. Ева вирус в саду поймала, всю ночь не спали, — заговорила Маргарита Алексеевна. По голосу было понятно, что она уставшая и растроенная.
— Всё сейчас хорошо? — Наташа хотела сразу вывалить новости про голубую траву, но застыдилась. У Маргариты Алексеевны дочка приболела, а она тут со своей голубой травой. Сама ничего не может. Прокляла Адама, приняла посох, забеременела... Сидела бы в Балке и не летала бы в Карасукск...
— Да, спасибо. Что-то случилось? Я не могу дозвониться до Ярославы. — Маргариту Алексеевну было невозможно обмануть. Что говорить: опыт не пропьешь.
— Ярослава Ростиславовна в плену у Яхонтова, — выдала Наташа и, собравшись с духом, произнесла: — Голубая трава — это пальма. Она растёт в ботсаду БГУ. Пожалуйста, срежьте её. У вас ведь, Маргарита Алексеевна, есть золотой нож?