Глава 49. Адамово зеркало (1/2)

сентябрь, 2021 год, Балясна</p>

Аромасвечи благоухали вишней, и Наташе казалось, что она вновь очутилась в новогодней ночи, когда начались их с Адамом отношения. Те же сумерки, поглотившие квартиру, бисквитный торт, таявший во рту, и непонимание, что будет дальше. Наташе чудилось, что с того дня она живёт в тенях — вечный вечер, густые бесконечные ночи, в которые происходило всё самое интересное. Словно солнечного дня вовсе не существовало, так быстро он пролетал, окуная Наташу в лесной сумрак, где она бродила, не понимая, что происходит.

Впрочем, сейчас туман немного рассеялся. Наташа знала, что она — хозяйка земли с кровью стрибогов в жилах, и, самое главное, впереди забрезжила надежда, что она сможет вылечить Адама и защититься от Малюты. Защитить не только себя, но и своих нерождённых детей.

Она быстро провела ладонью по впалому животу и бросила взгляд на Адама. Ей только предстояло сказать ему, что он станет отцом. Во второй раз. И Наташа не знала, не могла даже предположить, что он ей ответит. Не поверила Ярославе Ростиславовне на слово и всё же заглянула на мережку, но увидела только до боли знакомый туман, преследовавший её с самого перелёта в Карасукск. Теперь Наташа понимала, что тот полёт разделил её жизнь на до и после. Словно она уже в самолёте пересекла некий рубеж, точку невозврата, за которым её становление шаманкой было лишь вопросом времени. А она, дурочка, ещё сопротивлялась.

Адам сидел на диване, и в полутьме, нарушаемой только пламенем свечей и догорающим закатом, казался почти прежним. В начале вечера он нарядился, но теперь расстёгнутая жемчужно-серая рубашка небрежно оголяла поджарое тело. Наташа смотрела на его опущенную голову, на едва заметные кудри — теперь она знала, какие они, и не могла поверить, что перед ней тот самый Адам, который яростно отрицал существование колдовства. И сейчас вот так просто сидел бок о бок с ведуньей.

Безумно хотелось прижаться к нему, обнять, почувствовать под ладонями биение горячего сердца. И отпустить, наконец, подтачивающее чувство, что в состоянии Адама виновата она.

Не успела Наташа подумать, как Адам медленно, но уже не так неловко, как раньше, пересел поближе и привлёк её к себе. Поцеловал в висок. От него пахло неизменным вишневым табаком и ягодной пропиткой бисквита. И в кои-то веки к этим ароматам не примешивалась коньячная отдушка. Наташа и сама не понимала раньше, как неприятно ощущать остаточный след выпитого, настолько запах коньяка въелся в образ Адама.

— Ты какая-то напряжённая, Наташенька, — произнёс Адам, по привычке пытаясь заглянуть ей в глаза. А она уже почти не отводила взгляд от его белёсых зрачков. — Что случилось?

Наташе стало неловко. Она так и не сказала Адаму, что с ней случилось во время беседы с Дороховым. Не захотела лишний раз волновать. Просто сказала, что давление упало от волнения, а Павел Константинович был так добр, что сопроводил её на Сухарку. Адам в последнее время ничего не говорил о волшебстве, а Наташа пока не знала, как рассказать ему о голубой траве, которая, возможно, вернёт ему зрение.

— Навалилось всё, ещё и у Дорохова плохо было, — отозвалась она, проводя по вьющимся волосам Адама. — В некромантских порталах очень жарко, как будто в пустыню попадаешь.

— Есть ли в этом городе хоть кто-то нормальный, без чародейства? — с лёгкой ноткой горечи усмехнулся Адам. — Или я один — дичок-неудачник? Спасибо, что возишься со мной. — Он взял её за руку и по очереди поцеловал кончики пальцев. — И извини за Алёнку. Дочка всегда была резкой и своё чужим не давала — цыганская кровь взыграла.

— Адам, я тебе не всё сказала. — Наташа глубоко вздохнула, стараясь унять биение сердца.

Произнести важное быстрей, чтобы наконец, узнать, что будет. Хоть и приподнимать эту завесу оказалось страшно. Потому что неизвестно, что ждёт за ней. Что в этот раз изменится навсегда. Наташа улыбнулась в сумрак не столько Адаму, который всё равно не мог её видеть, сколько себе. Что ещё в её жизни должно уйти безвозвратно, чтобы она уж точно не свернула с ведовской дорожки?

— Я тоже. — Адам вдруг потупился, опустив взгляд. — Наташенька, я... — Даже в полутьме было видно, как его щёки порозовели. Смущённого Адама она, пожалуй, видела впервые. В груди свернулся тугой ком. Что же он хочет сказать? — Но говори первая. Ты смелая, начала, а я что-то смалодушничал.

— Мне бы сейчас от страха на край света не убежать. — Лицо пылало, и Наташа сглотнула подкативший к горлу комок. Перед неизвестностью даже тошнота отхлынула. И в целом после того, как Наташа узнала о беременности, стало как-то легче. Понятнее, хоть и не проще.

— Говори. — Губ Адама коснулась улыбка. — Всё хорошо.

— Если бы. Адам... Я беременна. Двойней. — Наташа произнесла это быстро, на выдохе, чтобы слова не застряли в горле. Иначе она никакими силами не вытолкнула бы их наружу.

— А. Это точно? — Адам не изменился в лице, только голос стал глуше, а слова как будто не желали складываться друг с другом.

— Точно. Мне на Сухарке сказали.

— А срок какой? — Адам говорил отрывисто, и Наташа чувствовала, как его захлестывают эмоции. Непонимание, страх и... готовность? Он что, ждал этого?

— Говорят, девять недель. — С каждым произнесенным словом становилось чуточку легче, но Наташа все ещё говорила осторожно, точно шла по болотной гати.

— Значит, в «Курье». — Адам поднял на Наташу невидящий взгляд. — Привезли с собой.

— И что ты думаешь? — Она уже не знала, боится ли чего-то. Просто устала и не знала, стоит ли. Только ждала, что будет.

— Что моё предложение, наверное, будет актуальным. — С этими словами Адам пошарил за диванными подушками и извлёк из неприметной ямки алую бархатную коробочку. И как только умудрился её туда запрятать? — Наташа, в свете последних событий я — не самый подходящий кандидат для создания семьи. Но, как считаешь, может быть нам стоит попробовать?

Он раскрыл коробочку, и с атласного ложа Наташе подмигнула плеяда изумрудов, врезавшихся в золотой ободок кольца. Словно тайга влилась в золотую землю заповедного края.

Наташа сидела ни жива ни мертва, совершенно растерянная. В воспоминаниях тут же всплыли слова Яхонтова: «Почему Антонов не предложит вам честное замужество?» Как в воду глядел, проклятый Вий!

Яхонтов... Перед глазами снова встала встреча в ботаническом саду, после которой Наташа побежала просить защиты у Дорохова, несмотря на то, что боялась его, как огня ведьминского костра.

И снова страх. Наташа выпрямилась. Сколько можно бояться. Она же трясётся как осиновый лист с самого приезда из Карасукской республики. Точно вместе с силой земли Низкого кряжа получила обречённость на страх. Плохо спала, вздрагивала от каждого шороха и молила Стрибога, чтобы просто проснуться утром живой.

— Наташенька. — Адам тронул её за руку. Наташа чувствовала, как дрожали его пальцы. — Если ты считаешь, что сейчас не время, давай подождём. Не хочешь связывать судьбу с опасным слепцом — я пойму.

— Почему же не хочу? Почему опасным? — Наташа встряхнулась, вынырнув из тягостных мыслей. — Что снова не так? — Она не хотела быть резкой, просто желала немного уверенности. В том числе и от Адама.

— Я знаю, что ты заинтересовала Малюту Яхонтова, — тихо произнёс Адам. — Знаю, что он тебе обещал, как себя вёл. Малюта умеет быть обходительным, когда хочет что-то. Или кого-то.

Наташа видела, как трудно даются Адаму эти слова, ощущала, что он никогда об этом не говорил. Улавливала тяжёлую силу, которая разливалась в сумеречном воздухе, хоть Вия Балясны здесь не было. Что произошло между ним и Адамом? Что значили его слова о том, что парфюм Яхонтова он всегда узнает? И что имел в виду Вий, когда говорил, что такие, как Адам, вызывают сильные чувства и в них легко влюбляешься?

В голове словно вспыхнул золотистый свет, каким полнились её мельничные сны. С едва слышным щелчком в голове начал складываться пазл, и Наташа вытаращилась на Адама.

— Яхонтов что, и тебя домогался?

Вопрос был, конечно, сумасшедшим, но... А почему бы и нет? Если Наташа влюбилась в Адама во время совместной работы, то почему не мог Яхонтов? А ведь Дорохов ещё говорил, что сама Наташа вряд ли интересует Малюту как женщина.

— Да, — негромко отозвался Адам. — И кое-что похуже. Он спас мне жизнь.

— Как? Когда?

Наташа думала, что после событий в «Курье» её уже ничем не удивить, но ошиблась. Она понимала, что Адам с Яхонтовым наверняка много общались по долгу службы, обстряпывали тёмные делишки с поддельными экспертизами и хоздоговорами, но раньше не придавала этому значения. Малюта был для неё злом во плоти, при имени которого тут же вспоминался жестокий опричник царских времён.

— В прошлом августе. — Адам отвернулся, и Наташа всей кожей ощутила, как ему неловко. — Помнишь, я тогда пропал на неделю?

— В лабе тебя даже не искали, думали, что ты снова забухал. — Наташа помнила, как было волнительно и странно пытаться дозвониться до Адама. Она ведь единственная в лаборатории переживала за него. Остальные знали его давно и были железобетонно уверены, что Адам Евгеньевич в очередной раз пал жертвой зелёного змия.

— Хорошо, что не искали, я потом и правда несколько дней пил. — Адам говорил, устремив невидящий взгляд на золотой закат, рассыпавшийся по синему небу. — Очень страшно, когда из-за тебя пятерых людей перемалывают как в мясорубке «хоботом» смерча.

— Зачем Яхонтов кого-то развеял рядом с тобой? — Наташа не понимала, почему Малюта так подставился, открывшись дичку.

— Потому что они хотели меня убить, — скривился, будто съел лимон, Адам. — Ну или хорошенько припугнуть. Но я тогда уже попрощался с жизнью. А потом прилетел Малюта...

— Если не хочешь, то не говори. — Наташа взяла Адама за руку и прижала его ладонь к груди. Погладила костяшки, успокаивая.

— Я всё рассказать и не смогу. Лучше покажу. — Он поднял голову и поглядел Наташе прямо в глаза. Как будто снова видел. — В спальне в угловом шкафчике в самом низу справа лежит карманное зеркало. Принеси его, пожалуйста.

Наташа поднялась, подождала, когда очередной приступ дурноты сойдёт на нет, и отправилась в спальню. В груди змеёй свернулось нехорошее предчувствие. Сразу вспомнилось зеркало в «Курье», в котором Ярослава Ростиславовна показала ей развеивание Анны Самохваловой. Что же таило в себе зеркало Адама?

Маленькое, обильно украшенное янтарём и красной тигровой яшмой, зеркальце смотрелось вычурно и напоминало самого Яхонтова. Наташа повертела его и усмехнулась: всё же Малюта желал Адаму хорошего, раз расщедрился на такое количество яшмы — камня здоровья и удачи. Жаль, что даже колдовская яшма не могла вернуть зрение.

— Я не пробовал смотреть, — быстро произнёс Адам, когда Наташа вернулась. — Но думаю, что ты поймёшь, как им пользоваться. Малюта говорил, что этот артефакт, гаджет, зациклен на одну запись из их колдовской сети. Её никто не видит в открытом доступе, только тот, кто смотрит в это зеркало.

Наташа провела кончиками пальцев по яшмовым и янтарным цветам и раскрыла зеркальце. Сперва ничего не происходило, только отразилось её осунувшееся лицо с жутковато горевшими малахитовыми глазами. А потом поверхность подёрнулась дымкой, пошла рябью и открыла взору лесополосу на областной трассе.