Speshl. Дворняга. (1/2)
Дворнягу в клане знали почти все, потому что если ты провинился или задолжал денег, то именно он со своей стаей придёт по твою душу. Перегрызет горло и отрежет руку, если понадобится. Он был главой банды в прямом подчинении оябуна, выполняя только его приказы, абсолютно игнорируя старших и младших лейтенантов, но и не имея над ними никакой власти. Он был готов влезть в любое дерьмо, в которое бы его не бросили. Живучий и тощий, как заморенная дворовая псина, привязавшаяся к людям и территории.
С самого его появления многие предостерегали Сэта, что он взращивает волчонка, который несмотря на преданность, может и в горло впиться, но босс видел в нём потенциал и был уверен в его преданности.
***</p>
Шестнадцать лет назад, когда клан переживал не лучшие времена, а именно смерть предыдущего главы, зимним утром после похорон, возле ворот главного дома нашли тело мёртвой женщины, которая укрывала собой ребёнка. Суеверные старики могли воспринять это как плохой знак, такие находки сразу после смерти главы клана – к большой беде. Но Сэт не был подвержен этой чепухе. Ребенка и женщину, быстро убрали с улицы, чтобы никто не поднял паники.
После осмотра стало ясно, что женщина умерла от кровотечения, несколько пулевых ранений в живот и к утру она успела окоченеть. При ней не оказалось документов, а подушечки пальцев на руках оказались выжжены, чтобы не было невозможно снять отпечатки, клановых татуировок и отметин у неё тоже не обнаружили. Мальчик был жив, если не считать лёгкого обморожения ушей и ног, и того, что он несколько часов лежал под телом своей матери, пока его синяя куртка впитывала в себя её кровь.
Мальчику было около четырёх лет, но на контакт он не шёл, и не было понятно, от пережитой травмы это или от тех событий, что были с ним раньше. А то что с ребёнком в столь малом возрасте уже происходило некоторое дерьмо недвусмысленно говорила довольно свежая рана опоясывающая шею и ещё несколько глубоких рубцов на груди. Смеясь, врач, осматривающий его, выдвинул сразу две теории появления таких шрамов: первая заключалась в том, что мальчонке пытались отпилить голову, а вторая, ещё более абсурдная, состояла в том, что он вообще франкенштейн и голову ему пересадили, вместе с парой органов. Мальчик спокойно позволял осматривать себя врачу, словно это было для него обычной процедурой, и запах лекарств никак не пугал его, что оставляло ещё больше вопросов. Когда же его стал опрашивать один из охранников, стараясь мягко за конфетку выяснить откуда он и как он тут оказался, мальчик словно сжимался в комок, а после пары- тройки вопросов и вовсе бросился на охранника, кусая его, словно был не ребёнком, а диким зверьком. Сэт первым вышел из оцепенения и ударил его, отшвырнув от охранника, крикнув «нельзя», словно собаке. Хотя вскоре стало понятно, что это был не такой уж и плохой подход, мальчик быстрее понимал отношения на уровне животного.
Личность женщины установить не удалось. Подозрение, что мальчик был родственником умершего главы не подтвердилось. Одно было неоспоримо – женщина являлась биологической матерью ребёнка, согласно проведённым тестам, и это не давало абсолютно ничего. Что делать с ребёнком? Вопрос оставался открытым – убить его или отдать на воспитание в какую-нибудь семью? Сэт долго думал над этим, потому что мальчик спокойно давал трогать себя только врачам или кому-то в белом халате, а при виде Сэта сразу закрывался руками и пытался спрятаться.
Спустя пару дней Сэт официально вступивший в титул оябуна, принял немного странное решение – оставить мальчика и вырастить из него самого верного члена клана, который пойдёт за ним через огонь и воду, как верная собака на службе императора. С самого начала отношение главы клана к нему было, как к необычному зверьку, а не как к человеку. Ему дали имя – Рьюки и за его воспитание взялись разные учителя и наставники.
Достаточно долго Рьюки не говорил, но куда быстрее усваивал звериные законы, то и дело пытался кусаться, когда его трогали – зубы у него были на удивление острые, словно бритвы. За укусы была скорая расплата и вскоре эту пагубную привычку у него отбили, быстро указали его место в иерархии и кому он обязан за сохранение своей никчёмной жизни. Несмотря на то, что он был ребёнком, с ним было запрещено сюсюкаться и проявлять ласку. У него не должно было быть никаких привязанностей к людям. Девушкам, которые присматривали за ним, конечно, было сложно удержаться, потому что мальчик был действительно красивым: бледная кожа, смоляные волосы, светло-голубые глаза, какие бывают у собак хаски. Но несмотря на то, что он получал поблажки от девушек, Рьюки не привязывался к ним, он был как волчонок – все воспринимались им как враги.
Несмотря на это он быстро усвоил и принял авторитет Сэта – возможно, боялся его, потому что оябун никогда не давал ему поблажек, не делал скидку на возраст и пережитые травмы, как иногда делали учителя. Если же он начинал сильно вольничать, то стоило лишь упомянуть имя босса, как мальчик становился шёлковым.
Уже с шести лет его обучали управляться с оружием и боевым искусствам. Заговорил Рьюки тоже в шесть. Выяснилось, что он неплохо читал, имел довольно большой словарный запас, у него был талант к изучению языков, особенно быстро поддался немецкий, словно уже была под него база. В его умственных способностях не приходилось сомневаться: он был хорош в математике и большинство вычислений совершал в уме, а его безумная тяга к холодному оружию, немного пугала даже учителей. Только вот письмо никак не поддавалось, у Рьюки было всё в порядке с логическим мышлением и мелкой моторикой – он быстро расправлялся с головоломками и разбором оружия, но заставить его читаемо писать оказалось непосильной задачей. Алфавит он знал прекрасно, с печатным текстом проблем не было, правда письмо печатными буквами занимало довольно много времени. Проблема была с рукописным текстом... его прочитать он мог не всегда, а уж чтобы писать, как это делают обычные люди, об этом и говорить было нечего. Мало того, что буквы не были похожи сами на себя, так ещё и прыгали в разные стороны, пропуски букв в словах делали его, и без того, витиеватую писанину вовсе не читабельной. И над этим перестали работать, другие его умения вполне прощали неумение нормально писать. Кличка Дворняга, приклеилась как-то сама собой и сначала озвучивалась только между учителями. Рьюки часто слышал её у себя за спиной, негатива в нём она не вызывала, так что он скоро стал на неё откликаться.
Рьюки не отличался большим ростом и не мог похвастать большой мышечной массой, хотя аппетит у паренька был зверский – ел он за роту солдат, но еду, кажется, сжигала какая-то топка и в рост это совсем не шло. Несмотря на это он быстро стал любимчиком у учителей разных единоборств, он выдерживал самые жесткие тренировки и умудрялся повалить противника в два раза крупнее себя. С возрастом он становился ещё симпатичнее, чем был в детстве, черты лица были женоподобными, а чуть припухлым губам позавидовала бы любая девушка, что уж говорить о нереальных глазах.
Когда ему исполнилось тринадцать, Сэт первый раз отправил его к должнику. У Рьюки и мысли не возникло, чтобы ослушаться. За девять лет он чётко выучил законы и порядки в клане, непослушание могло дорогого стоить.
Его высадили возле нужного дома, в кармане был складной нож. Назвали имя человека и дали указание, если не отдаст деньги – убей.
Должник не воспринял его всерьёз, да и никто бы не воспринял мальчика с ангельской внешностью, которому и одиннадцать-то дать можно было с большой натяжкой. Он и не собирался подчиняться, посмеялся и хотел выгнать наглого мальца, который явно пересмотрел фильмов про мафию. Он ведь не знал, что этими действиями подписал себе смертный приговор. Тогда Рьюки получил свой первый боевой шрам, поймав в ладонь кухонный тесак, который пробил мягкие ткани насквозь, и совершил своё первое убийство. Когда в квартиру вошли два рядовых, что были оставлены наблюдать за исполнением, обнаружили Рьюки, извазюканного в крови, вытаскивающим из руки здоровенный тесак, морщавшегося и шипящего от боли, но спокойно разглядывающего рану – они, мягко говоря, охренели. В ногах у него с распростёртыми в стороны руками, лежало окровавленное тело должника. Один из рядовых подойдя ближе, чтобы убедиться, что тот мёртв, насчитал три ножевых ранения. Он повернулся к напарнику и, покрутив пальцем у виска, кивнул на Дворнягу, как бы говоря: ”он точно зверёныш, убил и спокоен, даже глазом не моргнул”.
Вернувшись в дом Сэта, Рьюки сразу же отправили к доктору, всё таки полученная рана была нешуточной, а подручные сами доложили боссу об успешно проделанной работе. Сэт слушал внимательно, щурил глаза, задумчиво потирал подбородок, прикидывая что-то в уме.
Итак, крещение кровью было пройдено и теперь Дворняга, после короткого лечения, был готов заступить на настоящую службу, так что повзрослеть пришлось ещё быстрее, чем раньше.
***</p>
– Вызывали, босс? – Рьюки поклонился, когда прошёл в гостиную.
– Здравствуй, Дворняга, – Сэт сидел на кожаном чёрном диване, без намёка на официоз, в полурасстёгнутой рубашке и с бокалом чего-то крепкого. – Подойди, – свободной рукой он похлопал по спинке дивана.
– Я забрал долги у того барыги... – Рьюки подошёл ближе, но всё равно остался на расстоянии вытянутой руки. – У вас ещё какое-то задание для меня?
– Знаю. Я позвал тебя поговорить не об этом. Садись, – он снова похлопал по дивану, улыбаясь.
Рьюки помедлил... Он чувствовал как внутри напрягся каждый мускул – был бы он зверем, в такой момент шерсть на холке встала бы дыбом. Да, он боялся Сэта и с возрастом этот страх только усиливался. Было что-то в этом мужчине, что заставляло все инстинкты кричать об опасности, и замечал это не только Рьюки.
Сэт поднял на него ничего не выражающий взгляд. Рьюки опустил глаза и, не решив ослушаться, сел рядом, сложив ладони на коленях, как послушный мальчик.
– Ты сильно изменился за эти одиннадцать лет, хотя твой рост всё такой же детский, – Сэт пропустил прядку его волос между пальцами, отчего парнишка вздрогнул. – Похорошел, твоё тело уже достаточно сформировалось, – он чуть наклонился и коснулся губами виска Рью, тот отклонился, почти повалившись на бок.
– Что вы, делаете.... – парнишка коснулся виска, с испугом смотря на босса.
– Ты, наверное, ещё не задумывался о своей ориентации. Но разве не замечал, что привлекаешь к себе мужское внимание? Как они путают тебя с девушкой и как жаждут потрогать, – Сэт поставил стакан на столик и наклонился к нему.