Speshl. Падший Ангел (1/2)

Чарли сжал двумя пальцами сосок, постанывая, и прикрыл глаза. Снимать видео, где он трахал себя очередной, присланной ему игрушкой, было неплохим заработком, который позволял жить, а не существовать. За годы он научился не стесняться своего тела, да и играть на публику у него получалось вполне хорошо.

Он снова двинул бёдрами, глубже насаживаясь на розовый фаллоимитатор. В этот момент в голове почему-то всплыл образ Дэвида, а не того накачанного парня из фильма. Возбуждённое воображение мгновенно подкинуло образ обнажённого парня, а уже через секунду и то, как тот сжимает его соски, целует в шею и вбивается внутрь. Чарли весь задрожал, из горла вырвался громкий стон, и он кончил, сжимая внутри игрушку. Ему не так часто удавалось кончить без прикосновений к себе, а сейчас его вдруг накрыло. Щёки залились предательским румянцем и он, вытащив из себя фаллоимитатор, повалился на спину.

– Чёрт, – Чарли уткнулся лицом в сгиб локтя и, полежав так немного, всё же поднялся, первым делом отключил камеру и отправился в душ.

Обычно он старался не представлять каких-то знакомых людей, дрочил только на актёров или моделей, или на порно, а тут мозг сам подбросил образ, которому сопротивляться не было сил. Дэвид ему был симпатичен. Он был приятным собеседником, красивым внешне, с подкаченным телом и всё было в нём хорошо. Чарли уже долгое время был один. Серьёзные отношения были у него один раз, да и те закончились для него разбитым сердцем. Точнее ему казалось, что они были век назад, но на деле прошло всего два года. Со своим бывшим он продолжал общаться, хотя это скорее было похоже на одностороннюю выгоду, а вот со стороны бывшего, это, кажется, были остатки чувств.

Чарли не нравилось влюбляться, точнее, он убедил себя, что ему это не нравилось. Это чувство вгоняло в ужасную панику, и чаще всего он сам всё портил, со временем он научился прятать это и держался отстранённо, абстрагировался от появившейся симпатии.

На самом деле он был тем ещё трусом и его чертовски пугала перспектива влюбиться в кого-то по-настоящему, не банально восхищаться тем, как парень хорош, а на самом деле полюбить. Было страшно снова привязаться к человеку так сильно, что потом без него будет больно дышать. Этот страх был посильнее ужастиков и возможности остаться без работы.

Он прятался за большими очками и неброской одеждой, скромностью, нелюдимостью и грубостью. И это работало, на него не обращали внимания, а если и обращали, то не решались подходить. А клиенты в клубе всегда оставались просто клиентами.

«А если отношения с Дэвидом разовьются до такой степени, что я влюблюсь, и это станет чем-то действительно серьёзным? А если окажется, что Дэв против моей работы, и нельзя спрогнозировать, как отнесётся к тому, что я снимаю видео, где дрочу и получаю от этого не только заработок, но и странное удовольствие от осознания, что на меня смотрят сотни глаз, скрывать это явно не получится. А выступление в клубе? Мне нравится быть там звездой и блистать на сцене, приковывать к себе взгляды, так я могу раскрыться и не бояться себя. Но в этом стыдно и страшно признаться даже себе, что уж говорить о других» – Чарли опёрся руками о кафельную стену ванной, подставив голову под прохладные струи воды.

***</p>

Чарли был сиротой, и большую часть своего детства провёл в приюте с псевдохристианским уклоном. Монашки его любили, в приют он попал совсем крохой, и каждая из них приложила руку к его воспитанию. К тому же он был очень похож на ангелочков из их писаний, и нелюбовь к нему считалась почти греховной. От такого отношения с самого детства он пользовался некоторыми привилегиями, за что другие дети его недолюбливали. Мало того, что внешне, как явно нагулянный с каким-то из приезжих – слишком светлая кожа, светлые волосы, необычного цвета глаза, так ещё и любовь монашек заслужил просто так. От старших ему частенько доставалось, когда он оставался без надзора.

Чарли быстро понял, что нужно выбирать правильных друзей и правильных покровителей. Он знал цену деньгам и труду, а со временем понял, что лучше и в законах, и правилах быть подкованным. Одним из «правильных» друзей была Ева, которая была старше его на четыре года, и в приют попала в возрасте семи лет. Они быстро сдружились, и она стала защищать его от мальчишек, а он прикрывал её перед монашками. На нее, скорее всего тоже подействовала его очаровательная внешность и скромная улыбка. Возможно, лишь благодаря Еве и нападкам со стороны старших воспитанников из Чарли не получилось фанатичного верующего, но кличка «Ангел» всё же приклеилась.

Провести всю свою жизнь в приюте или с монашками никому не хотелось. Поэтому, когда Чарли было семнадцать, а Еве исполнилось двадцать один, они привели в исполнение свой давний план: разыграли историю о том, что они молодая семья, которой нужен дом, а то как же они будут воспитывать будущих католиков. Под покровительством самой настоятельницы им выделили двухкомнатную квартиру. Когда все бумаги были оформлены на Еву, и она стала полноценной хозяйкой квартиры, эти двое разорвали все связи с приютом, церковью и богом – только самостоятельная жизнь, учёба и работа. Теперь они могли полагаться лишь друг на друга, а терпеть в своей жизни очередных наставников и прочих мудрецов, они больше не были намерены.

Ева училась на юридическом, а Чарли заканчивал школу и уже выбрал учебное заведение себе по душе. Нужно было очень постараться, чтобы сдать туда экзамены, но парень обладал достаточным упорством.

К этому возрасту Чарли уже прекрасно осознавал, что мальчики его интересуют больше девочек, и уже как два года на одной из платформ в интернете, за неплохие деньги, продавал свои обнажённые фотографии. На фотографиях не было видно лица, но извращенцев желающих поглазеть на обнажённое юношеское тело оказалось достаточно много. Это помогало им покрывать часть расходов.

Когда они только переехали, Ева предложила сделать парные татуировки, чтобы, когда они будут в разлуке, всегда помнить о приюте и друг, о друге. Выбор решили сделать нетипичный для обоих, поэтому остановились именно на, казалось бы, маленьком и ни с чем не связанном символе. Это была семнадцатая руна германского алфавита – Тиваз, похожая на стрелу указывающую вверх. Ева нанесла символ на предплечье, а Чарли сделал маленькую у самого основания роста волос. Татуировщик оказался двухметровым накаченным бородатым мужиком с кучей крутых татуировок, которые, кажется, покрывали всё его тело, по возрасту годившийся ему в отцы, но у Чарли от одного его вида подкосились ноги и после сеанса он, пересилив себя, спросил, не против ли тот составить ему компанию на обеде. И тот, на удивление, согласился.

Александр был из России и жил в Японии уже много лет по рабочей визе. Он был известным мастером тату и когда-то много путешествовал, но культура востока тянула к себе всегда, поэтому он остался в стране.

За всей этой брутальностью скрывался приятный и добрый парень, к тому же открытый для общения. Ему было двадцать семь. Рост был поистине исполинским – сто девяносто восемь сантиметров, голубые глаза, как само небо, и тёмно-русые волосы со светлыми мелироваными прядями, которые доходили почти до плеч.

Чарли сам не заметил, как всё закрутилось. Они стали часто общаться, ходить на обеды и проводить много времени вместе. Ангел зависал в тату-студии, познакомился с кучей интересных людей и был этому чертовски рад, влюбляясь в мужчину сильнее с каждой встречей. Они признались друг другу через полгода знакомства. Это была вечеринка в честь дня рождения одного из друзей Алека, и они зависали в одном из баров.

– Ты красиво танцуешь... Учился где-то? – Алек чуть склонился к его уху.

– Нет... Это импровизация... – Чарли смутился, отступая.

– Я думал, ты выступаешь где-то... Ну, эти движения бёдрами... Почти как танцовщицы go-go.

– Алек, я же не танцовщица, – Чарли смеясь, хлопнул его по плечу, ещё сильнее смущаясь.

– Знаешь, многие и парней ценят... Ну, в этой роли, – парень пожал плечами и улыбнулся, а после добавил, – давай свалим отсюда? Все уже ужрались, а я бы подышал свежим воздухом.

– Пойдём... – Чарли пожал плечами, и они вместе стали пробиваться через толпу.

Оказавшись на улице, они, не сговариваясь, пошли в одну сторону. Алек молчал, погрузившись в свои мысли, а Чарли побаивался нарушить эту тишину, ляпнув что-то не то. День выдался пасмурным, и ближе к ночи это ощущалось особенно остро, к тому же после жары в пабе. Блондин поёжился и подтянул тонкий кардиган, обнимая себя за плечи.

– Замёрз?

– Ага... Не ожидал, что ночью будет так холодно, – Чарли улыбнулся.

– Иди сюда, – парень обнял его за плечи, прижимая к себе, и Чарли тут же смутился, опаляемый жаром чужого тела. – Ох, ты как всегда горячий.

– Я спокойнее переношу морозы, а вот если ты заболеешь, ничего хорошего не будет. Тебе ещё к вступительным экзаменам готовится, – Алек чуть сжал его плечо. – Ангел... Мне тут одна птичка напела, что ты у нас не по девочкам...

– Что? – Чарли залился краской и возмутился. – Я... Я... Если тебя это так раздражает, можем и перестать общаться! – он попытался вырваться, но от этого они только остановились посреди тротуара. – Чёртова Ева!

– Нет, нет... Ты не так понял, – Александр прижал его к себе сильнее, заставляя уткнуться в мускулистый торс. – Я никогда не был против, люди имеют полное право сами решать, кого им любить. Я просто к тому, что ты мне нравишься, не просто как друг... Но мы, чёрт возьми, общаемся всего полгода и я старше тебя на целых десять лет и у тебя экзамены, поступление в вуз... – он взял его за плечи, чуть отодвигая от себя, и склонился к его лицу. – Нужно ли тебе такое?

– Чувства меня не спрашивали – нужно ли мне такое! – Чарли нахмурился, смотря на него. – Я влюбился в тебя, как только увидел, и думал, что если мы будем просто друзьями, то этого достаточно. Алек, ты идиот.

– Прости, – Алек улыбнулся и, осторожно подцепив его подбородок пальцами, нежно поцеловал.

Именно Алек был тем, кто поддержал идею Чарли о танцах и помог устроиться в первый клуб, когда ему исполнилось восемнадцать. Он вообще поддерживал любые его начинания и даже когда узнал о продаже обнажённых фоток в интернете, против не был.

– А мне продашь парочку своих фоток? – Александр приподнял его и усадил на стол, поглаживая бёдра.

– Ну... Зачем бы мне их тебе продавать? – Чарли смутился и быстро добавил. – Ты можешь и на натуру посмотреть.

– О, я бы хотел посмотреть на твою натуру, – Алек усмехнулся, увлекая его в поцелуй.

– Так почему не смотришь?

– Тебе восемнадцать исполнилось три месяца назад. Я не могу в это поверить, такой невинный барашек, – он чуть более уверенно сжал его бёдра.

– Я был бы не против, если бы мой волк немного попробовал мой бочок, – шепнул Чарли, ещё больше краснея.

– Чарли... Ты бываешь слишком возбуждающим, просто приоткрывая рот... А сейчас, – Алек уткнулся лбом в его плечо, – я честно ждал твоё восемнадцатилетние и думал, умру из-за спермотоксикоза. А когда увидел тебя в клубе... как гости сдерживались, чтобы не дрочить на тебя прям там, обрадовался тому, что ты – мой.

– Я люблю тебя, Александр. Мне плевать кто дрочит на мой светлый лик. Хотя... сама мысль об этом мне приятна, – Чарли засмеялся, поглаживая его по голове.

– Да вы немного эксгибиционист, – Алек стал целовать его в шею.

– А вы – доктор? Может, попробуете меня вылечить.

– Я посмотрю, что смогу сделать, – Александр обвёл языком мочку уха и поцеловал под ним, оглаживая бёдра и чуть сжимая их. – Я бы перебрался в кровать, если ты к этому готов, – он оторвался от его шеи и посмотрел в глаза.

– Да, я готов, Алек... И я вижу твой стояк... И я смотрел порно...

– В жизни не всё как в порно, – Алек взял его на руки, поддерживая под ягодицами, и перенёс на кровать.

– У меня полная депиляция... – Чарли охнул, оказавшись на мягком матрасе.

– Что? – Алек завис над ним, а его брови поползли вверх.

– Ну... – Чарли засмущался и спрятал лицо в ладонях. – Кому захочется смотреть на волосы... Я продаю фотки с идеальным юношеским телом... – пробубнил он.

– Чёрт, овечка... Ты извращенец, – Алек стянул футболку и бросил её на пол. – Я хочу видеть эту идеальную попку.

Чарли хотел что-то сказать, но Александр уже стянул с него майку и стал расстёгивать бриджи, быстро освобождая его из плена одежды. Алек почти невесомо оглаживал алебастровую кожу обнажённого Ангела, не доверяя даже самому себе, и восхищался, что она может выглядеть настолько идеальной.

– Ты должен светиться... И где ты потерял свой нимб? – Алек нервно сглотнул и нежно коснулся губами его груди рядом с соском. – Может тебе не только фото свои продавать... Но и видео? Я бы отдал за тебя все деньги мира. А если бы увидел, как эти пальцы себя ласкают... Так отдал бы и весь мир.

– Алек... Ты слишком много болтаешь! – Чарли погладил его по голове, зарываясь в густые волосы и сильнее смущаясь.

Алек усмехнулся и прихватил губами сосок, ладонями оглаживая гладкие ягодицы. Чарли вздрогнул и заёрзал на месте, пока парень продолжал расцеловывать его грудь и шею.

– Может... Снимешь джинсы, мне не комфортно, что ты ещё одет... – Чарли погладил коленкой его бедро.

– Ох... Простите, господин, – Александр нехотя оторвался от его груди и приподнялся. Он послушно расстегнул, а затем и снял брюки вместе с боксёрами.

– Ого... Твой член больше моего... Неужели врут про то, что у качков совсем маленький? – Чарли подался вперёд, поглаживая его по животу.

– Видимо врут, я не проверял, – Алек улыбнулся, снова его целуя. – Не испугался?

– Нет... – Чарли взялся за его плечи, притягивая к себе.

Алек пробубнил ему в губы что-то ещё, но смысл затерялся в поцелуях и ласках. Он нежно оглаживал юношеское тело, осыпая поцелуями и прикосновениями пока, наконец, не добрался до главного. Он вывел языком дорожку на абсолютно гладком животе и паху, а после развёл бёдра, все ещё не веря, что так бывает. Он осторожно огладил яички и кожу под ними, вызывая стон и ворох мурашек, а после стал расцеловывать внутреннюю сторону бедра, легко прихватывая зубами. Чарли тихо постанывал от прикосновений. Он трогал себя раньше сам, но эти ощущения не шли ни в какие сравнения с тем, что было сейчас. В какой-то момент Алек перевернул его на живот, сжимая в ладонях ягодицы.

– Тебе точно восемнадцать, а не четырнадцать? – он провёл пальцами между половинок, от чего Чарли прогнулся. – Тебя нужно хорошенько растянуть... Подожди... – он поднялся с кровати, а сам Чарли попытался поудобнее устроиться, смяв одеяло себе под живот.

– Алек... Я сейчас испугаюсь и передумаю, что ты там ищешь? – Чарли повернул голову к парню, копошащемуся в нижнем ящике шкафа.

– Ищу одну штуку, которая облегчит жизнь для твоей попки.