Часть 21 (2/2)

Было сейчас очень стыдно, но, в то же время умопомрачительно приятно. Только всё было неправильным. Неужели чувства к человеку были настолько сильны, что могло произойти это, даже без его присутствия. Теперь, мне казалось, что чарами обладал Томпсон. Похоже, я сходил с ума.

— Рудольф?! — резко привел меня в чувства грозный голос строгого отца, который стоял в проёме двери комнаты, сдвинув брови к самому носу. — Ты почему еще тут лежишь? Солнце давно зашло. Ты должен был как полчаса назад быть в моей спальне!

Уж кого-кого, а отца я несметно боялся. Один только взгляд правителя мог прижать к полу, словно бетонная могильная плита. Я взволнованно кивнул в ответ, поймав себя на мысли, что сейчас не мешало бы принять душ.

— Сын, жду тебя через пару минут в нашей опочивальне, — пробасила статная вампирская фигура и скрылась в глубине отеля, шурша своим атласным плащом. Похоже, душ отменялся. Поскольку я был наказан, то должен был держать ответное слово перед главой семейства, доложив обстановку в отеле. Ну, это он ещё про новенькую знакомую нашего смертного ничего не знает. Боюсь, придет в ярость. Осмотрев себя на наличие, либо отсутствие следов от воспоминаний, я молча направился в комнату родителей. Столик в столовой, где недавно сидели смертные, был пуст. Видимо компашка давно поддалась плоцким развлечениям где-то на берегу у ночного костра, в компании всё того же непонятного «красного».

— Итак сын мой, рассказывай, как прошел твой день? — вальяжно паря по комнате, вёл свой допрос отец, изредка кидая надменный взгляд в мою сторону. — Не пытался ли новенький смертный чудить?

— Нет отец, всё в порядке. Сейчас его нет в отеле — они с Томпсоном… в общем, они пошли прогуляться, а завтра смертный собирался покинуть отель.

— Прекрасно, сын! — наконец обмяк глава семейства. — Лишние люди нам здесь ни к чему. Сегодня я тобой доволен, поэтому следующий день ты можешь хорошенько выспаться. Ты не думай Рудольф, что я сержусь на тебя из-за своей вредности. Ты же знаешь, что я вас всех очень люблю и опасаюсь за вашу жизнь. А ты мне дорог особенно.

Я натужил свои извилины, поскольку отец никогда не кидает подобных слов в порыве чувств. Мне и вовсе иногда кажется, что папа Фред априори не обладает подобными человеческими проявлениями, такими как: любовь и сострадание. И, сказанное им немного настораживало.

— Что ты сейчас имеешь ввиду, отец?

— Кхм… — прокашлялся правитель. — Вы с Грегори у меня почти взрослые, а значит, пора принимать и взрослые решения. Начнем с того, что ты не закончил обряд своего перевоплощения. Через пару дней луна будет на пике своей силы и ты вернешься к прерванной фазе своей трансформации. Это будет означать, что несколько лет ты не сможешь видеться со своим смертным другом.

— Ка-ак? — сейчас я получил почти что сердечный приступ. Не видеться несколько лет с Тони, означало — потерять его вовсе. За это время он отречется от меня и попросту забудет. Уж такова сущность людей. А я больше всего этого боялся. Мысль о том, что смертный будет уделять всё своё время кому-то еще, приводила меня в ярость, которая кипела внутри огненным вулканом.

— Сын, ты готов стать взрослым? — настойчиво вопрошал грозный родитель, прищурив свои ярко-бардовые очи.

— А если я откажусь, отец, тогда что?

— Ты в праве сделать свой выбор, сынок. Только помни, что ты сам меня просил помочь тебе повзрослеть. И потом, только взрослый вампир сможет стать претендентом на роль наследника престола. Рано или поздно, я покину свой пост и передам бразды правления в руки самого смелого, отважного и бесстрашного… В данном случае, либо тебе, либо Грегори. Но, получить столь высокий уровень власти, может лишь избранный. Повторюсь, ты можешь отказаться, но, я бы не советовал. А для того, чтобы стать «первым», вам с Грегори необходимо доказать свою истинную волю и силу вампира.

— Нам что, нужно набить друг другу кусальники?

— Фуу, Рудо-ольф… какие неприличные слова. Смертный, хоть и хороший друг, но он явно на тебя плохо влияет. Помни — ты аристократ и непозволительно изливать подобные речи, — стыдил отец, склонившись у моего лица. — Ну, так что? Ты согласен?

Мозг чуть ли не закипал от напористых вопросов отца, которые загоняли в темный угол. Согласись я на предложение — могу потерять самое ценное, что у меня было в моей бессмертной жизни — Тони. Откажись — упущу возможность измениться самому и изменить свою до чёртиков опостылевшую и бесполезную жизнь. Похоже, что пришло время, когда нужно было сделать правильный выбор. Покопавшись в своих мыслях, я всё же положительно кивнул.

— Вот и славно! — подытожил родитель, гордо вытянувшись словно стрела. Тогда через пару дней приступаем. После того, как будет завершена последняя стадия твоего взросления, я соберу весь клан и объявлю о начале борьбы за претенденство на роль моего приемника. А теперь ступай и позови ко мне своего старшего брата.

— Отец, а можно последний вопрос?

Грозный глава клана вскинул брови, поскольку обращение звучало совсем уж неуверенно.

— А можно вернуться в образ человека?

— Что ты имеешь ввиду, сын, я не совсем понимаю, — мои слова заставили округлить глаза еще недавно строгого правителя вампирского царства.

— Можно ли взглянуть на мир глазами смертных?

— Кхм… Послушай сынок, мы — вампиры…

— Знаю, знаю, — высшие существа темного мира и бла, бла, бла… Но, всё же, возможно ли такое в реальности?

— Рудольф, — выдохнул отец, взяв меня за плечо. — Зачем тебе это знать? Ты что, хочешь стать смертным?

После моего «угу», отец немного пришёл в смятение. Что могло заставить его маленького сына-вампира изменить своё отношение к своему существованию?

— Такое возможно, Рудольф, но обратить вампира в человека, могут только наивысшие правители, обладающие несметной магической силой. Даже я не способен на это. Собственно, ты первый от кого я слышу столь странный вопрос. Но… есть одно маленькое «но». По легенде, если вампир обращается в человека, его жизнь становится очень короткой — всё как у смертных. Если люди умирают, либо от старости, либо от недугов, то обращенный вампир, погибает гораздо раньше, не прожив и нескольких месяцев, а то и дней — так гласит легенда. Но, до сих пор никто из представителей вампирских кланов, даже не стремился испытать на себе столь сильную магию, поскольку, обернувшись в человека, обратной дороги уже не будет. А теперь ступай.

Я покинул родительскую комнату с неким чувством растерянности — то, что легенда жила по сей день, могло значить лишь одно — стать человеком, пусть и ненадолго — вполне реально. А что, если и вправду сделать это ради смертного, может тогда… Я запутался окончательно, поэтому нужно срочно найти Томпсона. Даже, если он меня пошлёт на все четыре стороны, я должен с ним поговорить. Зная обо всех вечерних планах и посиделках у огня, мне не составило труда понять, где сейчас находились человеческая компания. Душа рвалась к смертному, ровно как и моё затрепетавшее сердце. Я летел по отелю, удерживая в голове всё вышесказанное строгим правителем. Думаю, что будет куда проще найти Тони с высоты птичьего полёта.

— То…ни… — вылетев на крышу, я пытался позвать своего любимого смертного, но… совсем не ожидал лицезреть картину, которую боялся увидеть больше всего — эта похотливая девка уже занимала мое законное место на крыше, ублажая голубоглазого своими прикосновениями. Находясь под крепкими чарами длинноволосой сучки, парень бросал в ночную тишину слова с признанием в любви.

Боль. Резкая, жгучая боль пронзила где-то в груди, ударяясь о горло серебряными пулями. Я не мог смотреть на то, как Томпсон предательски со мной обошелся. Слова, сказанные там в столовой, вероятно уже разорвали последнюю ниточку наших отношений, но я наивно верил… верил, что всё можно ещё вернуть на круги своя.

— Рудо-ольф?! — раскатисто прозвучал удивленный и в то же время растерянный голос мальчишки, который приметив меня, оторвался от своих увлеченных занятий. Привычную тишину ночи пронзил и мерзкий визг гадкой спутницы Томпсона. За доли секунд в голове перемешались мысли, загоняющие в ловушку безысходности, которая запирала меня на веки-вечные в то самое одиночество и жалкое существование между мирами. Я решил спешно покинуть крышу — здесь мне делать больше нечего.

Я летел со скоростью кометы, сам не зная куда. Просто летел, чуть не сбив по пути своего опешившего брата. Было уже всё равно. Плевать настолько, что даже, если бы я сейчас врезался в дерево со всей дури и разбился всмятку, то это было куда лучше, чем вновь обречь себя на беспросветные страдания. Каша из ненависти, злобы и обиды буквально сворачивали мне голову, погружая в беспамятство. Я ничего больше не хотел. Ни-че-го! В глазах всё помутнело. Взмыв высоко над землей и, сжав кулаки до безудержной боли, устремился навстречу земле, которая с каждой секундой становилась всё ближе.