Глава 19 Колдовство! (2/2)

— Я посмотрю, не спит ли твой избранник, — сказала она и взялась за покрывало.

Но Алистер задержал ее.

— Довольно, — отрезал Алим, — лучше посмотри, что юный гном сделал с моим посохом. Сурана с легкой улыбкой заглянул в золотые глаза женщины.

— Да, — восхитилась она тихо, — очень качественная починка. Я не знаю никого, кто бы смог заделать трещину в кристалле лучше. Даже у моей матушки, не хватило бы навыков.

— Кстати, а что за гиганта ты привела с собой? — спросил Алистер.

— Спроси у него и сам узнаешь. — отбрила ведьма, но быстро смягчилась. — Я забрала его из клетки в Лотеринге. Все равно деревне погибать, а сей кунари высказался помочь нам против Мора.

— Но ведь его не просто так заперли, он получил кров у крестьян, и в ту же ночь устроил с ними резню. — возразила Лелиана.

— Он и Морриган проделали неблизкий путь, чтобы присоединиться к нашей борьбе. — вступился Алим. — Как тебя зовут, кунари?

— Стэн.

— Ты правда убил крестьянскую семью?

— Да.

— Я сказала: он детоубийца! — закричала Лелиана и попыталась достать кинжал, но Алистер придержал ее за локоток.

— Лелина, может быть, тебе вернуться к игре на лютне? — предложила Морриган, пытаясь одновременно усадить рыжую бестию рядом со Сэндалом. — Играй, пожалуйста, — уговаривала она ее, — у тебя это лучше получается, чем кричать на всю округу.

Потом она быстро подошла к кунари, который уже жевал прожаренный заячий окорок.

— Не воспринимай на свой счет. — сказала ему Морриган. — Она не может вынести, что ты свободен от моральных оков.

— Свободен от одних, однако скован другими. Наши слабости означают лишь силу, только в иной форме, — ответил Стэн. Сказав это, он лег рядом костром и уснул.

А Алим продолжал зачарованно рассматривать посох, ловить мириады отражений красных бликов в идеальном кристалле навершия. В этот момент к нему подсела Морриган. Как обычно, на ее лице можно было разглядеть смешанное выражение гордости и насмешливой снисходительности. Алим решил сбить с красотки немного спеси.

— Жизнь в Диких землях, должно быть, пронизана одиночеством? — неожиданно спросил эльф.

На секунду Морриган задумалась. Похоже, этот вопрос ее задел за живое.

— Да, временами. Мир, полный людей и зданий и вещей, все для меня в новинку. Если я желала компании, я бежала с волками в стае и летела клином с птицами. Если я говорила, то с деревьями.

— Ну, — начал протяжно Алим, — звучит не так уж и плохо.

Морриган изогнула бровь:

— Возможно. Это единственное, что оставалось делать одинокому дитя. Меня бросало в дрожь, лишь от одной мысли оставить грань Диких земель. И все же я приняла животную форму и в тенях подслушивала, о чем болтает странный деревенский народ. Однажды я повстречала дворянскую карету, богато отделанную, с блестящими украшениями, каких я раньше не видала. Я была ослеплена. В ту пору, для меня, ее убранство выглядело очень красивым и завораживающим. Я прокралась позади нее и стащила ручное зеркальце из кареты. Оно было инкрустировано золотом и камнями, я прижала его к своей груди и что есть мочи рванула обратно в Дикие земли.

— Могу себе представить лицо «обрадованной» Флемет.

— Она и не была. Флемет была в ярости из-за моего проступка. Матушка посчитала, что я бездарно рисковала своей жизнью ради никчемной блестяшки. Чтобы преподать мне урок, Флемет взяла зеркальце и разбила его о землю. Как и мое сердце.

— Да, хоть ты и была очень молода, я считаю, что твоя матушка поступила правильно.

— Любовь и красота скоротечны и не имеют значения, — ответила Морриган и посмотрела вдаль. — Выживание имеет значение. Могущество имеет значение.

— Ты и в самом деле дочь своей матери. Своя рубаха всегда ближе к телу.

Морриган проигнорировала этот упрек.

— Без ее жестоких уроков, меня бы здесь не было, какими бы тяжелыми они тогда мне не казались.

— Они сделали тебя такой, какая ты есть? Сильной, хладнокровной, расчетливой и целеустремленной.

— Они сделали, в самом деле. — ведьма польстилась. — Возвращаясь к первоначальному вопросу, возможно мое времяпребывание в Коркари было действительно одиноким. Но оно и должно было таким быть. Я много раз воображала себе, кем стала та девочка с красивым, золотым зеркальцем… но таким фантазиям не место в суровой реальности. — Морриган улыбнулась эльфу. — Ты так мил, когда задаешь мне вопросы.

— А ты мила, когда мне на них отвечаешь. — Сурана улыбнулся в ответ. — Ну, а что Церковь, сильно житья не дает?

— Правда? Тогда мы должны быть перевязаны ленточкой и украшены цветами, так мы будем еще милее. — рассмеялась ведьма. — На Флемет охотятся время от времени. Но храмовники глупы, как Алистер, что намекает насколько они могут быть успешны. Флемет сделала из этого небольшую игру. Когда снова появляются храмовники, она смотрит на меня, улыбается и говорит, что время веселья настало еще раз.

— У тебя и правда не было с ними проблем?

— Я не уверена. Я была слишком юна, чтобы понимать, насколько уместна бравада Флемет. Или она просто забавлялась, я никогда не узнаю всей правды. Флемет предостерегла их однажды. Оно было о тщетности их попыток. И тогда зачиналась настоящая игра. Часто Флемет использовала меня как приманку. Маленькая кричащая девочка убегала в вглубь Диких земель, обрекая храмовников на злой рок.

— Ну, а Флемет, она действительна та, за кого себя выдает?

— И кем она тебе кажется? — усмехнулась болотная колдунья.

— Старой засушенной летучей мышью. — со смешком ответил Алим, хотя считал иначе. Могучей малефикаршей, не иначе.

Морриган рассмеялась в голос:

— Ха-ха! И правда, очень похоже! Скажи мне: как много ты знаешь сказок? Одна из хасиндских историй на ночь, как раз рассказывает о моей матери. Якобы она похищает мужчин, сношается с ними, пока те не потеряют сознание от изнеможения, а затем убивает их.

Алим читал историю о ведьме, вышедшей замуж за эрла, потом сбежавшей от него с бардом. Муж обманом вернул ее в свой замок, расчленил любовника-барда, а та вызвала демона, который вырезал всех в замке.

— Меня больше интересуют железные факты, а не выдумки племенных баб.

— Тогда я могу поведать тебе то, что сама Флемет говорила мне о себе. И ты сам сможешь решить, что здесь правда, а что обман. Если пожелаешь.

Отблески костра играли в глазах ведьмы, казалось, что в них самих возгорелось алое пламя.

— Звучит многообещающе, — кивнул эльф, когда перестал любоваться красотой ведьмы.

— Как поется в бардских песнях, — Морриган кинула быстрый взгляд на спящую Лелиану, — в ту пору Флемет была юна и прекрасна. Каждый житель варварской страны, ощущал желание, лишь только увидав матушку. Ее волосы были черны, как безлунная ночь, кожа бела, как первый снег, а глаза прекрасны и глубоки, как море.

— И как давно это было?

— Дюжину веков тому назад. До того, как это место стали называть королевство Ферелден. Легенды говорят, что Флемет влюбилась в барда Озена. И мужа Конобара покинула она, из замка убежав. Ужасный человек ей за неверность поклялся отомстить. Но мать моя, напротив, утверждает, что Озен был муж ее, а Конобар ревниво наблюдал за их семейством. Лорд Конобар готов был много дать за Озена красивую жену. Он посулил власть и богатство младому Озену. Тот согласился.