Глава 2 Грузовик, покоривший пространство и время (1/2)

Гаэтан вспоминал о мимолетной встрече с этим ведьмаком и все что когда-либо о нем слышал. Сильный мечник, Знаки тоже на уровне — будет не проще чем с семейкой кровососов в Дориане. Также поговаривают, что Белый Волк трахнул бруксу (!), а еще и весь состав чародейской Ложи. Что из этого более безумная выдумка — хрен знает.

И хотя сейчас, следуя правилам выдуманного им самим ведьмачьего Кодекса, Геральт Ривский обозначил свои намерения прозрачнее некуда, выражение лица у него было такое же отчужденно-суровое, как и всегда.

— Нет. От меня ты ничего не получишь, — ответил он на просьбу Гаэтана. — Сдайся властям и тебя спокойно повесят.

По лицу котоведьмака пробежала тень. От румянца не осталось и следа. Обильная кровопотеря — вещь серьезная даже для улучшенного мутагенами мужчины.

— Жаль, вот жаль, — процедил он, сжимая и разжимая холодеющие пальцы, — не боишься сдохнуть из-за сучих кметов?

— Нет. — твердо повторил он.

— Так оставь меня здесь и проваливай. — Гаэтан вновь подумал, почему Белый Волк не расстрелял его из арбалета или не сжег Знаком. — Все из-за нашего Кодекса? А нет его! — полуживой ведьмак невесело рассмеялся.

Геральт молча указал острием своего меча на Гаэтана. Роскошный кусок острейшей стали, кстати. Потом решительно вперился колючими желтыми глазами.

«Вот это взгляд настоящего убийцы».

Какое-то время оба ведьмака смотрели друг на друга и не произносили и слова. Затем Гаэтан приподнялся и оперся своей дрожащей рукой на рукоять меча.

В этот момент Геральт грубо выбил ногой меч, оставив Кота без опоры.

— Выброси землю из ладони или убью на месте, ведьмак! — сказал Белый Волк с угрозой. И отошел назад на пару шагов.

— А ты внимательный, волчонок. Посмотрим, кто кого.

В этот момент, очень не вовремя, Гаэтан зашелся в кашле, но быстро погасил приступ.

Атмосфера между ними, похоже, накалилась до предела. Каждый затаил дыхание в ожидании стремительной развязки.

Уголком глаза Гаэтан отметил едва заметное движение беловолосого человека, а спустя какую-то долю секунды тишину нарушил звонкий вибрирующий звук. В дерево где-то сбоку вонзился болт — с такой силой, отраженный клинком Кота, что ошметки коры и древесины разлетелись в разные стороны.

Геральт тут же отбросил арбалет и встал в стойку. И в тот же момент рядом с ним возник Гаэтан — будто бы телепортировался, до того быстрым показался его рывок. Мужчина оскалил зубы, на губах появилась красная пена, и тело его, готовое работать на износ, напряглось, как перед агонией.

Гаэтан постоянно наступал, не заботясь о защите. Удар за ударом. Все как обычно и в то же время по-новому. Давненько не приходилось ему встречать равного соперника. Зазубренный меч придется отдавать в хорошую кузницу.

Белый дал знак мощного Игни, бросил засапожный нож, и Гаэтан тотчас отступил, но лишь для того, чтобы накинуться с утроенным натиском.

Геральт смерил тяжелым взглядом своего соперника, который все еще стоял на ногах, хотя по всем признакам походил на ходячий труп.

Гаэтан молча схватил за лезвие ножик, что торчал у него из плеча и вытащил его. Брызнула веселая струйка крови.

— Крови еще полно. Налетай!

Геральт немедленно бросил второй ножик в такую легкую мишень, но Гаэтан подставил руку: «Чувствую себя свинкой, которую свежует неопытный садист. Рвение льется через край, но не хватает чуточку изящества. Свинка хочет еще жить, огого как».

Белый Волк не спускал глаз с ведьмака-недобитка. Гаэтан ответил ему взглядом полным злобы. Несколько мгновений они так и стояли, снова замерев, пристально подмечая повадки друг друга. У Кота кружилась голова, так энергично, что он сам удивился, что еще на этом свете.

Потом Гаэтан пришел в себя, увернулся от клинка, который прочертил у него на лице новую линию, схватил Белого Волка за руку и потянул на себя:

— Сука! — выдохнул он весь воздух в легких и вцепился зубами в шею.

Геральт врезал раз десять по его голове, на долю секунды оглушил Аардом, посыпались отовсюду золотые искры, но Гаэтан, захлебываясь своей и чужой кровью, расжал челюсти лишь когда тело Белого Волка не обмякло.

— Вот и все. Надо было спросить, где он оставил лошадь. Где твоя лошадь? — спросил Гаэтан озадаченно, быстро проверил его пузырьки с зельями, стянул ремень и застегнул на себе.

Геральт молчал, пока Гаэтан неуверенными дрожащими руками, как после отцеубийства, выдернул пробку и одним глотком выпил обжигающее зелье.

— Хорошая Ласточка! Сам варил? Что молчишь? Ах да, конечно, — воскликнул Гаэтан с нервным смешком. — До свидания, друг! Надеюсь, встретимся не скоро, Белый Волк, — бросил он, и, отвернувшись, сделал пару нетвердых шагов. Колени подгибаются, шея никак не желает выпрямиться под тяжестью чугунной головы. Перчатки у Геральта, кстати, со стальными шипами. Почему он не пробил Гаэтану голову? Просто не успел, кровянка быстрее вытекла. Уж напоил, так напоил.

Шаг за шагом. Ласточка дошла до своего адресата и у Гаэтана будто выросла пара больших крыльев за спиной. Не бежал, а словно летел между редкими стволами старых березок. Вот и Рудник показался.

Из-под дома кузнеца валил густой черный дым, и Гаэтан едва не задохнулся. Ласточка сдохла. В кузнечном горне пылала заготовка подковы, и мускулистый мужик мощными ударами обрабатывал еще одну на наковальне.

— Здравствуй, кузнец! — Гаэтан крикнул чуть громче, чем того хотел. Голова гудела, точно по ней лупил мутант в кованой железом рукавице, Кот едва не забыл про Аксий. — Какие замечательные подковы! Может, и лошадь какую-нибудь продашь?

Залитый с ног до головы потом кузнец посмотрел с сомнением на лицо Гаэтана.

— Ты хочешь купить лошадь? — медленно проговорил он.

— Я только спросил, не продаешь ли ты лошадей, — объяснил Гаэтан.

— Кружка и Мантихора. — Кузнец махнул на парочку кобыл и как будто невзначай встал перед Гаэтаном во весь свой высокий рост. Всего на полголовы выше ведьмака, но раза в два шире в плечах. Гаэтан проскользнул мимо него и проследовал к стойлу.

— Эта мне нравится! — воскликнул ведьмак и протянул гнедой кусок яблока. — Хоть и слишком старая.

Кузнец наморщил лоб.

— Старушка Манти. Мой вес она с трудом держит, но ты худой как палка. Бери за тридцать новиградок.

— По рукам, — ответил Гаэтан, бросил три серебряные монеты и попробовал тут же сесть на лошадь. Его ногу в стремени схватила судорога, и ведьмак Школы Кота, держась одной рукой за седло, а другой — за свою конечность, беспомощно плясал вместе с лошадью, которая кружилась на месте.

— Надо посильнее упереться в стремя, тогда все получится, — посоветовал кузнец.

— Не бурчи под руку, — огрызнулся ведьмак. — Я с трех лет в седле.

Гаэтан снова и снова щипал себя, чтобы вернуть контроль над сжатыми мышцами голени. Детина удерживал кобылку под уздцы, ведьмак выдохнул с облегчением — наконец-то в седле.

— Может, уже умотаешь отсюда? — спросил кузнец. — Маешься, как девка.