Глава 1 Ведьмаку заплатите... (1/2)
1272 год. Окрестности деревни Добров.
Тяжело дыша, Гаэтан наматывал круг за кругом своим диким танцем с мечом. По утру стояла прохладная погода, но ведьмаку казалось, что солнце палит прямо в его бритую макушку. Рывок, отскок, пируэт, мощный удар и так по кругу. Лихо, лесное обыкновенное, сучий реликт Сопряжения Сфер, едва живое, махало когтистыми руками-ветками. Дожно быть, в безобразной черепушке с оленьими рогами теплилась надежда на удачный удар.
«Не надейся, Лихо», — думал мужчина.
Ведьмак сложил жест знак Игни. Жар заставил Гаэтана скривить свое шрамированное лицо. Огненный поток с пальцев помешал монстру охотиться на кметов. Уже навсегда. Остались только череп, да пару обугленных когтей.
«Видел бы наставник, эх. Печень вот-вот из горла выскочит».
После принятия двух элексиров и скоротечной схватки, голова кружилась, ощущая недостаток кислорода. Бандитского вида мужчина в легком доспехе Школы Кошки прислонился к огромному дереву, покрытым зеленым мхом и закрыл глаза. Он выглядел совершенно отрешенным от внешних раздражителей. Стук его сердца отошел на задворки сознания, не нарушая сосредоточенной медитации. Гаэтан вспоминал последние контракты и чуточку сожалел, потому что после Вызимы его кинули с оплатой уже трижды. Лишь одно единственное желание заставляло его раз за разом брать задания у кметов: любовь к убийствам. Или не совсем любовь, а выработанная за годы привычка.
Гаэтан родился в 1189 году в Дориане, к востоку от Горс Велена. У семьи уже была дочь, и папаня мечтал о сыне, чтобы со временем тот стал его подмастерьем и в кузнице, и в городской мастерской. Но вместо размеренной жизни, когда перевозил груз руды, отец упал с лошади и не вставал полгода с постели до самой своей кончины.
Первые недели Гаэтан ухаживал за больным отцом, а под конец, не в силах слышать бесконечные стенания, удушил предка подушкой. Гаэтан старший не сопротивлялся, лишь придерживал локоть сына, до тех пор, пока сам не испустил дух.
«Вот и пригодились отцовские уроки с кузнечным молотом».
Сначала городской банк забрал мастерскую, а спустя еще время семье неудачливого наездника пришлось перебраться в деревню. Еще в детстве Гаэтану наскучила жизнь нищего селюка и он твердо решил пойти в армию — вытащить семью из долговой ямы, побывать во многих интересных местах. Но ни одна армия не принимала тогда семилеток. И лишь добрый ведьмак Пер Красный Кот, единственный кто принес еды в дом к вдове, согласился взять мальчика на воспитание, причем совершенно бесплатно.
«Казалось бы, в чем тут подвох?» — вспоминал ведьмак.
После того как Гаэтан прошел Испытание Травами и совершил почти первое убийство, ведьмак-покровитель, к неудовольствию своих братьев по Школе и к изумлению самого мальчишки, взял его к себе в помощники. Это было почти семьдесят лет назад. За это время Гаэтан познал не только премудрости ведьмачьего мастерства, он понял, что самые свирепые чудовища обитают не только в канализациях или заброшенных шахтах — пример Пера всегда был перед глазами. Кошель золотых за одного немощного старика? Не трудная задачка. Юнец и старый ведьмак стали ближе, теперь их связывала не только глубокая привязанность, но и круговая порука профессиональных убийц.
«Плата больше — риска меньше: хоть голыми руками работай».
Как говорится, сколько веревочке не вейся, конец один. Пер получил две стрелы в спину от неизвестных доброхотов. Кончина наставника во второй раз осиротила Гаэтана. Едва ли меньшим ударом для него был факт, что после смерти ведьмака даже старые клиенты перестали обращаться к нему за помощью. В долгие часы ожидания в тайном месте Гаэтан наконец понял, что даже в таком городе, как Дориан, предрассудки в обществе очень сильны. Место ведьмака — в дороге, а его смертельные умения в лучшем случае пригодятся ему при разборках с пузатыми утопцами. И самым удручающим было то, что его родная сестра разделяла это мнение.
— Пора бы уже взглянуть правде в лицо, Гаэтан. Они считают тебя уродским мутантом с бешеным нравом, — говорила она брату. — И мне кажется, что их слова не далеки от истины. Последний случай ужасен! Тебя никто не просил вырезать всех в доме купца! Уходи, уходи как можно дальше отсюда. Возвращайся в свой ведьмачий монастырь.
— Я купил тебе и твоему мужу дом. Я — ведьмак, а еще твой брат, и этим все сказано.
— Возможно, этот факт имеет какое-то значение в твоем мире, но в нашей повседневной жизни это просто смешно. Ты простой убийца, обученный парочке недомагических трюков и абсолютно неуправляемый. Я жду ребенка и такой дядя ему не нужен, — возражала сестра.
— Значит, так тому и быть, я найду себе такую жизнь, в которой буду иметь значение, — отвечал Гаэтан.
Спустя некоторое время на столбе у городской ярмарки появилось объявление, что в маленький городок к югу требуется ведьмак. Гаэтан тут же откликнулся и двинулся в путь. Не прошло и недели, как молодой ведьмак держал в руках кошель, туго набитый медными монетами. Плевое дело, хоть и не шибко прибыльное.
Гаэтан был счастлив, что нашелся городок, где нуждались в знаниях и умениях ведьмачьего искусства, где его оценили по достоинству, всего по пять раз на день называли безобразным выродком. Он с радостью видел как пустобрехи затыкались, лишь стоило зыркнуть на них своими желтыми глазами.
Времена года чередовались один за другим, города, деревеньки и куча однобразных кметских рож настолько приелись Гаэтану, что он начал подозревать, что крестьян выращивают на грядках, прямо как брюкву. Конечно, он знал, что его презирают, боятся, но волшебная сила денег частенько оказывалась сильнее. Сколько раз кузнецы пробовали ему втюхать дрянь под видом королевских мечей сложно представить. Торговцы едой старались впарить залежалый товар, трактирщики предлагали вонючие места в стойлах рядом с ослами и мулами.
Вдруг хрустнула ветка. На поляне появилось еще двое.
Гаэтан вскинул малый арбалет и выстрелил на звук. Пузатый коротконогий накер получил болт прямо в лоб и тут же обмяк. Второй же субъект оказался интереснее. Маленькая девочка юркнула в щель между двумя толстыми корнями.
— Это ты, Милка? — спросил ведьмак. — Или Тажа, Дора? Как тебя зовут?
Девочка осторожно приподняла голову и взглянула на мужчину. Чудовищно напуганная чудовищем, она крепко сжимала в руках какую-то игрушку. Похоже, маленькие лесные друзья не успели полакомиться детской плотью.
Ведьмак вытащил из кармана платок с половинкой душистого яблока. Девочка же заерзала и поглубже влезла под дерево. Очевидно, что выманивать ее как жеребенка можно хоть до завтрашнего утра. Такое себе развлечение даже в этом захолустье.
Помедлив, Гаэтан ступил левой ногой на корень и, застыв на мгновение, резко выдохнул. Потом решительно протянул руку в щель и вытащил девочку за лодыжку, оцарапав предплечье о жесткую кору — это было нелегкой задачей, потому что мелочь пузатая принялась его колотить крошечными кулачками, а затем и вовсе вцепилась зубами в кожаную штанину. Для своего возраста и веса оказалась малявка чересчур боевой. Раскисшая земля — напоминание, что болото совсем близко — жадно чавкнула под ногой Гаэтана, и ведьмак почувствовал, что его новые штаны обзавелись дырками от зубов девочки.
Осторожно балансируя и стараясь не ступать в лужи своими сапогами из тонкой кожи, Гаэтан шагнул в сторону твердой почвы, куда же опустил девочку и поставил ее на ноги.
— Хорошие зубки, милая, — обратился ведьмак к девочке и тут же пришиб ее Аксием. — Руки-ноги целы? У тебя зеленые глаза. Ты Милка?
«У моей сестры тоже были зеленые глаза. Очень похожа на нее», — приметил Гаэтан.
— Да. Милка. Я — Ми-милка. Одна осталась, — ответила хозяйка деревянной куклы и внимательно осмотрела Гаэтана. Ведьмак, одетый в доспехи Школы Кота, явно был большой редкостью в Доброве.
— Как ты думаешь, могу я оставить тебя здесь, пока не проверю логово лешего? — осторожно спросил Гаэтан.
Милка ошарашенно подняла брови и выпучила глаза:
— Волки!
— Тебе нечего бояться, Милка, здесь еще пару часов не будет живности. Магические миазмы, особенно в первые часы, отталкивают любого зверя.
Гаэтан уже собрался было идти, но тут его взгляд упал на раскисшую землю. Он сам с трудом отрывал ноги от этой вязкой грязи, а что говорить о маленькой девочке. Ничего похожего на мощеные улицы Новиграда или Вызимы! Он решил пройти по твердым островкам черепов и перенести девочку поближе к Доброву, хотя это заметно удлиняло путь. Потом переться обратно будет чуть легче. Но сначала пришлось отрезать голову лешему.
Так они обошли почти всю заболоченную местность, в том числе и некую пещеру, назначение которой стало ясно при виде кучек костей, лежащих тут и там перед входом. У Гаэтана было такое чувство, что его что-то манит внутрь. Только черепа со следами острейших когтей и обрывки поношенной одежды, как бы намекали на недружелюбный прием.
Гаэтан засмотрелся на белую кость споткнулся и едва не упал. Милка откликнулась на это испуганным «Ой, бля!», но Гаэтан только наклонил руку и вытащил на свет божий фигурку эльфа выточенную, скорее всего, из какой-нибудь кости. Поразительная детализация! Казалось, что эльф сейчас поправит повязку на своих светлых, зачесанных взад волосах и с высоко поднятой головой выдаст что-нибудь высокомерное. В карман его, в карман. Может, удастся продать эту вещь сумашедшим коллекционерам. Они много скупили подобной дряни в прошлом.
Когда же Гаэтан и Милка наконец добрались до Доброва, они увидели у забора старосту, стоявшего в компании семерых крепких мужиков. Все на одно лицо, вероятно друг для друга —родственники.