Часть 3 - Поиски и Зеркала (1/2)

Хогвартс наконец-то погрузился в спокойный сон. Только несколько человек никак не могли закрыть глаза. Где-то в директорской башне не прекращалось тихое гудение поисковых артефактов, а сам Дамблдор разложил на столе огромную карту, пытаясь отметить места, куда мог сбежать двенадцатилетний ребенок. Но где бы он ни искал, все заклинания и артефакты молчали или выдавали весьма неутешительные результаты. Мальчик словно сквозь землю провалился. Или еще хуже…

Пока директор медленно обрывал все волосы с бороды, в соседней башне пожилая декан вновь готовилась к бессонной ночи. После дня поисков сдаваться она не собиралась, облачаясь в привычное обличие и выскакивая в коридоры школы для усиленного патрулирования. Не мог же он покинуть школу?

Только ей невдомек, что единственные, кого она поймает в коридорах ночью, будут двое других неспящих подростков, разгуливающих по школе с девственно-чистым пергаментом в руках.

***</p>

Некоторые уголки замка веками оставались затерянными и неприкосновенными. Покрытые слоем пыли и местами мхом, они отгоняли от себя всех, кто мог бы попытаться найти в них комфортное уединение для учебы, практики или мест для поцелуев в день Валентина. Во множестве из них даже не было вездесущих живых портретов, не желающих ждать, пока чары на их холстах истлеют от времени или какой-нибудь магической плесени.

Один такой «уголок» представлял собой небольшой, тупиковый коридор на четвертом этаже замка. Единственным источником света здесь было старое треснутое окно у самого потолка. На старом потрепанном карнизе не было даже примитивных портьер — вместо них к полу спускалось полупрозрачное полотно из серебристой, поблескивающей паутины.

С тех пор, как ужас Слизерина вновь оказался навечно замурован в своем логове, пауки начали понемногу возвращаться обратно в замок. Так что такая потрясающая паутина скорее всего не долго останется пустынной, но уничтожить ее не поднималась рука.

Поэтому Гермиона просто решила держаться ее подальше, отстраняясь к холодной стене напротив. Она закрыла глаза всего на пару мгновений, только для того чтобы нахмуриться и открыть их вновь, окидывая пристальным взглядом Малфоя, что уже собирался ткнуть ее палочкой в бок.

Это становилось странной традицией: встречаться со слизеринцем после отбоя и в максимально сомнительной обстановке.

— Если ты не в состоянии сосредоточиться, то можешь просто отдать карту мне и я осмотрю эту часть сам, — проворчал Драко, продолжая отмерять что-то на куске пергамента перед собой, — или ты настолько мне не доверяешь?

— Именно настолько, — согласилась Гермиона, устало потирая лицо.

Рона, да и остальных Уизли, увезли из школы еще неделю назад, поэтому Гермиона уже успела привыкнуть к этому своеобразному одиночеству. Она пыталась зайти к Гарри в палату почти каждый день, но мадам Помфри была убеждена, что ему нужен только покой и тишина, но никак не волнения, которые могла вызвать пришедшая одноклассница. Гермиона выросла в семье врачей, даром что дантистов, поэтому привыкла не подвергать особым сомнениям слова специалистов.

Возможно, будь она чуть напористей и будь она рядом, она бы смогла…

Грейнджер тихо вздохнула и качнула головой. Им не сообщили, что именно произошло в больничном крыле. Более того, вся школа была убеждена, что Поттера забрали в Мунго, но лишь единицы говорили иначе. Те самые единицы, которые своими глазами видели, как Поттер бежал через коридоры, прежде чем скрыться в тупике и пропасть из поля зрения.

С тех пор, Гарри не видел никто. И, судя по поведению учителей и директора, никто не мог сказать точно, где он находится. Пусть его исчезновение и пытались прикрыть — Гермиона верила лишь своим глазам.

А перед ее глазами сейчас лежала карта. Та самая, которую украла у братьев Джинни. Та же самая, которую Джинни передала Гермионе перед отъездом, сказав, чтобы та передала ее Гарри.

Та же карта показывала всех в замке, кроме Поттера, которого в нем не было.

С момента, как эта карта оказалась в ее руках, ее поиски стали более тщательными. Она практически не готовилась к занятиям, изучая в библиотеке все, что касалось поиска. Изучала все, что касалось этой карты, но…

Гермиона устало откинула голову назад.

Она сама не могла понять, как так получилось, что к ее поискам Гарри приобщился именно Малфой. Это просто произошло — в один из ее заходов в библиотеку он внезапно сел напротив и заговорил о Гарри.

«Поттер должен нам, как минимум, объяснения. А раз из-за обета я больше ни с кем не могу это обсуждать, то будь добра и поизображай статую, пока я говорю, ” — сказал он тогда, прежде чем начать долго и натянуто перечислять все способы и места, которые он проверял лично. Она вынуждена признать, но тогда она не знала и о половине заклятий и способов, которые он ей перечислил. Но все было тщетно, что и толкнуло Малфоя на такой отчаянный шаг, как общение с ней.

Но доверять ему? Нет, после всего произошедшего, Гермиона не собиралась доверять ему больше, чем было необходимо.

— Постарайся не отключиться, Грейнджер, — не менее устало выдохнул Драко, протирая тыльной стороной ладони покрасневшие от пыли и недосыпа глаза, — я не настолько сильно двинулся головой, чтобы помогать тебе дойти до вашей чертовой башни.

Гриффиндорка тут же возмущенно фыркнула.

— Я в полном поря…

Предательский зевок пригрозил ей вывихом челюсти.

— Я вижу, — сухо хмыкнул Малфой и вновь опустил взгляд в карту, застеленную по подоконнику. Слабый лунный свет едва ли позволял разглядеть блеклые чернила, но его было достаточно, чтобы глаза цеплялись именно за редкие передвижения имен на пергаменте.

— Итого… Этот квадрат мы тоже вычеркиваем, — пробормотал Малфой, раздраженно отмечая границы изученной части карты с помощью карандаша, — Ты уверена, что карта действительно показывает всех?

— Да, — твердо кивнула Гермиона, так же склоняясь над пергаментом чтобы еще раз проверить «квадрат» своими глазами, — Джинни… Она сказала, что чары на ней каким-то образом определяют магическую подпись, поэтому все живое и имеющее имя отображается на ней без перебоев.

Она указала на совятню, где одновременно уютились с дюжину мелких имен, оставляя после себя птичьи следы. Карта была уникальным артефактом, и как бы сама Гермиона не пыталась — понять ее устройство было почти невозможно. Ни одна библиотечная книга не смогла показать ей чары, которые могли бы вести учет живых на такой большой территории. Разве что древние руны говорили о ритуалах для защиты дома, позволяющих отслеживать перемещения внутри, но они не могли так же считывать магические подписи, чтобы всегда выдавать точное местоположение или хотя бы имена людей. Похоже, что это была комбинация, но какая именно?

Возможно, разгадай она этот секрет, у нее бы получилось зацепить чары на одном конкретном человеке. Возможно, она бы могла найти Гарри таким образом.

Возможно…

— Я воспользовалась старым разрешением от профессора Локонса и просматривала книги в запретной секции, — внезапно пробормотала Гермиона, сама того не ожидая, — Я нашла книгу, которая рассказывает о высших зельях. Там был небольшой параграф о зельях поиска по крови, вот я подумала… Может, если я смогу найти рецепт, то…

Карта внезапно двинулась, а после и вовсе выскользнула из-под ее взгляда. Гермиона подняла возмущенный взгляд на Малфоя, который неспешно начал аккуратно собирать артефакт обратно в сложенное состояние. Каждый раз, когда она углублялась в размышления о работе артефакта или начинала выискивать что-то на нем сама — Малфой находил способ ее остановить, словно настойчиво мешая поискам, в которые влез без приглашения.

— Я еще не закончила, — начала было она, но Драко посмотрел на нее таким взглядом, каким обычно смотрел на нее отец, стоило ей сказать «я дочитаю главу и пойду спать».

Без капли веры в ее слова.

— Ты уже становишься похожа на отцовского безумного домовика с этими твоими огромными, жуткими мешками и крайне сомнительными идеями, — постучал по скуле пальцем слизеринец, накидывая капюшон на свою растрепанную белобрысую макушку, — Не то, чтобы выспавшейся ты приносила больше пользы, конечно… Но хотя бы твой вид не вызывает у меня желания подарить тебе одежду и отпустить с миром. А учитывая ту гениальную мысль, что пришла тебе в голову… Умом ты уже тронулась. Ты даже не представляешь, что такое «высшие зелья», а собираешься что-то варить «по крови»? Именно поэтому от вас, гр… Гриффиндорцев, шарахаются, как от драконьей оспы.

Гермиона едва не задохнулась от возмущения, краснея до самых кончиков ушей. Оговорку она поняла правильно.

— Ты как будто приносишь хоть какую-то пользу! Я хотя бы пытаюсь найти способы найти Гарри, а не стою у тебя над душой с непрошенными комментариями, — затараторила она, уже было вскидывая руки, как вдруг Малфой опередил ее первым.

Но прикосновение к руке — это последнее, чего она ожидала.

— Я говорю это не потому, что считаю тебя недостойной или неспособной на эти знания, — осторожно произнес Драко, опуская ее ладонь вниз и тут же отстраняясь от нее на достаточное расстояние, — А лишь потому, что эти знания не зря находятся в запретной секции. Не все зельевары решатся работать по крови — неверно сваренное зелье может свести с ума или что еще похуже. Игры с кровью… Это никогда не заканчивается хорошо.

Малфой на мгновение крепко сжал край карты, думая о чем-то очень конкретном. Но вслух так и не произнес.

— Даже мой отец убрал все книги о подобном. Если уж он не хочет связываться с подобным, то и остальным не стоит, — уверенно заключил он и, внезапно, улыбнулся, — К тому же, Поттер открутит мне голову, если узнает, что я знал о затее его подружки, но не отговорил ее. Еще подумает опять, что я это «с целями» задумал.

Гермиона не сразу поняла, к чему тот клонит, но взглянув в смеющиеся серые глаза и оценив вскинутую бровь, покраснела с новым осознанием.

Как коварно. Как гнусно. Как…

Ум Гермионы был слишком утомлен чтобы подобрать другое слово.

— Возвращаемся, Грейнджер. Я попробую привлечь отца и поискать что-то насчет этих твоих чернокнижных задумок, — слабо усмехнулся Драко, ударяя палочкой по краю карты и возвращая пергамент гриффиндорке, — но это будет не так быстро, как хотелось бы. Отец занят судебными делами и, судя по письмам матери, появляется дома реже, чем мои совы в течении года.

— Потрясающая аналогия. Нисколько не говорит о явных проблемах в вашей семейной обстановке, — хмыкнула Гермиона и уже привычно обогнула направленную в нее палочку.

— Не лезь в то, о чем не знаешь, — раздраженно прошипел Драко, но все же последовал за ней, ворча, — В принципе, я мог бы попросить крестного, но мне будет сложно объяснить, зачем мне неактивированное зелье поиска по крови.

— Ты же сказал, что «не все зельевары берутся за подобное»? — попыталась уколоть его Гермиона, но Драко лишь странно замер и тяжело выдохнул.

— Мой крестный — исключение. Он в них, можно сказать, специалист. Но не суть. Кровь добавляется в самом завершении процесса. А подобной крови у нас нет — все живые родственники Поттера, которые есть в этом замке, настолько седьмая вода на киселе, что роли не сыграет, даже если мы ее выльем галлон.

Гермиона слабо вздохнула с пониманием и хмыкнула скорее про себя.

— Жаль, что мы не можем связаться с его опекунами. Они бы предоставили нужное.

Драко даже запнулся от удивления.

— Маглы? Разве они его не ненавидят? Я слышал какие-то такие слухи…

Гермиона пожала плечами.

— Насколько я поняла из разговоров с ним, отношение к нему поменялось немного. Он упоминал, что у него появилась маленькая кузина с проблемами в сдерживании детской магии. Спрашивал у меня, как рано начались мои всплески. Так что похоже, что его опекуны стали терпимее…

— Еще одна маглорожденная? Через поколение? Не слышал о таком, но если это так… — Малфой задумчиво пожевал губу и слегка склонил голову на бок, обдумывая эту мысль, — Если взять кровь у них, то это должно быть достаточное родство. С маглами бы не сработало, но если у них маг через поколение рождается… Может магии в них хватит, чтобы зелье получилось. Мне нужно будет обсудить это с крестным, но эта мысль довольно интересная.

Малфой внезапно скосил на нее взгляд и прошипел так, словно каждое слово приносило ему невообразимую боль.

— Хорошая работа, Грейнджер.

Гермиона не могла не улыбнуться широко и искренне, не смотря на то, что от усталости ее ноги едва волочились по коридору.

С этой чертой своего характера она никогда не могла совладать — любая похвала мотивировала ее стараться больше. Даже подобная и из искривленных уст Малфоя.

— Мы его найдем, — твердо заявила она, возможно слишком шумно топая ногой в уверенности, — я найду своего друга. А ты… Кстати, ты так и не сказал мне, почему ты…

Она так и не успела закончить вопрос, которого Малфой искренне боялся, не зная ответа на него. Однако Драко даже не смог этому обрадоваться.

— Вот и мне бы хотелось услышать, почему мистер Малфой, — раздался вкрадчивый и порядком возмущенный голос из-за следующего поворота, — да и вы, мисс Грейнджер, бродите вне ваших соответствующих спален после отбоя?!

Профессор Макгонагалл выглядела особенно пугающе в редких поблескиваниях лунных лучей, струящихся сквозь занавесы из сверкающей паутины.

«Мордред тебя задери, Поттер. Надеюсь ты жив, потому что я точно захочу убить тебя сам, ” — мысленно содрогнулся Драко, следя за тем, чтобы гриффиндорка успела спрятать карту.

***</p>

</p>— Апчхи!

— Так, позвольте, — тут же отреагировал Иллай, огибая застывшего Поттера по широкой дуге, чтобы затушить какую-то курильницу возле чего-то, напоминающего походную печь в углу шатра, — так должно быть лучше. Запах выветрится вскоре.

— Все в порядке, — шмыгнул носом Поттер, утирая слезящиеся глаза и проходя дальше в шатер до такого же вороха шкур, кои он уже видел в шатре у Лиах, — мой дядя тоже курит, но его сигареты пахнут не так…

— Резко? — подсказал Иллай, усмехаясь привычно широко и потирая пальцами бородку, — Сомневаюсь, что мы с ним курим один табак, это мои остатки из Центуария. Специально рассчитанная на «лошадь» доза, так что запах довольно крепкий для людей.

— Центуария? — Гарри неловко потоптался у края шкур, но под настойчивым взглядом кентавра быстро сбросил тапки и забрался на лежак.

— Так называли мою бывшую колонию. Маглы довольно быстро разошлись даже по самым отдаленным участкам Запада, поэтому места жизни магических существ определили в… Скажем, заповедники. Они располагаются в местах силы и максимально скрыты от непричастных, подобно этому селению, однако есть и исключения…

Иллай тихо прыснул и плеснул воды в небольшой котелок, устанавливая его в печь.

— Центуарий был местом, где маги и кентавры могли сосуществовать вместе. С полным разделением труда, обустройством общества и ролей в нем. Как… Равноправие, — неопределенно махнул рукой кентавр, снимая банку с какими-то листьями с полки над печью.

— Наши люди в принципе менее чопорны и зациклены на каких-то старых традициях, как англичане, так что охотнее живут в подобных городках. К примеру, я жил при ферме одного очень хорошего человека. Он был бестолковым магом, но кудесником, когда дело касалось разведения некоторых магических животных. Благо, он нуждался во множестве дополнительных рук, чтобы содержать ферму, а это оплачивалось очень неплохо.

Гарри попытался представить себе подобную ферму, однако самое близкое, что он видел к ферме — была Нора. Представить нескольких людей и кентавров, живущих в подобном доме, было сложнее, чем могло бы показаться. Уже после этой странной и немного пугающей картинки, в его голове всплыли фотографии со старого дома тетки Мардж, который Вернон называл «изжившей себя развалиной», но хранил те же фото с трепетом.

Большой дом, огромные территории, несколько загонов с различными животными — наверно о такой ферме и говорил сейчас Иллай. Представить кентавров в подобной обстановке было проще. А с каждой новой деталью, льющейся из уст кентавра — Гарри и вовсе начинало казаться, что это действительно был бы идеальный вариант для этого народа. По крайней мере, дети были бы в бОльшей безопасности бегая по вытоптанной земле, нежели среди волков, древесных корней и живых кустов.

— Звучит так, словно вам там было комфортно, — по итогу заключает Гарри, наблюдая за тем, как кентавр разливает горячий отвар по паре кружек.

— Мне повезло стать частью его семьи, старый пройдоха даже слезу пустил, когда я покинул Центуарий, — усмехнулся Иллай, протягивая Гарри кружку поменьше и присаживаясь рядом с ним, подогнув под себя сперва задние, а после и передние ноги.

— А почему вы покинули его? — чуть погодя поинтересовался Гарри, все еще не представляя похожих причин, но вспоминая те перешептывания жеребят.

«Вернулся… Оба подкованные!», всплыло в памяти.

К счастью, даже если Иллай и мог обидеться на такие вопросы, он явно не считал интерес Поттера слишком навязчивым.

— Ахах, мне нравится думать, что я ковбой до мозга костей! Не мог же я отпустить одного тонконогую лань в одиночестве пересекать половину земного шара, — громоподобно рассмеялся Иллай, что-то подливая в свою чашу и внезапно кивая в сторону входа в шатер, — иногда мне кажется, что с каждым коротким шагом, я слышу, как его хрупкие колени подгибаются в другую сторону.

— Если ты хочешь оценить крепость этих коленей, то я с радостью продемонстрирую их тебе в более приватной обстановке, — раздался внезапный, но довольно знакомый голос. Гарри тут же приосанился и невольно расплылся в улыбке, провожая взглядом Флоренца, проходящего сквозь занавес шатра.

Кентавр почему-то изменился в лице на мгновение, заметив, с кем именно чаевничал Иллай. Но все же взял себя в руки, тихо прочистив горло.

Он вовсе не изменился с того раза, как Гарри пересекся с ним еще тогда, в свою первую ходку в чащи Запретного Леса. Однако в этот раз он мог рассмотреть его гораздо лучше, нежели в тусклых лучах лунного света.

У него были все те же светлые волосы, спускающиеся чуть ниже плеч, а голубые глаза уже не казались такими безжизненными. Кентавр был одет в простую рубаху, но его круп был обвешан несколькими небольшими мешками с вещами и какими-то травами.

Похоже, что он действительно нес одежды на всю колонию.

— Гарри Поттер, звезды показали мне, что наши судьбы пересекуться вновь, — вместо приветствия протянул Флоренс, склоняя голову вперед. Иллай рядом с Гарри шумно фыркнул, явно сдерживая смешок, но так или иначе ничего не произнес, вместо этого поднимаясь и помогая стянуть с широкой спины весь груз, сбрасывая его к краю шатра.

— Я рад, что они свели меня именно с вами, — искренне ответил Поттер. Флоренс немного удивленно вскинул брови на почти ритуальный ответ и слабо, но чуть более мягко улыбнулся.

— Увиденное на небосводе было довольно размытым, однако я и так вижу, какие беды привели юного героя в наше селение. К счастью, звезды нашептали мне определенное предупреждение, иначе я не смог бы подготовить для вас кое-что, — немного высокопарно продолжил Флоренс, рассеянно проводя ладонью по щеке суетящегося Иллая вместо благодарности. Тот все же не выдержал в этот раз, тихо фыркнув:

— Конечно, звезды ему сказали, а не мое экстренное сообщение…

— Не суть, — примирительно выдохнул Флоренс, снимая со спины самый небольшой сверток и протягивая его Гарри, — здесь одежда и обувь. Мне пришлось постараться, чтобы найти хоть что-то, так что не обессудьте, мистер Поттер.

— Спасибо, — просто ответил Гарри, быстро принимая сверток и заглядывая внутрь, пока кентавры переговаривались о чем-то между собой.

Внутри свернутого куска кожи лежали довольно старомодные вещи разных размеров. Было видно, что кентавр действительно схватил все, что было, но Гарри был просто рад увидеть внутри хоть что-то более плотное, чем его больничная роба и тапки.

Но кое-что все же зацепило его взгляд. Это была одна рубаха из грубоватой, но теплой ткани. Гарри уже видел подобный крой — Фил в отражениях был одет в точно такую же. Хотя эта, в отличии от бордовой Фила, была другого темно-зеленого оттенка, как выточки на слизеринской форме.

Поттер тут же разложил ее рядом с собой, аккуратно разглаживая ее одной ладонью. Рубаха была довольно длинной, но ее можно было подтянуть поясом, а рукав — закатать.

— Помочь? — внезапное обращение заставило Гарри подскочить, но когда он поднял голову, то увидел лишь Иллая. Флоренс исчез вместе с остальными сумками.

— Н-нет, я справлюсь, — тут же поспешил заверить Поттер, стягивая с себя больничную рубашку и неловко поворачиваясь к кентавру спиной.

Однако, судя по тому, как ему помогли натянуть горловину рубахи на голову, кентавр был упрямее.