XXXI (2/2)
И снова эта неловкая пауза, и снова пары любопытных глаз, прожигающих Анну насквозь. Ну же, расскажи нам всю правду поскорей! — они молили о порции новых приказов, даже не понимая, что они им не по зубам вовсе.
— Все ведь прекрасно знают, в чем состоит наша главная задача — сделать выбор. Выбор, способный сломать нам жизнь или сохранить или лишить её. Наша судьба в наших руках, и новое письмо уже совсем скоро окажется у кого-то из нас…
Атмосфера накалилась настолько, насколько это было возможно. Забеспокоилось все, ведь тема смерти пугала их больше всего на свете. Они и совсем забыли про то, что могут стать следующими жертвами для прихотей жестокого организатора игры! Они видели мерзкие трупы Алисы и Эдгара, но не осознавали, что могут оказаться на их месте совсем скоро.
Каждый хранил постыдный секрет, каждый боялся быть отвергнутым, опозоренным или убитым. Каждый боролся за право жить, становясь свидетелем ужасных событий, от которых кровь в жилах стыла.
Третье убийство произойдёт совсем скоро…
— Хочу вам сказать, что если вам попадётся такой выбор, незамедлительно убивайте Генри. Без малейшего сомнения, без малейшего страха и ужаса перед ним. Ульямс питается нашей беспомощностью. Ему уже давно пора отправится в ад за свои ужасные злодеяния… — Анна скрипнула зубами, сморщив лицо от отвращения. Право, отвратительней этого прохвоста в цилиндре она никого не видела!
Её точно температурит, иначе, почему она говорит столь ужасные вещи! Убийство — большой грех, пускай даже и для благих намерений! Всегда можно попытаться решить проблему другим, более мирным способом, не так ли? — подумала про себя Эмили, сжав кулачки. Ей хотелось плакать и кричать в знак протеста. Это ужасное место и так погрязло в грехах, и ей совсем не хотелось становиться соучастником таких мерзких преступлений против воли Божьей.
Эмили перекрестилась и нашептала молитву, пока остальные смотрели на неё с ноткой смятения в опустошенных от столь будоражиших новостей лицах.
— Я не собираюсь никого убивать. — дрожащим голосом пролепетала Луиза, которая начала чувствовать, как медленно смазывается пудра на её потном личике.
— Я тоже. Но не из-за того, что я такой милосердный, а из того, что Генри найдёт способ дать отпор и защитить себя от нападения. Не забывайте, что рядом с ним постоянно находится Томас! Он ведь донесет на нас, если кто-то посмеет покуситься на его хозяина. — Гилберт произнёс вполне разумную речь, но даже её Анна пропустила мимо ушей, покачав головой. В её мыслях назрел отличный план. В голове пронеслись те самые динамичные сцены, погони по лестнице, смерть Алисы, испуганное лицо Томаса и убийство сестры, совершенное Джейн собственными руками. Анна поняла, что это как никак лучше подходит для манипуляций Томасом за счёт благородного спасения его жизни:
— Томаса можно с лёгкостью переманить на нашу сторону, но лишь с помощью ещё одного человека — Джейн. Все же помнят, что она спасла мальчика от ножа Алисы? Мне кажется, это отличный аргумент для того, чтобы он согласился на участие в союзе. Надавим на жалость, вспомним былое и соединим этих двоих, с лёгкостью убив Генри!
Верн разнесла Харриса в пух и прах, не оставив ни малейшего шанса на словесные перепалки. Гилберт открыл рот и поднёс указательный палец ко рту, но бросил эту затею, осознав, что ничего дельного уже не скажет. Несмотря на предельную ясность изложенных Анной слов, все никак не могли понять происходящее, пытаясь убедить Верн в её неправоте.
Напрасно. Анна всё равно умнее всех их вместе взятых. Она даже умнее Генри. Она самая умная девочка на этой земле, она не может быть неправа…
Эдит начала рассматривать свои руки, понимая, что может сделать многое с их помощью — свернуть шею, схватить нож, нанести сильный удар по голове. И всё это она сделает ради Анны, точнее, ради их всеобщего спасения. Она не считала себя убийцей, но понимала, куда она попала и чего от неё ожидают в этой жестокой игре.
Убей или будешь убитым. — прошептала девочка, сжав кулачки.
— Что ты сказала? — спросил встревоженный Гилберт, который, слава Богу не расслышал её слов.
— Ничего такого, Гилберт. — улыбнулась ему в ответ Бейкер, обнажив ряд прелестных зубов.
Харрис отвёл взгляд, покраснев то ли от смущения, то ли от внезапного испуга, нахлынувшего на него в тот момент.
— Я понимаю, что ты человек миролюбивый и боишься причинить кому-то боль, но тебе следует понять, в какой ситуации ты находишься прямо сейчас. Разве тебе не хочется жить спокойно? Тебе придётся убить кого-то ради собственного благополучия! — обратилась к Луизе Анна, всё ещё возвышаясь над ней в прямых и переносных смыслах.
— Я уже не нахожу ни единого смысла жить! — всхлипнула Луиза, прикрыв рот рукой. По её лицу стекали слёзы, раскраснелись глаза, а сердце начало стучать всё сильней из-за волнения. Эмили приобняла Гибсон и начала вытирать её слёзы, смешанные с протекшей тушью, пальцами, размазывая чёрные капли по белоснежному личику. Шервуд шептала ей что-то на ухо, поглаживала и успокаивала, а потом взглянула на Анну как-то невероятно презренно и осуждающе.
— Ты перебарщиваешь, Анна. Умерь свой пыл. — неожиданно произнесла Эмили, причём достаточно грубо. Верн зажмурилась, отойдя назад. Ее шаги были тяжёлыми и медленными, казалось, что её ноги подкосятся и Анна провалится под сцену, навсегда оставшись заваленной деревянными досками.
— Она права. Думаю, тебе стоит перестать играть в лидера. Ты задаёшь слишком высокую планку для нас, ничего дельного не предлагая взамен. Мы просто тратим время. Генри абсолютно всё равно на наш союз и действия, направленные против него. — добавил Гилберт, окончательно подбив самооценку Анны.
То, к чему она стремилась, разрушалось на её глазах. Люди бунтовали, не желая выполнять того, о чем она их просила. Им не хотелось ставить на кон свою жизнь ради мифического освобождения остальных. Объединение всех участников в одну огромную массу казалось глупой идеей, ведь рано или поздно один предаст остальных ради спасения собственной шкуры. Как бы сильно он их не любил, животный инстинкт возьмёт вверх. Если придётся, они убьют и Анну. Им только дай волю, и внутреннее чудище вырвется наружу, посеяв хаос и разруху.
Анна прижалась к стенке, задрожав, как осиновый лист. Она столкнулась с всеобщей ненавистью, которая быстро сменила прошлую любовь к ней. Верн пала в их глазах, их любимый кумир был опорочен кровавыми обсуждениями! Какие же они всё-таки нежные и пушистые… — сглотнула Анна, чувствуя, как лопаются стекла в её очках от ненависти, бурлящей внутри её.
И лишь Эдит глядела на неё, как ни в чем не бывало, Эдит Бейкер, светлая душа, лучик солнца, самая добродушная и невинная девочка среди стаи этих ядовитых гадюк. Она сидела, чистым и ясным взглядом сопереживая подруге, пока остальные рыдали и выкрикивали слова, проклинающие как и саму Анну, как и созданный её руками союз. Она была словно ведьма, прикованная к шесту, ведьма, горящая в жарком пепле дьявольского огня, ведьма, оскорбленная и униженная тысячами граждан, ведьма, лишённая Божьей милостыни, обреченная на ненависть и страдания до конца жизни своей…
— Я покидаю союз! — воскликнул Гилберт, громко встав со своего места, затопав, как мешок, наполненный желчью.
— И мы тоже. — шикнула Эмили придерживала Луизу, держа её бледные ручки, отводя куда-то вдаль, подальше от этой всей чертовщины, затеянной Верн.
Они исчезли громко и скандально, демонстративно захлопнув дверь за собой. Теперь не осталось никого, кроме Эдит и Анны, глазеющих друг на друга, пытающихся найти утешение в этих трепетных контактах. Путешественница была благодарна Бейкер за её самоотверженность и верность, навсегда убедившись в том, что этому человеку можно доверять, ни о чем не беспокоясь в будущем…
— Эдит, дорогая моя, мне больше незачем содержать этот союз. Теперь все ненавидят меня. Такие неблагодарные! Они обязательно поплатятся за свои выходки! — восклицала Анна с конца сцены, сползая по стенке, как размазанный на ней пирог — медленно вниз, как густота, готовая заполнить весь пол своей консистенцией.
— Я буду самым верным участником твоего союза. — произнесла Бейкер, пробудив улыбку на лице Анны.
— Ох, Эдит… Не перестаю удивляться твоему бескорыстию. Тебя тоже начнут ненавидеть за причастность к этим грязным делишкам. — произнесла Верн.
— Пускай ненавидят. Уж лучше быть униженной с тобой, чем любимой без тебя. — ответила ей Эдит.
Верн хихикнула. Её рыжие, неприлично короткие волосы давно вспотели и потеряли былой огонёк, но сама Анна оживала на её глазах, становясь все более уверенной.
— Ты умная девочка, Эдит. Ты гораздо умней этих дурачков, покинувших союз вместе взятых! Уж поверь, вместе мы добьёмся много и покинем это проклятое место, заживем тихой и спокойной жизнью. Станем друг для друга опорой и поддержкой, встретив благородную старость. Я хочу показать тебе мир, хочу делать тебя счастливой каждый день, хочу встречать с тобой закаты и рассветы, Эдит. Я люблю тебя больше всех на свете.
Её признание прозвучало так нежно и трепетно, что в миг растопило сердце Эдит. В первый раз она осознаёт, что значит для кого-то больше, чем кто-либо другой. Ей самой хотелось сбежать отсюда, взявшись с Анной за ручку и преоделев препятствия, став самыми счастливыми на свете людьми. Эта мысль грела её изнутри и невероятно воодушевляла. Больше ничего и не было нужно для полного удовлетворения потребностей юной девочки, невероятно любопытной особы, интересующейся природой вещей и взаимоотношениями.
— Я тоже хочу сбежать лишь с тобой, Анна, иначе ничего не будет иметь смысла. Мы без друг друга ничего не стоим. Лишь вместе мы можем творить чудеса. — произнесла любопытную мысль Эдит, окончательно вскружив голову Анны.
— Завтра начнём планировать побег из этого кошмара. Выроем яму, заберёмся внутрь её и пройдём через другую сторону забора! Чего нам этого стоит, не так ли, Эдит! Надо лишь выждать подходящего момента, вот и все дела. — пожала плечами Верн, заняв сидячее положение.
— Этот подходящий момент наступит, пока никто не будет нам мешать. Должны остаться лишь мы с тобой. Только мы вдвоём, и никого более.
— Именно так. Только мы двое…
— И когда это произойдёт?
— Тогда, когда эти глупыши перережут друг другу глотки.
— Тогда нам долго придётся ждать…
— Тем лучше. Наша дружба станет еще крепче.
Их лица оказались настолько близко, насколько это было возможно. Анна висела на краю сцены, держась за деревянные бортики обеими руками. Та химия, происходящая между ними была чем-то гораздо большим, чем простая дружба. Эта сила была сильней, крепче и прочней. С помощью неё можно было сделать всё, приложив нужные усилия. Такое бывает лишь тогда, когда встречаешь человека, верного и добросердечного, с искренними намерениями. Ради этого человека ты готов на всё, даже сделать отвратные поступки или самому опозориться. Но что не сделаешь для сохранности этой прекрасной связи! Анна сама не понимала, что такого она нашла в Эдит, но осознавала, что такое влечение к ней не совсем правильно и не поддаётся никаким объяснениям.
— Не могу дождаться того момента, когда мы вновь окажемся в Лондоне вдвоём. — произнесла Эдит, крепко взявшись за руку Анны.
— Я тоже… Поскорей хочу вернуться домой… — ответила Верн.
— В Бельгию? — спросила Бейкер. — Я не против и туда отправиться!
— Куда тебе будет угодно, Эдит. Хоть в Бельгию, хоть в Китай, Америку, Южную или Северную, в далекие страны, туда, куда тебе вздумается. Лишь бы ты была счастлива! — хихикнула Анна, и её лицо озарило яркие лучики солнца.
Они остались совсем вдвоём, продолжив обсуждать планы на будущую жизнь. Девочки хихикали, размышляли и держались за руки, представляя, как хорошо им будет на свободе.