XXVII (2/2)
Она держала руку очень крепко, сжав зубы в злобном оскале. Джейн впечатлила Генри своим напором и желанием защитить подружку от его злобного влияния. Ульямс даже перестал сопротивляться, и позволил девочке держать его руку так сильно, как захочет этого она. Генри улыбнулся и посмотрел на Джейн, прищурив глаза. Она все ещё выглядела такой же невозмутимой, но все же можно было уловить нотки слабости в её глазах. Она — обычная девочка, но никак не боец и защитник, поэтому подобные эмоции вполне обыденны для неё. Это ж какой наглостью надо обладать, чтобы помешать самому Генри Ульямсу? Право, такую наглую девочку ещё надо поискать. Настала пора поставить её на место. Всхлипы Эмили и ошарашенные взгляды сидящих за столом лишь усиливали и без того тревожную обстановку, развернувшуюся здесь и сейчас.
— Хочешь нарушить правила, Генри? Ты же прекрасно знаешь, что за это поплатишься! Смертью! — рявкнула Джейн, попытавшись свернуть руку Генри. Безуспешно, конечно же.
— И что за правило такое? Я его не знаю! — Генри явно льстил, и его единственным намерением являлось вывести Джейн из себя настолько, что она опустится перед ним на колени и исполнит любую из его прихотей, захлебываясь в горьких слезах.
— Ах, ты не знаешь! — Джейн так же пыталась казаться дерзкой и невозмутимой, однако всё её попытки дать отпор лишь смешили, а не пугали Генри. — Правило, запрещающее причинять кому-то вред, калечить и убивать, если это не прописано в конверте, конечно.
— Как интересно! — неискренне удивился Ульямс, притворно закатив глаза.
— Дурачься сколько хочешь, но не смей трогать Эмили! — воскликнула Джейн, разъясняя тупому Ульямсу все тонкости обращения с его соседями.
— Хорошо, не буду. Но Эмили сломала дверь, то есть нарушила ещё одно правило, запрещающее ломать имущество особняка. А дверь тоже относится к имуществу, не так ли? Теперь нам придётся понести наказание за её глупый и опрометчивый поступок, какая жалость… — всхлипнул Генри, так же притворно и неискренне лишь с целью разозлить противницу ещё сильней.
Джейн ошарашенно опустила взгляд, ослабив хватку. Теперь больше она не удерживала руку тирана. Девочка задумалась над тем, каково это — страдать всей толпой из-за одного человека. Наверное, это очень тяжко. Даже, если этот проступок случайный и несерьёзный, плохо будет всем. Что же их ждёт? Что придумают хитрые и жестокие организаторы этой кровавой игры в качестве наказания? Наверное, что-то очень и очень страшное… Кровь похолодела в её жилах, а лицо побледнело на несколько оттенков. Она опустила голову и стыдливо уселась на своё место. Джейн даже не посмотрела на других, ей просто уже было всё равно. Она вновь отчаялась настолько, что погрузилась в собственный мир раздумий. Она вспоминала Алису. Интересно, чтобы она предприняла в этот момент? Наверное, закатила бы огромную истерику. Вот она действительно сильный противник, способный дать отпор наглому аристократу, возомнившему из себя подобие господина. Генри Ульямс уломал её. Расколол, как скорлупу ореха, дойдя до горьковатого плода и с особым удовольствием разжевав его, после выплюнув на пол.
Эмили, вся заплаканная и испуганная поплелась подальше от стола, и её всхлип до сих пор огромной волной раздавался в ушах, пугая до мурашек. Она была такой беспомощной и униженной, что становилось не по себе. Даже у самого чёрствого человека смягчилось бы сердце при виде пострадавшей, но не у Генри. Это каким бесчеловечным сухарем надо быть, чтобы так отнестись к невиновной девушке? Томас, сидящий прямо возле Ульямса, еле мог сдержать дрожь по телу, он боялся, что в любой момент Генри может вывести свою злость так же, как вывел её на Эмили. Он закрывал глаза в предвкушении расправы, но Ульямс даже и не думал его трогать, напротив, погладив мальчика по голове, тем самым слегка подбодрив за оказанную услугу. Томас превратился в его питомца, бесприкословно исполняющем приказы, и единственной его наградой было совершенно нормальное человечное отношение, которое однако, со стороны Генри расценивалось как диковинка…
Он был единственным, к кому Ульямс относился к уважением…
Возможно…
Анна и Луиза ошарашенно глядели друг на друга, осознав, что их случайный диалог послужил отличным отвлекающим маневром. Солевой план сработал на ура, но каковы были его последствия? По настоящему печальный исход. Солевая трагедия, катастрофа, и никак иначе. От одного лишь ощущения её вкуса как-то неприятно свело скулы. Теперь она ассоциировались с чем-то вроде яблока раздора, и эта ассоциация засела крепко в сознании, не желая оттуда испаряться…
Они частенько спорили за столом, но чтобы настолько! По-настоящему удручающее зрелище. Гибсон встала, как будто ни в чем не бывало и начала убирать на столе. Она прошла и мимо довольного проделанной работой Ульямса, стараясь не вступать с ним в зрительный контакт. Трагедия трагедией, но её очередь убирать никто не отменял. Девушка двигалась более уверенно и шустро, теперь она держала себя в руках, как настоящая хозяюшка, а не как размазня. Со стола тут же пропали крошки, грязная посуда оказалась в специально предначертанном для неё месте. Осталось только выйти на улицу и хорошенько её помыть. Кажется, уборка здорова успокаивала Луизу. Ей нравилось ей заниматься. В этот момент она чувствовала себя как-то особенно нужной, она чувствовала себя частью общества, а не красивой мебелью, пылящейся на чердаке. Все, кроме Генри и Томаса медленно покинули стол, направившись по своим как им казалось, неотложным делам…
***</p>
Четверо собрались в библиотеке, кусая локти от отвратительного ощущения проигрыша. Он сидели, как на иголках, еле сдерживая смесь из ярости и недоумения у себя в душе. Им было стыдно за содеянные поступки и одновременно неприятно от того, насколько ловко выкрутился их самый главный враг. Анна начала медленно терять веру не только в себя, но и во всех её союзниках. Она бродила по комнате, сложив руки за спину и скривив лицо в гримасе озадаченности.
— Наш план провалился! Вместо того, чтобы опозорить Генри, мы дали ему шанс поиздеваться над бедной Эмили! — восликнул Харрис, довольно агрессивно и натужно сложив руки у пышной груди.
— Ох, мне до сих пор так её жаль… Но Джейн так храбро за неё заступилась… — вспомнила трагичные события Луиза, стараясь не расплакаться от одного лишь осквернённого вида Эмили.
Верн не отвечала на их замечания, продолжая водить круги по деревянному и слегка скрипучему полу библиотеки.
— Наши действия не пугают, а лишь смешат его. Бесполезно пытаться, Анна. Мы сеем панику, а не спасаем остальных от его бесстыжих действий. — Эдит была последней, кто добавила собственное мнение.
Анна резко метнула взгляд в сторону Бейкер. Лишь замечание её лучшей подруги тронуло её до глубины души, издав громкое эхо по её стенкам.
— Если бы всё было так просто, как тебе кажется, Эдит… Я в состоянии объяснить, почему Генри все-таки задела наша выходка. Ему необязательно рыдать, как маленький вредный ребёнок, чтобы мы могли понять, что лёд наконец раскололся. — Анна поднесла сжатый кулак ко рту и с важным видом кашлянула в него. — Готовьтесь, разговор будет серьёзный, но от этого не менее интересный! Будет интересно заглянуть за завесу тайн, не так ли?
Она поправила очки, а компания из детей и подростков поудобней уселись на полу. Ощущение того, что они насытятся новыми знаниями, прильнут к ним словно жаждущий человек к ручью и напьются до отвала новой информацией, смягчало сидение гораздо лучше самых мягких подушек. Они просто не чувствовали пола под собой и вполне довольствовались этим. А между тем начался монолог Анны, и все замерли в ожидании интересных наблюдений:
— Генри — нарцисс, и эта нездоровая любовь к себе поглотила его полностью. Не знаю, кем были его родители, раз вырастили такого мерзкого сына, но мы не совсем об этом. Ульямс терпеть не может, когда мир протестует против него и не желает прогибаться под его извращённые стандарты. Он делает вид, что господин всея вселенной, улыбаясь, словно черт. — Верн расплылась в типичной ухмылке, характерной Ульямсу и тут же закатила глаза. — Вы видели, с какой яростью и злобой он набросился на Эмили, обвинив её во всех смертных грехах? Мы явно задели его достоинство. Генри в тот момент почувствовал себя королем, против которого восстали поданные. Эта власть кормит его эго. Он становится наглым и очень жестоким, причиняя другим боль. Но если мы перестанем его бояться и пустим в бой нашу смекалку и смелость, результаты будут очень даже плодотворны.
Кажется, что Эдит и Луиза не поняли и половину слов, произнесённых Анной, но поняли её суть и этим были вполне довольны. Лишь Гилберт соизволил задать пару дополнительных вопросов:
— Это всё, конечно, хорошо, раз мы добились такой небольшой, пускай и важной для нас победы, но можно сделать это без какого-либо душевного и телесного вреда для других? — поинтересовался Харрис, жестикулируя руками в воздухе.
— Хороший вопрос! — похвалила его Верн, но тот же сбавила позитивный тон. — К сожалению, без жертв невозможно выиграть войну, но я, конечно, постараюсь сделать всё без удручающих последствий. Подобного, как за столом больше не произойдёт. — пообещала путешественница. Харрис лишь кивнул головой и был таков.
Анна улыбнулась и вновь взглянула на храбрых бойцов горячо любимого союза. Один лишь их вид вселял в неё надежду и решимость. Девочка выпрямилась в гордой, солдатской стойке и принялась произнести громкую прощальную речь во весь голос:
— Вот и подошёл к концу второе собрание союза антигенривцев! Мы узнали много всего нового, сделали важные выводы и поняли, что поразили врага в самое сердце. Желаю вам храбрости для будущей битвы, а она, как я вас уверяю, будет очень даже тяжёлой. Приготовьтесь, запаситесь терпением, и, самое главное, не бойтесь Генри. Если произойдёт что-то неожиданно пугающее, зовите своих напарников на помощь. Они обязательно окажут вам поддержку и спасут вас от его цепких лап. Не ведитесь на его манипуляции, не вслушивайтесь в его сладкий вкрадчивый голос, молящий о вашей слабости. Будьте выше этого, будьте сильней. А теперь, попрошу вас встать и громко прокричать наш горячо любимый девиз:
— Затравим таракана! — хором послышалось с уст участников. — Затравим таракана! — они синхронно поднимали вверх кулаки, то опуская, то вновь занимая привычное положение. — Затравим таракана! — последний выкрик, и заседание было объявлено закрытым.
***</p>
Все события перемешались в голове, и Эдит пыталась выстроить логичную цепочку и выловить первостепенную причину конфликта. Она попыталась понять, почему Генри ведёт себя таким скотским образом. Может, его не любили родители? Может, его обижали друзья? Может, его отвергла любовь всей его жизни и он от этого обозлился? Все эти варианты выглядели вполне себе правдивыми, и можно было легко поверить в них, но полной уверенности ни в чем не было. Бейкер даже вспомнила первую встречу с юношей. Дело было в той же библиотеке, где сейчас проходят собрания союза, участницей которого она являлась. Он улыбнулся и сказал что-то странное, а потом она со всех ног побежала вниз, оказавшись на улице. Тот день пролетел как мгновение, и Бейкер начала вспоминать её первые встречи с обитателями и моменты их расставания, вспоминала что-то откровенно ужасное и нечто возвышенное и прекрасное. Она хорошо помнила свой искренний смех, плач, вопль ужаса и ещё много-много чего другого, и это болото под названием прошлое затягивало её всё сильней и сильней, заставляя всё больше тосковать по родному дому. Иногда она оставляла эту надежду, понимая, что подобный исход событий попросту невозможен… Ещё много чего придётся перетерпеть, чтобы дойди до самого конца жестокой игры.
Она держала ручку двери, чувствуя, как расплываются её очертания. Потом вошла внутрь. Комната уже давно окутал красноватый закат, а на кровати виднелась какое-то письмо. Девочка загляделась в него а после потёрла глаза, чтобы убедиться, что ей ничего не мерещится. Когда она приняла тот факт, что всё, что она видит — реально, девочка ринулась к неожиданному подарку и принялась разрывать его на коленях. Неужели ей выпал выбор? Неужели ей придётся убить кого-то и за это поплатиться жизнью! Какой ужас! Руки дрожали от страха, а замыленный взгляд пробежал по буквам, выискивая в них какую-то суть. Вдруг это не послание, а просто набор символов, не имеющих никакого смысла?…
Дорогие участники игры!
Спешим огорчить вас одной небольшой новостью: из-за нарушения правила, запрещающего портить любое имущество особняка, вас будет ожидать наказание.
Эдит хотела было выдохнуть от облегчения, но задрожала, чуть ли не смяв конверт. Какое ещё наказание! Конечно, это наверняка гораздо лучше выбора, но наверное, это то же самое что выбирать между смертной казнью и пожизненным заключением! Постаравшись усмирить страх, девочка продолжила читать дальше:
Ночь вы проведёте за пределами ваших комнат. Если вы не успеете лечь раньше наступления полной темноты, то здорово за это поплатитесь. Запрещается вставать, даже в самых экстренных ситуациях. Старайтесь держать себя в руках и наслаждайтесь нашей игрой.
С уважением…
Бейкер не стала дальше читать, уронив конверт на мягкую кровать. Ей уже было совершенно все равно, кто там высказывает уважение и каково его имя. Девочка всхлипнула и вытерла наступившие слёзы, пока комната резко не потемнела, приняв синеватые оттенки. Нужно было торопиться, схватить постельное белье и подготовиться к тяжёлой ночи, в которой будет совсем не до сна.