XI (2/2)
— Эта мечта достойна восхищения. Ну же, расскажи мне побольше о своём прошлом. Интересно узнать про медицину на корабельном судне.
Эмили удобно уселась за стол, приготовившими слушать рассказы Анны. Ей хотелось просто отдохнуть от рутины медсестры, погрузившись в замечательные истории. Верн расхаживала по комнате, как капитан по каюте, жестикулируя руками время от времени. Эти движения лишь добавляли краски в повествование, делая его более динамичным. В голове еще вертелся образ Эдгара, невероятно талантливого мальчика, который к сожалению, отличался плохим здоровьем, от чего на душе становилось не очень весело…
Бронте, находящийся прямо за соседней дверью дремал, и ему снились прекрасные сны — то, как он бежит по полю, собирая цветы а после, пишет про них стихотворение: в голове четко проносился не только мотив, но и рифмы и даже слова, которые постепенно превращались в одно целое. Стишок этот был простеньким, но грел душу — повествовал он о мечтающем мальчике в маковом поле. Эдгар с особым удовольствием крутил перо в руке, рассматривая прелестные картины природы, цветочные луга казались роднее серых лондонских зданий.
А потом пришла Эмили. Удобно усевшись рядом с поэтом, девочка принялась плести венок, тут же наградив им Эдгара. Мальчик прощупывал лепестки, вдыхая приятный запах. Он был благодарен Господу за то, что мог просто наслаждаться его творением а главное, разделять с любимыми людьми.
Мальчик пару раз кашлянул, во сне повернувшись на другой бок. Ему было невероятно хорошо.
***</p>
— И это все события, которые произошли сегодня?
Гилберт выглядел ошарашенно. Он будто познал такую кладезь знаний, которая была доступна лишь избранным. Он всё ещё пытался вникнуть в смысл слов, построить логическую цепочку и едва не вырвал от отвратительных описаний Эдит. Отвращение вызывало всё — от трупа Алисы, лежавшего в печи, заканчивая жестокими словами Джейн и её признанием. Харрису на секунду показалось, что он тоже лишиться жизни, так и не решившись на тяжёлый выбор.
— Я знаю, что это тяжело понять, но это правда. Абсолютная. — вздохнула Эдит, обхватив колени руками.
Они сидели на удобном ковре, мягким и приятным на ощупь. На улице уже давно стемнело, скоро нужно было ложиться спать. Лишь язычки пламени развевали эту мрачную атмосферу своим свечением, озаряя светом просторную столовую.
— Не знавал я Алису, но мне кажется, что этот отвратительный человек не заслуживает пощады. Смерть — лучший способ избавиться от этой психованной… — сглотнул Харрис, надув щеки.
Эдит лишь кивнула, не зная, что ответить. Она относилась к Алисе с большим сочувствуем, чем остальные и в глубине её души все же сохранялась надежда на то, что эта несносная девчонка ступит на путь истинный. Но этого не произошло — судьба распорядилась так, как посчитала нужным.
— А эта Джейн, нормальная девочка хоть? — поинтересовался Харрис, раздумывая о конфликте между сёстрами.
— Хорошая. Она и рассудительная, и умная, всегда старается плыть по правильному течению и нас к ответственности призывает. Мне жалко её, то, что она пережила — действительно страшно…
Гилберт сам расстроился, представляя девичьи всхлипы. Наверняка Джейн места себе не находила, мечась по комнате, как несчастная невеста. Смысл её жизни без потерян, вряд ли в особняке нашёлся ещё один человек, способный заменить девочке сестру.
— Смерть родного человека — трагедия, которую очень тяжело пережить. Однажды я потерял отца… — вспомнил Гилберт, вспоминая моменты, когда он в последний раз обнял его перед тяжёлый сражением.
— Война это всегда страшно. Сколько людской крови проливается в боях, и зачем? Разве это не бессмысленно? — размышляла Эдит, явно не разбираясь в этой обширной теме.
Харриса, конечно, умильнули её миролюбивые взгляды, но юноша понимал, что дочь пекаря, выросшая в любви и заботе имела расплывчатые представления о войне. Она видела лишь реки крови, но не цели, ради которых люди воюют годами. Кровопролитие ничто иное, как прогресс человечества, новый виток эволюции, если бы все сидели тише воды и ниже травы, возможно, Англия даже не появилась бы как государство, но втирать тринадцателетней девочке такие детали не было особого смысла, все равно не поймёт.
И не потому, что она глупая.
— Мне здесь неуютно и страшно. — перевёл тему парень. — Постоянно такое ощущение, будто кто-то потащит меня из темного угла, как в тот роковой час…
Ох уж эти прогулки по лондонским закоулкам! Малышку Эдит испугали злые люди, окружавшие её в кромешной темноте. Похотливые, жадные и мерзкие людишки, так и желавшие навредить бедной девочке. Она не помнила точную дату, но это точно была солнечная весна, апрель, а потом случилось кое-какая встреча со стариком, и вот, она уж тут, в окружении таких же потерянных детей. Раньше она чувствовала себя чужой в любом окружении, считала, что ни один человек не поймёт её страданий, но как оказалось, всё-такие были люди, протянувшие руку помощи. Анна, Джейн, а теперь Гилберт — вот, кого она запомнила лучше всех и кому могла доверять по-настоящему. Она любила всех одинаково и старалась вести себя снисходительно по отношению к другим, но не выделять любимчиков были просто невозможно — на эту роль выдвигались отличные кандидаты.
— Надеюсь, что Эдгар поправится. — вздохнула Бейкер, представляя его счастливое и отдохнувшее лицо.
— Этот, который поэт? — вскинув бровью, спросил Гилберт. — Парниша конечно плакса, но видно, что человек талантливый. И мне понравилось, как Анна защищала его за столом. Отличное зрелище получилось.
— О да, его поэма просто прекрасна! Мне она безумно понравилась. К тому же, Эдгар пишет комедию, которую мы позже поставим на сцену. Поучаствуешь? — ненавязчиво спросила девочка.
— Хмм, не люблю художественную литературу, как и театр впринципе — не моё это всё. — отказался от предложения Гилберт.
Эдит удивила реакция Харриса. Она уж думала, что тот будет непрочь культурно провести время, но что же, его право, и она не будет его менять в свою пользу. Неожиданно зазвенел маятник часов, отчитывающий на циферблате, какой сейчас час. Этот низкий звон предвещал ночное время, тихий час, а значит, пора по кроватям.
— Кажется, уже пора спать. — пожала плечами девочка, встав с ковра. — Тебе следует сразу же уйти в спальню, а то, тебя жестоко накажут за нарушение правил.
Правила… какое нудное слово. И к чему ему ложиться спать именно сейчас? Может, он хотел провести всю ночь под камином, размышляя о будущем? Может, он просто хотел гулять по коридорам, бубня всякую чушь себе под нос? Что за дурак это всё выдумал!
— И зачем? Я тут останусь. — возразил парень, отмахнувшись от совета Эдит.
— Однажды я вышла из комнаты ночью, и меня чуть не прихлопнула чёрная тень. — вспомнила случай Бейкер, хотя она все ещё была уверена в том, что за таинственной фигурой скрывался Генри Ульямс, обаятельный и чертовски харизматичный юноша, но легче от этой мысли не стало. Аристократ в цилиндре был опасным существом, угрожающий мирному обществу своими странными выходками.
— Страшно-то как! Нет уж, собственное благополучие дороже. — фыркнул Харрис, тут же подбежав к лестнице. Эдит, недолго думая, ступила за ним, и они вдвоём поднялись по лестнице, оказавшись в узком коридоре. Даже керосиновые лампы погасли, и вокруг была полная тишина, которую разбавляли лишь храпы Томаса.
— Спокойной ночи. — пожелал удачного сна своей новой подруге Гилберт, постучав по двери.
— Спокойной… — ответила ему Эдит, помахав рукой. Девочка устремилась к собственной спальне, с помощью ключа войдя внутрь и крепко закрыв дверь за собой. Послышался звук работающего механизма.
— Чего тебе надо! — приглушённый рёв Томаса можно было различить за километр. — Людям спать мешаешь!
Гилберт пропустил его восклики мимо ушей, плюхнувшись на приготовленную заранее «постель». На полу конечно, спалось гораздо хуже, чем на кровати, но что поделаешь — когда-нибудь Харрису повезёт и ему достанется отдельная комната. А пока нужно довольствоваться тем, чем есть и быть благодарным.
Томас вновь захрапел, да так сильно, что Гилберт прикрыл уши мягкой подушкой. Он взвывал от усталости и пытался уснуть, в один момент ему повезло, и он ухватил сон за ноги, потащив за собой. Появились красочные сновидения — самые разные: забавные, пугающие, вдумчивые… Именно они помогали отвлечься от отвратительного храпа бедняка, от которого иногда бросало в дрожь…
Ночь наконец наступила, сменив сумерки. Именно она, коварная и расчётливая, обратила всех своих подданных в сон, которым предстоял тяжёлый день, предвещающий кучу событий.