Глава 14 (1/2)

Лёгкий сладковато-цитрусовый аромат касался моего носа. Ещё не до конца проснувшись, я потянулся за его источником и зарылся лицом в слегка жёсткие от геля волосы. Их дурманящий запах отдавал свежестью и прохладой, но вопреки этому открывать глаза и окончательно прощаться со сном не хотелось. Я прижал Мэтта к себе чуть плотнее и ясно ощутил жар его тела и шёлк кожи. Касавшиеся моих бёдер ягодицы даже сквозь сон пробуждали желание.

Вчера я планировал немного отдохнуть, но оказалось, что делить с кем-то постель — слишком комфортно, чтобы просыпаться и идти в душ посреди ночи. Просыпаться не одному в принципе, как выяснилось, тяжело. Было слишком приятно после затянувшегося периода серых унылых будней, в которые я был погружён всё последнее время, просто почувствовать человеческое тепло. Может, потому эти уже подзабытые ощущения оказались особенно дороги и ценны для меня сейчас. Мэтт осторожно и ненавязчиво смог показать, чего я лишал себя — ласки, привязанности, влечения, флирта. Совместных пробуждений с тем, кто подарил незабываемую ночь, которую непременно хотелось повторить. Снова целовать, гладить и ласкать до исступления.

Я усмехнулся своей самонадеянности и осторожно освободил руку, которой обнимал парня. Тот даже не пошевелился, и я понял, насколько сильно он нуждался в отдыхе: видимо, события последних дней были для него слишком непростыми.

Он спал на боку, умудряясь при этом полуобнимать подушку, и мне были видны только спина, широкие плечи и шея, усыпанные родинками. Удивило, насколько сильно мне захотелось прикоснуться губами к ложбинке вдоль позвоночника, провести языком до самой шеи и зарыться лицом в изгиб плеча, вдыхая такой приятный запах. Я не помнил подобных желаний с Джошем. То ли потому, что к моменту его гибели наши отношения были уже более ровными и устоявшимися, то ли потому, что память всё-таки стирала воспоминания о нём.

Укрыв Мэтта одеялом, я сел на кровати. Чувство вины — это не то, что я хотел бы испытывать этим утром.

Морда Чарли возникла в дверном проёме, а потом и он сам, звонко клацая когтями о паркет, вошёл в спальню. Приветливо завиляв хвостом, пёс выжидающе на меня уставился. Я приложил палец к губам, призвав его к тишине, и поспешил натянуть на себя брюки.

Прикрыв дверь комнаты, я спустился на первый этаж и впервые отправил Чарли гулять одного. Он уже зарекомендовал себя как разумный пёс, поэтому страха, что он потеряется или сбежит, не было. Улучив момент, я забрался в душ.

Казалось, прошло не так много времени, но, выйдя из ванной, я был встречен выбежавшей из кухни собакой.

— Он лаял под дверью, — сообщил Мэтт, стоя посреди гостиной.

Одетый в брюки и всё тот же бордовый джемпер, он казался сейчас каким-то другим. Всё казалось другим.

— Доброе утро, — произнёс я, застёгивая две последние пуговицы на чистой рубашке, которую надел.

— Привет? — Судя по неуверенному взгляду, вопросительная интонация мне не послышалась.

— Всё нормально? — решил поинтересоваться я.

— Да, эм… Не могу найти очки…

Видимо, я как раз застал Мэтта за их поисками: он поднимал каждую подушку с дивана и заглядывал под неё.

Обведя гостиную внимательным взглядом, я обнаружил пропажу под журнальным столиком. Но вместо того, чтобы подсказать доку, сам подошёл и поднял. Взглянув на стёкла, я с удивлением отметил сильное искажение.

— Так значит, зрение и правда плохое, очки не для имиджа? — пожурил я, подходя к Мэтту.

— Увы. Линзы отторгаются, а на лазерную коррекцию я всё не решусь.

— Мне нравится, как ты в них выглядишь, — признался я и водрузил очки ему на нос.

Мэтт, казалось, не дышал. Его взгляд, до этого расфокусированный, теперь остановился на моём лице, словно проверяя искренность сказанных мною слов.

— Что? — усмехнулся я.

— Не знаю… — немного нервно выдохнул он.

Я понял, что Мэтт чувствовал неловкость от неопределённости. Не знал, чего ждать и во что выльется то, что случилось ночью. Честно говоря, я тоже не знал, но идти на попятную не собирался. Поэтому, коснувшись рукой его подбородка, коротко поцеловал в губы, лишь немного напомнив себе о их вкусе.

— Прими пока душ, а я приготовлю нам завтрак.

Мэтт на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл вновь, мне показалось, что они стали ярче, чем обычно. Похоже, такая расстановка пока устроила нас обоих.

— Могу я воспользоваться твоей зубной пастой?

— Конечно, — улыбнулся я. — В шкафчике над раковиной есть новые щётки, выбирай любую.

За то время, что Мэтт был в душе, я успел сделать для нас омлет с помидорами и пожарить несколько тостов. Чарли, умяв миску корма и попив воды, улёгся дремать на своё любимое одеяло. Из этого места в гостиной хорошо просматривались кухня и коридор, поэтому прикрытые глаза пса вовсе не означали, что он не в курсе того, что происходит вокруг.

— Пахнет вкусно, — сообщил док, застыв у накрытого стола.

— Надеюсь, и на вкус ничего. Садись. Я только налью кофе. — Я бросил на собеседника короткий взгляд и вернулся к кофеварке.

— Мне нравится твой дом, — донеслось до меня. — Нравится запах дерева. И здесь так тихо, умиротворяюще.

— Плюсы загородной жизни, — усмехнулся я, ставя на стол две наполненные кружки, и сел напротив Мэтта.

— Да, но дело не только в этом. Думаю, здесь хорошая энергетика.

— Практикуешь фэншуй?

— Вовсе нет. — На губах Мэтта играла улыбка. — Скорее это личное ощущение.

— Моя мама увлекалась всей этой восточной практикой, — не задумываясь поделился я. — Не то чтобы сильно, но на наше с Джошем новоселье она первым же делом достала компас и стала расхаживать по комнатам, а потом вместо того, чтобы отмечать, мы весь вечер двигали мебель.

Эти воспоминания странным образом отозвались теплом внутри. Я даже не сразу придал значение тому, что упомянул мужа. Почему-то меня взволновало то, как на это может отреагировать Мэтт, но он и вида не подал: выглядел всё так же заинтересованно, пока уплетал незатейливый завтрак.

— Какой она была до болезни? — спросил док.

— Весёлой, — повёл я плечами. — Я бы даже сказал, шумной. Отец был строгим, но она крутила им как хотела. Они очень любили друг друга. Он долго ухаживал за ней, когда всё началось. Но потом ей становилось только хуже.

— Уверен, она бы подружилась с моей семьёй, — сказал Мэтт, явно уводя разговор в более позитивное русло. — Про них тоже можно сказать «шумные». Несмотря на то, что у братьев уже свои семьи, стоит нам собраться вместе, как родительский дом трещит по швам. Шону и Джеймсу нужно обязательно помериться тестостероном и затеять какую-то шуточную возню или спор, а Алисия, быстро увлекающаяся и меняющая свои хобби со скоростью света, пытается втянуть в них всех подряд.

В его голосе была теплота и любовь, как и всегда, когда он говорил о своих родных.

— …Порой мы с родителями шутим, что я единственный их родной ребёнок. Но тогда братья и сестра говорят, что я такой же ненормальный, как и они, потому что готов душу отдать за любое страдающее животное и сплю с парнями. Наверное, они правы.

— Они легко приняли тебя? То, что ты гей?

— Да, — усмехнулся Мэтт. — Я решился рассказать им в четырнадцать, сильно нервничал. Уходя в школу утром, намекнул маме, что вечером хочу со всеми поговорить. Я сделал это больше для себя, чтобы отрезать пути отхода. Весь день сидел как на иголках, отхватил несколько замечаний за отсутствующий вид от учителей. А в итоге вечером дома меня ждал большой торт с радужной карамелью и Джеймс в идиотском колпачке. — Мэтт рассмеялся, вспоминая. — Оказалось, они все уже давно знали, ждали, когда я расскажу. Шон продул Алисии пять баксов, думая, что я дотяну до совершеннолетия.

— Вы очень дружные, — улыбнулся я, откусывая от тоста.

— Стараемся, хотя в детстве без ссор не проходило и дня. Но все всегда друг друга поддерживают. Наверное, мой отъезд отразился на них не меньше, чем на мне.

— Что ты намерен делать, зная, что Лукас здесь? — Я не мог не спросить. Рано или поздно эта тема бы всё равно всплыла.

— Не знаю, — повёл плечами Мэтт, явно уже не в таком хорошем настроении. — Искать встреч с ним точно не буду.

Такой ответ меня более чем устроил.

— Какие планы на выходные? Не против провести их со мной?

Я выпалил это на одном дыхании, слишком поспешно, чтобы выглядело непринуждённо. Отчего-то меня охватило волнение. Не хотелось, чтобы Мэтт ушёл, но я понятия не имел, чего хочет он сам.

Калвер посмотрел на меня поверх кофейной кружки, из которой пил.

— Думал, ты уже не спросишь.

***</p>

— Почему у тебя нет ёлки? — полюбопытствовал Мэтт, когда после позднего завтрака мы пошли в гостиную и решили посмотреть какой-нибудь фильм.

— Ёлки? — переспросил я, листая на плазме, казалось, бесконечный список вариантов.

— Какие Рождество и Новый год без ёлки?

— Ну, — замялся я. — Так как все праздники провожу у Шеннон и Найджела, я не покупаю ёлку.

— Странный пункт для экономии расходов, — усмехнулся он, растянувшись на диване и подложив руки под голову. Его расслабленный и слегка разнузданный вид в момент вышиб из меня все связные мысли.

Я одолжил Мэтту одну из своих рубашек, и она, конечно, оказалась ему великоватой — пришлось закатать рукава до локтей и не застёгивать несколько нижних пуговиц, отчего сейчас моему вниманию предстала узкая полоска обнажённой кожи его живота.

— Грэм? — позвал Мэтт с улыбкой в голосе. — Мы смотрим кино или как?

— Или как, — тихо бросил я и ткнул в первый попавшийся фильм.

Подойдя к дивану, я не задумываясь последовал примеру Мэтта и лёг на свободное место. К моей спине тут же прижалось тёплое даже через слой одежды тело, а чужая рука обняла, коснувшись груди. Это было так привычно и знакомо, как будто бы происходило со мной каждый день. Близость Мэтта опьяняла и, казалось, была просто необходимой. Я переплёл свои пальцы с его и приготовился погрузиться в сладкую негу после рождественского утра. Но у Мэтта были совсем другие планы. Очень скоро я почувствовал его поцелуи на своей шее. Интерес к происходящему на экране мигом пропал. Я перевернулся на спину, насколько позволяла теснота дивана, и, встретив полный желания взгляд, поддался на молчаливое приглашение.

Слегка пухлые губы Мэтта тотчас коснулись моих, и я неторопливо принялся ласкать их, время от времени касаясь языком. Рука проникла под рубашку и погладила мою грудь, посылая по телу табун приятных мурашек. Я запустил пальцы в его ещё влажные после душа волосы и углубил поцелуй. В моё бедро уже ощутимо упирался твердеющий с каждой секундой член. И я знал, что своей правой ногой, закинутой на мои бёдра, Мэтт чувствует то же самое.

Обхватив Калвера свободной рукой под спину, я одним движением сменил положение — уложил его на диван и накрыл собой. Ощутив тяжесть моего тела, Мэтт сладко простонал сквозь поцелуй, и тут же где-то рядом раздалось рычание.

Оторвавшись друг от друга, мы оба уставились на Чарли, который стоял неподалёку от дивана и пялился на нас.

Я велел ему идти на место и готов был вновь припасть к губам Мэтта, как пёс снова зарычал. Тогда я несильно запульнул в него подвернувшейся под руку подушкой, но настырный свидетель и не думал уходить — вместо этого он принялся лаять, чем вызвал у Мэтта приступ смеха.

— Кажется, он тебя ревнует, — произнёс Калвер, немного успокоившись.

— А вдруг тебя? — предположил я, уткнувшись лбом в грудь Мэтта. — Он к тебе вроде бы тоже привязался.

— Не так, как к тебе. — Его пальцы принялись перебирать волосы на моём затылке. — Вы проводите вместе много времени. Неудивительно, что он тебя защищает.

— И как же объяснить ему, что никакой опасности мне не грозит?

— Не знаю, может, просто поговоришь с ним?

Я скептически взглянул на Мэтта, а потом на пса. Кажется, док не шутил.