Часть 3 (1/2)

— Что на этот раз? — спросил Драко, продолжая расстегивать рубашку.

Она завалилась к нему в комнату, куда он в последнее время и сам не заходил. Если Грейнджер всегда такая целеустремленная, то понятно, почему Поттер так держится за нее.

— Я…

Драко обернулся. Она стояла на пороге, освещенная светом свечи, и смотрела на него.

— Я забыла резинку…

— Резинку? — Драко не сразу понял, о чем она говорит.

— …для волос.

Последнее, о чем он думал сейчас, — это какая-то резинка.

— Драко…

— Что тебе, Грейнджер? Я устал. У меня был хреновый день… Ты даже не представляешь насколько.

— Драко…

— Грейнджер, я знаю, что тебе опять от меня что-то нужно… — У него нет сил играть в ее игры, не сегодня.

— Нужно.

— Что опять?

— Поцелуй меня.

Драко застыл.

— Это всё?

— Всё.

Драко прикусил губу. Шаг. Второй… И Гермиона обвила его шею руками. Под ладонями вспыхнуло тепло ее тела, переместилось на грудь, когда Драко прижал ее к себе. А потом его губы оказались на ее. И Драко притянул ее ещё ближе. Он целовал ее грубо, жадно, глубоко — так, как хотел весь этот вечер. И когда он остановился, Гермиона покачнулась. Ноги не держали ее. Драко остранился, а она шатаясь добралась до кровати.

— Зачем ты это делаешь со мной? Ты не могла просто уйти? — сказал, устало прислонившись к стене.

Гермиона повалилась на кровать и закрыла глаза. Драко смотрел на нее, не зная любуется ею или ненавидит.

Зачем она играет его чувствами? Зачем он смотрит на нее сейчас? Почему не выгнал? Он пьян и он слишком устал, и мысли идут совсем не в ту сторону. Ему надо отдохнуть. А утром он все обдумает.

Ему не хватило сил даже на душ. Он вернулся в гостиную на диван и лег спать прямо в одежде.

Проснулся он поздно утром. Ужасно хотелось в душ и пить. Он наколдовал себе стакан теплой воды, выпил маленькими глотками, как его приучили с детства, и потом пошел в душ, который сообщался со спальней. В спальне было светло. На кровати, обнимая подушку, спала Грейнджер.

Драко задержался на ней взглядом, прежде чем пойти в ванную. Холодный душ бодрил. Драко стоял под струями, приходя в себя после вчерашней ночи. Затем вытерся жестким полотенцем. Сегодня, одеваясь, он выбрал белую рубашку и черные брюки.

У дивана он нашел резинку, которую она искала вчера, и сунул в карман.

Грейнджер продолжала спать, пока он переодевался. Она перевернулась на бок, и теперь лежала лицом к окну. Драко остановился, рассматривая ее освещенное светом лицо.

А потом вспомнил про книгу, которую оставил на столе. Крэбб зачем-то стащил ее из дома маглов, куда их с отрядом отправил Волдеморт. Потом, естественно, выбросил, точнее оставил на полу в меноре.

Драко не хотел вспоминать ту вылазку в магловское поселение. Он знал, что когда попадаешь в какую-то компанию, то начинаешь проникаться настроением этих людей. В тот день, в окружении Пожирателей, Круциатус, который обычно у него не получался, вдруг вышел из палочки ровным потоком. Та ненависть, что есть в нем самом, как в любом другом человеке, умножилась на ненависть других людей, и стала сильнее. Драко не хотел вспоминать тот день. Он не хотел вспоминать себя таким.

С тех пор он избегал ходить на задания, оправдываясь тем, что хочет доучиться в школе. И избегал компаний Пожирателей, предпочитая им одиночество. Или Грейнджер. Сколько раз он уже посылал за ней Типпи?

Драко раскрыл книгу. Он искал ту часть, где Джулия и Уинстон встретились на поляне колокольчиков.

«Колокольчики росли так густо, что невозможно было на них не наступать. Он присел и стал рвать цветы — отчасти чтобы убить время, отчасти со смутным намерением преподнести ей букет. Он собрал целую охапку и только понюхал слабо и душно пахшие цветы, как звук за спиной заставил его похолодеть: под чьей-то ногой хрустели веточки. Он продолжал рвать цветы. Это было самое правильное. Может быть, сзади — она, а может, за ним все-таки следили».<span class="footnote" id="fn_32546141_0"></span>

Прочитав, он понял, что как бы сильно прочитанное не откликалось в нем, в реальности всё совсем иначе. Реальность по ощущениям превосходила прочитанное. Тот дождь, тот запах, та поляна, тот поцелуй.

Он снова посмотрел на Грейнджер. Надо посмотреть, что она задумывает.

Драко подошел к ней, и наставив на нее палочку, произнес: «Легилименс».

Подавив отчаянное желание заглянуть во вчерашнюю ночь, сформулировал цель — узнать ее планы.

Его тут же перенесло в ее воспоминание. Поляна колокольчиков. Раннее утро. Красиво донельзя. Солнце вспыхивает между стволами деревьев.

Руки в росе. Эти руки не его. Он видит себя, сидящего на поваленном дереве. Гермиона смотрит на него. Смотрит со страхом. А ее руки рвут цветы. Тонкие стебли, усыпанные едва распустившимися синими цветами. Колокольчики. Вот что ей нужно. Потом он видит лягушку. Гермиона ловит ее и сует в карман. Лягушка бьется под ее ладонью. Гермиона давит, давит — и лягушка замирает. А потом она поднимает на него взгляд, полный ненависти и отчаяния. И Драко выходит из воспоминания и переносится в следующее.

Кухня, которую она внимательно изучала. Короткие беседы с эльфами о том, чем они занимаются, когда идут спать. Букет сухих трав на прикроватном столике в ее комнате.

Драко вынырнул из ее сознания.

Колокольчики, лапка лягушки в ее шкафу… Она, должно быть, хочет сварить зелье забвения. Снейп когда-то рассказывал об этом зелье, но они никогда не варили его на уроках.

Драко, конечно, понимал, что она не будет сидеть сложа руки. Однако узнать, что она собирается войти ему в доверие ради побега, не было приятно.

Драко подошел к окну. Распахнул — и ветер принес ему запах дурмана.

Воспоминание об утре на поляне разбередило его чувства.

«Почему ты не отпустишь меня, Драко?» — спросила она тогда.

— …почему ты просто не отпустишь меня? Ты говорил, что тут уже можно трансгрессировать. Отпусти меня и…

— Грейнджер, что ты видишь перед собой?

— Зачем спрашиваешь?

— Скажи, что ты видишь?

— Поляну, рассвет, тебя…

— Мои глаза тоже видят. И все, что увидели мои глаза, потом смогут увидеть другие. Кое-кому не понравится, что я тебя отпустил.