Глава шестая. Щи из крапивы (1/2)

Новое утро встретило Фазиля не пением птиц, а перестуком дождевых капель и журчанием воды в водосточной трубе. В такую погоду спать бы и спать в тепле, и Фазиль перевернулся было набок, натянул одеяло на уши и закрыл глаза, но тут ему вспомнился вчерашний день, и сон как рукой сняло. Он подскочил и тут же нашёл взглядом шкатулку, которая словно сияла в сереньком свете дождливого утра.

Фазиль решил немедленно расчесаться. Сначала взялся за уши: щёточка для ушей была маленькая и мягкая, на диво приятно было ею чесаться, Фазиль даже зажмурился. Следом пришёл черёд хвоста: тут в дело пошла большая щётка пожёстче. Фазиль так пышно начесал хвост, что любая лиса ему позавидовала бы! Впрочем, такую пышность он, покрутившись перед зеркалом, счёл чересчур вульгарной, поэтому чуть пригладил шерсть, чтобы добиться среднего результата между полной прилизанностью и чрезмерной растопыренностью.

Ах каким красивым фелидом он стал за последние недели! Уши так и лоснятся, хвост — шерстинка к шерстинке, вид солидный, а не голодный и вороватый. Фазиль счастливо вздохнул, любуясь на своё отражение.

Налюбовавшись, он тщательно почистил щётки от шерсти, убрал их обратно в шкатулку, а шкатулку торжественно установил у изголовья кровати. Потом подмёл вычесанную шерсть, потому как в нём проснулась необычайная любовь к чистоте, и одна мысль о мусоре в славной комнатке возмущала.

Подумать только, сколько всего хорошего сделал для него Бранд! Надо отплатить ему тем же.

Он прислушался, поводя ушами: на кухне тихо, а вот сверху тихонько заскрипела кровать, как будто кто-то перевернулся. Ага, значит, Бранд дома, просто ещё не вставал!

Точно! Фазиль приготовит для него завтрак!

Воодушевлённый своей замечательной идеей, Фазиль поспешил на кухню: надо всё успеть, пока Бранд не спустился. Он решил не замахиваться на что-то сложное, а попросту пожарить яичницу и сварить кофе.

Первым делом разжёг очаг и помолол кофе: дело с мельничкой пошло веселее, когда он догадался зажать её между коленей. Потом сунулся в кладовую и в очередной раз застыл на пороге, вдыхая восхитительные запахи сыров и колбас. На глаза ему попался кусок грудинки, и Фазиль решил, что лучше компании для яичницы не придумаешь.

Он порезал грудинку и конечно, один кусочек положил в рот, возведя очи к потолку и смакуя вкус. Да, замечательная грудинка: и мяса достаточно, и жира, и солёная в меру! Фазиль покидал кусочки на сковороду, и они тут же зашипели и затрещали, брызгая во все стороны.

Кофе! Нельзя забывать про кофе! Нужно подать горячий кофе к горячей яичнице! Фазиль метнулся к ковшику, в котором Бранд обычно заваривал кофе.

Дальнейшие его злоключения напоминали некий загадочный танец или же поединок с кухней, которая всеми силами противилась чужаку, вообразившему себя хозяином. Прижав уши и стараясь держать хвост подальше от еды, Фазиль метался от ковшика к сковородке, грудинка брызгала в него раскалённым жиром, всё дымило, чадило, бурлило и норовило выйти за грань посуды. Фазиль уронил в сковородку яйцо прямо в скорлупе, попытался выковырять скорлупу пальцами, обжёгся и заругался похлеще распоследнего портового грузчика. Пока он выгребал скорлупу деревянной лопаткой, кофе поднялся шапкой и залил плиту. Фазиль кинулся спасать кофе, а подлая грудинка тем временем начала распространять запах горелого! Он поскорее убрал сковороду с огня... а когда обернулся, увидел в дверях кухни Бранда.

Легко представить, какое зрелище предстало его глазам: настоящее поле боя в чаду и дыму, а посреди всего этого — виновник: набедокуривший фелид. Фазиль расстроенно опустил уши и даже хвост, что означало крайнюю степень упадка духа. Ох и достанется ему сейчас!

— Я... — попробовал он объясниться, но Бранд его перебил:

— Ты приготовил завтрак? — спросил он, и по его тону меньше всего было похоже, что он собирается отчитывать Фазиля за устроенный кавардак.

— Ну-у...

— Вот спасибо! Поднимаешься — а тут и завтрак уже готов. Лучше не придумаешь.

Фазиль слегка приподнял уши, глядя недоверчиво: уж не шутит ли опять? Но Бранд, похоже, не шутил, а благодарил вполне искренне.

Они накрыли стол в гостиной и сели завтракать, открыв на кухне окно, чтобы дым вытянуло.

Едва попробовав яичницу, Фазиль понял, что ещё и забыл про соль и перец.

— Ничего страшного, — сказал Бранд, передавая Фазилю солонку. — Говорят, в лучших ресторанах специально не солят и не перчат, чтобы каждый мог сам своё блюдо приправить.

— А доводилось ли тебе бывать в лучших ресторанах?

— Я ж сказал «говорят», — невозмутимо ответствовал Бранд. — Откуда я знаю, может, врут.

Фазиль фыркнул и попробовал кофе: тот отчётливо отдавал горелым.

— Карамельная нотка, — не согласился с ним Бранд. — На жжёный сахар похоже.

— А грудинка точно подгорелая, — вздохнул Фазиль.

— Хрустящая и с корочкой, а не подгорелая.

Тут что-то настолько громко хрустнуло у Бранда на зубах, что Фазиль поднял испуганный взгляд. Бранд слегка изменился в лице, но тут же бодро прожевал и сказал:

— Скорлупа. Ничего страшного, мне один доктор говорил, что она для костей полезна.

Хвост Фазиля метнулся из стороны в сторону, а уши поникли. Ну вот. Он хотел порадовать Бранда, а вместо этого...

— Эй. Фазиль.

Фазиль дёрнул ухом.

— Посмотри на меня.

Он неохотно поднял голову; хвост так и продолжал метаться, с головой выдавая все эмоции. Бранд смотрел внимательно и цепко, будто удерживая своим взглядом взгляд Фазиля.

— Это прекрасный завтрак. Чуть ли не лучший в моей жизни.

— Да разве ж...

— Я похож на человека, который будет врать?

Фазиль заморгал, и хвост его потихонечку прекратил движение, а уши приподнялись и приняли обычное своё положение.

— Нет, — медленно проговорил он. — Ты меньше всего похож на человека, который будет врать.

— То-то же, — удовлетворённо сказал Бранд и снова взялся за нож и вилку. Фазиль последовал его примеру, думая про себя, что в словах Бранда самым важным было не то, что прозвучало вслух, а то, о чём он умолчал: что в завтраке важны не только продукты. Важно, что о тебе подумали. Позаботились. В следующий раз он, Фазиль, уже поумнее будет и постарается чуть больше, чтобы его прекрасные намерения согласовывались с великолепием исполнения.

Может, завтрак и не был шедевром кулинарного искусства, но с тарелок исчез с завидной быстротой, и под конец Фазиль уже совсем развеселился, пришёл в привычное расположение духа и даже слегка загордился собой: в конце концов, он впервые в жизни приготовил целый завтрак самостоятельно!

После завтрака они вместе убрали со стола, и Бранд сказал, что сам помоет посуду.

— Конечно, — тихо сказал Фазиль, — все люди так делают: сначала работника нанимают, а потом давай сами посуду мыть!

Бранд, кажется, его не услышал или сделал вид, что не услышал.

Он взялся за мытьё, а Фазиль стоял рядом: вытирал посуду и расставлял по местам. Он окончательно успокоился насчёт своих кулинарных талантов, и теперь только машинально поводил кончиком хвоста из стороны в сторону, глядя на широкую спину Бранда и на его загорелую шею. А ниже шеи загара нет, там кожа белая-белая. Интересно, на ощупь тоже по-другому ощущается? Загорелая кожа, наверное, грубее... Он смотрел на короткие полуседые волоски на затылке у Бранда, и ему вдруг захотелось потереться о них щекой и проверить, будут ли колоться. А то, может, они мягкие, как иголки у маленького ежа? Ещё мальцом Фазиль как-то был на загородной прогулке, и тропинку ему перебежал ежонок. Несмотря на то, что наставница строго-настрого запрещала бегать за зверушками, Фазиль в два счёта поймал ежонка, а тот свернулся клубком и зафыркал... Ох и досталось ему потом — Фазилю, конечно, не ежонку; наставница сказала, что ежи переносят клещей, бешенство и чуму, а также кусаются и способствуют безнравственному поведению юных фелидов.

— ...эй! Ты решил вздремнуть после завтрака?

Фазиль встряхнулся, навострил уши и принял у Бранда чистую чашку.

— Я погрузился в воспоминания, как это случается с разумными существами, — с достоинством ответил он.

Бранд оглянулся на него, слегка приподняв брови:

— О чём же ты вспоминал?

— О ежах.

— И как я сам не догадался? — вздохнул Бранд, и Фазиль недовольно развёл уши, пытаясь понять, действительно ли тут над ним смеются?

Бранд закончил с мытьём посуды; вдвоём они быстро привели кухню в порядок и вернули ей тот вид, который она имела до Фазилева в неё вторжения. Фазиль, посмотрев, как Бранд вытирает руки кухонным полотенцем, вдруг додумался до новой идеи, которая мигом вытеснила из головы все мысли про возможные насмешки. Идея была вот какая: руки у Бранда загрубелые, шершавые, с мозолями. Разве это хорошо? Нет, с этим нужно что-то делать! Жалея, что не купил заодно в городе крем, Фазиль оглянулся по сторонам, и взгляд его упал на бутыль с растительным маслом. Ну что ж, не так изысканно, зато наверняка не менее эффективно.

— Прошу пройти в гостиную, — сказал он и схватил бутылку в плетёном чехле. — Ты отчаянно нуждаешься кое в какой процедуре.

Бранд перевёл взгляд с него на бутылку масла и обратно, и на лице у него появилось выражение, не поддающееся толкованию.

— В процедуре? — переспросил он странным тоном.

— Разумеется! — нетерпеливо подтвердил Фазиль, думая, что Бранд, как это свойственно мужчинам человеческой породы, попросту увиливает от ухода за собой — грех, ни в коей мере не свойственный фелидам. — За руками нужно ухаживать, и кто виноват, что у тебя нет крема?

— Ах за руками... — усмехнулся Бранд с некоторым, как показалось Фазилю, облегчением. — За руками можно.

Они перешли в гостиную и устроились за тем самым круглым столом, который вытащили из Фазилевой комнаты. Фазиль завладел руками Бранда, который с улыбкой следил за его действиями, налил на его ладони немного золотистого масла и начал сосредоточенно растирать.

Кожа у Бранда была и впрямь грубая, задубелая, потемневшая. В складки на правой намертво въелась серая пыль, и Фазиль, нахмурившись и помахивая кончиком хвоста от усердия, потёр её пальцем: не стиралась.

— Это порох, — тихо сказал Бранд. — Я его третий год пытаюсь отмыть.

Они встретились взглядами, но Бранд смотрел не на него, а куда-то сквозь него, и видел что-то своё. Что-то нехорошее и страшное, и Фазиль вздрогнул и замер; показалось вдруг, что мимо него пронеслось и на мгновение накрыло тенью чёрное, леденящее, безжизненное. Но Бранд сморгнул, смахнул свободной рукой с лица невидимую паутину, и тень ушла.

— Мои руки всё равно никогда не будут выглядеть, как твои, — с улыбкой заметил он, словно никакой тени и не было. Фазиль опустил взгляд на их ладони и словно впервые осознал, что они соприкасаются, и его рука, казавшаяся на контрасте белой и узкой, буквально вложена в руку человека.

— Ну, когтей у тебя точно не будет, — сказал он, отстраняясь и демонстрируя набор острейших рыболовных крючков, какими любой фелид снабжён от природы. Бранд осторожно потрогал кончик когтя:

— Надо же, такие нежные лапки, а в них такое серьёзное оружие...

— «Лапки»? — Фазиль мотнул хвостом и развёл уши. Бранд, кажется, не на шутку смутился, кашлянул и с несвойственной ему торопливостью исправился:

— Руки.

— Хмпф, — отозвался на это Фазиль, больше для порядку мотая хвостом, чем в самом деле чувствуя себя оскорблённым. — Изволь теперь сидеть спокойно хотя бы полчаса, чтобы масло впиталось в кожу.

— Это такой хитрый план был, чтобы я ничего не мог делать?

— Пожалуй, что и план. А вот я тебе вслух почитаю, чтобы не скучно было.