Глава четвёртая. Блинчики (1/2)
Наутро распогодилось, и весна как будто увереннее вступила в свои права: ночной дождь размыл остатки снега, обнажилась земля. От дерев нёсся сильный запах коры и зелени; чувствовалось, что жизненная сила уже гуляет в них и вот-вот даст о себе знать проклюнувшимися листочками. Воробьи скакали по веткам и хором несли чушь, в лужах отражалось солнце и кусочки яркого неба. Всё гнало постылую засидевшуюся гостью-зиму прочь, и она уходила, забывая в тенистых уголках осевшие ноздреватые сугробы и стремительно тающие сосульки.
Всё это Фазиль наблюдал со своего дивана, жмурясь на солнце, потягиваясь и смакуя ощущение того, что ему не нужно ни от кого убегать и по монетке добывать себе пропитание. Сегодня должно было произойти что-то очень хорошее, но что? Может, ему это приснилось?
Тут он встрепенулся и сунул руку под подушку, нащупав золотые монеты. Точно! Монеты, швея, жилетка! Он поскорее спрыгнул с дивана и отправился на кухню.
Бранд уже собирал на столе ингредиенты для завтрака: яйца, молоко, муку... Фазиль взволнованно замахал кончиком хвоста над головой. Проходя мимо, Бранд вдруг протянул руку и поймал хвост! Фазиль аж подпрыгнул на месте, хвост вильнул в сторону:
— Эй, что ты...
Бранд, улыбаясь, показал ему пёрышко:
— В шерсти застряло. Помели пока что кофе, ладно? — сменил он тему как ни в чём не бывало. Фазиль хмыкнул и бросил в его сторону подозрительный взгляд, но всё-таки взялся за кофемолку.
Оказалось, что провернуть рукоятку не так-то просто! Когда этим Бранд занимался, Фазиль думал, что ничего сложного тут нет, стой себе да верти, а оно вон как... Нахмурившись, Фазиль налёг на ручку и с трудом, медленно, начал её вращать. Заметив его затруднения, Бранд хотел было мельницу отобрать, но Фазиль не дался. Нет уж, он честный фелид, который будет отрабатывать заплаченные ему деньги!
Кофе он всё-таки намолол, хоть и чувствовал себя при этом древним героем, которому повелели дробить валуны, после чего заинтересованно повёл ухом в сторону Бранда, который что-то перемешивал в большой миске. Тайна завтрака должна быть раскрыта! И Фазиль, улучив момент, заглянул в бабушкину поваренную книгу.
«На завтрак приготовь блинков кружевных. Возьми три яйца, перемешай с тремя ложками сахара да соли щепоть добавь, потом возьми молока поллитры, да всё не вливай, не то комки будут, вылей чуть-чуть. Туда же стакан муки, и перемешай, а потом и остальное молоко можешь влить. Добавь ещё две ложки масла сливочного, чтобы понежнее было. А потом разогрей две сковороды, смажь их салом, да пожарь на них блины и завтракай на здоровье!»
— Ты спрашивал, всё ли я умею делать, — сказал Бранд, заметив, что Фазиль заглядывает в книгу. — Так вот блины я жарить не умею. А ты?
— Я?! — Фазиль даже фыркнул от такой абсурдной идеи. — Тем более!
— Значит, научимся, — бодро резюмировал Бранд. Кажется, у него на всё были такие воззрения, что ежели не умеешь, так легко можешь научиться — не зря же он столько всего умел!
Скоро на очаге стояли две раскалённые сковороды, смазанные салом. Фазиль намеревался расположиться с комфортом и наблюдать, как Бранд будет жарить блины, но тот без лишних слов вручил Фазилю прихватку и половник. Как тут возражать? Пришлось браться за дело.
— Я однажды на рынке следил за поваром, который блины жарил... — сказал Фазиль, зачерпывая первую порцию теста. — И он это делал как-то так, — Фазиль обеими руками ухватил тяжеленную чугунную сковороду и повертел ею в разные стороны, чтобы тесто растеклось.
О том, что он потом украл блины, спрятав их, жирные и тёплые, за пазуху, и удрал по крышам, сопровождаемый проклятьями, он предпочёл умолчать.
— Ну вот, а говоришь, не умеешь!
Бранд сделал также, и Фазиль с тайным торжеством увидел, что у него вышло хуже: тесто пустило тонкие ножки по всей сковороде, и получился не блин, а какое-то насекомое. Но пока Фазиль гордился своим круглым блином, от сковороды пошёл дымок и запахло горелым. Фазиль спохватился, подсунул под блин деревянную лопатку, перевернул — и расстроенно опустил уши, увидев почерневшую поверхность.
— Ничего, следующий лучше будет! Ты, главное, не зевай, — напутствовал его Бранд, переворачивая своё блинное насекомое, золотистое и аппетитное, несмотря на странную форму.
Второй блин порвался, а все попытки его перевернуть привели только к тому, что на сковороде образовалась чёрная подгоревшая масса. Фазиль бросил лопатку, рассерженно охлёстывая себя хвостом по бокам.
— Не выходит!
— И не выйдет, если со второй попытки сдаться. А ты возьми да попробуй ещё раз.
— А если ещё раз не получится?!
— Тогда попробуй ещё, — ответствовал Бранд, взглядывая на Фазиля серыми своими глазами. — И пробуй до тех пор, пока не выйдет.
— А если никогда не выйдет?
— Есть только один способ узнать наверняка: пробовать дальше. Будущего ты предвидеть не можешь.
Фазиль открыл было рот, чтобы возразить, но наткнулся на такой спокойный иронический взгляд, что только прижал уши, очистил сковороду и попытался ещё раз.
Новый блин прилип и тоже подгорел. Хвост Фазиля так и ходил из стороны в сторону, выражая максимальное недовольство.
— Смажь заново сковороду, — посоветовал Бранд, и Фазиль посмотрел на него неласково, но совету всё-таки последовал. Снова налил теста на сковороду и стерёг его, как коршун; лишь только верх начал сохнуть и покрываться дырочками, как Фазиль набросился на блин и перевернул его. И о чудо! Всё получилось! Вышел отличный, золотистый, ажурный блинчик! Фазиль, боясь дохнуть, снял его со сковороды и положил на тарелку; уши его сами собой поднялись торчком, и он не смог сдержать широкой улыбки. Поднял взгляд — и встретился глазами с Брандом.
— Ладно, ладно. Ты был прав, — проворчал Фазиль, но сам чувствовал, что улыбается, а посему недовольным не выглядит.
Когда сели завтракать в залитой солнцем гостиной, Фазиль не мог налюбоваться стопкой румяных блинчиков. Как же — он сам половину из них пожарил! Вот этими своими руками! Он собой очень гордился, а блины показались вдвойне вкуснее от того, что приправлены были мыслями о том, какой он молодец. Впрочем, и без того блины были хороши: и сами по себе, и с растаявшим кусочком сливочного масла, и со сметаной, и с вареньем, и с мёдом. Фазиль был на вершине блаженства. Почувствовав себя чуть ли не хозяином дома, он ухаживал за Брандом, подливая ему кофе и советуя, с чем ещё стоит попробовать блины, а тот только улыбался одними глазами.
После завтрака они вместе убирали со стола и мыли посуду, чего тоже Фазиль никогда в жизни раньше не делал. Воды на пол он налил столько, что потом пришлось вытирать, зато любо-дорого было смотреть на чистые тарелки и сверкающую на солнце утварь! Фазиль даже заважничал, в кои-то веки чувствуя, что достоин всяческих похвал и уважения.
***</p>Перед визитом к швее Фазиль особенно тщательно намылся, как мог расчесал хвост и оделся, вздыхая, что не успел спустить зеркало с чердака. И без того ясно было, что на порядочного фелида трудно походить, когда даже обувка на тебе чужая, но хотелось бы масштабы бедствия понять... Ведь Фазиль теперь не тот, что раньше, он теперь порядочную жизнь ведёт, а потому надо, чтобы каждому это с первого взгляда понятно было!
Но когда вышли, он быстро забыл о том, как выглядит — другие мысли заняли голову. Он сообразил подставить Бранду локоть: даже и ловко вышло, потому что Фазиль был довольно высок для фелида, в самый раз для того, чтоб Бранду было удобно на него опираться. Ведя его под руку и приноравливаясь под его шаг, Фазиль важно глядел по сторонам, как бы говоря окружающим — смотрите все, идёт честный и порядочный фелид, который не проявляет неблагодарности и за добро платит добром!
На улице было чудо как хорошо: вчерашний дождь практически смыл остатки снега, грязь успела подсохнуть, а под ярким солнцем даже самые приземистые ветхие домики с соломенными крышами казались живописными. Кое-где в садах возились люди, с некоторыми из них Бранд здоровался и перебрасывался словечком-другим; люди разгибались, прикрывая глаза ладонью от солнца, глядели с любопытством — небось не каждый день видели, как человек с фелидом под ручку прогуливаются.
По мощёной камнями улочке вышли к речке, которая уже почти избавилась от ледяного панциря и теперь медленно кружила и уносила прочь его остатки. Веяло свежестью и прохладой; вода была такая чистая и прозрачная, что видны были камни на дне. Слышался далёкий гул, словно от водопада, и Фазиль навострил уши, недоумевая, что бы это могло быть?
Скоро любопытство его было удовлетворено: за поворотом реки он увидел водяную мельницу. Фазиль, выросший и всю жизнь проведший в городе, впервые увидел мельницу не на картинке, и теперь ему всё было интересно: река до плотины течёт себе спокойно и тихонько, а после — неистовствует, пенится, крутится и бьёт в колесо, плещет, гудит — словно возмущается, как это людишки посмели ей чинить препятствия!
— Нам как раз по плотине на другой берег, всё рассмотришь, — сказал Бранд — разглядел, значит, его любопытство. Ничего-то от него не скроешь!
Отведя взгляд от мельницы, Фазиль увидел на другом берегу двух детей в характерной яркой одёжке. Неужто фелиды? Значит, прав он был, когда предположил, что в Садах могут обитать и почтенные фелиды! Он почувствовал гордость за весь свой род и даже слегка приосанился. Правда, тут же взволнованно развёл уши: повод для гордости вёл себя тревожно.
Из воды торчал ряд деревянных столбиков, оставшихся, видно, от старых мостков или причала. Вот на такой столбик и прыгнул один из детей, балансируя руками и хвостом. Бранд, тоже заметивший это, резко остановился, с тревогой следя за фелидятами.
— Вот дурашки, — пробормотал он. — Эй! Слезь оттуда! — попробовал крикнуть он, но гул мельницы было не перекричать. Двое фелидят устроили, кажется, некое неумное соревнование: второй тоже прыгнул на столбик, не желая уступать товарищу.
«Может, они развернутся и обратно отправятся?» — подумал Фазиль, но само знание рода фелидов говорило ему: как бы не так.
У одного из детей, того, кто прыгнул первым, были чёрные ушки и хвост. Оправдывая всё, что говорят про черноухих фелидов, он прыгнул на следующий столбик, опасно зашатался, но удержался. Второй прыгнул за ним, а потом ещё раз... Осталась последняя пара столбиков, располагавшихся на большем расстоянии, уже довольно далеко в воде. Фазиль нервно хлестал себя хвостом по бокам, вцепившись в локоть Бранда и не отводя взгляд от пары глупых фелидят. Ох и вздул бы он их, окажись сейчас рядом! Перебежать, что ли, по плотине... да пока он добежит, эти двое уже и обратно вернуться успеют!
Один из детей, светлоухий, развернулся и попрыгал обратно. Благополучно добравшись до берега, он замахал руками, но второй на этот призыв не ответил. Он примеривался, весь сжался...
— Нет-нет-нет... — Фазиль едва ли понимал, что бормочет это вслух. Он знал, что маленький фелид прыгнет, потому что сам бы он прыгнул без разговоров, как же не доказать, что ты тут самый храбрый?.. И точно! Прыгнул! И допрыгнул, приземлился на столбик, зашатался, но удержался и встал во весь рост! Фазиль не удержался от радостного вздоха и только тут разжал пальцы, с силой вцепившиеся в руку Бранда.
И тут маленький фелид попытался повернуться, поскользнулся и в одно мгновение ухнул в воду! Фазиль вскрикнул от ужаса; в голове мелькнула надежда, что, может, ребёнок сейчас схватится за столбик и вылезет? Может, там не так глубоко? Но черноволосая головка показалась над поверхностью далеко от столбиков!
Фазиль не успел даже толком сообразить, что происходит, а Бранд уже бросил трость, скинул шинель, сапоги и бросился в ледяную воду. Маленький фелид то скрывался под водой, то показывался над поверхностью; течение несло его прямо к плотине. Затянет!.. А справится ли Бранд?! Опомнившись, Фазиль подхватил его вещи и бросился на плотину. Торопливо снял с себя ремень и привязал его к трости, а потом растянулся на подрагивающей от силы хлещущей воды поверхности и спустил ремень к воде, держась за оба конца трости.
Бранд тем временем доплыл до ребёнка и обхватил его одной рукой, поддерживая голову на поверхности. Другой он пытался грести, но теперь течение тащило и его...
— Сюда!! Сюда!! — закричал Фазиль, надрываясь изо всех сил. И то ли Бранд его услышал, то ли увидел свисающий над водой ремень, но сумел догрести до него и ухватиться единственной свободной рукой.
— Ох, мышкины кошки, — пробормотал Фазиль сквозь зубы, а потом, собрав все силы, потянул трость на себя. Хорошо ещё, что додумался не просто ремень спустить — так бы не осилил. Бранд чудовищным рывком подтянулся и вытянул ребёнка на плотину, а потом вылез и сам.
Фазиль бросился к маленькому фелиду... точнее, фелидке: это была девочка лет десяти! Яркий красивый костюмчик из вышитых шаровар и длинной жилетки промок насквозь, треугольное личико в обрамлении разметавшихся чёрных волос казалось белым, как бумага. Неужели не спасли?!
Тут Бранд оттолкнул его и проделал такое, что Фазилю вначале показалось ужасным кощунством: взял девочку за босые ноги, поднял вниз головой и встряхнул несколько раз. Не успел Фазиль возмутиться, как изо рта и носа малышки хлынула вода, а потом девочка открыла глаза и закашлялась.
— Живая! Живая! — воскликнул Фазиль, себя не помня от радости. Тут на плотину взбежал второй прыгун — точнее, вторая: эта тоже оказалась девочкой, заплаканной и перепуганной.
— Майя!! — закричала она, бросаясь к черноухой, которую Бранд тем временем вернул в более приличествующее фелидам положение головой кверху и теперь похлопывал по спине, помогая откашляться. Вторая девочка обняла неудавшуюся утопленницу и расплакалась; Фазиль и сам утёр слёзы хвостом, но Бранд быстро положил конец этой юдоли слёз.
— Так-так, поплачем потом, — сказал он. — Майю надо раздеть и завернуть в мою шинель, не то простудится. Поспеши, не то потом побольше плакать придётся, — сурово сказал он второй девочке, и та, всхлипывая, начала помогать несчастной Майе снимать насквозь мокрую одежду.
— А ты хотя бы рубашку сними, — сказал Фазиль, отворачиваясь от девочек. — Я тебе свитер отдам.
Он заметил, что Бранда бьёт дрожь — солнце хоть и пригревало, но всё же весна только-только начиналась, ветер у реки гулял холодный. А каково тому, кто только что прыгнул в ледяную воду?! Фазиль и представить себе не мог!
Бранд, вздрагивая на ветру, попытался снять рубашку, с которой ручьями стекала вода, но замёрзшие руки его плохо слушались, поэтому Фазиль принялся помогать расстёгивать пуговицы. Бранд вдруг как-то странно на него глянул, но Фазилю некогда было задумываться о взглядах и их значении.
До локтя руки у Бранда были загорелые, тёмные; загар въелся в них, как застарелая грязь, а вот выше локтей кожа казалась ещё светлее на контрасте. На торсе Фазиль заметил несколько шрамов, резко выделявшихся на белой коже, но подробности не разглядел — Бранд быстро натянул свитер и, не поворачиваясь к девочкам, крикнул:
— Готовы?
— Г-готовы...
Бранд подхватил на руки завёрнутую в шинель Майю, укутал её поплотнее и сказал:
— Ну, теперь быстро домой!
И они поспешили прочь от реки. Едва отошли от мельницы, как Майя, которая до того притихла, прижавшись к груди Бранда, вдруг горько расплакалась.
— Эй, ну ты чего? Не плачь, всё хорошо, — забормотал Бранд.
— Ту... туфельки! — проговорила маленькая фелидка. — Туфельки... потеряла! Новые! Папа из города привёз! — и разразилась рыданиями.
Шли так быстро, что Фазиль даже не замёрз, хоть и остался в одной рубашке. Скоро они оказались у аккуратного двухэтажного домика с черепичной крышей. На перилах веранды спала, пригревшись на солнце, чёрная кошка, у которой солнце позолотило отдельные шерстинки; Фазиль не удержался и погладил тёплый, нагретый бок, на что кошка сказала «Мр-р?» и сразу вслед за тем потянулась и зевнула, показав розовую пасть и острые клыки.
На стук вышла служаночка с пышно начёсанным рыжим хвостом и только руками всплеснула при виде открывшегося ей зрелища.
— Госпожа Самия! Госпожа Самия! — закричала она.
Прибежала миниатюрная кругленькая фелидка, у которой даже лицо было круглое, а не треугольное, как у большинства фелидов, и только охнула, увидев свою дочь в руках чужого человека. Поднялась суматоха: закутанную в шинель Майю унесли отогревать, Бранда и Фазиля наперебой приглашали в дом, госпожа Самия то кидалась в комнаты, то возвращалась и расспрашивала, как же так вышло; под ногами путалось ещё несколько маленьких фелидят.
Наконец гостей усадили в гостиной у камина, причём рыжая служаночка уговорила Бранда отдать ей мокрые брюки, обещая их высушить и отгладить.
— Ну вот, без штанов оставили, — тихонько сказал Бранд Фазилю на ухо, кутаясь в плед.
Фазиль тем временем оглядывался по сторонам: он впервые очутился в доме почтенных фелидов, и ему всё было интересно. Гостиная была прехорошенькая, светлая, с уютными мягкими креслами и пуфиками в полосатой обивке, с кисейными драпировками на окнах. Всюду подушечки, горшки с цветами, картины с пасторальными пейзажами и птицами; на пушистом коврике у окна — забытые детские игрушки: кукольный домик и две куклы. Сразу было понятно, что это дом семейный, где всем заправляет заботливая женская рука.
Тут в гостиную вернулась госпожа Самия, за ней шла служаночка с серебряным подносом, на котором расположился расписной фарфоровый чайник, изящные чашки, блюдечки с печеньями, вареньями и сладостями. Служаночка принялась разливать чай, а госпожа Самия присела в кресло, с волнением переводя взгляд с Фазиля на Бранда.