День третий. 27 сентября. Эпилог (1/2)

— От кого букеты? — поинтересовалась Маша, подходя ко мне и запихивая на ходу билеты в сумку. — От поклонников?

— Конечно, — заявила я и с гордостью окинула взглядом три букета, которые еле умещались в руках.

Прошло почти три месяца с той поездки с Надей. Мой театральный сезон был уже открыт, правда, провально: спектакль оказался очень неудачным. Чтобы сгладить впечатление от такого начала, я захотела пойти на «Фандорина». Пятый раз. Решение пришло абсолютно спонтанно: увидела дату спектакля, состав и поняла, что соскучилась. По этому театру, по этому спектаклю, по актерам (конкретным и в целом). Еще там должна быть тетя одного из них, Ольга, по ней тоже скучала. Так совпало, что спектакль выпал на следующий день после моего дня рождения, поэтому я посчитала нужным сходить и отметить и «юбилейный» пятый раз, и свой праздник. Ну, как отметить — покрасоваться в театре и поболтать с теми, с кем хотелось.

Когда мы подходили к театру, мое сердце знакомо затрепетало, несмотря на то, что я была там шесть раз за последние два года.

Обычно на входе при проверке билетов смотрят, есть ли у тебя цветы. Если есть, то говорят, что надо их отдать капельдинерам, чтобы те на поклонах вручили актерам. Я все это знала, поэтому удивилась, когда ни проверяющие, ни капельдинеры мне ничего не сказали.

— А вы теперь букеты не вручаете? — спросила я.

— Нет, это было во время ковида, — ответила мне гардеробщица.

«А, середина прошлого сезона — это ковид, оказывается», — подумала я, но промолчала.

— Вы можете сами вручить букет.

— Это будет неудобно, — с улыбкой сказала я. — Мне придётся бегать перед всей сценой туда-сюда. Можно вы вручите?

— Да, конечно. Только подпишите, — гардеробщица протянула мне маленькие бумажки, ручку и степлер.

Я, проглотив очередное «я знаю», начала подписывать букеты. Мелькнула мысль, что надо бы напоследок проверить состав, но все же делать этого не стала.

Обычно я хожу на спектакль, когда вижу в заявке трёх любимых актеров: Надю Вострикову, Сергея Агафонова и Бориса Хвоинского. Именно им букеты и покупаю. Беру всегда одни и те же под цвет их костюмов: Наде — желто-оранжевые розы, Сергею — белые хризантемы, Борису — фиолетовые хризантемы. А они, в свою очередь, уже знают, от кого букеты. Подарить цветы самостоятельно было бы прекрасно, подумала я. Актеры бы заодно снова меня увидели и узнали, мы бы быстренько перекинулись парой фраз. Но с другой стороны, мне действительно придётся бегать из стороны в сторону, потому что они стоят в разных концах сцены, а поговорить с ними я могу и после спектакля.

Подписав букеты и сдав одежду, мы направились на второй этаж, в главный холл. А заодно мне надо было найти Ольгу: я ее видела, когда мы только зашли, но потом она исчезла.

— Боже мой, куда ты так несёшься? У меня ноги больные, — недовольно бурчала сбоку Маша, хотя мы отнюдь не бежали.

— Где Ольга? — пропуская мимо ушей ее слова и озираясь, спросила я.

— Да я откуда знаю?

Наконец я увидела Ольгу, и мы медленно пошли к ней. На сколько я знала, ей около пятидесяти лет, но она выглядела моложе отчасти как раз из-за своего образа. Мне очень нравилось, с каким шиком эта женщина подбирала наряды. Они всегда были элегантны, утонченны и изысканы. Ольга, как и я, никогда не приходит на спектакли одна, вот и сейчас рядом с ней стояли две девушки немного старше меня.

— Здравствуйте, — я разулыбалась.

— Ой, Настя, привет, — Ольга оторвалась от телефона и кивнула нам с Машей.

— Это вам, — я протянула пакетик с подарком.

Конечно, куда же без этого. У нас с ней традиция: при встрече мы обмениваемся подарками. Я чаще просто какими-то милыми штучками, типа, мылом ручной работы, а она дарит мне сережки, которые делает сама.

— Мы так не договаривались, — запротестовала Ольга, увидев пакетик.

— Договаривались, — все ещё улыбаясь ответила я и всунула подарок ей в руки.

— Первый раз? — спросила она, кивнув на Машу.

— Да.

На этом наш диалог завершился, что меня удивило. Ни подарков, ни вопросов о настроении, ни комментариев по поводу деятельности племянника. Как только мы отошли от той троицы, я задумчиво шепнула Маше:

— Что-то она холодна со мной сегодня.

Мы несколько раз прошлись по холлу, я провела Маше экскурсию и рассказала об актерах труппы, фотографии которых висели на стенах. Попутно, естественно, высказала и своё мнение. Народу было непривычно много, несмотря на то, что мы пришли за полчаса до спектакля.

Дали первый звонок, и двери в зал наконец открылись. Вся толпа, лениво бродившая по холлу, потянулась к дверям в партер и мгновенно выстроилась в огромную очередь.

— О-ой, не пойдём, — махнула рукой я, — Давай сядем вон там.

Мы сели на лавочку сбоку от входа в зал и принялись глазеть на зрителей. Изредка я косилась в сторону Ольги. Почему-то она заходить не спешила.

— На сфинксов похожи, — прокомментировала я.

— Кто? — не поняла Маша.

— Ну, эти девушки.

— Почему?

— Похожи друг на друга. И в бежевом.

«А ещё ходят следом за Ольгой, как за императрицей. Или с кем там сфинксы были?».

Очередь начала потихоньку уменьшаться. Только я собралась подняться с места, как слева появилась вереница школьников. Похоже, целый класс.

— Не-е-ет, — простонала я, закатив глаза.

Очень не люблю, когда в театр приходят классы. Скорее всего их заставили прийти, они будут отвратительно себя вести, мешать смотреть спектакль, болтать и в телефонах сидеть. Хоть бы не рядом сели.

— Ну что, идём? — поднялась с места Маша спустя пять минут.

— Давай. Сейчас мы зайдём, и в зале будет такой туман, типа, дымка, посмотри.

Я ожидала шутки про то, что «накурено», но Маша промолчала.

Спектакль задерживали. Я радостно вертелась, смотря то на Машу, то на сцену, то на зрителей. Места наши на шестом ряду, поэтому поворачиваться то влево, то вправо было неудобно.

— Аншлаг что ли?

Маша тоже окинула взглядом зал и неуверенно кивнула. Я лишь хмыкнула. Интересно, на кого пришли? Вряд ли на Надю, скорее либо просто так, либо на Андрея, племянника Ольги.

Конечно, в какой-то степени я смотрела на многих свысока, хоть и мысленно, хотя может быть наяву это тоже заметно. Кто о спектакле, об актёрах знает столько, сколько я? А что, чем не эксперт? Больше меня на «Фандорине» была только Ольга. И знала больше. Кстати, она уже пришла?

Зная, куда Ольга всегда покупает билеты, я привычно повернула голову слегка вправо и увидела, что она тоже, прищурившись, озирается по сторонам. Меня, наверное, ищет, потому что «сфинксов» поблизости не наблюдалось. Наконец заметила и сосредоточенное выражение исчезло, уступая хитрой улыбке. Она помахала мне, я — ей. Такой у нас сложился ритуал.

Дали третий звонок, а заодно и традиционную речь худрука с просьбой выключить телефоны. Мне спокойно на месте не сиделось: до начала оставались считаные минуты, я была в предвкушении и постоянно дергала Машу за руку.

— Что ж тебе спокойно-то не сидится?

— Что ты такая злая?! — вздохнула я и отвернулась.

Спектакль начался. Постепенно появлялись главные действующие лица. Я сжала руку Маши, потому что выходил мой любимый актер. Спустя пять секунд после его выхода моя подруга услышала мой крайне недовольный шёпот:

— Не поняла. Это что ещё такое?

Я сначала и не поняла, почему Хвоинский вдруг стал русым и без усов. Но усы-то — ладно, бывает, сбривает, но волосы… Только потом, прищурившись, я поняла, что никакой это не Хвоинский, а другой актёр.