Серия пятая. Месье Голубь. (1/2)

Как-то при просмотре сериала у меня складывалось впечатление, что Габриэль клепает акум чуть ли не по графику. Если верить сценаристам, то месье Бражник делал одну-две акумы в месяц минимум, а иногда и чаще.

Почему я пришла к такому выводу? Да всё просто: два или три сезона, — я уже не помнила точно, — класс Маринетт не менялся. В каждом сезоне было серий по двадцать, классы перемешивают раз в год. Итого мы имеем более шестидесяти акум за учебный французский период — с сентября до июля. Одиннадцать месяцев.

Путём нехитрых вычислений мы делим шестьдесят на одиннадцать и получаем пять с половиной акум в месяц. Пять с половиной, это же шизануться можно! Еженедельная рутина какая-то выходит!

А были ещё праздники, и наверняка нам что-то не показали…

Короче говоря, здесь всё было несколько более прозаично и логично: в месяц мы с Котом сталкивались с одной-двумя акумами. Началось всё в сентябре, с тех пор мы победили пять акум<span class="footnote" id="fn_31948844_0"></span>, на улице заканчивался ноябрь и приближался мой день рождения. Бражник работал по выведенному графику, что было очень приятно — мы с Котом хотя бы примерно знали, когда нужно ждать следующую бабочку.

Как в сериале не подумали про временную линию, я понятия не имела, но была рада, что здесь события не несутся вперёд загнанной лошадью. У Габриэля были свои дела: он продолжал выпускать модные коллекции для подростков и взрослых, посещал званые ужины и вёл достаточно активную светскую жизнь, как по мне. Тем не менее его всё равно называли затворником и отшельником: по сравнению с другими модельерами, Габриэль, считай, безвылазно сидел дома.

Да я бы тоже не особо хотела веселиться, если бы моя душа лежала в стеклянном саркофаге под домом. Не до того немного.

В принципе, канонная скорость появления акум могла быть оправдана: Габриэль спешил вернуть Эмили из комы или с того света. Нам, насколько я помню, так и не сказали, просто ли мадам Агрест без сознания или же саркофаг поддерживает её бренное тело от разложения.

Но тут в голову уже идут мысли про некрофилию, так что чш-ш.

У нас же всё-таки была реальная жизнь, а не фанфик, так что отец Адриана не выплёвывал бабочку за бабочкой — за что ему большое спасибо. Не думаю, что вывезла бы такой темп.

Так вот. Выведя скорость появления акум, я немного расслабила узду, и теперь у нас с Котом помимо тренировок сил появилось время на дурачества. В смысле, мы и раньше не особо превозмогали собственные тела, однако теперь у нас для этого был специально выведенный день — среда, если кому интересно. Вечера среды были посвящены лени, ничегонеделанию, прогулкам по крышам и до-олгим разговорам.

Я это называла «укреплением командного духа», чтобы не чувствовать себя злостным прокрастинатором.

Кто бы подумал, но с нашими средами появились проблемы: мой Кот совсем не умел отдыхать. По его мнению, он должен был постоянно что-то делать. Даже если нет душевных или физических сил, в любом состоянии!

— Мы не можем ничего не делать! — сказал в очередную среду Нуар.

До этого Кот был словно на нервах: ходил по крыше, хлестал себя хвостом, садился и вставал. Я ничего не говорила, потому что считала, что напарнику надо просто перебеситься. Мало ли что у него дома произошло, Габрикинс был тем ещё шлёпком.

А оно вон что в его голове.

— Почему это?

Мне было хорошо. Я лежала на прохладной крыше, — конец ноября, а на термометре температура в районе десяти градусов, беспредел! — закинув руки за голову и наслаждаясь осторожными прикосновениями солнечных лучей. Небо было светло-голубым, и по нему лениво плыли лошадки-облака.

Лошадки, хм. Облака-а-а… жалко, что в этом мире не было русского языка, я бы озолотилась на текстах песен.

— Потому что мы должны победить Бражника! — мягко, словно неразумному ребёнку, сказал Нуар.

Я зевнула и всё-таки села.

— Ага. Пока ты спишь — враг не дремлет!

Кот радостно закивал.

— Да, да!

— Спите больше! — выкинула кулак вверх я, ложась обратно. — Изматывайте врага!

— Нет!

Кот забавно насупился и уселся рядом со мной. Сложив руки на груди, Нуар принялся буравить меня недовольным взглядом.

— Ты так перегоришь, — поморщилась я, отмахиваясь от его внимания. — Отдыхать тоже нужно.

— Разве мы имеем право на отдых?

Это заставило меня открыть глаза и снова сесть.

«Разве я имею право на отдых?» — услышала я.