Глава 14 (2/2)

–Власть над её детьми. – Безымянный перст скрывает под собой большой полностью, и оттопыренным остаётся лишь мизинец.

–А дух луны даровал людям власть над разумом. – Императрица без прежней нежности сгибает мизинец сына в обратную сторону, заставляя свой нежный шепот сливаться с хрустом костей.

Резкая боль, пронзающая сломанный палец, постепенно пропадает, что не удивительно, ведь кости мигом срастаются. Освальд привык к боли, пронзающей тело, когда женщина, шепчущая о любви, без сожалений ломает его кости.

–Нам не нужно дитя с дарованием луны. – Молодое лицо озаряет улыбка, будто ничего не произошло.

–Почему же? – Принцу не понятны слова душевнобольной матери. Разве иметь власть над разумом для их семьи не будет лучше?

–Это дитя всё разрушит, нам ведь и так хорошо. – Длинные ногти острыми кинжалами прорезают гладкую кожу щеки, но кровь не успевает остаться на лице, раны быстро затягиваются.

–Тогда для чего вы стали покровительницей для дочери барона? – Всё, что остаётся ему сейчас – терпеть резкие изменения в женщине. Она поломает его тело, но потом успокоится, как всегда случалось.

–Дарования воды редкое явление, её сила будет для нас полезна. – И снова красные следы расцветают на щеке, подобно бутонам роз в этом саду.

–Она не замечает меня. – Ложь слетает с его губ, ведь правильнее было сказать, что они оба не замечают друг друга.

–Дитя, я уже всё решила. Её отец заинтересован в этом браке, а из-за моей поддержки она не посмеет выйти из нашей клетки. Надеюсь, ты порадуешь меня. – Для других её последние слова покажутся странными, однако принц понимает её желание. От него у мужчины крутит живот, чешутся костяшки пальцев и скрипят зубы. –Можешь идти, дитя, считаю, мы провели неплохую беседу.

Освальд желает подскочить, скорее убраться из этого болота, однако его действия медленные, будто он хочет остаться подольше. Женщина тепло улыбается на прощанье, сын отвечает той же улыбкой и низким поклоном. О каком разрушении шла речь? Что может разрушить слабая девчонка? Эти вопросы подогревают интерес. Вдруг, если она всё разрушит, то останется с ним? Глупая, ужасная мысль, но греет душу лучше любого одеяла. Принц – ребёнок, скрывающий свои эмоции за плохим образом жизнь. Его ноги плетутся к дворцу, желая найти очередную девушку для утех, в которых он забудется на время. Однако встречные девушки вызывают только отвращение, их смех сливается со звуками улицы, а улыбки и румянец на щеках, заставляют кислоту подступать к горлу.

***</p>

Красные тона спальни темнеют вместе с небом. Мягкий свет луны для принца словно яд, который заставляет голову кружиться. Плотные шторы скрывают за собой неприятное небо, оставляя мужчину в одинокой тишине. Свечи лишь немного помогают согнать темноту, но даже этого вполне хватает, чтобы видеть. Освальд с томным вздохом падает на софу. Его мысли не могут устаканиться.

–Ни хватает алкоголя. – Усмехнувшись, произносит мужчина.

Вместе со словами тишину прерывает лёгкий стук. Освальд, не желающий никого видеть, просит его не беспокоить, однако человек, пришедший к нему, нагло открывает дверь. Знакомый звук металла, бьющегося о металл, приближается, и тонкие, нежные руки обвивают шею мужчины. Перед золотыми глазами стелется изумрудный шелк, обрамленный серебряными нитями.

–Освальд. – Сладкий шепот будоражит душу, заставляя резко обернуться.

Девушка, что занимает все его мысли, сейчас стоит рядом с тёплой улыбкой на лице. Бледная кожа, скрывающаяся под множеством ткани каждый раз, теперь открыта почти полностью. Наряд, известный на юге как беледи, прекрасно выглядит на Виолетте. Рукава из изумрудного шелка струятся по предплечьям и останавливаются манжетами, обшитыми серебряной нитью, хрупкие плечи подрагивают, словно ей холодно, и эта вибрация заставляет тонкие монетки звенеть. Голый живот, бледнее плеч на несколько тонов, выделяющиеся рёбра выдают худобу. Бёдра скрываются под тонкой тканью штанин, а босые ноги будто поместятся на ладонях мужчины. Он, не веря собственным глазам, притрагивается к её щеке. Вместо привычного отталкивания, девушка, словно котёнок, ластится об его руку. Освальд, чувствуя, как бьётся его сердце и как болят лёгкие, инстинктивно подскакивает. Пусть это сон, злая шутка воображения, он желает её всем телом и этого не отнять. Мужчина убирает свою ладонь, маня собственную грезу ближе, и она покорно шевелит бёдрами, звеня монетками. Теперь они сидят рядом, а расстояние между ними ничтожно маленькое. Освальд берёт девушку за острый подбородок, водит большим пальцем по пухлой нижней губе, наслаждается запахом лекарств, пропитывающий девушку насквозь. Невообразимая волна жажды накатывает на принца, заставляя впиться в эти уста. Её губы сладкие, словно обмазаны мёдом, и принадлежат только ему. Мужчина углубляет поцелуй, желая насытиться, однако девушка сильным толчком бьёт его в грудь. Это заставляет Освальда проснуться. Перед глазами странная картина: Кайн, сидя рядом, вытирает платком рот, морщится, и залпом глотает воду.

–Ты чего драться начал? Мог просто позвать. – Мужчина падает на подушку, понимая, как быстро его греза сбежала.

–Я звал. – С трудом выговаривает Кайн. –И ещё, если решил свернуть на кривую дорожку, то я тебе в этом не товарищ.

–О чём ты? – Вздыхает принц. После чудного сна, все мысли заняты им, а не каким-то нытиком-медведем. Освальд резко подскакивает, осознавая слова друга. –Только не говори…

–Да. – Коротко и по делу отвечает мужчина. –Я принёс тебе письмо от графа и некоторые документы. В следующий раз приведи служанку перед сном. – Хмыкнув, Кайн поднимается с места, швыряя бумаги на стол, и направляется к выходу.

–Да-да, а ты ешь меньше мёда, медвежонок. – Кидает Освальд, потирая слипшиеся глаза.