Дополнение: описываем стоиков и стоицизм. (2/2)

Это кратко суть учения стоиков — подробности смотрите сами (в том числе см. вверху ссылку на МакКевина) — здесь я подробно описывать это тут не буду.

К слову, если бы вы начали критиковать учение стоиков на том основании, что античная религия — это несуразная чушь, потому что там Зевс всех трахает — то стоики бы вам сказали, что это либо метафора такая, либо это левая выдумка — наш бог идеален. Ровно это же сейчас отвечают христиане своим критикам. Так что, если вы хотите критиковать такие учения, то нет особой нужды обращать внимание на их историческую мифологию — у христиан тоже вон мифология противоречит доктрине. Согласно доктрине апостола Павла смерть появилась из-за греха Адама и Евы — но в Книге Бытия Адам и Ева изначально смертны и живут только благодаря плодам жизни — Френсис Бэкон, если не ошибаюсь, например, учил, что эта история всего лишь аллегория — первородный грех был не в том, что Адам и Ева буквально скушали что-то там, а в том, что они начали судить о добре и зла независимо от мнения Яхве. Вот стоик про Зевса сказал бы тоже что-то в таком духе — мол, не ебал он буквально никого в облике орла или лебедя, это такая метафора для…

Вообще многие из них были склонны к монотеизму:

При рассмотрении того, каким образом стоики аллегорически истолковывали мифы, можно придерживаться следующего первого приближения: «обычные боги» у стоиков толковались либо как объекты и явления природы, либо как различные проявления верховного бога Зевса, стоического Логоса, который получал «альтернативные имена» согласно этим проявлениям и был известен под этими многими именами, что создавало видимость множества богов; эти боги, как ясно, являлись лишь ролями (образами) Зевса же, были лишь «Зевсом, одевшим иную личину».

«…»

Бог есть живое существо, бессмертное, разумное, совершенное или же умное в счастье, не приемлющее ничего дурного, а промысел его — над миром и над всем, что в мире; однако же он не человекоподобен. Он — творец целокупности и словно бы родитель всего: как вообще, так и в той своей части, которая проницает всё; и по многим своим силам он носит многие имена. Он зовётся Дием, потому что через него совершается всё, и Зевсом, поскольку он — причина жизни и проницает всю жизнь; он зовётся Афиной, поскольку ведущая часть его души простирается по эфиру; Герой, поскольку по воздуху; Гефестом, поскольку по искусническому огню; Посидоном, поскольку по воде; Деметрой, поскольку по земле; и другие имена, даваемые ему людьми, точно так же обозначают какие-либо свойства.

— МакКевин.</p>

Да, ещё, между тем же христианством и стоицизмом есть вот какое важное различие, выраженное в этой фразе:

«Стоик» — это тот, кто «стоит», хоть бы и рушилось всё вокруг, «стоик» — это тот, кто выполняет свой долг до конца, хотя бы и не было никого, кто бы спросил с него.

Вот по мнению авраамитов, бог как раз умеет и любит спрашивать с тебя. Вот ты в церковь не ходил и дрочил пипиську — умер ты и вот попал на Страшный суд, там сидят Иисус и Яхве — и говорят: ты почему в нашу церковь не ходил и пипиську дрочил?

У стоиков это не так (по крайней мере в рамках общей теории): если ты не ходишь в церковь и дрочишь письку, то Зевс будет молча и сурово давить кнопку «наказать». Когда ты отдашь концы, то Зевс отложит твою душу до очередной перезагрузки, после чего, когда настанет время перезапустить вселенную, чтобы очистить её от багов, то Зевс твою душу также отстирает от ритуальной скверны, в которой ты её испачкал.

То, что я, обсудил выше — это исходное античное учение стоиков. На что оно похоже?

• Как я говорил уже, оно похоже на диалектический материализм у коммунистов. Только если у стоиков Зевс определяет судьбу отдельного человека, у марксистов Диамат работает на уровне целых народов. И если Зевс свои планы скрывает, то пророкам коммунизма Господь Диамат сообщил свой план: он хочет построить бесклассовое общество. В какой-нибудь параллельной вселенной Троцкий и Ленин будут агитировать за классовую борьбу потому, что это воля Зевса, а Зевс — говна не скажет. К слову, стоики ратовали за космополитизм, социальную справедливость и т.д.

• В зороастризме утверждается, что материальный мир существует благодаря Богу Огня, который точно также его заполняет по такому же принципу, по которому это делает Зевс у стоиков — это сын Ормазда — и я уже приводил отрывок, где видно, что по характеру Огнебог — истеричка 80-того уровня, готовая отправить в ад чувака, который спас самого Огнебога от уничтожения, только потому, что этот чувак его когда-то там обидел.

Возможно это не случайно, так как Гераклит мог что-то знать о зороастризме или даже в него верил — легенды об обстоятельствах его смерти («велел обмазать себя навозом и, лёжа так, умер», «сделался добычей собак») некоторые исследователи интерпретируют как свидетельства о том, что философ был погребён по зороастрийским обычаям.

• В Новое время некоторые христиане пытались воссоздать стоицизм на основе своей религии — он получил название неостоицизм. В целом, в христианстве и в стоицизме есть один общий главный момент — это готовность принять волю бога как нечто благое, какой бы она не была: христианин должен благодарить бога за рак, чуму и боль, потому что хороший бог дурного не пошлёт — это рыбий жир такой. Как я уже говорил, вера в богов и вера в справедливый мир, при их совокуплении, могут родить только Стокгольмский синдром по отношению к мирозданию. Что у христиан, что у стоиков он выражен смачно — чего, к слову, нет у гностиков и буддистов — у них основная идея вокруг того и построена, что наш мир — говно. Собственно, хотите сделать из стоика и христианина — буддиста и гностика — вытащите им из головы веру в справедливый мир, только это когнитивное искажение способно порождать такие учения.

• Учение Нестеренко очень напоминает стоицизм благодаря своему упору на псевдорациональное доказательство вреда плотских страстей — правда, в отличие от стоиков и коммунистов, в глобальный закон мировой справедливости Нестеренко не верит, потому дико ненавидит мир — ведь большинство людей предаются тому, что, по мнению Нестеренко, исходит от Антиначала — от животной людской природы — секс, война и т.д. Тем не менее бесстрастный мудрствующий идеал у Нестеренко и стоиков — схожий во многом.

Теперь рассмотрим вымышленных персонажей, исповедующих стоицизм:

• Либертины де Сада прямо ссылаются на стоицизм, чтобы обосновать свой идеал — хладнокровный мудрец, не имеющий моральных терзаний, который высвобождает свои страсти без доли сомнений и задних мыслей. Так как злодеи де Сада — пантеисты, то их Вечно Преступная Природа аналогична Логосу, только она злая — она хочет разрушать то, что создала сама: потому если для стоиков страсти — зло, то для злодеев де Сада страсти — добро, а моральные терзания — как нечто искусственное, от Логоса не исходящее и ему противное — зло.

Когда писал свой фанфик, то ввёл в сюжет либертина из романа де Сада, который одновременно излагает онтологию стоиков:

Альмани вновь пустился в философию: алхимик с упоением рассказывал о том, что огненно-эфирная душа пронизывает всю материю в космосе, тем самым приводя её в движение — он называл эту сущность Логосом (то есть «принципом»), говорил, что Она — это Душа Природы, Мировая Душа, София — то есть, проще говоря, Бог. И что она желает всего того, что они делают, так как Зло — наиболее лаконичное понятие для выражения её сущности, стремлений и мотивов.

— Выходит, мой отец прав: если всегда по жизни делать зло, то ты будешь всегда в выигрыше.

— Вовсе нет, Сюра, — покачал головой Альмани, — не забывай: Зло не даёт наград, Зло не знает благодарности. Всё, что делается в нашей жизни — то к худшему. Потому надо получать удовольствия перед тем, как нас постигнет ужасный конец. Возможно, нас будут ждать вечные муки в аду, кто знает? Но эти муки будут ждать всех, не только нас.

Алхимик смотрел на эту жизнь с куда большим пессимизмом, нежели Сюра.

• Дуниане — буквальный эрзац стоицизма с примесью буддизма. Считают, что надо следовать не какой попало судьбе, а только той, какая нужна для выведения идеально бесстрастного мудреца, чтобы он мог слиться с Логосом. Короче — стоики на спидах.

• Рей Аянами — ну прямо идеальный стоик. Даже в конце, когда она обрушивает на мир Третий Удар: это в духе сверхценного стоицизма — если судьба избрала тебя стать апокалиптическим маньяком, то значит — делай это без терзаний. Это не ты отвечаешь за себя и не для людей ты стараешься — это Логос/Зевс/Иисус/Диамат/Эйн Соф тебя назначил на эту роль, перед ним ты отвечаешь и для него ты работаешь. В конце концов это сверхценное учение, детка.

• Там же Каору Нагиса, Кадзи Рëдзи, Гендо Икари и не только — в NGE вообще много стоиков.

• Идеология Нургла — имеет общие черты типа культивирования спокойствия ко всему. Например — жители Афексиса [1]:

Мрачному Афексису навязывали свою волю многие военачальники, однако затраченные усилия редко окупались. Много раз случалось, что людей сгоняли в рабство, заставляя трудиться или воевать во имя новых бесчувственных господ. Похоже, что жители Афексиса безропотно принимают такие повороты судьбы и столь мало тревожатся о собственных жизнях, что вскоре вызывают гнев надсмотрщиков. Те, кто порабощал афексианцев, часто прибегали к забиванию насмерть тысяч из них, чтобы их пример заставил остальных работать усерднее, однако всегда обнаруживали полную безрезультатность подобных методов.

• Идеология ВИРМ/APE — имеет те черты, что проповедует идею мудрецов-вождей и отказ от эмоций и страстей, секса и т.д. в пользу бездушного разума.

Как можно заметить, из стоицизма можно вычленить этическое ядро, отставив в сторону бредни про Зевса и Логос и про то, что ты им это должен. Практической сутью это учение может быть принято в рамки рационального релятивизма — в частности об этом рассуждает философ, которого цитирует Википедия:

Древние стоики считали неоспоримым догматом, что для хорошей жизни нужно жить в согласии с природой. Согласно древним стоикам, природа по определению была добром, и все, что соответствовало природе, считалось добром. Более того, древние стоики обладали телеологическим взглядом на мир, то есть считали, что все во вселенной целенаправленно и рационально организовано для достижения хорошего результата. Однако в настоящее время придерживаться этой точки зрения гораздо труднее. По словам Беккера, «наука бросила серьёзный вызов нашим [стоическим] метафизическим воззрениям». Представление о рациональной организации мира в XXI веке кажется гораздо более сомнительным, чем два тысячелетия назад. «Когда мы сталкиваемся со вселенной, — пишет Беккер, — мы сталкиваемся с её безразличием к нам и нашей собственной незначительностью по отношению к ней. Она не обращает на нас никакого внимания, не имеет для нас никакой цели». Ещё более насущные вопросы возникают, когда мы сталкиваемся с нашей собственной историей геноцида, зверств и убийств. Это основные вызовы древнему стоическому взгляду на мир как на разумное и по сути хорошее место.

Аналогичная проблема возникает с человеческой природой (в отличие от природы Вселенной в целом). Идея «следовать своей человеческой природе» также вызывает серьёзные вопросы. Как описывает это Беккер, «естественно» найти эти [определяющие] черты в человеческом характере и поведении, но столь же естественно найти значительное количество исключений. В результате ни одна из этих характеристик не укладывается в наиболее известные формы этического аргумента. В этом ключе «следование человеческой природе» не дает никаких конкретных результатов или руководящих принципов поведения. В целом, это одна из центральных проблем современного стоицизма: в XXI веке гораздо труднее обосновать наши этические принципы «природой», будь то универсальная, космическая природа или особая человеческая природа.

«…»

В версии [исходной] стоицизма Беккера ставятся под сомнение несколько догм древнего стоицизма. Например, традиционное стоическое понимание добродетели подвергается сомнению по принципу «все или ничего». В ортодоксальном античном стоицизме человек был либо совершенным мудрецом, либо вовсе не мудрецом, не было золотой середины или чего-то среднего. Древняя стоическая добродетель не допускает степеней. Беккер предлагает более мягкий и более тонкий подход.

«…»

Современный стоицизм не имеет единой позиции в отношении аскетических элементов стоицизма и в определении отношения мудреца к обычным радостям жизни. Беккер упоминает «замешательство как среди стоиков, так и среди их критиков» и «ложное представление о том, что стоический идеал — это жизнь, лишенная обычных удовольствий секса, еды, питья, музыки, богатства, славы, друзей и так далее. Согласно Беккеру, эта путаница происходит потому, что «стоики иногда заявляли, что для мудреца эвдемония каким-то образом заменяет обычное счастье». Станкевич выступил против «неверного истолкования аскетов», заявив, что «стоицизм — это не аскетизм, а стоик — не монах. Предложение стоиков гораздо шире и выходит далеко за рамки узкого аскетического пути». Таким образом, «мы [современные стоики] должны пользоваться разнообразием жизни, и мы должны жить и процветать в этом мире, принимая его таким, какой он есть. В отличие от монаха, стоик не уклоняется от множества различных аспектов земной и чувственной жизни» [2].

Когда я писал свой фанфик, то вывел Рей Аянами, которая одновременно и рациональный релятивист и стоик (см. эпиграф): она воспитывает в себе хладнокровие, готовность встретить неизбежную большую задницу, которая рано или поздно постигнет всякого в этом ужасном мире — но Рей не хочет страдать, потому, чтобы меньше страдать, она так себя воспитывает, чтобы отвергать интеллектуально и духовно все поводы для дискомфорта, какие только можно. В то же время Рей принимает целостность своей личности, свою свободу, она ценит удовольствия и так это совмещает, чтобы одно не ущемляло иное (как релятивист, для кого оно относительно) — например, Рей отказывается от того, чтобы сесть в стимулятор центра наслаждения, но зато она сношается и с мальчиками, и с девочками, и сразу с несколькими — готова отсосать, вылизывать и давать во все три отверстия — делая это уверенно и отработанно (и знали бы вы, как мне нравится это описывать! на зло лжемудрому Нестеренко, который думает, что это невозможно сочетать секс и отказ от наркотической капсулы).