Дополнение: как описать светлый моральный конфликт добра и добра. (1/2)

Я уже излагал свои размышления, как описать идейный конфликт — я пришёл к выводу, что надо показать обе стороны с максимально неприглядной стороны при условии, что эти неприглядности есть прямое следствие той или иной позиции; чтобы читатели могли решить для начала, кто из сторон конфликта меньшая сволочь. Я назвал это принципом Георгия Массадова — принцип этот главным образом был рождён моей ненавистью к авторам, которые неспособны критически осмыслить свою собственную позицию (прежде всего к тем, которые я не разделяю), моим презрением к ним, а также моем мировосприятием — с моей точки зрения все точки зрения в той иной или иной степени дурны, ибо зло — основа, суть и смысл всего бытия, а потому недостаток — неотъемлемая часть даже самой оптимальной, на мой взгляд, позиции. Но возникает вопрос, как же описать конфликт, где обе стороны были бы равнозначны в том смысле, что каждая из них в одинаковой степени наименьшая сволочь? Всем известный автор ГПиМРМ по этому поводу говорил следующее — давайте его послушаем, ведь его работы популярнее, чем мои:

«Подлинный моральный конфликт является в литературе витамином достаточно редким, чтобы «Тройной конфликт» получил серьезное внимание критиков, несмотря на наличие корабельного Форчана. Вы читали множество историй, в которых есть две стороны с различными моралями, но где нет такой вещи как моральный конфликт. Почти всегда ясно, что автор думает о том, на какой стороне вы должны быть. «Властелин колец» не спрашивает, мог бы Саруман в итоге развить промышленность. «Атлант расправил плечи» не приглашает вас задуматься вместе с автором является ли капитализм хорошей идеей или был ли путь Джона Галта единственно правильным; вместо этого каждый, кто идет возражать против капитализма был изображен как слабый, презренный человек со склонностью к криминалу.

«…»

Естественный способ подлинно исследовать мораль посредством литературы — честно разыгрываемый конфликт Добра и Добра. Конфликт между высокими идеалами, которые история не пытается очернить, принизить или использовать для показа искушенного авторского цинизма — это все только ослабляет конфликт.

Истинный и незапятнанный идеал не обязательно тот, чьи защитники все чисты, или тот, политика которого не имеет недостатков. Истинный идеал это цель, которая стоит оптимизации несмотря ни на что и все еще дает теплое яркое ощущение в этом сложном мире. Если вы не можете почувствовать его, это теплое яркое ощущение, и заявить о нем публично, то вы не сможете поместить его в свою историю, не сможете заставить читателей симпатизировать вашим идеалам. Смотрите внутрь себя в поисках морали, этики, эстетики, добродетелей, того, чем вы все еще дорожите в реальности. Вы создадите подлинный моральный конфликт, когда найдете два самых высоких идеала, противостоящих друг другу и равноценных настолько, что вы сами не будете уверены, на правильной ли вы стороне; или когда вы найдете моральный вопрос внутри высокого идеала, в ответе на который вы не уверены и вокруг которого можете построить историю».

То есть конфликт добра и добра, это когда обе точки зрения антагонистичны, но при этом вы сами не можете сказать, какая из них права, а какая верна, потому что для вас они обе одинаково хорошо аргументированы. Возможно ли такое? Думаю, возможно. Послушаем Юдковского:

«Я знал, что мои собственные симпатии на стороне Веселых (прим. пер. — в оригинале Fun, как я понимаю так автор называет человеческую сторону в «Тройном контакте»). Так что мой инстинкт автоматически предложил сделать Сверхсчастливых, сторону против боли в ТК, звучащей как можно убедительней. Я хотел, чтобы читатель ощутил силу позиции Сверхсчастливых и при этом симпатизировал персонажам-людям, когда они бы думали, правы ли. Я определенно не хотел ослаблять позицию Сверхсчастливых для показания того, насколько верна человеческая позиция. Тогда бы возникало нездоровое ощущение, как при чтении «Атлант расправил плечи», ощущение, что я нечестен по отношению к обоснованной позиции таких мыслителей как Дэвид Пирс.

В одной из своих работ, к несчастью не могу вспомнить в какой, Орсон Скотт Кард отмечает, что пусть конфликт между Добром и Злом может быть основой хорошей истории, он и вполовину не так интересен, как конфликт между Добром и Добром.

Вопрос полного уничтожения боли против простого улучшения, Сверхсчастливые против Веселых, был центральным моральным конфликтом «Тройного контакта». Движущее слово — «конфликт». Я позже понял, что причина по которой я получил столько внимания в сторону истории с корабельным Форчаном, было то, что я случайно сделал верную вещь по литературным стандартам: я выбрал значительный конфликт в качестве центральной части истории, дилемму, в которой сам не был уверен, в которой я видел сильные аргументы с обеих сторон. Мои steelmanning инстинкты заставили меня раздуть этот конфликт, заставить Сверхсчастливых казаться настолько убедительными, насколько возможно, то есть в литературном эквиваленте — сделать злодеев сильнее. (Ни один профессиональный редактор никогда не присылал историю обратно автору с пометкой «Этот злодей слишком силен и его нужно сделать слабее».)».

Думаю, Юдковсий сказал достаточно, чтобы мне осталось лишь заняться сопроводительными рассуждениями. Иногда в споре двух сортов добра (или наименьшего зла — так как с моей точки зрения, грубо говоря, истинного добра не существует) бывает сложно поставить за кем-то лаконичную точку. Как пример, как красиво поставить точку — на мой вкус — это ранобэ и манга «Стальная тревога!» Финальный конфликт развивается между антагонистами — Леонардом Тестароссой и Софией и протагонистом — Сосукэ Сагарой и его возлюбленной Тидори Канаме. Суть в том, что Леонард и София задумали переписать историю мира с помощью магии, чтобы в мире не случился ряд событий, сделавший саму эту магию возможным, так как на планете стало только гаже из-за колдунства, а жизни самих Леонарда и Софии пошли через задницу. София показывает Тидори — которая ей нужна для ритуала — каким будет новый мир. Среди всей идиллии Тидори, однако, замечает, что её возлюбленный, который в новом мире имеет иную судьбу, на деле уже не тот самый человек, которого она знает. Её настоящий Сосукэ в этом мире как мёртв, а это — просто левый хер. Так как заменять своего Сосукэ на левого хера, пусть и в идеальном мире, Тидори не намерена, она отменяет местный проект содействия. Признаться, этот наверное первый раз, когда автор истории вообще подумал над тем, что в новом мире живущие люди — это не те люди, которых мы ценим, а дубли — потому, с точки зрения Тидори, было бесспорно верным решением отказаться от изменения реальности. Особенно это недурно было бы понять авторам «Евангелиона». Леонард и София тоже со своей правдой, так как сам этот мир их не устраивает по понятным причинам — их судьбы были страшно изуродованы от момента, который они хотят стереть, потому они готовы даже в такой форме послать его нафиг.

Разумеется, не нужно быть Юдковским, чтобы понимать — автор пристрастен, а потому есть точки зрения, которые максимально аргументированы, но автор не намерен принимать их. Тут я поделюсь собственным опытом, так как мне в таком случае проще выложить свои мысли. Сейчас я работаю на новым фанфиком — приквелом к РСБЕ под рабочим названием «Стальная тревога мобильного Евангелиона» (далее — СТМЕ). В центре сюжета — конфликт пяти сторон, каждая из которых борется за добро, как она его видит и может воплотить. Для справки — действие происходит в мире, который похож на современный, кроме того, что с безопасностью тут в разы большая жопа, чем у нас — многие страны в разрухе, кругом мелкая грызня, террористы и теракты тут столь же частые гости везде, как плохая погода, а доминирует в мире-помойке — диктат шести стран и их блок, они заняты тем, что сосут ресурсы из стран вне «золотого миллиарда» — соответственно, конфликт СТМЕ вращается вокруг извечного вопроса «Как нам обустро́ить Росси́ю?»:

• Команда умеренных леваков: Каору Нагиса, Синдзи Икари и их друзья — намерены оставить всё как есть на волю людей, вмешиваясь в глобальную ситуацию не больше, чем обычные люди могут. Они придерживаются социалистических взглядов — по их мнению первоочередная задача государства заключается в том, чтобы обеспечить малоимущим все необходимые для жизни блага. Соответственно Каору, Синдзи и их команда против национализма и капитализма, в идеале за коммунистическую утопию, чтобы пропали границы между странами, исчезли национальные различия и, чтобы в идеале, пропали религиозные различия — чтобы все люди стали просвещёнными агностиками. А ещё за экологию, за плановую экономику и за прочие левые ценности. Но при этом Каору и Синдзи ничего для этого не делают по сути, кроме того, что считает, что было бы лучше, если бы оно так было. А у них есть все силы, чтобы значительно поспособствовать такому обществу. Но Каору, Синдзи и команда выбирают путь благого бездействия.

• Радикальные леваки: Гендо Икари, поддерживающая его Рей Аянами и их команда стоят за всё то же самое, но они силой намерены принудить человечество жить по такому идеалу. У них есть силы, чтобы завоевать планету и заставить под угрозой расправы каждую страну делать то, что им надо. А намерены они делать именно то, за что выступают — чтобы все группировки перестали воевать — иначе смерть, чтобы все богачи и политики занялись в первую очередь защитой бедных и малоимущих, чтобы все, кто поднимает оружие против такой власти — были убиты на месте, чтобы была плановая экономика, чтобы никто не сорил экологию, за гуманное обращение с животными и т.д. У буржуазии всё отнимут и поделят среди голодающих африканских детей. По мнению Гендо — строить лучшее общество надо делами, без дел — идеалы ничто. А дела должны быть самыми эффективными. Ты можешь нагнуть всех силой максимально эффективно? Нагни!

• Члены культа SEELE хотят всех, как обычно, превратить в кисель, чтобы все люди слились в единый разум. Чтобы раз и навсегда покончить с болью, страхом и раздробленностью между людьми.

• Всадники Апокалипсиса — группировка мехаоновских монстров [1], считающих, что любая жизнь — это зло (даже в виде Соляриса, в который SEELE намерены превратить всё живое), и намеренных ради добра вообще всех убить. Как не трудно заметить, Всадники Апокалипсиса разделяют точку зрения Георгия Массадова по вопросу о реальном положении дел, но намерены, однако, выступать за такое предписательное действие, за которое я выступать не намерен.

• Культисты Ктулху. Эти намерены вызывать своего бога, но не просто так — Великий Ктулху должен в своих снах увидеть новый и прекрасный мир, прекрасный на личный вкус Ктулху, и воплотить свои грёзы в реальность. Тем самым Ктулху преобразит планету, сделав Землю обителью великолепия и чудес [2]. Все, кто будут поклоняться Ктулху, в дар получат от своего бога те же представления о прекрасном, что и есть у него самого — то есть культисты Ктулху будут видеть новый мир таким же прекрасным местом, каким его видит сам Ктулху. А те, кто поклоняться ему не будут, продолжат видеть новый мир «по-старому». Понятное дело, что случится с теми, кто увидит воплощение в реальность мечтаний Ктулху:

«Потом Люси снова обернулась и посмотрела в сад.