It just a little kiss (1/2)

Босые ноги с осторожностью преодолели маленький порожек ванны, ступая дальше по холодной плитке, из-за чего мокрые следы больших стоп твердо отпечатались на ней. Мальчик просто не увидел поблизости полотенца для ног, а возможно, просто не хотел его замечать, кто мог знать шестнадцатилетнего Джерома. Майя лишь устало закатил глаза и сказал тому подождать в комнате, кажется, он хотел показать брату что-нибудь интересное, расположившееся на полках около письменного стола. </p>

— Не в твоём стиле скрывать что-то. — поднял брови старший и лениво натянул темную футболку брата, все же, тот обещал свои чистые вещи взамен на ванну. Он так же успел заметить, что Майя любил носить дома что-то большего размера, нежели его узкая учебная черная форма. Он увидел её когда только зашёл в комнату, неряшливо лежащию на кровати.

— Не в твоём стиле проявлять интерес к моим словам. — младший повернулся и пожал плечами.

— К твоим словам у меня всегда был интерес, братец. — Джером быстро перегнулся через ванну и с характерным звуком вынул пробку, наблюдая как вода быстро спускается куда-то в недра канализации.

Комната была довольно красивой и просторной. Постельное белье — белым, а шкаф и тумбы — деревянными. Джером не особо знал как описать то, что чувствовал сейчас, разглядывая её в подробностях.

С одной стороны — зависть от возможности иметь собственную комнату, красивую одежду, большую кровать и писемный стол, хотя последнее было явно лишним в его списке, старший никогда не интересовался чертежами, уроками и прочими скучными вещами.

А возможно, в глубине души, он был вновь рад чувствовать приятный невесомый запах родного брата поблизости с собой. Который разливал что-то очень теплое внизу живота, заставляя глубоко вздохнуть, прикрыть глаза с малой улыбкой на губах, прежде чем знакомая рука вновь ляжет на плечо.

— Я даже не успел стащить твои дорогие часы в свой карман, ты вернулся слишком рано. — старший пожал плечами. — Ну, знаешь, тогда я своровал их для тебя у того клоуна, а сейчас думал стащить у тебя, но для себя. Взаимный подарок такой.

— Звучит очень запутанно, Джер. — Майя легко спутал собственные пальцы в таких же расслабленных его, сильнее сжимая, проверяя действительно ли брат сейчас живой и находится рядом. Он боялся, что все могло быть лишь больной фантазией его сна.

— А мне кажется звучит логично, не? — старший невесомо коснулся губами виска Джеремайи, оставляя чувство лёгкого поцелуя на коже. — Не суть, что показать хотел, братишка?

— Некоторые воспоминания. — младший скользнул вперёд, вынимая на вид, маленькую книжечку с полки, где располагались другие различные учебники. Джером подумал, что тот просто перепутал нужные вещи, когда на обложке показалась яркая надпись: «География», но Майя только улыбнулся и кинул её брату в руки.

— Кидаешься знаниями, Майя? Разве так тебя воспитывала мать? — старший скользнул взглядом по скользкой обложке книги, и вскинул бровь. — Открывать безопасно хотя бы? Знаешь, всякое бывает с учебниками по географии.

— Ну, смотря какой будет твоя реакция. Открой — увидим.

— Чертов загадочник. — Джером задел краешек обложки и потянул на себя, сразу открывая содержимое страниц.

Парень несколько улыбнулся.

— Это был твой план, на случай если бы я тебя избил и не стал слушать? — он отвёл интересующий взгляд от предмета в руках.

Майя только почесал рыжий затылок и неловко пожал плечами.

— По правде говоря, что-то вроде того, но я и сам не думал, что ванна могла стать наилучшим вариантом. — мальчик указал на кровать позади них и без слов пригласил присесть.

Джером не стал церемониться, вместо этого, он резво заполз на прыгучий матрас, усаживаясь сверху помягче, руками взбивая белую подушку позади спины.

Майя не сразу поторопился присоединиться к совместному просмотру подарка своему брату, он только устало потянулся и повесил школьную форму в шкаф, на её законное место, и только лишь после того, поспешил прилечь рядом с Джеромом.

Старшая рыжая макушка с улыбкой ткнула пальцем на размазанную руку, в углу одной из первых фотографий.

— Тогда ты только пробовал фотографировать. — напомнил он. — Мужчина из цирка подарил нам один старый фотоаппарат и сказал не возвращать ему обратно. Так же?

Джеремайя кивнул головой на правдивую историю, в знак согласия, прежде чем заметить, как сухие губы Джерома в отвращении сморщились.

На следующей фотографии оказалась Лайла.

— Я её сфотографировал тогда, она говорила ей для работы нужно. — Майя прикрыл глаза. — Кажется тогда вечером к нам пришёл мужчина.

— Очередной. — добавил Джером. — Думаешь она по фото знакомилась с кем-то?

— Ходила показывая мужчинам своё фото, когда сама была прямо перед ними? — вскинул брови младший и усмехнулся. — Нет, не думаю, Джер.

— Тогда, хотела выслать фото Свену? — он закатил глаза и тяжело вздохнул на свою же глупую теорию. — Хотя, смысла особого не вижу, он всегда был на кораблях, никаким образом не дошло бы.

— Лучше смори дальше. — посоветовал Майя и легко уместил свою руку на плече брата, после чего, сразу облокотился о неё подбородком.

Джером перелистнул страницу и положил маленький, замаскированный под учебник фотоальбом, на свои колени, для большего удобства.

— Ты фотографировал сам себя? — взгляд старшего с усмешкой устремился на брата на своем плече. — Чертов эгоист.

— Изначально приглядись, а потом делай выводы. — вновь посоветовал младший и легко пнул кулаком в плечо брата.

И правда, на первый взгляд и не скажешь, что кроме кривляющегося рыжего парня лет восьми, в углу фотографии был такой же внешности мальчик, который обнимал какого-то мужчину с разукрашенным лицом, как полагается актеру цирка. Джером узнал в кривляющемся близнеце, как не странно — Джеремайю. Он по видимому был таким весёлым и раскрепощенным в первый и последний раз в голове Джерома. Их с братом в детстве лишь отличала длинна волос и родинка на плече. У Джерома она была — у Джеремайи — нет.

Было странно видеть брата таким.

Старший не помнил, что произошло в тот день, но его заставило удивиться и даже немного смутиться, что мужчина в гриме обнимал его и выглядел ни капли непринуждённым к такому действию.

— Кто он? — просто спросил Джером.

— Я не знаю. Дядя? Отец? Брат? Любой другой мужчина из зала? — Джеремайя ткнул пальцем мужчине в лицо. — Но похож он на того кофемана.

— Да ты шутить! — засмеялся Джером. — Он был даже милый по отношению к нам, но сьебал как узнал, что Лайла - шлюха.

— Зато успел выпить все запасы любимого кофе в нашем трейлере. — усмехнулся младший и рукой провел по глянцевой поверхности фотографии.

— Взрослый ублюдок. — махнул головой Джером, прежде чем захлопнуть альбом и закинуть ногу на брата рядом. — Я устал. Это выматывает.

Джеремайя ничего не сказал, он только больше перенёс свой вес на плечо брата рядом и заставлял себя не закрывать глаза. Он не хотел засыпать сейчас, когда за окном ещё даже не начало темнеть, а его домашнее задание лежало где-то в рюкзаке совершенно нетронутым.

Пришлось признать, что душ заставил испарить из мальчика все силы, хотелось уснуть прямо так, с братом под боком, как время от времени это было у них в старом трейлере.

Джером изредка, когда становилось слишком ненавистно и тревожно в тишине ночью, позволял себе залезть к Джеремайе под простынь, с осторожностью обвивая его тело своими тёплыми руками. В такие моменты они боялись любого шума потому, что Лайла могла зайти в их малую комнатку абсолютно пьяной, придумать в голове свой сюжет ночных объятий мальчиков и покалечить уже обоих, не жалея грязных высказываний в сторону родных сыновей. Такие проблемы были не к чему, потому, Джеремайя всегда старался как можно ближе подвинуться к холодной стене и сползти немного вниз — перестраховаться, что бы на случай, если мать все же войдёт к ним, она первым делом увидела лишь кровать младшего, которая располагалась прямо напротив входной двери — и только одну голову.

Воспоминания о трейлере заставили Джеремайю неприятно сморщить нос. Он и не знал, что моменты их с братом прошлого могли вызвать столько противоречивых эмоций одновременно.

Усталость, злость, домашний уют, смущение, обида.

Мальчик сжал кулаки, прежде чем тихо признаться:

— Она не позволяла мне прикасаться к тебе.

— Было заметно. — Джером резво просунул руку меж своих коленей и отстранено зевнул.- В её присутствии все наши действия казались ей шлюховатыми.

— Думаешь, почему так?

— Возможно её далёкие братья трахнулись и она об этом узнала, посчитав отвратительным, или ещё чего весёлого. — старший Валеска распахнул глаза и устремил свой взгляд в потолок. — А возможно личная травма родства. Цирк — дело смешное.

Джером готовился задать свой первый в жизни рискованный вопрос, но кажется, уже мог интуитивно узнать какой последует за ним ответ.

В любом случае, буквально час назад они впервые поцеловались в ванне сидя абсолютно голыми друг на против друга. Это уже значило намного больше, чем их лёгкие объятия шесть лет назад.

— Считаешь это чем-то абсурдным, Майя?

— Я не знаю.

Джеремайе нужно было ответить иначе. Он думал совершенно иначе, но его язык повернулся и ответил быстрее, чем мальчик смог бы все несколько раз тщательно обдумать прежде.

Было ли ошибкой то, что брат оказался с ним спустя шесть лет в одной комнате? Было ли верным решением показывать ему скромный фотоальбом сделанный своими руками? Было ли ошибкой поддаться собственным чувствам на поводу и поцеловать родного брата?

Он не знал ни одного ответа на свои же вопросы.

В момент, кровать под ним исчезла, а Джером безвозвратно растворился, будто бы и не лежал рядом с мальчиком несколько секунд назад, лениво закинув свою ногу на такую же худую Джеремайи.

Он оказался в бездонной чёрной пропасти, где не было ничего похожего на его комнату. Все исчезло: ни полок с множеством книг, ни большой кровати с белыми простынями, ни чёрной школьной формы висящей в гардеробе. Ничего из того, что мальчик мог бы с лёгкостью узнать. Было чувство, что Джеремайя просто завис в воздухе, оказался где-то около временной петли далеко-далеко от дома, и не мог набраться смелости ступить вперёд — в неизвестность. Он не мог понять, что видел прямо сейчас перед глазами. Изначально все было серым, как горячий пепел после костра, прежде чем яркие проблески совместных воспоминаний начали затмевать его разум.

Джеремайя видит как брат бежит вперёд, чуть ли не падая — хватает рыжего кота обеими руками и направляется бегом обратно к трейлеру. Воспоминание кажется ему таким свежим, что мальчик буквально может чувствовать запах дождливой погоды в тот прекрасный день. Джером о чем-то рассказывает и красиво смеётся, ласкает пушистое животное на своих руках. Это вполне могло быть отличным кадром для какого-нибудь семейного фильма с веснушчатым мальчиком в главных ролях.

Джеремайе кажется, что он делает шаг вперёд — навстречу времени. Он вновь хочет прожить эти моменты, даже зная, что все напрочь изменится, решившись он на этот простой шаг навстречу прошлому.

Временные петли — меняют все. Они изменят их будущее сплошь и пополам, если только мальчик осмелиться сделать шаг вперёд.

Джеремайя очень хочет чтобы все было как раньше. Он хочет, что бы они с братом проживали один и тот же счастливый совместный день с рыжим котом под рукой и яркими улыбками на лицах.

Все должно было стать как прежде.

Десятилетие — кот — смех — объятия.

Десятилетие — кот — смех — объятия.

Десятилетие — кот — смех — объятия.

Они не могли знать, что тот день станет самым счастливым в их жизни, так же, как и не могли знать, что все тот же день станет для них ужасно длинным и отвратительным.

Прямо как лабиринт.

Тяжёлая ладонь ложиться на холодную щеку и только тогда младший вспоминает как дышать. Он глубоко вдыхает и вбирает в лёгкие больше воздуха, резко открывая глаза как от страшного сна.

— Ты чего? — Джером провел большим пальцем по бледной коже брата и склонил голову. Его тон казался обыденным.

— Просто воспоминания. — Джеремайя вяло улыбнулся, стараясь наглядно показать, что он в порядке и помощи не требуется, но Джером лишь сильнее сжал чужую щёку.

Он всегда видел ложь в зеркально-серо-зелёных глазах.

— Я правда не знаю что мне делать. — признался младший, но не стал смотреть на брата.

Боялся.