XIV-III Раскол (2/2)
— Что ты имеешь в виду? — она сама была не в восторге от того, как уничижительно держала себя Беллатриса. Но причину всегда искала в ней самой — ей и в голову не приходило, что в неподобающем поведении ее сестры может быть виноват кто-нибудь другой.
— Он смеется над ней, — в страдании проговорил Амикус. — И я это вижу. И мне от этого… жутко. Понимаешь, в тот день, когда она меня чуть не завалила, — мужчина судорожно вздохнул, — а потом начала стучать на нас с Ллойтом ему… Он подошел ко мне, проник в мое сознание, узнал, что обвинения Беллы были несправедливыми, и… видя, как она трясется над ним, выдал какую-то ехидную, злорадственную ухмылку… Нарцисса, он знает, что она его любит, обожает, хочет… или что там… И он намеренно над ней издевается. Как самый настоящий садист. А твоя сестра… не замечает этого… Должно быть, у нее недостаточно высокий интеллект, чтобы осознать… что Повелитель — кукловод, безжалостно дергающий ее за ниточки, — Амикус вновь прижался к двери, взволнованно ожидая ответа.
Нарцисса поверженно сглотнула и снова села на кровать. Ее голова опустилась.
— Час от часу не легче. То есть…
— То есть у него есть все возможности остановить это жалкое коленопреклонство. Но он этого не делает, Нарцисса. А твоя сестра слишком глупа, чтобы понять, что выбранная ею дорога никуда не ведет. Ну, — Кэрроу усмехнулся. — Или ведет. В ад. Государство рабов. Или что-то в этом роде.
— Нет… То есть ты хочешь сказать… что она жертва? — Нарцисса пораженно выдохнула. — Но как же… Зачем он это делает?
— А зачем он собрал нас? Могу предположить, что он является закоренелым мизогином, мстящим женщинам за что-то. Белла — отличная игрушка для битья. И ведь такая не пожалуется, не станет роптать…
— Зачем ты мне это сказал?! — в сердцах воскликнула Нарцисса, желавшая, чтобы Кэрроу никогда не говорил ей правду.
Пожиратель Смерти смиренно пожал плечами.
— Зачем я умею проникать в суть вещей? Чтобы потом держать это при себе? Но это так тупо! От экзистенциального отчаяния, пожалуй. Я узнал к своим годам так много, что не вижу смысла в простом существовании. По вечерам на мои плечи опускается такая тяжесть, что мне приходит в голову: умирать страшно, умереть — нет. Жизнь — неплохой симулятор, в котором ты вынужден играть определенную роль. Но иногда актеры желают увольнения. Это первая причина. Вторая — вы все-таки семья. Не думаю, что для чести вашего рода хорошо, когда кто-то вот так беспардонно…
— Хватит! Амикус, прошу… Ты даешь мне больше, чем я могу взять. Что теперь делать? Допустим, причина найдена. Но что теперь делать? Мой муж в тюрьме, мой сын под пристальным надзором… Моя сестра в психологическом плену! Вся наша жизнь разрушена!
Кэрроу кинулся к Нарциссе и, опустившись с ней на один уровень, взял ее за руки.
— Не то чтобы я хотел предложить тебе заговор… Но ты сама понимаешь, к чему все идет. Старикашка Дамблдор не подарок и еще тот ханжа, но наш Повелитель несравнимо хуже. Было бы неплохо убрать их обоих. А Беллу надо ужалить. У нее очень высокий порог боли. Нужно сделать что-то такое, чтобы до нее дошло, что как бы она ни старалась, Темный Лорд ее не полюбит. Осознание бессмысленности деятельности порождает внутреннее сопротивление этой самой деятельности.
Нарцисса смотрела на мужчину одновременно с ужасом и надеждой.
— А что с Люциусом?..
Кэрроу задумчиво прикусил губу.
— Боюсь, Темный Лорд в этом деле не помощник, Нарцисса. Человек, чья фамилия всплывает у меня в голове, — это Скримджер…
Миссис Малфой дернулась в панике.
— Ну-ну, — успокаивающе сжал ее ладони Кэрроу. — В этом нет ничего постыдного. Повелителю плевать на нас. А Скримджер, вроде бы, балует своих подчиненных…
Амикус Кэрроу отстранился и поднялся.
— Пойдем, пока Белла не заавадила нас обоих за то, что мы заставляем Темного Лорда ждать. Если он уже аппарировал сюда, конечно.
Они спускались в строгом молчании. Амикус — думая о том, что неплохо поработал и, возможно, сделал доброе дело, Нарцисса — испытывая муки от всех обрушившихся на нее фактов. На полпути к ним находилась прижавшая к голове уши Лакки, на лице которой застыло выражение страха. Нарцисса быстро прижала ее к себе, а затем пошла дальше, ускорившись.
Все Пожиратели Смерти были уже в сборе. Была какая-то ирония в том, как удачно они все поместились за длинным обеденным столом. Белла, по традиции сидевшая слева от своего Повелителя, бросила на сестру искрометный яростный взгляд; ее же Повелитель в большей степени был прикован взором к Амикусу — очевидно, находясь в предвкушении очередного выпуска клоунады.
И Амикус его не подвел. Отдав по всем параметрам неуклюжий и глуповатый поклон, он голосом, преисполненным горького сожаления и боли, промурчал:
— Мой Лорд, ниспошлите своему неудавшемуся и горемычному слуге прощение за столь дерзкое и неуважительное опоздание. Я слишком жалок, чтоб себя контролировать. Прийти вовремя — невыполнимое задание для меня.
Ллойт, его лучший друг или любовник — Нарцисса точно не знала, — сдавил счастливый упоенный смешок, одарив Амикуса взором безусловного признания. А Темный Лорд проводил Пожирателя Смерти до самого стола выжидательным, но неоспоримо благосклонным взглядом, выражающим столь желанное Кэрроу прощение. Белла на мужчину даже не посмотрела.
Когда Нарцисса и Амикус заняли свои места, пребывающий в хорошем расположении духа Темный Лорд шипяще промолвил:
— Благодарю, Нарцисса, за гостеприимство. У меня для вас есть хорошие новости. Первый камень в фундамент нашего успеха уже заложен. Этой ночью я убил Геллерта Грин-де-Вальда.
Из гортани Амикуса Кэрроу вырвался высокий протяжный стон боли. Мужчина в страшном мучении согнулся над столом. На это обратили внимание все.
— Что такое, Амикус? — все тем же шипящим голосом спросил Темный Лорд. — Эйфория от этой новости слишком сильно захлестнула тебя?
— Я… восхищен вашей меткостью и своевременностью, Повелитель… — ответил Кэрроу, в то время как в его глазах проступили слезы. — Вы же наверняка слышали фразу: «Так как он знал, что подобного поступка не совершит никогда в жизни, он чрезвычайно им восхищался»<span class="footnote" id="fn_31301325_1"></span>… — и в бессилии откинулся на спинку стула, печально опустив взгляд.
Ллойт участливо обернулся к нему, но не рискнул что-либо предпринимать.
— Не печалься, Амикус, — заботливо сказал ему Темный Лорд, ухмыляясь. — Используй идентификацию. Так как ты являешься частью, пусть и не особо успешной, моей команды, я разрешаю тебе купаться в лучах славы ее более сильной части.
Зубоскалистая скотина, подумал про себя Кэрроу, прикусив до боли губу.
Белла в нерешительности открывала и закрывала рот. Она хотела восхититься убийством Грин-де-Вальда, но что-то ей подсказывало, что сейчас не время.
— Геллерту принадлежало нечто, что делало его поистине всемогущим волшебником.
Ага, конечно, скривился молча Амикус.
— Теперь это нечто ему больше не принадлежит. Но есть одна небольшая загвоздка: это нечто еще нужно найти. Старик потерял ее, а выдать ее настоящее местоположение отказался. Легилименция ничего не дала: в черепной коробке покойного царил слишком дикий хаос.
— Она — это палочка? — осторожно поинтересовался Ллойт, вспомнивший про «Сказки Барда Бидля», над которыми еще вчера его близкий друг несдержанно смеялся.
Темный Лорд смерил своего приверженца долгим внимательным взглядом и настороженно кивнул.
— Так точно, Ллойт. А ты не так прост, как кажешься, — эта фраза прозвучала скорее как замечание, нежели комплимент.
— Ну, согласно легенде, всемогущество дает только она одна… — Пожиратель Смерти затих.
— Если вы найдете эту палочку, вы станете непобедимым в бою с любым соперником, ведь так? — подал голос Долохов, уверенно сидящий по левую сторону от Нарциссы.
Белла нервно поежилась, став еще более тихой и ручной. Нарцисса, взглянув на нее, обеспокоенно вздохнула.
— Так. Все Министерство Магии нам подчинится. Дамблдор будет отправлен в небытие, чего он заслужил по праву. Скримджер будет выброшен из занимаемого им кабинета. Станет брыкаться — ощутит на себе благодать моего «Круциатуса» или даже, может быть, «Авады Кедавры». Остальные нам не помеха. Ах, да, — он расплылся в неловкой улыбке. — Совсем забыл про Гарри Поттера. Ему будет вручен билет в один конец вслед за Дамблдором.
Амикус Кэрроу машинально постучал пальцами по столу. Его взгляд все еще выражал глубокую потерянность.
— А что, если этот билет… выдадут нам? — неожиданно спросил он, ни к кому из присутствующих толком не обращаясь.
— Амикус, так как ты являешься слабым звеном нашей команды и не умеешь контролировать себя, я прощаю тебе твое невежественное неверие. Еще вопросы?
Он, наверное, ожидал, что ни у кого вопросов не будет — что все настолько будут поглощены размышлениями о грядущих свершениях. Но Нарцисса, расправив плечи, посмотрела ему прямо в глаза и спросила:
— Как будет освобожден из Азкабана мой муж, Повелитель?
На миг красные глаза-щелочки встретились с голубыми; Темный Лорд, недолго думая, дал ответ:
— Дементоры — более опасные твари, чем практически безоружные надсмотрщики Нурменграда. Они едва подчиняются нашему Министерству. Ключ к освобождению Люциуса — захват власти целиком.
Белла бросила на Нарциссу пренебрежительный, даже в чем-то довольный взгляд, а затем вновь вернулась к разглядыванию объекта своего слепого обожания.
Подобно раздражающему звуку идущих часов, усиленному сензитивностью, в сознании миссис Малфой въедливо стучало одно-единственное слово — Скримджер. Скримджер, Скримджер, Скримджер… Скримджер, Скримджер, Скримджер…
Нарцисса теперь знала, что ей следовало делать. Дожидаться милости, идущей в одной связке с насмешливостью и высокомерностью, она не собиралась.