Часть 6 (1/2)

Длинные пальцы проводят по выступающим позвонкам, чертя известные только Бугимену знаки на обнажённой спине. Джек плавится от получаемой ласки, подставляясь под чужие касания. Юный дух лежал на боку, закинув бедро на Кромешника, переплетая их ноги.

— Пииитч… — тянет Снежный дух.

— Чего тебе, мелкий? — расслабленно, не открывая глаз, отвечает Дух страха.

— Сколько тебе лет?

— Не помню — отмахивается Кромешник.

— Не может такого быть.

— Я слишком долго живу, что бы помнить — пытается сохранить спокойствие Король кошмаров.

— В прошлой жизни у тебя была семья?

— С чего вдруг пошёл разговор о прошлом? — в голосе тёмного духа всё отчётливее слышалось недовольство.

— В отличии от тебя, я совсем о тебе ничего не знаю — парень поджимает губы и выжидающе смотрит в темноту, зная, что хоть он сам и видит не чёткие очертания мужчины, но его самого видят превосходно.

— По моему ты знаешь достаточно. Я бы сказал больше всех.

— А мне так не кажется. Я про Кошмаров сколько времени не знал? Может у тебя есть ещё какая-то живность?

— Не относить к Кошмарам, как к домашним животным, если они почувствуюсь слабость или твой страх не задумываясь изничтожат, не оставив и следа — говорит со вздохом Кромешник — Повторяю, я их держу не для развлечения, а для дела. Они послужат моей верной армией в предстоящей войне.

— Я тоже призван служить твоим целям? — Джек пытался рассмотреть лицо Питча и по этому пропустил момент, когда грудь пронзила острая боль.

— Ай-яй, больно! — Джек попытался убрать руку, сдавившую сосок, но Кромешник только сильнее вонзил в кожу длинные ногти, с каждой попыткой сопротивления, превращающихся в чёрные, острые когти.

— Хватит — на глазах у Джека выступили слёзы — Пожалуйста, прекрати — под когтями начала скапливаться кровь и только тогда болезненная хватка ослабла. Джек попытался отодвинуться от не естественно серого тела, но ему не дали этого сделать, вторая рука крепко держала Ледяного духа за волосы.

— Фрост, как тебе удаётся одной своей фразой вывести меня из себя? — зло шипит Бугимен — Мы, кажется, это уже обсуждали. Ты для меня не игрушка и не вложение в предстоящую войну. Тебя туда никто насильно не тянет и здесь тоже никто не удерживает. Мне не понятно, как тебе это вдолбить в твою пустую голову — Питч шумно выдыхает, пытаясь успокоиться. Он проводит большим пальцем по лицу Джека, собирая проступившие слезинки и слизывая их.

— Ты всё такой же на вкус — лицо древнего монстра расплылось в ухмылке. У Джека перед глазами всплыли давние образы прошлого, когда будучи ребёнком к нему приходил монстр из-под кровати и наводил ужас, доводя до истерики, упиваясь детским страхом и слезами. За образами из детства, пришёл его последний день в качестве человека и с языка слетает вопрос, который всё не давал ему покоя. Он задавал его не первый раз и полученный ответ поражал снежного мальчишку каждый раз, заставляя задумываться над связью, образовавшейся у столь противоположных личностей.

— Питч, почему ты вернулся в день моего перерождения? Зачем? Я же был всего лишь человеком, пусть мой страх был вкусным, но ты возвращался каждую ночь ко мне, как к себе домой — Джек с маниакальной регулярностью возвращался к тому моменту, каждый раз ожидая получить иной ответ, противоречащий сказанному ранее, опровергающий утверждение Кромешника, что тот привязался к нему не меньше самого Джека.

Питч шипел сквозь сомкнутые губы, он не мог понять, как спокойное времяпровождение рядом друг с другом переросло в выяснения отношений и копание в прошлом. Удивительнее всего было, что маленькое чудовище, не смотря на полученную боль, продолжало жаться к нему и ждать ответа на свой вопрос.

— Потому, что рядом, я не чувствовал своего одиночества. Прости — тёплые губы целуют, а потом слизывают выступающую кровь с бледного тела. Ярость начала растворяться без следа — Я не всегда могу сдержать свою агрессию — хватка на голове ослабла, теперь Кромешник только касался длинными пальцами затылка подростка — Мне обидно, что ты считаешь, что нужен, только, что бы тебя выгодно использовали, пешкой в чужой игре — язык вновь прошёлся по поцарапанной коже, намеренно задевая чувствительную части груди, дразня нервные окончания — Не допуская, что можешь быть кому-то нужен не из меркантильных побуждений, а из-за потребности именно в тебе, твоём присутствии рядом — за очередным нежным касанием последовал стон Снежного духа — Когда я тогда ушел, оставив тебя, я почувствовал непреодолимое одиночество. Я раньше спокойно жил один и никто мне не был нужен, моё одиночество меня полностью устраивало. Теперь я понимаю, что лишь потеряв кого-то очень дорогого, можно ощутить это чувство сполна. Ты мне очень дорог, Джек. Уходя тогда, я просил об одном — Прошу, живи. Живи без ужаса, без потусторонней тёмной сущности. Я был монстром, отравляющим твою жизнь, не будь меня, тебе стало бы легче жить. Когда я ушел, я многое переосмыслил. Я не хотел больше оставаться в одиночестве, но и отобрать твою жизнь, я не мог, я бы не простил себя, лишив тебя выбора, забрав твоё будущее из эгоизма. Я и так забрал десять лет твоей жизни, находясь рядом и мучая тебя кошмарами.

— Питч — пальцы Джека тянут вверх за жёсткие чёрные волосы, что бы взглянуть в глаза горящие золотом — Ты всегда был для меня больше, что монстр под кроватью, ещё человеком, я считал тебя своей семьёй, не маму с папой, а тебя — Джек проводит рукой по острым скулам — Чудовище, которое было ближе всех остальных, ты проявлял ко мне больше заботы, чем родители и плата в виде нескольких часов страха, стоило твоего общества — Джек мягко улыбается — Я не злюсь на тебя из-за того, что ты меня пугал, я по правде этого ждал и хотел. В эти моменты я ясно чувствовал себя живым и нужным.

— Глупый мальчишка… — проронил Питч, втягивая Снежного духа в чувственный поцелуй.

***</p>

— С Северянином, ты уже знаком, в деле его видел. Относительно остальных…

— Зачем тебе пёрышко? — Джек вертел в руках переливающееся перо Феи.

— Что б было. Прикрепи обратно. Оно на удивление острое по краям, не смотря на безобидный внешний вид.

— Ай — из пальца подростка капнула алая капля. На что Питч закатил глаза и аккуратно забрал перо, возвращая на место.

— А сделать фото не проще, вместо сбора перьев? Или оно для чего-то нужно, скажем для ритуала? — Джек находится в лишком приподнятом настроении для ведомого разговора.

— Будешь чаще держать рот на замке, то всё узнаешь — язвит в ответ дух Страха. Они были к кабинете Питча, где была собрана вся информация на Хранителей. Комната была просторной и как большинство помещений во владениях Кромешника тёмной, лишённой естественного освещения. Молодой дух не знал, день сейчас или ночь, ему был даже не известен месяц, не говоря уж о дне календаря. Став духом, многое из человеческой жизни потеряло значение и знание точных дат в том числе. Временами Джек задавался вопросом, какой сейчас день, сколько прошло времени с его перерождения, по постепенно эти мысли начали занимать другие, в частности Хранители.

— Могу их нарисовать, если ты мне их опишешь? Наверное, не так легко сфотографировать Пасхального Кролика, он ,должно быть, ловкий и быстрый.

— Джек, тебе заняться нечем, кроме своих рисунков? — Питч недовольно постукивал пальцами по столу, пока не серьезный Джек придавался воспоминаниям из детства, когда мама рассказывала ему сказки про Санту, Зубную фею, Песочного человека. Питч не озвучивал, но радовался тому, что вера в чудо Джека разрушилась в раннем детстве, не став топливом фанатам добра, тогда, когда отец начал спиваться, а его мать не могла дать отпор главе семьи. Презренные Хранители прошли мимо детства ребёнка, в жизни которого было так много страха и отчаяния, ведь если сказать по правде, Хранители приходят только к тем, кто счастлив и верит в них, а любой другой не счастливый ребёнок так и останется во тьме, не затронутый их хвалёным чудом и добром. Добрый старик не оставлял подарки под ёлкой Джека, на месте молочных зубков ребёнок ничего не обнаруживал, яйца на Пасху не находились, как бы усердно он их не искал, в то время, как сверстники хвастались содержимым разноцветных коробок под новогодним деревом и очередной монеткой под подушкой, Фросту доставались побои и в лучшем случае облезлая ель и шоколадка в подарок от матери. У Джека не было детства, а вера в сказки ушла слишком рано, а счастливые моменты Джек помнил лишь обрывками. Ледяной дух рано повзрослел, оставив изнеженные надежды на лучшее глубоко внутри.

— Я в детстве в них не верил, а они оказывается есть.

— Их не было в твоей жизни. Они приходят только к избалованным, наивным, счастливым детям, которых легко подкупить подарками и получить порцию энергии в виде веры. Извини Джек, но неблагополучные дети как ты не дают им необходимой энергии, вы не счастливые, в вас нет той силы, которая может их привлечь, поэтому они и не являлись тебе. Неблагополучные дети тратят свою энергию, на то что бы выжить в окружающем жестоком, их мире. Учатся притворяться, изворачиваться, подмазываться, что бы получить ту или иную прибыль: будь то обычная похвала и внимание или возможность не быть избитым до полусмерти. У таких детей вся энергия уходит только на них, излишков нет. Как бы Хранители не притворялись, но они просто продавцы счастья и если их услуги тебе не оплатить, то никто не даст тебе поверить в чудо — Кромешник с сожалением смотрел на Джека, сложив руки за спиной.

— Это не справедливо.

— Жизнь в принципе не справедлива. Одни рождаются с золотой ложкой в зубах, другие должны драться за корку хлеба — Питч проводит пальцами по списку Хранителей, словной выбирая с кого начать.

— В детстве ты любил зиму и всё что с ней связано — Джек кивает, вспоминая игры в снежки, то как он с кучей ребят во дворе строил крепости, лепил снеговиков, как был счастлив играя, хоть и не с друзьями, но со сверстниками, которые не знали кто он и что у него за семья. Это после дети начнут обращать, на то, кто как одет и кем работают родители, те игры были одними из счастливейших моментов в жизни Джека…

— Я не буду философствовать на предмет, каким должно быть добро, а каким зло. Я не делю мир на чёрное и белое, я вижу полутона и верю, что мир состоит в первую очередь из серого.

— Но его делят Хранители — понял, о чём пойдёт речь молодой дух.

— И навязывают свою философию окружающим — закончил Блек.

— Ты упомянул про полутона, значит, ты не считаешь их злом, хотя они и убивают наших собратьев — Питч довольно смотрит на подростка, который только что сказал о них как о чём-то едином и целом.

— Мне плевать, на остальных тёмных духов. Логично, что рано или поздно они придут к самому сильному, то есть ко мне. Я должен быть готов их встретить. А что касается моего отношения, то это с какой стороны посмотреть: они считают всех тёмных вселенским злом, а тёмные соответственно ненавидят их. Логично, что всё как минимум зависит от того на чьей стороне ты. Это я к тому, что абсолютно правой стороны нет. Не все тёмные приносят зло, и их статус имеет часто формальный характер.

— Суккубы наверное по-твоему не сильно вредят людям? — Питч подозрительно сузил глаза.

— Их вред легко компенсируется плюсами, на которые люди сами и идут.

— Какими?

— Жарким, необузданным сексом — лицо Блека расплывается в хищной ухмылке — Таком, что секс с другими становится пресным и не интересным. Суккуб поглощает человеческую энергию через секс, и если человеку удаётся расположить к себе потустороннее существо, то он может получить ещё и бонусы в виде сверх удачи, богатства или отсроченную старость.

— Как-то всё слишком радужно звучит, наверное, есть какой-то подвох — Фрост погрустнел и начал уходить в свои мысли, подозревая, что тёмный дух о чём-то умолчал. Блек видя изменения в подростке грубо поднимает его за подбородок и смотря в глаза говорит:

— Не забивай себе голову лишними мыслями. Ты мой единственный любовник, которого я так близко к себе подпустил, с которым я живу и общаюсь на равных. По-этому умерь свою ревность, ты не чета этим жалким сущностям — Блек так же резко отстраняется от шокированного подростка.

— Что касается суккубов и инкубов, то они могут доводить своих жертв до энергетического истощения, но, как мне известно, они так давно уже не делают. Как только жертва начинает терять силы, то её оставляют в покое и идут на поиски кого-то свежего и сильного, благо выбор с увеличением численности человечества стал ещё более обширным.

Джек шокированный признанием и быстрой сменой темы разговора, не знал как реагировать, ему показалось, что Блек сказал лишнее и теперь жалеет об этом, решив сменить тему. Поэтому подросток озвучил первое попавшееся в голову.

— Как появляются суккубы?

— Путём смешения энергий. Человек, спящий с суккубом, отдаёт свою энергию, в ответ получая часть энергии суккуба. Когда обмен заканчивается, человека больше нет, он становится новым представителем древних сущностей, живущих страстями.

— То есть… — Джек пытался правильно сформулировать вопрос, но слова не подбирались, он начинал путаться в мыслях от полученной информации.

— Как правило, человек в курсе происходящего с ним. Тёмные либо молча уходят до завершения процесса обращения, либо предупреждает заранее, что будет после. Наша общая знакомая была не против вечности со своим инкубом, но он быстро потерял к ней интерес после обращения и теперь они только время от времени встречаются для любовных утех, прежнего влечения уже нет и не будет. Они не способны на глубокое чувство, Мисандея обманулась в своём желании любви, приняв страсть за что-то большее — между духами наступила пауза, каждый думал о своём.

— Что-то мы отвлеклись — вернулся к разговору Питч — Мы перед этим обсуждали, что Хранители не так однозначны в своих действиях. Я не только про то, что они сейчас уничтожают других духов, прикрываясь благими целями, а о том, что и при жизни они не были столь образцовыми людьми, что бы с таким остервенением утверждать свою святость и непогрешимость действий — Кромешник взял папку посвящённую Духу Рождества — Ник при жизни был беспринципным разбойником, убирающий ради наживы. Но легкие деньги уходят так же, быстро, как и приходят: азартные игры, выпивка, продажные женщины и многие другие развлечения быстро истощают карманы бандитов, побуждая их на новые преступления. Замкнутый круг криминала взрастил в Северянине некоторые сомнительные качества, которыми он пользуется как лидер Хранителей. Он ещё человеком научился сражаться, овладел искусством притворства и обмана, природная хитрость под постоянным покровительством Луноликого притупилась, но стратегия и знание как правильно нападать осталась при нём.

— Не понимаю, как будучи разбойником, он стал с таким рвением защищать добро?

— Ему вложили в голову нужные мысли и убеждения, сделав послушным последователем чужой идеологии — Кромешник делает паузу — Впрочем, нет, правильнее сказать не чужую идеологию, Луноликий не верит в торжество добра, он просто выбрал её как самую жизнеспособную идею для затуманивания чужого разума. За хорошей идеей многие пойдут, особенно за мир во всём мире и радужных пони, скачущих по безоблачному небу — Джек прыснул от такого сравнения — А ты бы Джек не хотел бы изменить мир к лучшему после собственного детства? Что бы дети не страдали от жестокости родителей, никогда не недоедали? По глазам вижу, что тебе хотелось бы лучшей жизни, но не вышло. А теперь представь, что тебе говорят, что это можно сделать, надо только творить и искоренить зло. Звучит всё просто, не правда ли? Прирождённый лидер может повести за собой миллионы, развязать войны и войти в историю. Луноликий как раз такой лидер, который из-за собственного тщеславия возомнил себя вершителем судеб. Пока ему было достаточно веры его паствы, но я чувствую, что он хочет перейти на следующий уровень, назвав себя богом. Но для этого ему нужно избавиться от несогласных в мире духов, увеличить количество своих последователей, а после он обратит вновь свой взор на людей, только это будет нечто более грандиозное, чем раньше и мне от этого не по себе.

Он взращивает зёрна фанатизма у своих последователей. Фанатизму свойственна идеализация и подражание. Человек, движимый верой, по своей природе устремлен к какому-либо идеалу и этим идеалом провозглашает себя Луноликий. Вера как фундамент становления личности, она присутствует в человеке, даже когда прочие ценности никоим образом не участвуют в процессе его становления. Человек, прежде всего, верит в то, что соответствует его установкам, убеждениям, идеалам, а значит, не обладая какой бы то ни было истиной об объекте, он способен верить в свои представления о нем. Луноликий станет божеством и построит новый мир по собственному идеалу.

— Как нам это остановить? Уничтожить Хранителей?

— Его марионетки восполняемый ресурс, уберём этих, найдёт других. Нужно нанести удар сразу по нему.

— Ты знаешь, где его искать?

— О, да — Кромешник хищно облизнулся — Он забрался на луну.

— Как ты его там достанешь? Твои кошмары смогут долететь до неё?

— В идеале я хочу выманить Луноликого, навязать ему свои правила. Он должен начать нервничать и совершать ошибки. Осложняет дело, ещё то, что на Луне никого не было и неизвестно, что там меня может ждать. Даже Хранители тем никогда не были. По этому он сам должен спуститься на землю.

— Как ты заставишь его это сделать?

— Пока я разрабатываю план, но если не будет старых Хранителей, то он обязан будет привлечь новых, но неизвестно когда это произойдёт и где. Поэтому основная идея в том, что бы сыграть на его тщеславии, скажем, показать, что проиграл и я уверен, что он с удовольствием спустится посмотреть на мои унижения и окончательно оборвать мою жизнь.

— Это слишком рискованно! — возмутился молодой дух.

— Не без этого, но я не собираюсь проигрывать. Стратеги я чётко разработанный план с множеством переменных не даст ему победить.

— Тебе нужен буду я, что бы отвлечь внимание или помочь отбить нападение?

— Джек, не торопись. Я не хочу рисковать тобой, по этому ты будешь в стороне, пока это возможно и пока сам не будешь к этому готов — Кромешник проводит по белым волосам, замечая, что это действие входит у него в привычку. Эти прикосновения успокаивали тьму у него внутри, принося покой.

— Питч, а ты способен любить? — Король кошмаров вопросительно поднимает тонкую бровь, теряя только обретённое спокойствие.

— Джек, я пытаюсь посвятить тебя в свой план, а ты всё отвлекаешься. Слушай и не задавай глупых вопросов — Блек обрывает прикосновение в опасении, что поддастся раздражению и вновь сделает Снежному больно. Его сердце было вырвано давней потерей и желания беспокоить зарубцевавшуюся рану не было не малейшего желания.

— Это не глупый вопрос, я хочу знать ответ! — возникший напор со стороны Джека удивил тёмного духа.

— Джек, сейчас не время разбираться в моих эмоциях.

— Но почему? Тебе так сложно ответить?

Питч тяжело вздыхает, потирая виски, словно от сильной головной боли.

— Нет.

— Что нет? — не понял Джек.

— Я больше не способен любить — в словах Питча нельзя было не услышать болезненных нот.

— Но почему? — не унимался юноша.