Часть 5 (1/2)

Питча не было около четырёх суток. За это время Джек успел порядком заскучать. Оставленная литература прочитана, а морозные силы практически на нуле. Джек мечтал выйти на поверхность, пройтись по только выпавшему снегу, услышать как приятно он хрустит под босыми ногами, вдохнуть морозный воздух, но Питч запретил выходить из дома, значит Джеку ничего не остаётся, кроме как ждать возвращения Бугимена. От нечего делать, Снежный дух начал бесцельно бродить по античных залам совместного жилища, сторонясь комнат с кошмарами. Он убивал время в полётах под потолком и рисовании в последнее время особо мрачных картин у себя в альбоме. На исходе четвёртого дня в одиночестве, Джек распластался на каменном столе, накрыв собой свои рисунки. Правая рука машинально что-то чертила на бумаге, не задумываясь о получаемом результате, а левая перебирала белоснежные пряди на затылке. Такие действия вводили Фроста в бессознательное состояние, когда в голове не было мыслей, глаза не видя окружающей действительности то открывались, то закрывались.

Из столь апатичного состояние его не вырывают тихие шаги, раздающиеся в густой тишине. Кромешник подходит почти вплотную, прожигая взглядом белый затылок молодого Духа. Единственное, что делает Король Кошмаров — это проводит по белоснежным волосам, дарящим приятную прохладу, как лёгкий ветерок в жаркий день. Тепло чужих прикосновений возвращает в реальность Ледяного духа.

— Питч, тебя долго не было — укоризненно говорит Джек, скрывая радость от появления Бугимена.

— Смотрю без меня ты заскучал. Хочешь найду занятие? — взгляд, которым одарил его Питч, не понравился Фросту, в нём читался тёмный умысел и скрытая агрессия.

— А я могу отказаться?

— Нет — торжествующе ответил Бугимен — Иди за мной, я посмотрю чему ты научился.

Джек во время отсутствия Короля Кошмаров упорно тренировался создавать вокруг себя ледяные щиты и совершать ледяные атаки, так же Фрост научился вымораживать воздух вокруг себя до такой степени, что он трещал. Парнишке не терпелось продемонстрировать это Питчу, ведь, как ему казалось, это не плохой способ защиты, так как ближе чем на полтора метра, к нему будет невозможно приблизиться не получив мгновенное обморожение. Джек экспериментировал на стакане с водой. Налив обычной воды в стакан Джек формировал вокруг себя морозный купол, это занимало у него пару секунд и через мгновение вода замерзала и взрывалась, разбивая стекло на тысячи осколков. Джек хотел бы посмотреть, как ведут себя живые существа при таком выбросе холода, но поблизости, никого кроме кошмаров не было, а добровольно лезть к ним и экспериментировать, Джек не хотел, так как мог быть затоптан крупными копытами, да и вредить, хоть и не сильно приятным, любимцам Питча не хотелось.

Пока они шли к залу в котором Джек тренировался, парень вспомнил суккуба и чёрт дёрнул его за язык вновь поднять эту тему.

— Если тебе интересно, то в твоё отсутствие никакие духи сюда не приходили.

— Я знаю.

— Откуда? — удивился Джек, замедлив шаг.

— Ты думал я оставлю тебя без присмотра? Ты же ходячая катастрофа — фыркнул Блек, заводя руки за спину.

— А как ты следил за мной? С помощью кошмаров?

— Нет, они слишком заметные. С помощью теней — вокруг длинных пальцев начал клубиться сгусток чёрного цвета, словно костёр, тени дрожали и изменялись в размере — Большинство из них не имеют разума, тени, которые я использую что вроде простейших организмов, если ты не прогуливал уроки, то поймёшь о чём речь — с лёгкой издёвкой проговорил Питч.

— Я хорошо учился и был отличником — с гордостью ответил Джек, умолчав о том, что за плохие отметки его запирали в кладовке, но по его мнению Питч сам должен это помнить, так как лично составлял компанию Фросту в дни его заключения. Когда у его отца было настроения проявить себя как глава семьи, первым делом он проверял дневник своего ребёнка и если результат увиденного его не устраивал, то малыш запирался без еды и воды в кладовой, пока не придёт пора отправляться в школу или отцу не потребуется закуска, хранимая матерью в кладовой и Джека выпускали, что бы не мешался.

— Тогда, знай, что они как губки могут впитывать информацию и передавать информацию мне — их хозяину.

— Значит о приходе суккуба они тебе сообщили? — Кромешник презрительно хмыкнул.

— Она слишком громкая, её трудно не услышать, а это раздражает.

— Питч, раз она не единственный суккуб, то это значит, что где-то есть кто-то такой же, как ты или я?

— Подобных мне нет, я не люблю конкурентов. Считай, что мы с тобой индивидуальны и не повторимы. Мы были рождены иначе, смерть оставила глубокий отпечаток на нашем перерождении духами — Питч подходит к стоящему Фросту и проводит по щеке — Холодный как мертвец — Джек болезненно кривится от услышанного — Джек — длинные пальцы берут за подбородок и тянут в верх. Парень никогда не был коротышкой, в своём классе он был почти выше всех, но мужчина напротив был на голову выше его и при разговорах ему часто приходилось смотреть снизу вверх на Короля Кошмаров — Мне это нравится — Джек видел хищный взгляд напротив и как молниеносно Питч впивается в него губами, прижимает к стене и страстно целует. В этот момент для него существуют только чужие губы, ставшие уже давно родными и сильные руки, забирающиеся под толстовку, сжимающие мальчишеское тело до треска в костях — Я скучал — шепчет Король кошмаров.

Охватившее обоих духов желание сходит так же резко, как и началось, когда Джек представил, как Питч так же сжимал в своих руках кого-то другого, такого распутного и готового на всё… Питч почувствовал изменившееся настроения Снежного и вопросительно посмотрел на мальчишку, в котором бушевал страх и гнев.

— Мы кажется куда-то шли? — Джек высвобождается из объятий, поправляет свою толстовку и идёт вперёд, как ему казалось в правильном направлении.

— Ты не хочешь мне ничего объяснить? — шипит вслед Питч.

— Нет. Я хочу показать чему научился.

— Как скажешь — не довольный голос сзади не предвещал ничего хорошего, но Джеку было всё равно, его гложет странное чувство, в котором он хотел разобраться. Такое странное, отдалённо похожие на тревогу, но совершенно иное. Словно Джек что-то упускает и это сильно злило. Они шли в тишине, пока не пришли к просторному залу, где тренировался Джек. Тут, как и везде не было окон, высокий потолок, это помещение от других отличало только не тающие ледяные пятна на стенах, словно холод въелся в породу навсегда.

— Питч, а кем надо быть при жизни, что бы стать суккубом?

— Похотливым животным — мрачно ответил Кромешник, осматривая помещение.

— Что-то я не удивлён…

— Джек, ты прекратишь действовать мне на нервы? Я и так не в лучшем настроении после приручения кошмаров.

— Ладно, молчу — Джек чувствует гнетущую атмосферу за спиной и прежде, чем он успевает обернуться, его плечи сильно сдавливают сильные руки, парень в очередной раз удивляется как Кромешник, с его худой комплекцией обладает такой силой. Джеку стало больно, но тот терпел, пока хватка не ослабла под звук выдыхаемого воздуха.

— Джек, я не собирался тебя затыкать. Твоё устоявшееся мнение, что лучше молчать и не отсвечивать лучшее поведение, что бы не получить по шее, то со мной это не работает, в очередной раз тебе повторяю. Ты при жизни был жалким забитым ребёнком в семье алкоголика, но ты больше не тот ребёнок, тебе будет тяжело перестраивать своё поведение, но постарайся не замыкаться в себе и не возвращаться к прежним привычкам. А я буду терпимее и держать своё раздражение при себе. Фрост, только не стоит злоупотреблять моим терпением, в гневе я могу быть весьма жестоким… — от его голоса по спине пробежали мурашки. Левая рука перешла на беззащитную шею и не сильно сдавила — Джек, твоя ревность тешет моё самолюбие, но надо знать меру. Ну поиграл я на твоих чувствах, что бы убедиться, в увиденном, но не стоит отталкивать меня из-за беспочвенных подозрений — правая рука обхватывает поперёк туловище юноши — Ты не доверяешь мне и это расстраивает меня — шею сдавливают сильнее, Джек знает, что ему не нужен кислород, но тело пока не привыкло, что хозяин может не дышать. Парень дёргается, выказывая свой протест, но на его телодвижения не реагируют.

— Расслабься и доверься мне — шёпот Кромешника раздаётся совсем близко, у самого уха, Джек чувствует, как шевелятся волосы от тёплого дыхания — Вопросы доверия для тебя ещё открыты. У тебя отсутствует базовое доверие к окружающему миру. Не получив ощущения защищённости в детстве, ты не можешь довериться кому-то. Проще говоря, на подсознательном уровне ты усомнился в том, что тебя любят, что ты нужен, что тебя не бросят, что ты не один. В детстве не чувствуя себя в безопасности в семье, под опекой родителей, по сути самых близких тебе людей, ты привык не полагаться на кого-то, что привело к тревожному типу привязанности — крепкая хватка исчезает, так же как и Кромешник, растворившись во тьме.

— Ты то цепляешься за руку помощи, то отталкиваешь её, полагая себя не достойным и уязвимым. Ты так и не научился доверять кому-то, ты боишься, что дав заботу, её рано или поздно заберут и тебе будет ещё больнее — Джек оглядывается, но не может поймать взглядом откуда слышится голос Повелителя страха.

— Но знаешь Джек, страх — он был с тобой с рождения, он честен, он срывает маски со всех. Я воплощение страха и ты не доверяешь сущности, которая знает тебя даже лучше тебя самого? — Питч резко выплывает из тени и останавливается перед напуганным Джеком.

— Знаешь в чём твоя проблема? Ты не доверяешь самому себе — Питч вновь уходит в тень, превращаясь в рассредоточенные вокруг Джека силуэты Короля кошмаров. Парнишка смотрит на пол, видя вокруг себя знакомые силуэты и ни одного собственного.

— Ревность вполне естественна, ты боишься потерять, то что тебе дорого. Да, я разгадал твой страх скрытый под другой эмоцией.

— Питч, я…

— Шшшш... — Король Кошмаров вновь обретает очертания, прикасаясь к морозным губам подушечками пальцев — доверься тьме, позволь ей поглотить твоё прошлое, изменить восприятие, будь только моим — на последних словах бескровные губы приобрели хищный оскал.

— Буду — короткого обещания хватило вековой тьме, что бы заполонить пространство вокруг скрыв обоих духов от ничтожных лучей света. Джеку ничего не было видно, в одночасье он ослеп, единственное, что он ощущал, так это тепло Кромешника, его крепких рук и успокаивающее спокойное дыхание.

***</p>

Джеку жарко, ему нечем дышать, каждый вздох отзывается болью в сорванном горле, каждый толчок добавляет масла в огонь, каждое касание по обнажённой коже отзывается электрическим разрядом ниже живота. Джек пытается спрятать лицо в подушке, но его грубо хватают за мягкие волосы и тянут вверх, заставляя выгнуться назад, оперевшись на прямые руки. Парню плохо, он не понимает на каком свете он находится, повсюду тьма и жар. Бедро сильно сжимают, проникая внутрь, рядом слышно тяжёлое дыхание.

Джек судорожно комкает простыни. Прокусанная вновь до крови губа не спасает, так же как и боль от этого действия не оттеняет происходящего во тьме. Духам не нужно дышать, но привычные, такие человечные вздохи плавят лёгкие изнутри, не давая забыть, что они ещё живы и тело всё чувствует, как при жизни, так же и то, что эмоции не заморожены льдом перерождения и смерти. Всё так же как когда-то давно, хочется быть кому-то важным, нужным, принадлежать кому-то, быть с кем-то одним целым, быть семьёй. На руку что-то капает, это пот или слёзы? Как он может плакать, когда хочется что бы эта пытка не заканчивалась? Боль и наслаждение — все, что чувствовал в этот момент Джек. Извращенное удовольствие — ощущения подчинения конкретной тёмной личности, чувство принадлежности к чему то большему чем ничего не значащее одиночество, опьяняет. Джека вновь тянут вверх, боль у корней волос получается унять схватившись за руку Кромешника, зажавшую пряди волос, вторая рука с бедра переходит на туловище, Джек чувствует давление на грудь, рука держащая волосы тянет на верх, вторая так же помогает подняться, встать на колени. Питч не сдерживает стон удовольствия, насаживая мальчишку теперь полустоя.

Глубоко, больно, грань удовольствия настолько смешалась со страданиями, что различить их было практически невозможно. Джек принял болезненное удовольствие. Парню больно и приятно одновременно, он откидывается назад, находя опору на чужой груди. Сильный толчок заставляет непроизвольно сжаться и сильнее прочувствовать проникновение крупного члена, вырывающего непрекращающиеся стоны из молодого организма. Ещё немного и Джек не выдержит, эмоции переполняют его и кажется он всё-таки плачет, капли влаги катятся по щекам, по подбородку на плоскую грудь. Ещё одним болезненный вскрик. Питч выше ростом, ему не удобна эта поза, рваные толчки, не дающие наслаждения в полной мере, только злят и придают резкости движениям. Короткие ногти царапают нежную кожу. Снежному духу кажется, что чем злее Кромешник, тем неистовее он в сексе, неукротимее, жёстче.

Блек опускается спиной на кровать, потянув за собой Джека. Парень ложится спиной на Питча, окончательно теряя опору, находясь полной зависимости от движений Короля кошмаров. Мальчишку держат за грудь, другой рукой за внутреннюю часть бедра, не давая сдвинуться, фиксируя с раздвинутыми коленями, позволяя только мизинцами касаться матраса. Питч звереет, теперь разница в росте не заметна, ему удобно проникать в мальчишку, положение которого даёт свободу интенсивно проникать в податливое тело. Джек больше не может стонать, у него остаётся сил только на жалкие хрипы. Голова покоится на сером плече, пока низ сгорает от желания разрядки. Каждое касание разжигает костёр страсти и удовольствия. Проникновения становятся сильнее, жестче, больнее и приятнее… Джек чувствует, что ещё немного и он выпадет из реальности, ещё один толчок и мальчишка со стоном изливается себе на живот, забывая как дышать, голова кружится, в горле пересохло, а вокруг только тьма и столь знакомое дыхание. Питч не уходит далеко от партнёра и кончает следом, прокусив до крови худое плечо. Питч тяжело дышит, уткнувшись носом в белые волосы, ощущая тяжесть мальчишеского тела и послевкусие власти от управления каждым движением снежного духа, лежащего на нём, сотрясаемого от сильного оргазма.

— Мой — еле слышный шёпот не замеченным Ледяным Джеком.

Джека бьём мелкая дрожь, парень скатывается с любовника, с характерным звуком соскальзывая с начавшего опадать члена — парнишка тяжело вздыхает, ему сложно отойти от пережитого наслаждения, ноги от бедра до колен онемели и отдавались тупой болью.

Юноша не мог обуздать свои чувства после оргазма, он терзал до крови свои ледяные губы, закрывал глаза и пытался остановить слезы, но через сомкнутые губы всё же сорвался жалкий всхлип, а потом ещё один и ещё…

Кромешник не понимающе смотрел на плачущего подростка, который жался к нему.

— Джек, ты в порядке? Где больно? — Питч осознаёт, что перегнул палку и жаркий секс перешёл в насилие.

— Н-нет, мне было хорошо.

— Джек, я не идиот, я вижу как ты ревёшь.

— Я, я, я сейчас успокоюсь. Сейчас всё пройдёт — парень всхлипывает, вытирая тут же замерзающие слёзы. Последняя пророненная им слеза осталась в другой жизни, на его умершем теле. Став духом, он не давал эмоциям проявляться, впрочем, будучи человеком, он тоже не разрешал себе плакать, только когда не было сил терпеть, когда никто не видит. Отец за разведения болота, несчастно бил его, прикрывая свою жестокость желанием, сделать из Джека настоящего мужика.

— Джек… — парня прижимают, гладят по дрожащим плечам. Питч выжидает, когда закончится неожиданная истерика, бегло осматривая тело мальчишки. Пока Ледяной дух сотрясался Питч недовольно цыкнул и еле слышно пробубнил себе под нос: