58-а. Эванс (2/2)

Поэтому я не стала досматривать.

По-хорошему, надо было сразу валить.

А теперь придется жить со знанием, что Феб ебет девок в библиотеке. И потом как ни в чем не бывало там же делает уроки.

Но почему меня это знание не отталкивает? И не отвращает.

«Да хватит уже удивляться, Эванс, — закатила глаза Шмэри, прочно поселившаяся в моей башке, — Прюитт никогда не скрывал, что любит трахаться. Он тебе прямо сказал, что у него этого дерьма навалом. Ты же видела, как он выебал меня в больнице, забыла уже?»

Тогда зачем ему я.

«Хороший вопрос, — цокнула языком Шмэри. — Может, влюбился?» — и заржала.

Усаживаясь за стол в Большом зале, я невольно подумала, что Феб, должно быть, уже кончил.

Везет ему.

Мне еще дня три ждать, как минимум.

После зелий Поттер сам ко мне подошел.

Я смотрела на его пальцы и чувствовала твердый член в штанах, когда он прижался.

Сраные месячные.

Шмэри говорила, что кто-то не брезгует и во время них.

Но я сама не хотела так.

Да и Поттер не походил на того, кому будет плевать.

Я не понимала, что во мне сильнее сейчас — боль или возбуждение.

— Шмэри, есть чем закинуться, а? — простонала я на обеде, когда низ живота в очередной раз схватило.

— Тебе маггловское или магическое? — она прищурилась. — Да, выглядишь неважно.

— Чувствую себя так же. Любое давай. Интересно, а таблетки здесь тоже не действуют, как и всякие магнитофоны? — я с трудом хихикнула.

— Таблетки действуют, — со знанием дела заявила Шмэри. — Но не так быстро, как настойки Помфри. Может, к ней все-таки сходить? Я смотаюсь, м? Слушай, Эванс, у тебя же раньше не болело так сильно.

— Мама говорила что-то типа «когда начинаешь половую жизнь, все может поменяться».

— Ясненько, — протянула Шмэри, выбираясь из-за стола, чтобы пойти в больничное крыло. — Тогда я и не могла этого заметить, у меня месячные позже начались.

Я это знала. Я вообще знала о Шмэри все.

И тем паршивее мне было смотреть ей в глаза, учитывая, что вчера я сосалась с Фебом и даже не думала о ней.

Ничего во мне не шевельнулось, никакая сраная совесть.

Примерно как в нем сегодня утром.

Но Шмэри ведь знает об этих его девицах. Еще как знает.

— Слышь, Эванс, — Крессвелл, как всегда куда-то спешащий, подскочил ко мне и подергал за рукав, — во сколько сегодня собираемся?

— Ты знаешь, Дирк, я не уверена, что сегодня смогу. Можешь пока отработать с ним какие-то из элементов, для которых я не нужна? — я из-за этой боли даже не могла мыслить конкретно.

— Да не вопрос, я тогда сам с ним договорюсь о времени. Ты в порядке? Выглядишь не очень.

Сговорились они с Мэри, что ли.

— Ну так, могло быть лучше.

— Может, позвать кого? — буркнул Крессвелл, но я помотала головой, и он отправился по своим делам.

Поттера на обеде не было, его подружек тоже. Ни Феба, ни его однокурсников, одна мелкота. Из наших только Маккинон сидела напротив и задумчиво ковыряла вилкой в тарелке. Она видимо почувствовала, что я смотрю, и подняла глаза.

— Чего уставилась, Эванс?

— У тебя что-то случилось? — мирно спросила я, не обращая внимание на злобный тон.

— Тебе-то что за дело? — фыркнула она и презрительно добавила: — До простых смертных вроде меня.

— Все еще обижаешься из-за значка?

— Вот еще, — скривилась Марлин, — мне хватило. Одна морока и никакой благодарности. Так что хавай сама это дерьмо.

Она помолчала, глядя в тарелку, потом посмотрела на меня и уже не так агрессивно заметила:

— Чтобы быть старостой, нужно, чтобы тебя все любили. Я имею в виду нормальной старостой, которую слушают и просят помощи. Крессвеллу вон эта роль подходит, — Марлин кивнула на вернувшегося Дирка, — тебе подходит, Прюитту. Да, Прюитту, пожалуй, больше всего, — она усмехнулась, и я поняла, о чем идет речь. Еще как поняла. — Да даже Люпину, хотя его назначили исключительно потому, что больше некого. Не Блэку же значок отдавать.

Мы обе хихикнули.

Впервые за долгие три месяца я снова увидела Маккинон, с которой мы в одной лодке пересекли озеро, когда впервые приехали в Хогвартс, и стояли друг за другом в очереди к Распределяющей шляпе.

Я скучала по ней.

— Помнишь, как мы на третьем курсе подсунули Минерве в кабинет взрыв-хлопушку и свалили все на них? Ну, на Блэка и остальных.

Марлин закусила губу, чтобы оставаться серьезной, но не смогла сдержать улыбку и кивнула:

— Я помню, как Поттер орал, что не собирается присваивать себе чужую славу и будет жаловаться Попечительскому совету. Макгонагалл ему тогда популярно объяснила, куда он может засунуть свои жалобы.

— Репутация работала против них, — усмехнулась я.

Когда через минуту вернулась Шмэри, Маккинон снова прикинулась, что не знает нас.

Но мне почему-то стало чуть легче.

А может, просто настойка, добытая Шмэри, подействовала.