56. Прюитт (1/2)

Голдстейн с Кутом весь урок зелий обсуждали, как ловко Генри обставил Поттера. Они оба явились с занятия по рунам, посмеиваясь, и Голдстейн, не понижая голоса, заявил, что в понедельник трахнет Эванс.

Фабиан уселся за соседним столом вместе с Бенджи, Эдгаром и Изабеллой, которые на руны не ходили и с таким же недоумением уставились на него, как он сам.

— А я с ней на вечеринку к усатому иду, — похвастался Голдстейн, кивнув на Слагхорна, когда Бут спросила, «с чего это вдруг Эванс ему даст».

— Как ты это сделал? — с завистью протянул Хоггарт, доставая из сумки учебник.

— Ну, она видимо любит капитанские члены, — ввернул тот. — Слышь, Макмиллан, у тебя есть все шансы, — и они с Кутом заржали.

Фабиан два раза глубоко вдохнул и медленно выдохнул, чтобы сохранить хладнокровие, хотя руки чесались взяться за палочку и попробовать на нем пару заклятий, о которых читал на днях.

— За языком следи, — велел он Голдстейну вместо этого.

— Ой, прости, Прюитт, я забыл, что она подружка твоей Макдональд, — мирно сказал Генри. — Ладно-ладно, я замолкаю, — он, кривляясь, поднял руки. — Не снимай с меня баллы, а то Флитвик наругает.

С Фабианом мало кто хотел — и мог — поссориться.

С девчонками понятно — они души в нем не чаяли и каждая даже закрывала глаза на всех остальных. А парни его вроде как уважали за легкий характер, уравновешенность, рассудительность — там где надо, и юмор — там, где рассудительность была неуместна.

Фабиан пытался уяснить хоть что-то из объяснений Слагхорна, но слышал навязчивый шепот сзади:

— ...у Дэнниса не вышло, но тут Эванс сама себя предложила, так что мне точно даст. А не даст — сам возьму. Ну, подпою ее чуток медовухой...

Фабиан поймал себя на том, что уже в третий раз пытается вывести слово, но ничего не выходит, пальцы не слушаются.

Слагхорн велел начинать работу, и Голдстейн наконец-то заткнулся.

Изи предложила порезать смоковницу и на долю Фабиана тоже; у нее отлично получалось, ровно, мелко, как надо. Он с трудом выдавил улыбку и кивнул.

— Я пока приготовлю жуков на двоих, — сказал Фабиан, отмеряя нужное количество и пересыпая их в ступку.

— Ты такой сильный, — шепнула Изабелла, покончив со смоковницей и наблюдая за ним. — У меня никогда не получается превратить их в пыль. — Она коснулась его плеча, тронув напряженную мышцу.

Я просто представляю на месте жуков Генри, чуть не ляпнул Фабиан.

— Ты всегда можешь попросить меня помочь, — машинально ответил он, поздно сообразив, что тем самым обрекает себя на компанию Изабеллы в этом подземелье до конца учебного года, и попытался выкрутиться: — Ну, или кого угодно из парней, не думаю, что кто-то тебе откажет.

— Ну да, Роджер ведь не ходит на зелья, — усмехнулась Изи, будто лишний раз хотела ткнуть Фабиана носом в то, что рассталась с парнем из-за него. Он знал, что так будет, именно поэтому пытался отговорить ее в поезде. Девицы вообще часто склонны винить в своих решениях кого угодно, кроме себя.

По пути на обед Изабелла уверяла, что получила «В» за урок исключительно благодаря Фабиану.

— Сдается мне, ты ей не только жуков стер в пыль, но и кое-что другое, — подъебнула Алисия, когда Изи отправилась к своему столу. Присцилла хихикнула, Фабиан со снисходительной улыбкой глянул на обеих. — Ну, признавайся, Прюитт, опять рукоблудничал на занятии? — нарочито строго спросила Алисия, пародируя Макгонагалл.

— Не завидуй, подруга, — задорно велела Присцилла. — Хотя я бы, признаться, лучше порукоблудничала, вместо того чтобы тащиться к Спраут по такому холоду.

— К слову о Спраут. Дайте списать, а?

Травология вчера совсем вылетела из головы. Трансфигурацию Фабиан доделал, а потом Мэри завела тот дурацкий разговор, затем пришла Лили, и остаток вечера он провалялся с ними в кровати, борясь с желанием прижать их к себе покрепче и начать целовать по очереди. Обе были такие теплые и потрясающе пахли.

— Ой, я же тебе должна, — спохватилась Присцилла, — я тебе дам. В смысле, списать, — хихикнула она.

— Только списать? — поддел Фабиан без всякой задней мысли.

Алисия заржала и, высмотрев подходящее местечко за столом около шестикурсников, потащила их туда.

— Ой, ну отста-а-ань, Прюитт. Ты все только обещаешь, — игриво поддела Присцилла, пихнув свиток ему под нос.

— Я обычно выполняю обещания, — полусерьезно заявил он и взялся за еду.

Лили и Мэри сидели совсем близко, и Фабиан налег на рыбу с овощами, чтобы чем-то занять себя и не смотреть на них. Вчерашнее желание сосаться с ними обеими никуда не делось. В его воображении они начинали втроем, а потом у Мэри вдруг появлялось неотложное дело, и они с Лили оставались наедине.

Перед ужином Фабиан перехватил ее в холле и, убедившись, что Мэри поблизости нет, тихо сказал:

— Я нашел, где мы можем репетировать.

Лили удивленно и одновременно обрадованно посмотрела на него:

— Серьезно? Только не говори, что в Зале Почета, там же проходной двор.

— Завтра покажу, — загадочно улыбнулся Фабиан, позволив себе наконец смотреть на нее так пристально, как хотелось весь день. — У меня тренировка, так что раньше половины одиннадцатого не получится. Крессвелла ты сама позовешь?

— Пока обойдемся без него, — заявила Лили, — вспомним, чем занимались на каникулах…

— Уверена, что стоит? — эти слова соскочили с языка прежде, чем он успел сообразить, что именно говорит.

— Я имела в виду танец, — пробормотала она после недолгого молчания и отвела глаза. — Остальное я и так помню.

У Фабиана перехватило дыхание.

Он почему-то считал, что Лили успешно выкинула из головы произошедшее в спальне ее родителей.

Думал, что только он не может избавиться от этих воспоминаний и от желания повторить все, что тогда случилось.

Уже лежа в кровати, Фабиан приподнялся, открыл тумбочку, достал прошлогодний учебник по защите и перетряхнул страницы. Оттуда выпала копия фотографии из дома Лили. Той самой, что стояла у ее кровати.

И сама Лили, и Мэри на ней были как живые, хоть и не двигались.

Фабиан нагло стащил это фото и спрятал — как кучу лет назад прятал свою девочку, спасенную от огня. Она сказала, что найдет его когда-нибудь, и он терпеливо ждал, едва сдерживаясь, чтобы не пойти за ней самому.

Там, где он оставил ее, до сих пор шныряли люди с факелами, угрожая поймать непокорного колдуна и отнять еще одну жизнь.

Но так ли дорога ему эта жизнь по сравнению с ее прикосновением? Этих жизней у него целая дюжина.

Фотография не могла заменить настоящую Лили, и Фабиан снова отодрал от запястья бинт, закрывая глаза и занося над кожей палочку.

Порезы смотрелись скверно, кожа вокруг покраснела, кровь запеклась. Рука выглядела так, будто ее пропустили через мясорубку и наскоро слепили обратно.

Наутро он смазал порезы настойкой растопырника, после чего, придерживая один конец повязки зубами, закрепил ее у локтя. Соседям по спальне Фабиан соврал про несчастный случай на каникулах с участием домашнего питомца тетушки Мюриэль, и тех его объяснение вполне устроило.

Зато Присцилла на уроке наклонилась к нему и встревоженно сообщила, что рукав пропитался кровью насквозь.

На перемене Фабиан забежал в туалет, чтобы поссать и заодно обновить повязку.

Покончив с бинтом, он помыл руки, взглянул на себя в зеркало и, направляясь к писсуарам, услышал знакомые голоса.

— …что-то твоя дама, Генри, даже не глядит в твою сторону, — говорил Ковингтон, которому самому, судя по всему, не терпелось заглянуть Лили под юбку. — Привет, Прюитт.

Фабиан, справляя нужду, обернулся через плечо и кивнул.

— Да мне насрать, смотрит она в мою сторону или нет, — заявил Голдстейн. — Поттеру она дает, значит, и мне даст. Меня и в рот устроит. Делают же где-то таких красоток, а.

— Не в наших краях, — фыркнул Ковингтон.

Фабиан стряхнул последние капли и убрал член в штаны, стараясь убедить себя, что эти двое пиздят о какой-то другой Лили.

«А ты-то чем лучше этих двоих, — одернул он себя. — Как будто сам ни разу не представлял, как Лили тебе сосет».

Представлял, но ему тогда было пятнадцать. Он тогда и жил в полной уверенности, что достаточно трахнуть кого-то другого, как можно больше других, и все это пройдет.

Фабиан знал, чем он лучше. В отличие от Генри и от Патрика, он готов был вообще ее не трогать, если Лили так решила. Просто обнимать и делать вид, что недостаток ее поцелуев не лишает его сна.

Какого лешего Поттер позволил Лили пойти с кем-то другим? Уж у него-то были все шансы напроситься к ней в пару, с его-то наглостью. Их многие считали парой — слухи-то ползут с невероятной скоростью — и именно поэтому нашлась целая куча длинных языков, готовых обсудить признание Фьорд на суде.

Вечером после тренировки Фабиан наскоро помылся и переоделся, чтобы забрать Лили до того, как придет Мэри.

В гостиной он нашел Лили глазами, подошел к ней и присел рядом с ее креслом на корточки.

— Пойдем? — шепнул он, положив подбородок на подлокотник. Лили вздрогнула и отложила учебник.

— Вы уже закончили? А Шмэри где? — она с готовностью поднялась на ноги.

— Выслушивает от капитана, насколько она никчемна в качестве охотника, — ухмыльнулся Фабиан, толкая портрет и пропуская Лили вперед. — Не бери в голову, сегодня всем досталось.

— И тебе?

— Ага. Но если верить Поттеру сегодня, то в команде должен остаться всего один достойный ее участник — он сам.

Лили засмеялась. Фабиан не понял, понравилась ей шутка или она просто представила себе Поттера.

Коридоры были пусты. Он взял ее за руку и повел по едва освещенным лестницам. На восьмом этаже Фабиан оставил Лили у каменной горгульи, а сам трижды прошел мимо голой стены, думая о том, как хочет прижать Лили к себе, пусть всего лишь в танце.

Комната оказалась просторной, с огромными высокими окнами, занимавшими почти всю стену, и широкими подоконниками, легко способными заменить высокие стулья. Никакой мебели здесь не было, только гладкий пол.

Лили, приоткрыв рот, осмотрелась и повернулась к Фабиану:

— Что это за место?

— Выручай-комната. Она так называется, серьезно. Большинство студентов о ней не знают. Становится любым помещением, в каком ты нуждаешься здесь и сейчас. Нас с Изабеллой посвятили в эту тайну как старост школы. Я, помню, к вечеру первого сентября очумел от всех этих новостей: и колдовать летом мы, оказывается, могли, и эту невероятную комнату от нас столько лет скрывали…