54. Прюитт (2/2)

— Она имеет право, — с досадой сказал он. — Я не могу с этим ничего поделать.

— А я и не прошу с этим ничего делать, — закатила глаза Мэри. — Просто объясни Стеббинс, что твой член лично ей не принадлежит, и не стоит так резво охранять свое право на него. Думаешь, я не секу, какого хрена она ко мне цепляется? Сначала велела своему Стивенсу нахуй идти, теперь на нас напустилась. Смотрел бы ты внимательнее, Прюитт, кому вставляешь.

— Ревнуешь? — ехидно, но беззлобно предположил Фабиан. А ведь Мэри-то права, подумал он про себя, надо уже стать разборчивее.

— Да нет, — просто ответила она. — С чего бы. В первый раз, что ли.

Он поймал себя на мысли, что правда скучал по ней.

Мэри, вопреки своему обыкновению, сегодня собрала волосы в косу. Фабиан знал, что у девчонок это иногда бывает — желание заплести друг друга.

Она, прищурившись, смотрела на него.

Он в который раз пожалел, что не может любить ее так же, как Лили. Он бы хотел.

Но сраному сердцу не прикажешь.

Правда Мэри многого от него и не требует. В этом они похожи — довольствуются малым, чтобы не голодать.

Фабиан быстро оглядел гостиную и, ухмыльнувшись, предложил:

— Слушай, Мэри, а пойдем потрахаемся? У меня в спальне пусто.

— Соскучился? — она снисходительно подняла брови, но все же направилась к лестнице.

— Не то слово.

В комнате он щелкнул замком, а Мэри круто развернулась и, схватив его за галстук, заявила:

— Хочу у тебя отсосать.

— Можно устроить. — Фабиан жестом велел ей раздеваться, а сам расстегнул брюки и уселся на подоконник.

Мэри быстро избавилась от большей части одежды и опустилась перед ним на колени, самостоятельно доставая член и со стоном погружая в рот.

Она точно знала, как ему нравится.

Мэри так увлеченно и умело его ласкала, что Фабиан впервые за долгое время сумел расслабиться. От нее пахло дымом, как будто до того, как прийти в гостиную, она скурила пару сигарет. Или сожгла кого-то — например, Изабеллу.

Фабиан чувствовал, что скоро кончит.

— Все, хватит, дай выебу. — Он осторожно придержал ее голову, подхватил под мышки и поднял на ноги.

— Ты такой романтик, Прюитт, — заржала Мэри, падая на кровать, пока Фабиан спускал штаны и доставал презерватив. Она с готовностью раздвинула ноги и скорее прохрипела, чем проговорила: — Какой ты сильный стал. — Мэри провела пальцами по его груди. Рубашку Фабиан расстегнул, но не снял. — Давай быстрее.

Дважды просить не требовалось, но он все равно поддразнил, поводив головкой по ее щели, не вставляя:

— А мы куда-то торопимся?

— Ненавижу тебя, — прошипела Мэри, ухмыляясь, и ударила его ладонью по плечу.

— Я ты мне, наоборот, нравишься.

Ну почему он не может выбросить Лили из головы? Ему ведь хорошо с Мэри. Если и встречаться с кем-то, то с ней, а не с Изабеллой.

Ей и правда немного потребовалось, чтобы кончить.

Фабиану — чуть дольше, прежде чем он рухнул на нее, и Мэри якобы возмущенно заверещала, что Прюитт ее раздавит.

На деле ей нравилось лежать под ним. За столько лет они узнали друг друга слишком хорошо.

Если бы не стук в дверь, сначала скромный, потом настойчивее, провалялись бы так до самого ужина.

— Вряд ли это какой-нибудь Кут, а? Он бы уже дверь вынес, — предположила Мэри, перебирая его волосы.

Фабиан нехотя поднялся с кровати, напялил трусы с брюками и приоткрыл дверь.

Мэри за его спиной пока одевалась.

На пороге стояла Лили.

Она будто бы растерялась, увидев его полуголым и взлохмаченным. Наверное, у Фабиана на роже было написано, что он только что трахался.

Он машинально закрыл собой щель между косяком и дверью, чтобы Лили не увидела, кого именно Фабиан трахал. Хотя Лили давно знала про них с Мэри, не хотелось лишний раз напоминать, что она приняла правильное решение, когда именно из-за Мэри велела больше не целовать ее. Правильное с точки зрения Лили и общепринятых моральных норм, пожалуй. Но никак не самого Фабиана.

— Я принесла тебе настойку растопырника, — тихо сказала она, протянув ему флакон. — Прости, я, наверное, помешала.

— Нет, все в порядке, — он сунул его в карман и через силу улыбнулся: — Спасибо, Лили, это должно помочь. Сегодня же обработаю царапину.

Давно Фабиан не чувствовал себя так глупо. Лили сама попросила больше не касаться ее рта — про другую девку Фабиан в аналогичном случае сказал бы, что та его отшила — и в поезде она равнодушно смотрела, как Изи засосала его, но все равно не хотелось, чтобы Лили застала здесь Мэри.

Тупо, конечно, отрицать очевидное. Почему он вообще должен что-то скрывать. Фабиан всю предыдущую неделю пытался взрастить в себе здоровую злость. Убеждал себя, что раз Лили все это не нужно, значит, он все правильно делал, не зря скрывал от нее свою жажду. У него ничего не вышло, правда. Никакой злости не получалось, только желание попробовать еще раз.

Сейчас бы пригласить ее внутрь. Может, даже удалось бы поваляться вместе или просто поболтать. Эти жалкие поцелуи в щеку по утрам казались насмешкой после того, что случилось в сочельник.

Но внутри была Мэри с голыми сиськами. Вряд ли, конечно, Лили смутят ее сиськи, которые она видела многократно. Но Фабиан отчаянно не хотел, чтобы они встретились здесь и сейчас.

Лили верно истолковала его молчание и, потоптавшись на месте, неловко произнесла:

— Ладно, я пойду на обед, извини, что прервала.

Он собирался сказать, что никого Лили не прерывала и что она может заходить в любое время, когда вздумается, но не успел.

— Эванс, погоди, — окликнула ее Мэри, уже полностью одетая. Фабиан подавил желание поморщиться и нехотя отодвинулся, чтобы она смогла выйти. — Вместе пойдем. Увидимся, Прюитт, — бросила Мэри Фабиану, — ты как всегда был великолепен.

Мэри демонстративно провела по его груди рукой, прежде чем протиснуться мимо в коридор. Лили сделала вид, что каждый день застает лучшую подругу в спальне парня, который не так давно ублажал ее языком.

Разумеется, Мэри не упустила шанса лишний раз ткнуть Лили носом в то, что именно ее Фабиан зовет потрахаться.

Сам виноват, нужно было идти себе спокойно в Большой зал, а вечером выебать кого-нибудь с другого факультета.

Да что за дерьмо. Он не должен чувствовать себя виноватым, будто его поймали на измене. Фабиан никому не изменял.

Кроме себя самого.