39. Макгонагалл (2/2)

— Сумасшедший день! — с порога поделилась Минерва, и тот согласно закивал:

— И не говорите, Минерва. Что творится в последнее время! Что творится. Дэннис! Бедный мальчик, жить бы еще и жить. Но я отказываюсь верить в то, что к его гибели приложил руку Поттер. Помилуйте, это же не-ле-по, — раздельно произнес Слагхорн. — Кто вообще это придумал?

— Разумеется, это дело рук кого-то другого, — раздраженно кивнула она. — И, боюсь, этот кто-то куда опаснее Джеймса Поттера.

— У Дамблдора нет предположений?.. — Гораций забросил в рот очередную конфетку.

— Целый вагон наверняка, но я не расспрашивала. Вас на какое число вызвали в аврорат?

— О, я настоял, чтобы аврорат приехал ко мне. Не люблю министерство, — он поморщился, а Минерва подумала, что Слагхорн скорее не хочет расставаться со своими ананасами даже на пару часов. А учитывая, что какую-нибудь немаленькую должность в аврорате занимает его протеже, добиться своего ему не составило труда. — Вы чем-то расстроены, Минерва? — озабоченно спросил Гораций.

— Честно признаться, да, — она покопалась на полках, вынула журнал четвертого курса и развернулась. — Этот безобразный инцидент за завтраком… ума не приложу, что нашло на Прюитта. Я от кого угодно могла ожидать, но не от него.

— Чужая душа — потемки, — глубокомысленно заметил Гораций, и она еле сдержалась, чтобы не посоветовать ему засунуть свою глубокомысленность себе в задницу.

— Вы не замечали за ним странностей? Мне на ум только Империус приходит, но кому нужно заставлять парня поднимать руку на ничем в общем-то не примечательную девушку?

— А вы м-м… не связываете это с прошлогодним случаем? Помните, эту отвратительную историю? Мне даже пришлось отменить встречу клуба Слизней, чтобы провести беседу с Эйвери и Мальсибером.

— Ну, я бы беседой не обошлась, — обозлилась Минерва, выходя из себя. — По этим двоим Азкабан плачет.

— Ну-ну, не преувеличивайте, дорогая моя! Это же подростки, гормоны бурлят, ну пошутили, с кем не бывает…

— Помяните мое слово, Гораций, — холодно произнесла Минерва, пересаживаясь в кресло подальше от него, — пройдет двадцать лет, и вы убедитесь в моей правоте.

Слагхорн неловко заерзал на месте.

Она вздохнула и посмотрела в окно, за которым шел густой снег.

— Сначала история с Поттером, теперь это. Мне кажется, я что-то упускаю, какой-то общий знаменатель. Что их связывает? — задала она вопрос в пустоту. — Родители Прюитта не занимают высоких должностей, разве что брат стажируется в аврорате, но это же несущественно. Они оба в сборной Гриффиндора по квиддичу, оба на хорошем счету, по двенадцать СОВ на экзамене, но больше ничего общего не припомню.

— М-м, — промямлил Гораций, напомнив о своем присутствии, — если вам интересно, Минерва, — не знаю, правда, как это может относиться к делу — был один любопытный момент пару недель назад у меня в классе.

— И какой же? — скорее ради приличия уточнила она.

— Не так давно я приготовил для урока замечательный образец Амортенции...

— Все еще развлекаетесь на уроках? — укоризненно нахмурилась Минерва. — Вы, кажется, снова запамятовали, что школьными Правилами запрещено применять на студентах определенный список...

— Но как же я могу не демонстрировать действие зелий? — искренне удивился Слагхорн. — Это все равно, что запретить вам превращаться, Минерва! Молодые люди должны знать, как это пагубно, и понимать, что приворотные зелья — не игрушка. Вы будете слушать или нет? — проворчал он.

— Я слушаю. Вы вроде бы хотели рассказать что-то, связанное с Прюиттом и Поттером, — напомнила Минерва. Горация часто заносило, он мог, увлекшись воспоминаниями, любоваться приготовленными им зельями часами.

— О да, да. Дело в том, что на них обоих моя Амортенция не подействовала. Вы понимаете, Минерва?

— Быть может, вы ошиблись, Гораций? — мстительно предположила она, хотя понимала, что Слагхорн мастер в своем деле, и ошибка исключена. — Забыли добавить какую-нибудь мелочь.

— Не представляю, чтобы вы забыли четвертый этап в шестиступенчатой трансфигурации, — засмеялся тот. — Но факт любопытный, не находите?

Минерва глубоко вздохнула.

— А в зелье были волосы Мэри Макдональд?

— Что? Нет! Нет, конечно, мисс Макдональд не посещает мои занятия.

Ну да, можно было не спрашивать. Слагхорн молился на Лили Эванс, за год до ее поступления он клялся, что покинет пост и уйдет на пенсию. А сейчас уверял, что с места не двинется, пока не увидит ее блестящее выступление на выпускных экзаменах.

— И что же получается? — вслух сказала Минерва. Оставалось непонятно, при чем здесь Макдональд.

Она с удивлением поймала себя на мысли, что очень часто видит Прюитта в обществе Эванс. И в обществе Макдональд тоже, а чаще — всех троих вместе. Минерва никогда не придавала этому значения, потому что Фабиан всегда вертелся около каких-нибудь девушек. Они его любили.

— И что же нам с этим делать, Гораций?

— А что же тут уже поделаешь? — всплеснул руками тот и важно покивал: — Помяните и вы мое слово, Минерва. Когда-нибудь эта девочка сотворит нечто великое, — благоговейно прошептал он. — Все-таки ее место в Слизерине.

— Ну, не преувеличивайте. Природа одарила ее красотой, глупо это отрицать, но пока мы имеем только ревность и обвинение в убийстве, не более.

— Вам сложно это понять, Минерва. Вы не мужчина. Я уже стар, но я знаю, как это бывает. Да вы и сами видите: это хуже Империуса, люди меняются до неузнаваемости, а самое страшное — ими никто не управляет. Нельзя предсказать действия человека, которым никто не управляет. Мне жаль этих мальчишек. У меня на факультете тоже есть такой.

Ну только этого не хватало, закатила глаза Минерва и не стала развивать эту тему, тем более прямо над учительской в этот самый момент прозвучал колокол.

Они с Горацием поднялись на ноги и, когда он галантно пропустил ее вперед, Минерва подумала, что главное — дожить до конца года с тем же количеством студентов, с каким этот год начался.

И это начинало казаться все более затруднительным, особенно учитывая, что этих студентов уже стало на одного меньше.