9. Эванс (1/2)

В субботу Шмэри подскочила ни свет ни заря.

— Я не пойду сегодня бегать, — не просыпаясь, открестилась Медоуз.

— Ну и будешь жирной, — пригрозила Шмэри, хотя сама проснулась так рано совсем по другой причине. — Эванс, я тебя никогда ни о чем не просила, — зашептала она, задергивая за собой полог кровати и начиная меня трясти. — Я не просила сварить какое-нибудь запрещенное зелье, хотя иногда оно было позарез нужно, я у тебя никогда не списывала — во всяком случае с разрешения, и я готова сдохнуть ради тебя, и ты об этом прекрасно знаешь.

Я знала, да. Пришлось открыть глаза.

— Надеюсь, это вопрос жизни и смерти, Шмэри.

— Тебе нужно задурить голову Поттера перед отборочными, то есть через полчаса. Чтобы он думал не о квиддиче, а о твоей дырке. Пожалуйста, Эванс, это мой последний шанс попасть в команду. Пожалуйста.

— Ты дура? — я спросила спокойно, потому что была уверена, что Шмэри шутит. — Что я могу такого сказать, чтобы Поттер взял тебя в команду. Э-э-э, я имела в виду, что ты переоцениваешь мои способности и мое влияние на… в общем, мне вряд ли удастся отвлечь его настолько.

— Просто скажи ему какую-нибудь правду — она обычно выбивает из колеи.

Я знала, что сказать правду намного легче, чем пытаться сочинить. Не нужно запоминать, кому и где солгал, не запутаешься в собственном вранье. Поэтому по возможности я старалась говорить всем — и себе в том числе — только правду.

— Где гарантия, что даже если мне удастся вывести Поттера из себя, он возьмет в команду именно тебя?

— В пизде, — прошипела Шмэри. — Тебе не надо выводить его из себя, Эванс, наоборот — сделай ему хорошо.

— У меня не так много опыта, — я хмыкнула и попыталась отобрать у нее край одеяла.

— Я не прошу ему сосать, — Шмэри начала выходить из себя, — хотя ты вроде умеешь, нет?

Зря я ей рассказала, как прошло лето. В начальной школе я ненавидела эссе на эту тему. Мэри закатила глаза.

— Почему все думают, что нужно обязательно трахаться, чтобы сделать приятно, а?

Может, потому что Шмэри сама убедила нас в этом? Она словно прочла мои мысли:

— Я трахаюсь, потому что мне самой это нравится, Эванс, а не для того, чтобы ублажить кого-то. Ты поможешь или нет? Заодно узнаешь, Поттер реально перестал за тобой таскаться или у него до сих пор на тебя стоит.

Поттера и правда стало в два раза меньше, хотя сам он вдвое увеличился. Может, эта иллюзия создавалась за счет того, что у меня теперь есть свободные уроки, а у Поттера и его подружки Блэка — ни одного.

— И больше я в жизни ни о чем тебя не попрошу, — добавила Шмэри, протягивая согнутый мизинец.

— Ладно. — Я зацепилась за него своим мизинцем и откинула одеяло. — Но я все равно не могу обещать, что Поттер выберет тебя.

— Ну взяли же в команду Равенкло эту его дуру Флаффи, — услышала я уже из уборной. Я не выспалась, и синяки под глазами были еще больше, чем обычно. — Хотя я слышала, что Коко просто-напросто дала предыдущему капитану, который уже выпустился.

Я хорошо знала, что семьдесят процентов всех человеческих проблем решаются таким образом. Это и просто, и грустно одновременно.

— Во сколько испытания? — спросила я, вытирая морду полотенцем.

— В одиннадцать.

Я подумала, что Шмэри оговорилась.

— Тогда зачем ты разбудила меня в шесть?

— Видела, во сколько Поттер выходил из гостиной в прошлую субботу? Когда мы возвращались с пробежки.

— То есть в восемь.

— Да, и тебе желательно столкнуться с ним здесь, иначе возникнет вопрос, зачем ты приперлась в раздевалку.

— Я так и объясню, что ты меня попросила, ты же сказала говорить правду, — едва сдерживая смех, ответила я. Шмэри начала краснеть от злости.

— Заткнись, Эванс. И просто помоги мне. Сделай так, чтобы у Поттера осталось только одно желание — выебать тебя.

— Вроде бы речь шла о простом разговоре, — пробурчала я, надевая уродскую юбку. — Надеюсь, мне не надо наряжаться?

— Если я все правильно разглядела в Поттере, это одно и то же… — Шмэри беседовала скорее сама с собой. — А тебе есть во что наряжаться?

— Да не особо.

— Значит, и так сойдет. На вот тебе, — она сунула мне свой лифчик, — я же вижу, что тебе твои малы стали. Уменьши там как надо.

Теперь понятно, почему я согласилась помочь Шмэри? Это про нее поговорка о последней рубашке.

Мы спустились в гостиную, Мэри тащила древнюю школьную метлу, которую вот уже третий год успешно выдавала за свою собственную. Я смотрела на Шмэри, и мне так хотелось, чтобы у нее все получилось, что решимости прибавилось.

Пока она возилась с прутьями метлы, послышались шаги из мужских спален. Часы показывали без десяти восемь.

— О, Макдональд, все еще не теряешь надежды? — усмехнулся Поттер, закидывая свою метлу на плечо. — На этом антиквариате ты далеко не улетишь.

— А что, все твое мастерство заключается только во владении метлой последней модели, Поттер? — перебила я. Шмэри за его спиной корчила рожи, по-видимому призывавшие меня заткнуться и быть милой.

Он нехорошо сверкнул глазами, но не ответил и пошел к портрету. Шмэри увязалась следом, я за ней.

— Я такой же кандидат, как и все остальные. Ты не имеешь права быть предвзятым, Поттер.

— Я не отношусь к тебе предвзято, Макдональд, — с расстановкой ответил он. — Я просто оцениваю претендентов комплексно: как летает, умеет ли работать в команде, на чем летает, — здесь Поттер сделал ударение, бросая взгляд на старье Шмэри. — Еще я смотрю, насколько скверный у кандидата характер. Вот ты на сколько оцениваешь скверность своего характера от ноля до десяти?

— На десять с половиной, — хмуро призналась та.

— Умница, Макдональд.

На улице я мигом околела. Несмотря на сентябрь, утро оказалось почти морозным, а я даже не взяла мантию, потому что торопилась.

— Слушай, Поттер, а ты почему всегда так рано приходишь? Испытания в одиннадцать. — Шмэри попыталась сменить тему на нейтральную. Она превращалась в полоумную, когда речь шла о месте в команде.

— Я помню, спасибо, — усмехнулся Поттер, — у меня обычно есть… дела. Ну, удачи тебе сегодня, Макдональд. — И он двинулся к раздевалке.

Шмэри кашлянула и выпучила глаза, глядя на меня.