Часть 10 (2/2)

И мисс Беннет всё это показалось странным. Но пока еще не испугало. Ведь в поведении самого Уикхема ничего не изменилось — он был спокоен и ровен со всеми дамами.

Пару дней спустя вечером она спустилась на первый этаж в комнату прислуги, чтобы попросить Диану отдать в чистку платье. Она возвращалась, шла по главному коридору первого этажа и как раз собиралась свернуть, чтобы подняться по боковой лестнице к себе, на третий этаж, но тут она услышала голос Уикхема:

— Любимая! Завтра в это же время мы будем уже в Лондоне. Не могу передать, как я счастлив!

Элизабет остановилась у стены в шаге от выхода в лестничный пролёт, ведущий к маленькой двери, выходящей во двор. Она в шоке, подчинившись инстинкту, приказавшему замереть, не могла сдвинуться с места и затаила дыхание — настолько неожиданным было то, что она услышала.

— Я тоже, Джордж, даже не верится, что это происходит со мной!

Это был голос Джорджианы. О, господи!

Элизабет снова довелось невольно подслушать разговор, не предназначенный для её ушей.

— До встречи, дорогая. Любовь моя, Джорджиана! Я буду ждать тебя там.

— Да, любимый, я приду. До встречи!

Элизабет услышала звуки открываемой и закрываемой двери, потом быстрые шаги девушки — мисс Дарси легко взбежала по лестнице.

Мисс Беннет была ошарашена происшествием, свидетелем которого она стала. Что здесь творится? Она ушам своим не могла поверить. Уикхем и Джорджиана влюблены друг в друга, собираются бежать в Лондон и уже завтра? Краска прилила к её щекам, а её ум лихорадочно работал. Она не знала, что и думать, как быть дальше.

Что ей делать? Господи, что же происходит?

Её прежняя значительная симпатия к мистеру Уикхему сейчас дала трещину и вступила в когнитивный диссонанс с фактами, а также представлениями Элизабет о приличиях и о своих прямых обязанностях гувернантки при мисс Дарси.

Очевидно планируемый влюбленными побег будет страшным ударом по репутации мисс Дарси, и конечно мистера Дарси. Однозначно, хозяин не одобрит связь своей сестры с человеком, которого он, по всей видимости, ненавидит.

Бегут они разумеется потому, что не надеются на его одобрение их брака. Пусть Уикхем даже влюблен в мисс Дарси, но он же намного старше её — ему не меньше 25 лет, он ведет себя так, как-будто имеет огромный опыт в общении с дамами. Ей то до сих пор казалось, что он считал Джорджиану маленькой девочкой и, так же как и сама Элизабет, не воспринимал всерьез её детскую влюблённость.

Не говоря уже о том, что она, наивная, до последней минуты считала себя главным объектом его симпатии. Этот момент сейчас больно резанул по сердцу мисс Беннет. Дело в её собственном самообольщении или же мистер Уикхем намеренно вводил её в заблуждение, давая ей понять, что увлечен ею? Он вёл себя удивительно ровно: ни словом, ни взглядом ни разу не выдал своих чувств к Джорджиане. Неужели Элизабет настолько слепа и видела в нем лишь то, что хотела видеть? ” Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!»

Ладно, скорей всего, она сама себя обманула, он почти не виноват. Нельзя же винить человека в том, что он красив, обходителен, обаятелен и равно вежлив со всеми! Стоит ли удивляться, что каждая дама, с которой ему доводится общаться, влюбляется в него и считает себя главным объектом его внимания.

К тому же мисс Дарси — богатая наследница, а у неё за душой жалкие гроши — только не умереть с голоду.

Эта мысль тоже дала болезненный толчок в её груди. О, сколько она уже видела подобного за время, пока выезжала в свет! Молодые люди с удовольствием флиртовали с ней или с Джейн, а спустя некоторое время делали предложения девицам с приданым десять тысяч и более фунтов. И чем значительней была сумма, даваемая за невестой, тем скорей девушка на выданье становилась супругой какого-нибудь джентльмена.

И он, увы, не стал исключением из общего правила. Нищий молодой человек, привыкший с раннего детства к роскоши Пемберли, надеявшийся на приличный постоянный доход, но потерявший всё… Разве удивительно, что он стремится жениться на богатой наследнице? Его легко понять, нетрудно извинить. Любит ли он Джорджиану? Они друзья с детства. Что она может знать об их жизни? Она видела только то, что между ними сейчас. А если это настоящая любовь? Кто она такая, чтобы их судить и тем более осуждать? Не будет ли её попытка остановить побег выглядеть со стороны неким актом мщения Уикхему за пренебрежение к ней самой?

Но она обязана сообщить обо всём прислуге, хозяину, должна сделать всё, чтобы это бегство не состоялось, иначе затем прямая вина за произошедшее неизбежно ляжет на неё.

От напряжения душевных сил у неё испарина на лбу выступила и слёзы на глазах показались. Она так и стояла на тёмной лестнице, и не могла сдвинуться с места, нервно кусая губы, ломая руки.

Что же делать ей сейчас?

Наконец, Элизабет нерешительно, медленно поднялась по лестнице на третий этаж. Прошла по коридору, у двери комнаты мисс Дарси остановилась. Несколько минут ходила взад вперед, не решаясь постучать. Просто не знала, имеет ли она право вмешиваться сейчас в жизнь этой юной девушки? Давать ей советы, мешать её счастью, быть может даже сломать ей жизнь беспардонным вмешательством?

И тут, когда Элизабет отошла по коридору от злополучной двери на достаточно большое расстояние, думая — а не пойти ли ей к себе в комнату — несколько привести в порядок свои мысли, сзади послышался скрип и её окликнула мисс Дарси:

— мисс Беннет, вы здесь? Наверное вы из библиотеки идете?

— мисс Джорджиана, я хотела поговорить с вами! Это наверное очень важно!

— Пожалуйста, пойдемте ко мне.

Они зашли в комнату, по приглашению хозяйки мисс Беннет присела на софу. Она все ещё была в нерешительности. Посмотрела в глаза девочки.

— Мисс Джорджиана, простите меня, умоляю, простите, если я обижу вас, если лезу не в своё дело. Но я должна вам это сказать. Иначе, верно, не засну ночью и буду казнить себя сейчас, а то и весь остаток жизни. Мисс Джорджиана, ведь вы с мистером Уикхемом любите друг друга и собираетесь тайно венчаться?

Джорджиана покраснела и удивленно смотрела на свою учительницу.

— Откуда вы знаете, мисс Беннет?

— Простите меня, мисс Джорджиана, я недавно ходила вниз, к Диане, а потом, когда возвращалась оттуда, случайно услышала обрывок вашего разговора с мистером Уикхемом. Я была в шаге от вас, и просто от удивления не могла в тот момент сдвинуться с места, слова сказать.

Я не хотела вас подслушивать, это случайно вышло.

Джорджиана смотрела на мисс Беннет огромными глазами:

— Прошу вас, никому не говорите, пожалуйста, мисс Элизабет!

— Я не собираюсь мешать вашему счастью. Сейчас в коридоре, когда я стояла перед вашей дверью, мисс Джорджиана, думала — постучать к вам или вернуться к себе, кажется целая жизнь пронеслась у меня перед глазами. Никогда не чувствовала себя вот так — когда не знаю, как нужно поступить. Раньше всегда понимала. Что правильно и хорошо, а что — плохо, неверно. Что надо делать, а что — нельзя ни в коем случае.

— Скажите, Вы любите его, мисс Джорджиана? Вы уверены, что это серьёзно между вами?

Джорджиана посмотрела в глаза мисс Беннет и поняла, что та не на шутку взволнована, а её взгляд полон настоящего сочувствия и тревоги.

Ей давно хотелось кому-нибудь довериться, рассказать обо всём, что с ней произошло за последние недели. Она рассказала своей наставнице всё.

Элизабет выслушала её молча, не прерывая. По мере рассказа тревога её росла. У неё не вызывала никаких сомнений искренность чувств девочки, но вот относительно намерений её возлюбленного…

Он был так спокоен на людях, он ни разу ни словом, ни жестом не выдал своих чувств. Если они вообще были…

— Мисс Джорджиана, но почему так срочно вы решили пожениться? Ведь только несколько недель назад вы встретились, причём случайно. Есть же время всё обдумать. Если вы обвенчаетесь, то это — на всю жизнь. Мистер Уикхем намного старше вас, пожалуй одного возраста с мистером Дарси, он опытный мужчина, прекрасно держит себя в любом обществе, и с дамами он общается так непринуждённо. А вы совсем молоды. Вы только попали в свет и не знаете многого. Зачем такая спешка? Что мешает отложить свадьбу хотя бы на пару месяцев?

— Уикхем собирается поступить в армию, мисс Беннет. Он может отправиться на войну, и мы больше никогда не увидимся.

— Но сейчас пока нет войны, полк стоит в Лэмтоне, потом переедет в другой город, офицеры — свободные люди. Ничего не помешает ему вернуться к вам и сделать вам предложение через месяц, через два.

Вы — богатая наследница, мисс Дарси, а он — бедный человек. Может быть в этом состоит главная причина его спешки?

Джорджиана вспыхнула и возмущенно воскликнула:

— Нет! Он не такой. Он вправду любит меня, дело не в деньгах.

— Почему мистера Уикхема так не любит мистер Дарси? Как вы думаете?

— Я не знаю, Джордж говорил, что Фицуильяму не понравилась его шутка про Пемберли — он пошутил заодно и над новым управляющим мистером Уилсоном.

— — А мне мистер Уикхем в ваше отсутствие, мисс Джорджиана, говорил совсем другое про причину их ссоры. Он не захотел вам её рассказать.

— Расскажите мне, пожалуйста, мисс Беннет!

— Не могу, он просил вам ничего не говорить. Спросите его сами. Не выдавайте меня. Просто спросите. А может быть вам стоит сначала поговорить с вашим братом обо всём? И о причинах их ссоры, и о будущем? Неужели мистер Дарси не имеет право на вашу честность с ним? Разве он настолько непримирим, что ваши чувства и ваше мнение для него ничего не значат?

Мисс Джорджиана, спросите у мистера Дарси, почему он поссорился с мистером Уикхемом, почему не принимает его в Пемберли. Что он скажет вам? Может быть вы ещё сможете убедить вашего брата, что Уикхем — хороший человек?

Мистер Дарси любит вас, как отец. Вы сделаете своему брату очень больно, если сейчас сбежите с неприятным ему человеком, ничего не сказав ему об этом.

Кто знает, может быть вы навсегда потеряете доверие родного брата в этом случае? Порвёте с ним всякую связь после случившегося? Страшно, когда теряешь любимого, но навсегда потерять единственного родного человека может оказаться еще страшней!

Элизабет всю душу вложила в эти слова. В её голосе слышалась неподдельная тревога за судьбу Джорджианы. Девочка её почувствовала.

Аргументы, которые приводила мисс Беннет, не приходили ей раньше в голову. Она плавала в тумане сладких грёз и не думала ни о чём. Сейчас она впервые задумалась о том, что будет с Фицуильямом, когда он вернется домой и узнает о её побеге. Как он воспримет его? Действительно, было бы лучше сначала рассказать брату о своих намерениях, и верно, стоит спросить его о причинах ссоры. Раньше Уикхем все каникулы проводил в Пемберли, и Фицуильям вроде не ругался с ним. Что же на самом деле произошло между ними? Если брат обидится на Уикхема и на неё заодно ещё сильней?

Джорджиана не представляла своей жизни без Фицуильяма, он заменил ей отца и мать, он всегда заботился о ней, ему она доверяла всецело. А вдруг, после побега они и вправду поссорятся навсегда? Ей стало страшно от этой мысли.

— Мисс Джорджиана, а когда мистер Дарси должен вернуться домой?

— Он писал, что завтра или послезавтра.

— Вам осталось подождать всего один день. Прошу вас, подумайте! Отложите побег, поговорите сначала с мистером Дарси. Возможно он поймёт вас, и всё закончится хорошо.

Джорджиана слушала и с каждым словом всё больше соглашалась с мисс Беннет. Её глаза наполнились слезами, когда она представила, что может быть завтра навсегда расстанется с Фицуильямом, никогда не увидит его. Нет, она не хотела этого.

Почему так трудно мне было дописать эту главу?

Как легко писать о настоящем огромном чувстве, но как тяжело писать о лжи, о паутине обмана, которая опутывает неопытных доверчивых людей.

Этот человек, Джордж Уикхем, он обманывал обоих девушек. Но как прекрасен он был! Как может порок быть привлекателен, а добродетель неприглядна. Ложь рядится в светлые чистые одежды и разговаривает нежным сладким голоском, а правда порой ходит в вонючем грязном рубище и грубо ругается матом.

Сколько людей пострадало от того, что поверили лжецам, пренебрегли советами разумных людей, не доверяли голосу совести, посчитали правду недостойной своего внимания из-за её неказистого вида и нелицеприятных речей.

О, знаю, знаю, знаю! Мне сейчас возразят. Что же это за правда такая — в бомжовском прикиде и с бомжовскими манерами? А не попутала ли ты чего, часом, мадам? Не принимаешь ли за правду простоту, которая, как известно, — хуже воровства. Или нищету, которая, в отличие от бедности, — порок, и всегда соседствует и состоит в связи с сильнейшими пороками (чей порок? — это вопрос, не факт ещё, что самого нищего, но то, что обязательно чей-то порок является причиной нищеты — однозначно).

Правда — благородна, скромна, достойна — и так бывает всегда. Нет, мы то уж наверняка отличим святую правду по благородным манерам и скромному обаянию!

Да нет, никогда не отличите вы правду от лжи лишь по одёжке и внешним приметам. Не существует этой связи, оттого люди так часто и ошибаются, пытаясь различать их таким образом. В роскошном дворце может жить правда и в маленькой хибарке на окраине. Так же как и ложь.

Что же делать? Как понять? Как их различить?

Только совесть поможет помочь это сделать. Она как камертон.

Разум, в соединении с совестью. Другого пути нет.

Со-весть. А в английском варианте: Conscience. Со-наука, со-знание. Одно и то же слово древнегреческого происхождения, переведённое на разные языки. Совместное, согласное, дополнительное известие, знание, наука…

А верно, что ж такое — совесть? Это данная почти всем нам при рождении мощнейшая интуиция времени. Она всегда даст правильный совет, как поступить в непонятной ситуации, чтобы минимизировать в будущем возможные неприятности для общества. Даже у дураков есть совесть. Только они её редко слушают. Да и умные норовят отмахнуться от её назойливого шёпота. Почему?

Потому что этот твой навязчивый внутренний голос советует всё правильно, конечно, как лучше будет. Но лучше не тебе лично, а всем вокруг. В целом обществу. Вот где подвох прячется. А от тебя лично этот зануда, если ты ему доверишься, потребует, быть может, даже жизнью пожертвовать. Этому гаду тебя лично совсем не жалко. Он, подлец, хоть и сидит в твоей тушке, но тебя из толпы сограждан не выделяет. Для него вы все равны. Он всех людей, видишь ли, любит одинаково — по справедливости.

Правда случалось мне не раз убедиться на собственном опыте, что дураков — напрочь лишенных информации, фактов, да и аналитических способностей, чтобы эти факты складывать, совесть порой спасает от гибельных шагов.

К примеру, давненько, в молодости, вышестоящий начальник предложил мне неплохое, на первый взгляд, повышение. А меня ни с того, ни с сего, совесть замучила. Жаль вдруг стало тётеньку-пенсионерку, которая из-за меня шла под увольнение. Не хотела она увольняться — семью большую на шее держала. Даже страшный сон ночью мне приснился — что я умерла, вижу свой труп на диване, радуюсь почему-то и хочу быстрее отправить его на помойку — концы в воду спрятать, будто я сама себя убила и хочу быстрей избавиться от следов преступления. Во сне радовалась, а как проснулась — жутко стало, заплакала и весь день в состоянии этой жути несусветной пребывала.

Я сначала с дуру согласилась, а через день пришла к начальнику и отказалась наотрез. А он на меня вдруг так смотрит внимательно и спрашивает — что? говорила с кем?

Я в недоумении отвечаю:

— Нет, просто не хочу.

— Ну и сиди серой мышью до старости, раз карьеру делать не хочешь. — недовольно сказал, презрительно, и с тех пор будто зло затаил.

Потом оказалось, что место это проклято. Подробности не буду рассказывать. А тётенька на этом коррупционноемком местечке давно работала во первых, потому, что ей терять уж нечего было — семь лет на пенсии, во вторых специалист такой опытный прожжённый, что на кривой козе не объедешь, и легко не запугаешь. Начальство нашло один способ на тётю воздействовать: регулярно пугать сокращением, если будет артачиться и не идти на уступки руководству.

Короче, через два года несговорчивую тётю все же удалось убрать, на её место пришёл мужчина, который сначала сильно оскандалился на этом посту — подставило его начальство, а потом эту должность просто сократили. Если бы я могла иметь всю информацию, знать всю подноготную, всю историю, то разумеется отказалась бы сразу. И не из-за совести, а благодаря инсайдерской информации, доступной не всем. Может кто и знал, да помалкивал, и от места хлебного отказывался. А тут свеженький неосведомленный человечек, кстати, появился.

Всё это я узнала много позже. Потом.

А тогда я, наивная дурочка, ничегошеньки не подозревала.

Дурака спасёт от беды неминучей только совесть.

Поняла я тогда смысл выражения: «Если не знаешь, как поступить, поступи хорошо. А если знаешь, то — как знаешь».

Может оттого люди казалось бы умнейшие, осведомленнейшие, в страшные беды порой себя и других загоняют, что слишком умны? Им их ум, оперативность, положение, связи, помогают владеть всей (как они думают) обширнейшей информацией, необходимой для верного анализа ситуации и принятия выгодных для себя решений. Зачем им слушать голос такого сомнительного советчика, как совесть, если он заставит их отказаться от прямой выгоды, а там, глядишь, еще и в убытки загонит?

Пусть дураки её слушают, ведь совесть — единственный блок анализа, единственная аналитическая система прогнозирования и поддержки принятия решений, доступная даже дуракам. Умные и без совести легко обойдутся.

«…Они хитрили, и Аллах хитрил. Но Аллах был хитрее всех хитрецов…»

А если такие умнейшие, хитрейшие люди оказываются во главе огромной страны, да что страны, всего мира?

И загоняют в страшную беду всё наивное человечество, напоминающее послушное стадо, бредущее над пропастью во ржи?

А проблема одна: эти хитроумные люди никогда не слушают голос совести, так как свято верят, что им этот советчик ни к чему, что они без его помощи могут обмануть и переиграть всех. И так шаг за шагом, регулярно получая сиюминутные выгоды, но совершая одну стратегическую ошибку за другой, они постепенно подводят к неминуемой катастрофе весь мир. И себя вместе с ним.

На самом деле очень нудно, длинно высказана простая мысль:

Человеческое общество существует, успешно функционирует лишь благодаря наличию у людей, это общество составляющих, совести. Этот блок встроен в мозг каждого, он связывает бессмысленную толпу эгоистов, рвущих одеяло каждый на себя, в разумную, четко организованную структуру, работающую на общее благо. Единая информационная аналитическая система с общим доступом дает этим эгоистам информацию, необходимую для коллективного выживания в долговременной перспективе. Совесть — это голос Бога, слышный каждому.

А если по какой-то причине стратегические решения начинают приниматься без учета голоса совести, то общество ждёт неминуемый закономерный эпик фейл. И под развалинами погребёт всех — в том числе и хитрецов, надеющихся без совести обойтись.