Часть 8 (1/2)
Элизабет не подозревала о чувствах мистера Дарси. Его слова, случайно подслушанные ей, оказались роковыми. Если бы она не услышала их, то возможно спустя совсем небольшое время смогла бы разглядеть за его мнимой невозмутимостью разгоравшееся в нём пламя, и сама разгорелась бы в ответ. Ведь ей уже начинало казаться, что между ними возникает симпатия.
Но всего одна фраза разрушила зарождающиеся чувства .
Фраза, которая не смогла обмануть тех сторонних наблюдателей, которым она была предназначена, и сказана-то была только с целью ввести их в заблуждение, отвести их возможные подозрения.
Но, увы, эта злополучная фраза обманула лишь ту, единственную, ушей которой эти лживые слова не должны были коснуться.
Любая ложь, изречённая нами с любыми, самыми благими целями — это всё-таки ложь. И она несёт в себе зло, связанное с ложью. Не бывает безобидной лжи. Она всегда вредит — разными способами, иногда быстро, иногда медленно, иногда прямо, иногда исподтишка, как бы случайно, но разрушает нас. Не можешь или не хочешь говорить правду — молчи. Но не лги!
Он слишком старался доказать себе и другим, что равнодушен к ней, хотя начало его чувству было положено в самые первые дни их знакомства, когда он с удивлением услышал из её уст неординарные мысли. Она провозгласила гимн свободе великих умов от деспотизма толпы. Он не ожидал услышать подобные философские сентенции от молоденькой провинциальной барышни.
Ему следовало быть откровеннее в выражении своих чувств. Не стоило их стыдиться. И уж конечно не стоило с ними бороться. Бороться с лучшим, что есть в нашей жизни — с любовью! Что может быть глупей, что может быть преступней?
Нет, она не любила его. Считала холодным снобом, который не испытывал ни к ней, ни к кому-либо другому добрых чувств — ведь он не проявлял их явно. Она отождествляла мистера Дарси с его высокомерной родственницей графиней Кэтрин де Бёр. Так получилось. Виноват был он сам.
Он считал, что главные препятствия на пути к его браку с мисс Элизабет Беннет связаны с условностями и предрассудками высшего общества. Как же он ошибался! — основная проблема была в чувствах самой мисс Беннет.
В последние недели, когда Элизабет часто приходилось обсуждать с мистером Дарси прочитанные с Джорджианой книги, а заодно и другие темы, она заметила нечто новое в его взгляде, который уже не был холоден, как раньше. Он прямо смотрел ей в глаза и часто оказывался совсем близко от неё, чего она никогда не замечала за ним прежде.
Он стал чаще заговаривать с ней, задавать самые разные вопросы.
Она недоумевала, не понимая причину столь резкого изменения настроения хозяина. Ему вдруг стало интересно её мнение буквально обо всём на свете.
Он с азартом вступал с ней в спор по любому поводу и в конце концов легко переходил на другой предмет, соглашался с ней, или оканчивал разговор шуткой, как-будто исход дискуссии был ему вовсе не важен.
В это время она слишком была озабочена судьбой бедной Джейн, с которой проводила все вечера и ночи, поэтому не придала особого значения происходящим с ним переменам. Мысль о том, что мистер Дарси может испытывать к ней нежные чувства, ни разу не приходила Элизабет в голову — слишком уж убедительно в своё время он сам высказался по поводу невозможности подобного.
Пришла пора возвращаться в Пемберли.
Элизабет плакала, когда прощалась с Джейн. Ей повезло хотя бы в том, что за время их визита в Незерфилд, мистер Коллинз ни разу не появлялся в Лонгборне — леди Кэтрин не отпускала его от себя.
Джейн совсем загрустила. Она заживо хоронила себя. Лучше бы Элизабет и вовсе не приезжать домой — одни расстройства. Там, в Пемберли, ей казалось, что всё не так уж плохо.
Мистер Бингли серьёзно задумался о чём-то. Он перестал даже порой спускаться к обеду.
По дороге в Дербишир мистер Дарси предложил остановиться в небольшой гостинице на ночь. Он решил, что проехать весь путь без передышки оказалось несколько утомительно.
Они перекусили и поднялись в комнаты, которые он нанял. У Элизабет с собой было несколько книг, Джорджиана тоже читала в дороге, чтобы не скучать. Мистер Дарси с Джорджианой поселились в большом трехкомнатном номере, ей же достался однокомнатный.
Джорджиана пригласила мисс Беннет к ним в комнаты немного поболтать. Было всего восемь вечера, в путь они собирались отправиться завтра — не раньше восьми утра.
Дарси спросил у мисс Беннет, что она думает о жизни в Пемберли — нравится ли ей поместье?
— Конечно, мистер Дарси, Пемберли великолепен! Я ещё не видела места красивее.
— Мисс Беннет, а что касается персонала усадьбы, вам нравятся наши работники?
— Безусловно. У меня нет никаких претензий. Прекрасные люди, сэр.
— Почему-то прошлая наша гувернантка, миссис Янг, была очень многими слугами недовольна. — вставила словечко Джорджиана.
— Что же ей не нравилось? Просто я не могу понять, к чему можно было придраться?
— Миссис Янг не понравилось, как Диана с ней разговаривает, и она не вовремя приносила ей платьё. Еще Джон не так поздоровался с ней. — ответила Джорджиана.
— Нет, со мной они были вежливы, и делали всё вовремя. — пожала плечами Элизабет.
— Мисс Беннет, я спрашиваю не случайно. Мне показалось, что вы боялись пожаловаться на слуг или еще на что-либо в доме. Вы не должны стесняться. Если вас что-то не устраивает, то сразу говорите мне. — сказал мистер Дарси.
— Спасибо, но меня правда всё устраивало до сих пор. Сервис в вашей усадьбе, мистер Дарси, лучше, чем в Лонгборне, как это ни прискорбно признавать. Видимо, я совершенно не избалована хорошим обслуживанием, увы.
— Значит избалованными были ваши слуги в Лонгборне, мисс Беннет.
— Я никогда не задумывалась об этом, мистер Дарси. Наверное, я совсем не хозяйственная.
— У вас есть много других достоинств. Не всем же надо в совершенстве владеть искусством распоряжаться прислугой — есть и другие виды деятельности — поинтересней — например романо-германская филология или музыка.
— Мисс Беннет, кстати, а как вы относитесь к тому, чтобы свозить нашу Джорджиану в лондонскую оперу? — спросил Дарси спустя некоторое время.
— Это прекрасная идея, мистер Дарси. Наверное, моё присутствие там не обязательно. Я не знаю, стоит ли мне сопровождать вас.
— Безусловно, стоит, мисс Беннет. Вы обе любите и понимаете музыку — посещение оперы будет вам полезно.
Джорджиана в восторге взяла мисс Беннет за руку. Элизабет с радостной улыбкой пожала ей руку в ответ. Это действительно было бы прекрасно — попасть туда.
— А когда мы поедем, Фицуильям? — спросила девочка.
— Я уже заказал билеты. На следующей неделе в пятницу. Но нам придется сначала переехать в Лондон.
Они некоторое время обсуждали постановку — новую оперу Россини.
У Элизабет поднялось настроение. Мистер Дарси решил порадовать сестру и её заодно. Это так мило с его стороны. Он в последнее время ведет себя не так холодно. В нём тоже есть душа. Может быть музыка положительно влияет на его характер?
А Дарси сейчас смотрел на неё, с трудом скрывая радость — её глаза впервые за эти две недели загорелись по настоящему. Она улыбнулась ему. Он представил её в роскошном туалете в партере оперного театра.
Да, конечно. Об этом он забыл. Её платье. В тех нарядах, в которых он её видел в Пемберли, в Лондонском обществе нечего делать.
— Мисс Беннет, извините меня за прямоту. Но для посещения оперного театра вам следует сшить новое платье. Я послезавтра пришлю к вам модистку, она снимет мерки.
— Мистер Дарси, спасибо, я не нуждаюсь в этом. У меня есть с собой подходящий наряд.
— Не отказывайтесь от этого предложения, пожалуйста. Лондонская публика очень взыскательна — она придирчиво следит за модой. Даже если ваш наряд устарел на полгода, или хоть в малой степени не соответствует случаю, вы станете посмешищем.На вас будут наводить лорнеты — поверьте, мисс Беннет, вы будете чувствовать себя крайне неловко, и мы вместе с вами. Это платье не будет стоить вам ни пенни, пусть вас не волнуют расходы.
— Я не знаю, что и сказать. Спасибо. Мне, право, неловко.
— Это наша с Джорджианой прихоть — отправиться в оперу, мы давно это планировали, почему вам должно быть неловко?
— И всё же… — Элизабет почему-то покраснела от смущения. А Дарси смотрел на неё с плохо скрываемым восхищением, он всё ещё пытался казаться бесстрастным.
— Никаких возражений, мисс Беннет. Примите это, как необходимость.
Через несколько дней платье мисс Беннет было готово — это было чудесное белое платье теплого кремового оттенка из переливающегося китайского атласа. В комплект к нему были доставлены пушистый боа, туфельки, перчатки и шляпка.
У Элизабет были жемчужные серьги и нитка жемчуга.
Наряд был вызывающе роскошным, на её взгляд. А платье — слишком открытым. Модистка пожала плечами и сказала, что такова последняя мода, по другому нельзя.
Они прибыли в Лондон в среду, остался день на подготовку к выезду.
Джорджиана носилась по дому, прыгала от восторга и бросалась брату на шею. Ей тоже сшили великолепный выходной наряд — нежно-голубое воздушное платье. Впервые она наденет на публику драгоценное ожерелье и серьги.
Когда девушки наконец были готовы и предстали перед ним одетые к выходу, он просто онемел от восхищения. Он с удовольствием поцеловал сияющую сестру, жаль, что, к огромному сожалению, он не мог расцеловать и мисс Беннет.
Элизабет была божественно хороша! Впервые она надела открытый наряд, и он увидел ее прелестную полуобнаженную грудь и роскошные плечи. Сейчас перед ним была пленительная женщина. Уже ради этого мига стоило затевать поездку. Он боялся выдать своё волнение, поэтому молчал. Только пожирал её глазами.
Он мечтал коснуться её руки. Ему удалось это сделать, когда он подсаживал её в карету. Как хотелось ему задержать её ручку в своей!
Когда они занимали место в партере, Дарси заметил, что на Элизабет наводят лорнеты и оглядываются. Она произвела впечатление.
Сейчас в нём проснулось чувство собственника. Он не отдаст эту женщину никому на свете. Она будет принадлежать только ему одному.
Мисс Беннет и Джорджиана не подозревали о его переживаниях. Они с удовольствием полностью погрузились в представление.
А он украдкой смотрел на её нежный профиль и не мог насмотреться.