Часть 9 (1/2)

С одной стороны, Сынмин хочет сказать начавшейся течке Минхо огромное человеческое спасибо (ну, потому что был ли способ отложить разговор с Хёнджином лучше, чем этот?). С другой стороны, всё это, откровенно говоря, пахнет жареным.

Минхо всю жизнь мучался с нестабильным циклом, а после того как он начал играть в сомнительные игры со своим организмом, всё стало совсем плохо. И в данной ситуации Сынмин, как специалист в своём деле, любого другого пациента с такой проблемой отправил бы в дежурную гинекологию. Но не Минхо. Этот точно даже при смерти закатил бы истерику, что никуда он не поедет, потому что не доверяет никому, кроме Сынмина. И его можно понять.

Омега предпочитает не вспоминать, скольких гинекологов он прошёл (ни один из которых ничем не смог ему помочь), пока не наткнулся на недавно закончившего свои семь кругов ада (читать как медицинский) Сынмина, который оказался доктором от бога.

Так что нет никаких сомнений, что если Сынмин не поможет ему, то как бы никто не поможет. Хотя бы потому, что типичный способ скрашивания периода течки, более известный как секс, в данный момент бесполезен для Минхо.

О каком вообще получении удовольствия может идти речь, когда омегу плющит, как варёную картошку, которую мнут толкушкой на пюре?

Окей, Сынмин и так уже собирался уходить, пока Хван не пришёл, так что он просто хватает свою сумку для экстренных вызовов (складывая туда ещё какие-то вещи), помимо собственного рюкзака, пока альфа недоумённо смотрит на омегу, как-то не решаясь спрашивать о том, что случилось.

Только когда Сынмин в одном клике от того, чтобы вызвать такси, Хёнджин выбирается из комы, выхватывая телефон из рук омеги.

— Я тебя подвезу.

Для чего-то же у него есть машина, так ведь? Она просто должна была ему пригодиться в какой-то экстренной ситуации, вроде этой. Потому что уж сейчас-то Сынмин не станет выёживаться, что он в состоянии заплатить себе за такси или добраться на общественном транспорте — никто не довезёт его также быстро, как Хёнджин. Это факт. Так что Сынмин быстро соглашается, лишь несколько секунд сомневаясь в том, что же он творит. Почти сразу откидывает все моральные вопросы этого дела, вроде того, что он не должен говорить Хёнджину о случившемся и всё в таком духе, — Минхо друг Хёнджина даже дольше, чем его собственный, так что ничего страшного.

Хорошо, что он так скоро разобрался с этими мыслями, потому что всю дорогу, что оказалась невероятно короткой, то ли из-за Хёнджина, то ли из-за того, что омега был занят мозговым штурмом, Сынмин смог потратить на размышления о Минхо. Точнее о том, что именно могло вызвать такую реакцию у его организма, в чём заключается основная проблема появления именно этих симптомов, и как от них избавиться.

Это, пожалуй, самое сложное. Понять, как избавить Минхо от выебонов (тут иначе и не скажешь) его организма без хирургического вмешательства, без вреда его либидо и, что первостепенно, без прерывания течки.

Сынмин точно не помнит, сколько месяцев (у него куча пациентов, если он будет запоминать циклы каждого, то сойдёт с ума), но уже больше года организм Минхо бастовал против течек, решив, видимо, что омеге они не нужны с его образом жизни. Только вот не взял в расчёт то, что это ни черта не полезно для него.

В итоге они уже больше года пытаются искусственно вызвать у Минхо течку с помощью разных препаратов. Да всё без толку.

Но сейчас случилось что-то, что, наконец-то, её вызвало. Что-то, что остаётся загадкой для Сынмина, потому что прошлый препарат Минхо закончил пропивать примерно два месяца назад, и сейчас у него плановый перерыв. И в этот самый перерыв ничего не влияет на организм омеги именно в том смысле, который необходим для проявления течки. Так какого чёрта?

Почему-то Сынмин сразу откинул все свои предположения о том, что есть какие-то детали в жизни Минхо, которые он не знает. И то, что ему, почему-то, позвонил Хан, да ещё и с телефона Минхо — для него не стало аргументом. Потому что, да, если бы он знал, что у Минхо появился постоянный половой партнёр, его недоумений стало бы меньше, как и нерешаемых вопросов в этой задачке.

Наверное, это стресс. Из-за Хёнджина, разумеется.

— Ты не пойдёшь со мной, — предупреждает Сынмин, когда они останавливаются у дома Минхо и Феликса.

— Я и не напрашивался. Меня это не касается.

Жизнь снова напоминает Сынмину о том, какой Хёнджин (временами) хороший человек, заставляя накидывать плюсики в столбик с названием «ответить взаимностью».

Сколько ещё Сынмину придётся продлевать этот столбик и переносить его на следующую страницу мысленной тетради, дабы уместить все плюсы, прежде чем он действительно последует названию и перестанет сопротивляться?

Возможно, сейчас. Именно сейчас та самая последняя точка отсчёта.

— Только не уезжай пока, — тихо говорит Сынмин, буквально клюёт Хёнджина в щёку и вылетает из машины, не забыв прихватить все свои вещи.

Хёнджин растерянно касается своей щеки и улыбается.

Рано или поздно его настойчивость просто обязана была окупиться. Даже если Сынмин оправдывает себя тем, что это всё стресс (перекладывать на кого-то ответственность он, определённо, научился от Минхо).

С остальным они разберутся позже.

Поднимаясь по лестнице, Сынмин надевает респиратор, и когда Хан открывает ему дверь, убеждается, что сделал это не зря. Омега буквально кожей ощущает концентрацию феромонов в помещении. Что интересно, это был не только феромон Минхо, но ещё и очень яркий феромон альфы. Видимо, Хана, который ошивается здесь всё это время.

Самое странное, что феромон альфы даже сильнее, чем у Минхо. В сложившейся ситуации — это крайне странно.

Неужели у Джисона настолько сильный феромон? И как вообще Минхо позволил кому-то распыляться тут, если обычно все альфьи феромоны вызывают у него только отвращение и агрессию?

— Привет. Ты можешь идти, спасибо, что присмотрел за ним, — кивает Сынмин, решая, что эту задачку можно и отложить.

Но вот Хана такой расклад не устраивает.

— Привет, конечно, но я не собираюсь никуда уходить, — Джисон за прошедшее время немного успокоился (его больше не трясло, как миксер при замешивании теста для блинчиков), но он всё равно неловко поглаживает затылок, как будто в чём-то провинился.

— Не думаю, что оставаться здесь, это хорошая идея для тебя, — не отступает Сынмин, привыкший, что особенно консервативные партнёры его пациентов часто не принимают многие его указания и рекомендации.

Джисон не первый и не последний. Да и никакой не партнёр его пациента.

— Эм, не думаю, что заставлять меня уходить хорошая идея для нас всех, — Джисон качает головой и кивает в сторону комнаты Минхо, — сам посмотри.

Вот теперь Сынмин хмурится. Потому что Хан очень убедителен.

Он, как и сказал альфа, проходит в комнату и осматривает, свернувшегося в позу эмбриона, Минхо.

Оу.

Возможно, Сынмин поспешил с выводами. С очень многими, видимо. Потому что Минхо лежит в своём гнезде, стискивая руками чью-то одежду и полными лёгкими втягивая впитавшийся в неё феромон. Сынмину не нужно ни единого пояснения о том, чья это одежда. Всё и так кристально ясно.

Он оборачивается, смотря на оставшегося обтирать спиной стены в гостиной Джисона: на то, как альфа нервно теребит край своей футболки, на то, как бегает взглядом по комнате, стараясь не смотреть в сторону Сынмина. Боже, ну что за ребёнок.

Сынмин снимает респиратор и вздыхает. В комнате ещё отчётливее ощущается сильный феромон альфы и ничуть не уступающий ему омежий, но Сынмин уже достаточно привык, чтобы они не душили его.

Ну, теперь хотя бы одной нерешаемой задачкой меньше, а вместе с тем в голове доктора начинают решаться и остальные. Сынмин закрывает дверь в комнату, полностью сосредотачиваясь на Минхо. Проблема никуда не делась, как-никак. Даже если Джисон слегка помог в её решении.

Осматривать омегу в течке — это самая нелюбимая работа Сынмина. Не потому что это мерзко или вроде того, а потому что большинство становятся не слишком адекватными в этот период (особенно, если им действительно требуется осмотр), и к ним чёрт подберёшься.

К счастью, Минхо особенного сопротивления оказывать не начал (возможно, только потому, что Сынмин не стал отбирать у него толстовку Джисона), и доктору удалось его нормально осмотреть.