Часть 2 (1/2)

У Минхо тёмно-шоколадные волосы, много мыслей о смысле человеческой жизни, странные идеи социальных экспериментов и отвратительный характер. Минхо менеджер по рекламе и постоянно весь в работе.

У Джисона вообще непонятно что на голове, потому что он всё ещё студент и… А когда ещё выдастся шанс поиздеваться над собственными волосами, если не в студенческие годы? Никогда. Вот и он того же мнения. Лучшее время. Ну, за исключением того момента, когда ему пришлось идти на практику в филармонию.

Это всё к тому, что они никогда бы не встретились при обычных обстоятельствах. Но благодаря их развитому, где-то на подсознательном уровне, желанию защищать (или контролировать) — они встретились. Запустили какой-то необратимый процесс во Вселенной. Посерьёзнее, чем щелчок Таноса — это точно. Такой сильный, что теперь вряд ли выйдет обратно повернуть. В отличие от того самого.

Зато вот повернуть куда-то не туда — легко. Это они умеют. И вместо нормального развития отношений превратить всё в турецкий сериал. Всё ещё не индийский, но уже очень близко (не считая тех моментов, когда Джисон поёт что-то на всю улицу, потому что забывается, — вот тогда точно индийский).

И в целом, вряд ли у них кто-то будет убивать соперницу ядом, а потом строить дворцовые интриги — хотя бы потому, что ни дворца, ни соперниц не существует. Но в этом и загвоздка. Что один, что другой, те ещё искатели приключений. И никогда у них не бывает всё легко и просто.

— Лино, я сегодня встречаюсь с Сынмином. Ты со мной?

— Нет. — Даже для Минхо ответ крайне скоростной и холодный.

— А? — Феликс оборачивается на друга, который даже не оторвался от своего телефона в этот момент. — В смысле нет? Это был риторический вопрос. Он хотел тебя видеть тоже.

Старший цокает. Сынмин в своей работе буквально тонет, и временами даже слишком дотошный. В особенно раздраженной фазе начинает читать лекции об образе жизни Минхо, что надо что-то менять, и всё в таком духе. Тогда Ли предпочитает предлагать Сынмину просто выпить вместе. Обычно работает. Но в этот раз почему-то нет. В этот раз после такого ухода от разговора Сынмин стал только серьёзнее, отчего Минхо предпринял самое разумное и взрослое из всех его решений — игнорировать доктора и его рекомендации о плановых осмотрах.

— Я же сказал ему, что всё у меня отлично. Супер. Без проблем.

— Да-да, всё класс. Только он так не считает. Но я ему ничего не говорил, честно!

У Феликса нет привычки всё подряд рассказывать. Ну, пока его не спросят. Зато он хорошо знает, кто не против рассказать доктору всё что угодно, лишь бы хоть немного времени вместе провести. Хорошо знает этого длинноногого, чертовски красивого альфу, который во всём этом мире не по вкусу только Сынмину. Или по вкусу, но тот восхитительно это скрывает.

Возможно, всё после того случая, когда Хёнджин сделал ему очень экстраординарный подарок. И очень — это мягко сказано. К тому же не дал и шанса отказаться от столь чудесного подарка. Просто бесцеремонно ворвался к Сынмину посреди приёма и прицепил на халат со словам: «Он создан для тебя!»

Подарить гинекологу значок «зовите меня хозяином» как бы достаточно странно. Даже для Хёнджина в его этой супер влюблённой фазе. И Сынмин вообще не оценил. Или сделал вид, что не оценил.

— Вот Хёнджина и бери с собой, — Минхо пожимает плечами, прекрасно понимая кто, если не Феликс, поделился с доктором его душевными муками.

Феликс чуть не давится воздухом от такого восхитительного во всех аспектах предложения.

— Ага, чтобы Сынмин больше никогда со мной не пошёл гулять, да?

— Ну, я же хожу.

— Ну, Лино! Вот именно, что не ходишь! Ты чем занят вообще последние пару дней?

Минхо всё ещё не отрывает взгляд мобильного, и теперь Феликс бесится. Разве так сложно уделить ему хотя бы грамм внимания? И он лезет. Лезет прямо под руки Минхо, заглядывая в его телефон, но ничего не видит. И это намного хуже, чем если бы он что-то нашёл. Минхо даже не сопротивлялся. И молчит ещё. Раздражает только сильнее.

— Лино?

— Я ищу.

Ага. Яснее вообще не стало.

— Что ищешь? — Феликс толкает его в бок, надеясь растормошить и выбить хотя бы на крупицу больше информации.

Он никак не может понять, что же такого можно искать в Гугле уже столько времени?

— Кого.

Интерес у Феликса возрастает ещё больше. Он улыбается от уха до уха и прилипает к Минхо, как язык к металлу на морозе. К руке старшего вот точно так же прижимается. И отлипать не собирается.

— Ты же собирался, нет? Вот и иди. — Пытается отмахнуться Минхо.

— Ну, нет, это так не работает.

Если уж он начал что-то выяснять, то доберётся до самой сути. А суть — вот она. На поверхности. Много мозгов не надо, чтобы всё понять: лишь ниточки соединить и дело в шляпе. Или это только у Феликса мозг настроен на поиск отношений? Вернее, заточен на перефразирование всего на намёки. Пока это не касается его лично.

— Джисона ищешь, да?

Минхо не отвечает. Но после тысячи «да?» от неугомонного Феликса приходится кивнуть. Любой бы сдался, окей? Разве можно вообще отказать этому солнечному ребёнку?

Он даже подскакивает от этого короткого кивка где-то на грани между радостью и какой-то обидой.

— Лино, ты кидок, знаешь? Это я искал себе биологический материал, а нашёл почему-то ты! — Возмущение так и сквозит из каждого слова Феликса, но совершенно не серьёзное, а так. Для проформы.

Правда, Минхо такие выводы категорически не устраивают.

— Что? Я ищу, чтобы кинуть репорт на его страницу. За распространение оскорбительных материалов. И разве вы с этим… свиноликом не поладили?

— Да я не знаю! Мы даже поговорить не успели, точнее не смогли, потому что вы с Джисоном заткнуться не могли!

Минхо вообще не жаль, если честно, потому что эта белка раздражала до невозможности, их взгляды на жизнь, как разные спутники одной планеты — вроде говорят об одном и том же, но настолько по-разному, что не конфликтовать просто невозможно. И вообще, Джисон не биологический материал. Он просто очередной раздражающий альфа, который только и ждёт, пока Минхо с ним сблизится, чтобы потом трахнуть. О, Минхо почти уверен в этом. Возможно, именно эти свои домыслы и собирается подтвердить, потому и ищет Джисона по соцсетям. Или всё наоборот?

Дальше спорить с Феликсом желание пропадает. Какое-то ощущение предательства всё же где-то появляется, видимо.

На встречу с Сынмином они всё же идут вместе.

Впервые в жизни Минхо чувствовал себя настолько некомфортно в гинекологии. Он уже привык ходить сюда, как к себе домой — его знали все, кто достаточно долго здесь работал. Но в этот раз что-то вдруг вмиг изменилось: все эти беременные омеги вокруг почему-то делали страшно больно. А когда Минхо больно, он становится злым и агрессивным. И много думает, копаясь в собственных мыслях.

Он не может пояснить за свои чувства, но Сынмин, кажется, читает его.

— Господи, Лино. Я не психолог, чтобы разбираться с твоими проблемами в голове. Хочешь запишу тебя на занятие по планированию беременности или о вреде абортов? Тебе и то, и то подойдёт.

Минхо фыркает. Напомните, почему он согласился пойти с Феликсом? Как будто не знал, что «гулять с Сынмином», всегда означает сначала забрать Сынмина с работы (потому что он слишком добрый и готов хоть круглые сутки работать) и за одним зайти на приём, как бы случайно.

— Я же сказал, что у меня всё отлично, разве нет? Кому ты веришь больше: мне или этому Хвану? — сразу с козырей идёт, потому что знает, что других аргументов у него и нет. Выставлять перед Сынмином виноватым Хёнджина действеннее всего, потому что почти сто процентно не согласиться с альфой (хотя бы из принципа).

Сынмин лишь отмахивается от этих громких слов, будто они ничего не значат и совсем не задевают его. К сожалению для Минхо, в этот раз всё так и есть.

— Слушай, только мёртвый и не имеющий обоняния не поймёт, что с тобой что-то не так. Феромон выдаёт тебя. — Слова влияют на Минхо сильнее, чем он того ожидал. Он поджимает губы — свои феромоны омега не чувствовал, так что спорить было бессмысленно. — Давай, осмотрим тебя, и ты сдашь анализы, чтобы исключить что-то серьёзное? Лино?

Сынмин настоящий профессионал, потому что так терпеливо общаться с омегами нужно уметь. Особенно с такими, как Минхо, в общении с которыми правильные слова подобрать сложнее всего.

Но даже так Минхо отводит взгляд, не собираясь, вообще-то, отвечать на этот вопрос. В этот момент из смотровой возвращается Феликс, который одевался после осмотра Сынмином. Атмосферу ловит в одно мгновение.

— Что успело случиться? — спрашивает, но на самом деле не рассчитывает на ответ, Феликс. Так и получается.

Сынмин вздыхает, переводит взгляд с Минхо на Феликса и улыбается, пропуская вопрос, ответ на который становится очевидным, судя по реакции обоих.

С Феликсом гораздо проще с врачебной точки зрения. Сынмин всегда говорит про него: «Хотя бы один нормальный пациент».

— У тебя всё отлично. Анализ я взял, но уверен, что твой организм полностью готов к беременности.

Феликс выглядит действительно счастливым, впервые за довольно долгое время. В один момент у него были некоторые проблемы, и это казалось самой большой трагедией, так что теперь он очень трепетно относится к своему здоровью. И слова Сынмина… воодушевляют.

— Я, кажется, даже нашёл того, кто согласился быть биологическим материалом! — довольно говорит Феликс (специально не говорил доктору о своих похождениях по сайту знакомств), а Сынмин удивлённо смотрит на омегу.

— Правда? Это отлично. — Сынмин искренне рад за друга, даже не зная всей истории. Он просто помнит, какие проблемы с поиском партнёры были у Феликса, так что теперь, да. Он рад. И даже не удивлён, что Феликс говорит о каком-то там альфе, как о «биологическом материале», просто хорошо знает омегу и его странности. — Но не торопись слишком, хорошо? Приводи его. Я дам направления на анализы, чтобы убедиться в его пригодности, — Сынмин смеётся, подбирая для своего ответа именно то слово, что подходит тому, как преподнёс альфу Феликс. Второй омега подхватывает и тоже смеётся, активно кивая.

Только Минхо сидит в стороне хмурый — всё думает о словах Сынмина про свой феромон.

Выходит, что Хёнджин почувствовал именно это изменение в феромоне Минхо и рассказал Сынмину, так? Насколько всё хреново, если даже Хван так сильно забеспокоился, что решил выдать друга? А Джисон тоже чувствовал, что у омеги какие-то проблемы?

Чёрт. Почему он вообще об этом думает? Какое отношение к этому имеет эта квокка?

Минхо встаёт и молча идёт в смотровую, под удивлённые взгляды Феликса и Сынмина.

— Как ты убедил его?

Врач отмахивается, потому что и сам не знает. Не сказал он ничего такого, из-за чего Минхо мог бы одуматься. По его мнению не больше, чем обычно, наболтал. Просто Минхо как обычно сам у себя на уме. И выводы какие-то тоже сам делает.

— Ты же чувствуешь, что с ним что-то не так? — дождавшись ответного кивка, Сынмин продолжает, — Когда в последний раз у него была течка?

Феликс замирает.

О боже, если Минхо ещё хоть раз скажет, что у него нет никаких жалоб, — Сынмин точно его ударит.

Феликс хмурится, взглядом проходит по потолку и начинает считать на пальцах.

Это очень (очень) хреново, потому что при нормальном цикле течки должны быть раз в сезон или около того.

Справившись с подсчётами Феликс цокает.

— У меня уже пальцев не хватает. — Жалуется он, — Кажется, месяцев одиннадцать назад.

Сынмин тяжело вздыхает и кивает.

— Ладно. Думаю, будет лучше, если ты подождешь в коридоре, — Феликс снова кивает и покидает кабинет, а Сынмин пропадает в смотровой.

Приёмы Минхо всегда были чёртовой русской рулеткой, потому что Сынмин мог только гадать, что на этот раз подкинет им организм омеги.

И в этот раз всё не так плохо, как предполагал гинеколог. Он вообще всё ещё удивляется здоровью Минхо, которое, несмотря на образ жизни омеги, продолжает работать, как часы. Ну, почти. Иногда что-то всё же да случается. Вот как сейчас. В этот раз немного пошатнулось, но чуть-чуть совсем. Не так, как могло бы, учитывая количество абортов.

Но кто сказал, что Сынмин расскажет Минхо всё так, как есть? Ему порядком надоело отношение омеги к себе. Они знакомы уже слишком долго, но Сынмин всё ещё не понимает логики в действиях друга.

Направления на анализы выдаёт всё равно и заканчивает грубым «ещё один аборт и о детях можешь забыть». Это даже не ложь — Сынмин уверен в своих словах процентов на восемьдесят, хотя всегда есть исключения (скорее всего, Минхо именно то самое исключение, но это уже детали). И Сынмин всегда был прямым, но в этот раз Минхо предельно ясно, что доктор не шутит. Сил хватает только на то, чтобы кивнуть.

Его никогда не волновала возможность иметь детей так сильно, как сейчас. Почему-то.

В остальном их прогулка проходит неплохо. Как только они покидают больницу, всё идёт в гору. Настроение поднимается, а атмосфера из напряжённо-неловкой становится весёлой. Они больше не касаются работы Сынмина, пока гуляют по вечернему городу и пьют кофе, но Феликс много рассказывает о Чанбине. Похоже, они встречались ещё несколько раз, после того их первого свидания, которое «не задалось» из-за Минхо и Джисона.

Феликс выглядит влюблённым, даже если сам этого не замечает, и Минхо с Сынмином счастливы за него, как за собственного ребёнка. Минхо так точно. Минхо, который все подростковые проблемы Феликса вместе с ним пережил.

Радостное и воодушевлённое настроение Феликса очень заразительно.

— Он, знаете, как…

— Как свинолик, — усмехается Минхо, на что Феликс толкает друга в плечо.

— Да нет! Он как… — Феликс смеётся и размахивает руками, пытаясь показать в воздухе что-то непонятное, — как тумбочка! У него вот такие бицепсы! — даже показывает на себе, по мнению Минхо явно преувеличивая, — О, и, боже, вы бы видели его бёдра! Даже круче, чем у Хёнджина!

Сынмин давится от такого сравнения, которое несомненно было направлено в его адрес, а Минхо лишь ехидно хихикает.

— О боже, это что, им придётся бороться за звание «самые горячие бёдра по мнению Ли Феликса»? — Минхо смеётся теперь уже в голос, почему-то продолжая смотреть на Сынмина, по какой-то очевидной только для него причине.

— О да! Уверен, что Хёнджин умеет бороться! А ещё очень целеустремлённый! Вон сколько времени уже пытается растопить сердце нашего Сынмина, — Феликс хихикает, поддерживая Минхо.

Лицо Сынмина нужно видеть в такие моменты. Это что-то сродни смущению и отвращению одновременно. Как будто он ещё не определился (что недалеко от правды).

— А мы про одного и того же Хёнджина говорим? Про того, который «я не знал, что туда нужно было идти пешком, поэтому когда не смог проложить маршрут на машине, просто не поехал»? Про этого? Очень целеустремлённо.

Сынмин делится какой-то только ему известной историей без контекста, но в данный момент он и не нужен. Минхо и Феликсу достаточно этого короткого замечания, чтобы смеяться сейчас и припоминать это Хёнджину после.

Эти отношения под запретом, вообще-то, так что они не развивают эту тему, возвращаясь в основанном к историям Феликса.