Часть 1 (2/2)
Мы замерли в ожидании, глядя на дно унитаза, где красовалась моя кучка, слегка прикрытая скомканной бумажкой. Чуть дыша от волнения, я посчитал до трёх и дёрнул рычаг. Внутри толчка что-то зашипело, из-под бортов выплеснулось немного воды, и моё говно провалилось в непроглядную тьму. Бесследно исчезло, будто кануло в небытие, оставив после себя только вонь и горечь разочарования.
Сотни мыслей роились в моём мозгу, но я не мог произнести ни слова, до глубины души ошеломлённый происходящим. Афий растерянно смотрел мне в глаза, и от меня не укрылось, насколько сильно он огорчён.
— Рикс, как же так?
— Не знаю, — буркнул я себе под нос. — Но ради тебя я готов насрать ещё кучу и выкинуть её в иллюминатор.
Афий ничего не ответил, только смущённо отвёл взгляд. Это заставило меня окончательно увериться в том, что он по уши в меня влюбился — не, ну правда, стал бы он так стесняться, если бы не испытывал ко мне никаких чувств? Всё с ним ясно, тут и к гадалке не ходи! Теперь главное не упустить подходящий момент и наконец-то впердолить.
Поскольку в туалете больше ловить было нечего, мы отправились назад, но не успели и пары шагов сделать, как в салоне корабля начало происходить что-то странное. Прямо перед нами будто из ниоткуда возникла прозрачная преграда, по виду напоминающая желе, а стены и потолок окрасились всеми цветами радуги.
— Они что, дискотеку устроили? — хмыкнул я, рассматривая скользящие по стенам блики. — А чего музыки не слышно?
— Нет, Рикс, — Афий крепко вцепился в мою руку. — Кажется, мы в портал входим. Помнишь, что Граут говорил?
— Точно… — я ткнул пальцем в желеобразную субстанцию, и она рассыпалась крупными тяжёлыми каплями. — Ну ни хрена себе!
И тут толчок! Ещё толчок! Целая череда толчков — сильных, болезненных. Некоторое время нас кидало из стороны в сторону, словно мешки с картошкой, после чего резко швырнуло вперёд, и мы кубарем покатились по проходу.
Ощущения были поистине отвратительными. Казалось, что весь космос встал раком и втянул меня в свою огромную звёздную задницу, которой не предвиделось ни конца ни края. Громкий пронзительный гул, мерцание света, серебристые вспышки перед глазами — всё смешалось в убийственную адскую какофонию. Я чувствовал себя брошенным на произвол судьбы, и каждый миг превратился в мучительное ожидание того, что этот кошмар когда-то закончится.
Наконец нас выкинуло в какой-то незнакомый отсек и намертво пригвоздило к полу у самой стены. Звуки немного поутихли, свет стал более приглушённым, но самое главное — мы с Афием впервые оказались настолько близко друг к другу. Он лежал прямо подо мной лицом вниз и закрывал уши ладонями. Я чувствовал, как он дрожит, слышал, как бешено колотится его сердце — частые удары эхом отдавались в моей голове. Я быстро смекнул, что он ещё долго не оклемается от потрясения и решил воспользоваться ситуацией. Ну а что такого? Если потом начнутся какие-то недовольства, то так и скажу, что ничего не делал, ничего не знаю, и вообще, это портал так воздействует.
В конце концов, какого чёрта я должен мучиться? У меня целый день стояк колом торчит, а я ничего не требую, не напираю, держу себя в руках! И сейчас на многое не рассчитываю — только потереться и пощупать.
Я слегка поёрзал, удобнее прижимаясь членом то ли к бедру, то ли к заднице Афия, и возбуждённо засопел. Несколько слоёв тряпок разделяли наши тела, но я был рад даже такой близости и самозабвенно тёрся об него, не в силах сдерживать свои пошлые вздохи. Хотелось овладеть им, заполучить его всего без остатка, отыметь в самых извращённых позах, и мне становилось всё труднее усмирять себя.
Недолго думая, я полез к нему под лохмотья и начал энергично шариться, пытаясь нащупать хер. Афий никак не реагировал на мои действия — он всё так же лежал, обхватив руками голову, и время от времени вздрагивал из-за резких звуков. Его отстранённость пошла мне только на пользу — я со спокойной совестью продолжал рыться у него под тряпьём.
В итоге я настолько увлёкся, что не сразу обратил внимание, как изменилась окружающая обстановка — больше ничто не напоминало о визгливом скрежете и слепящих вспышках. Всё замолкло, потускнело и вернулось в привычное состояние, будто и вовсе не было никакого портала. Я попытался осторожно вытащить руку из-под лохмотьев Афия, но не тут-то было — на пальцы намотались то ли нитки, то ли лоскуты, то ли всё вместе.
Такого поворота я никак не ожидал и знатно пересрался. Нужно было срочно выкручиваться из этой поганой ситуации, и я дёрнул сильнее, но это тоже не помогло. Зато Афий очень некстати очухался и перехватил моё запястье.
— Рикс, что ты делаешь?
— Ничего! — крикнул я, не оставляя попыток высвободиться. — Я запутался! Всё из-за грёбаного портала!
Ещё никогда в жизни мне не было так стыдно. Что я натворил, как теперь Афию в глаза смотреть? Неужели я всё испортил и угробил наши отношения, которые даже не успели начаться? Как теперь всё исправить?
— Рикс, слезь, мне больно! — Афий старался выползти из-под меня, но я намертво придавливал его своим весом. — Как так вышло, что ты застрял в моих…
— Да не кипиши ты! — от злости я едва не выругался — настолько бесила и сама ситуация, и то, как я облажался. — Лучше бы помог распутать! Сам же накрутил на себя тряпья вагон, а теперь удивляешься!
— Так я ещё и виноват?!
— Заткнулись оба!
Низкий хрипловатый голос за спиной заставил нас вздрогнуть. Я со всей силы рванул руку — послышался треск разрываемой ткани, и на моих пальцах остались ошмётки верёвок и лоскутов. Мы с Афием шарахнулись в разные стороны и безмолвно застыли, глядя на Граута, который стоял в паре шагов от нас и ехидно улыбался. Какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что Граут уже некоторое время наблюдал за нами, и от этой мысли кровь жаркой волной прилила к лицу. В горле пересохло, и даже если бы я знал, что сказать в своё оправдание, то не сумел бы выдавить из себя ни слова.
С каждой секундой тишина становилась всё более невыносимой и нещадно давила на нервы, пока Граут не нарушил молчание:
— Если будешь проявлять такое же усердие на тренировках, далеко пойдёшь.
— Чего? Вы о чём вообще? — я взглянул на Граута, изображая искреннее удивление. — Ничего я не делал! Это вам надо разобраться с этим кораблём — в нём что-то странное происходит! То портал, то с туалетом неполадки!
— Чёрт… — процедил Граут сквозь зубы и брезгливо поморщился. — Как вы так срёте, что засоры устраиваете?
— Нормально мы срём! — гневно огрызнулся я. — Кто виноват, что говно в космос не вылетает?
— Это правда, — послышался тихий голос Афия. — В толчке дырка не открывается наружу.
Граут нахмурился, и брезгливость на его лице сменилась откровенной злостью.
— Или вы немедленно включаете голову, или я поставлю вопрос о продаже вас в бордель, — твёрдо, будто вбивая гвоздями каждое слово, проговорил он. — Нам идиоты не нужны!
— А что мы такого сказали?! — меня распирало от возмущения, и я больше не мог молчать о том, что наболело, накопилось в душе и не давало покоя. — Какие у вас к нам претензии? Если что-то не устраивает, возвращайте нас обратно! Мы не просили тащить нас хрен знает куда в этом задрипанном корыте, где даже дырки сквозной в туалете не предусмотрено! Видал я в гробу такие приключения, у меня дома мама волнуется!
— Высказался? — Граут был мертвецки спокоен — казалось, его ничем невозможно пронять. — А теперь встали и бегом на место, пока я из ваших задниц сквозные дырки не сделал!
Вновь повисла гнетущая пауза. Спорить с Граутом я не рискнул — по одному его виду можно было догадаться, что это приведёт к плачевным последствиям не только для жопы, но и для жизни. Я медленно поднялся и, подавляя жгучее чувство стыда, искоса взглянул на Афия. Он неподвижно сидел в углу, откинувшись головой на стену, и смотрел куда-то вдаль, но будто ничего не видел перед собой. Бледное лицо, пустой отрешённый взгляд, сухие губы — всё указывало на то, что ему очень плохо.
Мне стало так гадко на душе, что захотелось убиться башкой об стену. Я уже тысячу раз пожалел о том, что так нахально и бесстыдно лез к нему, что совсем о нём не думал, заботясь только о своих низменных потребностях, но я и предположить не мог, что прохождение через портал может так сказаться на самочувствии.
— Я долго буду ждать?! — нетерпеливо рявкнул Граут. — Забирай своего дружка и пошли! Предупреждал ведь, что с порталом шутки плохи.
Я ничего не ответил, подошёл к Афию и протянул ему руку. Так хотелось помочь ему, как-то поддержать и извиниться за своё поведение, но я не находил нужных слов.
— Выглядишь хреново. Идти сможешь?
Он молча кивнул и поднялся на ноги, принимая мою помощь. Мы поплелись по проходу в сопровождении Граута, но он, как ни странно, даже не подгонял нас. Всё с ним понятно — строит из себя такого сурового и твердокаменного, а на самом деле сострадание ему не чуждо.
Я поудобнее устроился в кресле, надеясь немного отдохнуть, а заодно и обмозговать ситуацию, как вдруг заметил, что из соседнего ряда на меня пялится Хотч. Сразу стало не по себе — настолько меня напряг его скользкий, похотливый взгляд. Я с вызовом уставился ему прямо в глаза, но Хотча это ничуть не смутило — он растянул губы в сальной улыбке и подмигнул мне. Я невольно заёрзал, поспешил отвернуться, но тут же встретился с укоризненным взглядом Орвона — он смотрел на меня так, как будто я задолжал ему кучу денег и не возвращаю. Хорошо хоть Афий сидел опустив голову — если бы ещё и он на меня зырил, я бы точно психанул.
— Нам нужно поговорить, — вдруг требовательно выдал Орвон. — Прямо сейчас!
— Да ладно? — я сразу просёк, к чему он клонит, но притворился, что не врубаюсь. — Чего тебе моча в голову ударила?
— Под дурачка косишь? Думаешь, я ничего не вижу? Давай выйдем!
Его взвинченность и агрессивный настрой не предвещали ничего хорошего, и я не на шутку перепугался. Вот уж что-что, а сцена ревности мне на хрен не сдалась, особенно при всех. Тогда мои планы точно накроются гандоном!
— Не буду вам мешать, — Афий поднялся, стараясь не смотреть в мою сторону, но не успел сделать и шага.
— Сядь. Никто никуда не пойдёт, скоро снижаемся.
Не осмелившись перечить Грауту, Афий вернулся на место и уставился в стену так, будто на ней было изображено что-то необычное. Я на всякий случай тоже глянул — стена как стена, грязная, обшарпанная и уродливая. Ну всё, докатились, теперь он делает вид, что меня не существует. И в чём я виноват? Всего-то потёрся да полапал немного, подумаешь! Будь он умнее — воспринял бы мои действия как проявление любви, хотя бы потому, что так оно и есть. Или он решил, что нас с Орвоном связывает нечто большее, чем дружба? Только этого мне не хватало!
Ощущение, что моя жизнь летит коту под хвост, принимало всё более пугающие масштабы, и мне оставалось только надеяться, что Орвон не закатит сцену. Хоть бы подождал, когда мы окажемся наедине! Тогда я выслушаю его претензии и объясню, что один перепихон в мастерской моего отца ничего не значил. Ну мерились членами, ну решили потрахаться, с кем не бывает? Это же не повод заявлять на меня права.
Будто прочитав мои мысли, Орвон бросил на меня испепеляющий взгляд и демонстративно отвернулся — похоже, осознал, что не стоит выяснять отношения в присутствии чужих. Такому исходу грех было не порадоваться, но меня слишком тяготила напряжённость между нами троими — даже воздух стал каким-то плотным и осязаемым.
— Э-э-э, друзья… А вы в курсе, что на обиженных воду возят?
Я попытался разрядить обстановку, но меня проигнорировали — Афий всё так же заинтересованно изучал стену, а Орвон таращился в иллюминатор. И что за день у меня сегодня? Вот уж вляпался по самые яйца — меня похитили, продали какому-то мутному деду, тащат в неведомую пердь, да ещё и угрожают в публичный дом сдать. Друзья затаили обидки, Хотч неприкрыто пожирает меня глазами — не удивлюсь, если вскоре начнёт покушаться на мою жопу. Один только Граут нормальный — смотрю на него и так преисполняюсь уважением, что это самое уважение скоро через край полезет.
Остаток пути я провёл в тишине и печальных раздумьях. Когда корабль грохнулся обо что-то твёрдое, меня вышибло из кресла и шлёпнуло обратно с такой силой, что я чуть не завыл от боли. Ну ни хрена себе! Так можно все кости раздробить, а заодно и мозги расплескать по всему салону.
После такой «мягкой» посадочки нам нужно было немного оклематься, но Граут не хотел ждать и погнал нас на выход. Я шёл, превозмогая боль в заднице, и время от времени оглядывался на своих друзей. Бледные и осунувшиеся, они с трудом передвигали ногами — должно быть, их тоже хорошенько приложило.
Настроение оставляло желать лучшего, грустные мысли всё так же навязчиво лезли в голову, но всё резко изменилось, когда унылое помещение корабля осталось за спиной. Перед глазами раскинулись невероятные картины — синее небо, тропические деревья и песчаный пляж, залитый тёплым солнечным светом. Бескрайняя морская гладь искрилась и переливалась яркими бликами под лучами солнца, лёгкий ветер нёс с собой чарующие запахи океана и цветов. Красота и умиротворение этого места завораживали, дурманили мозг и бесследно прогоняли все горести и тревоги. Передо мной открывался новый мир, новая жизнь, которая обязательно будет счастливой — я так глубоко чувствовал это всем сердцем, что ни секунды не сомневался.
— Ура, курорт! — заорал я, не в силах совладать с радостными эмоциями. — Точно курорт!
Никто не разделял моего восторга — Граут смотрел на меня как на слабоумного, Хотч с Гарсом о чём-то шептались, а мои друзья-обиженки с восхищением разглядывали окрестности. Действительно, было на что посмотреть — чего стоил хотя бы белоснежный дом с колоннами, расположенный вдалеке. А вот невзрачное строение рядом с обнесённой каменным забором площадкой меня вообще не впечатлило — конюшня какая-то убогая, не иначе.
Радовался я недолго — вскоре нас выстроили в ряд, и Граут начал рассказывать о гладиаторской школе. Мне это быстро наскучило, хотелось пить, да ещё и солнце нещадно пекло в череп, грозя прожечь его насквозь. Афий стоял рядом со мной, еле держась на ногах, и выглядел таким измотанным, что на него было больно смотреть. Поддавшись душевному порыву, я потянулся к его руке и легонько сжал её, а в следующее мгновение чуть не рехнулся от счастья, когда он ответил мне тем же. Мы переглянулись, тепло улыбаясь друг другу, и мир засиял новыми красками.
— Каждый из вас получит собственную комнату… — Граут осёкся, обратив внимание на наши сомкнутые руки. — Ночью по казарме не шляться, если не хотите проблем.
— А мы вон там будем жить? — я указал пальцем на шикарную виллу с колоннами. — Это и есть казарма?
Хотч с Гарсом прыснули со смеху, а Граут вновь посмотрел на меня как на дебила.
— Вон там, — он кивнул на длинную неказистую постройку, которую я принял за конюшню. — А сейчас…
— С какого хера? — запальчиво перебил я. — Мы не какой-то скот, чтобы жить в задрипанном сарае!
— Это тюрьма. Смирись.
В голосе Граута не прозвучало ни одной эмоции. Игнорируя мои возмущения, он спокойно продолжал свою речь, и чем больше он говорил, тем сильнее меня душили злость и чувство несправедливости. Хотелось кричать, протестовать, кинуться в драку, но в глубине души я понимал, что в этом нет никакого смысла.
— Сначала вам покажут комнаты. Потом каждый из вас получит клизму и горшок. Просрётесь, примите душ и вечером ко мне. Я буду вас инициировать.
— Всех троих? — заигрывающе спросил Хотч, косясь в мою сторону. — Может…
— Даже не мечтай, — хитрая усмешка исказила лицо Граута, взгляд стал колючим, недобрым. — Инициировать буду я.
— Жадный ты, — как-то равнодушно произнёс Гарс. — Нас трое, их трое. Мог бы и поделиться.
— Хватит разговоров, — жёстко прервал Граут. — Забирайте их и проследите, чтобы вымылись как следует — к вечеру они должны благоухать! Ненавижу вонь.
— Это беспредел! — внезапно меня будто переклинило — бессильная злость, что сжигала меня изнутри, нашла выход, и я закричал, не задумываясь о последствиях. — Вы не посмеете вставить мне клизму! И на горшок не посадите!
— Давай, пошевеливайся! — скомандовал Хотч и отвесил мне пинка под зад. — Тебя никто спрашивать не будет, а попробуешь рыпаться — усмирим шокером.
Обида горьким ядом растеклась в груди, и я до боли стиснул зубы. Подгоняемые Гарсом и Хотчем, мы потащились в сторону казармы как каторжники, без вины приговорённые к вечным мукам — сломленные, подавленные и морально уничтоженные. Вся моя сущность отчаянно противилась принятию происходящего, но с каждым шагом я осознавал, что деваться некуда и придётся смириться. Мы рабы, мы чья-то собственность, с нами будут делать всё, что захотят, и ничто не спасёт нас… Но я не сдамся. Я обязательно выживу и отомщу за все унижения! Я смогу защитить свою жизнь, свою честь, свою любовь и сбежать из этой проклятой тюрьмы. Я ни за что не сдамся!