Часть 1. Глава 3. "Он падал трижды". (2/2)

— Да куда ему! Он же пискнуть терь боится о нас кому-то. И пусть только попробует, — Рома вдруг хищно глянул на Тошу. А он, в свою очередь, испуганно вытаращился, озадаченно приподнимая брови. ”Неужели он все ещё зол на меня?!”. — Я его потом так! — вдруг резко вскрикнул Ромка, имитируя удар в сторону Антона, отчего последний дёрнулся и, кажется, слишком громко охнул. Ребята засмеялась. Все, кроме испуганного Петрова: он озадаченно прошёлся взглядом по приятелям, а после нахмурил брови. Такого рода шутка ему, кажись, не понравилась, и не мудрено.

— Ладно-ладно, Тоха, не ссы, — все ещё тихо посмеиваясь, говорит Ромка, ободряюще закидывая руку на плечи Антона, — Тебя мне не за что мудохать. Пока что! — он пригрозил прищуренным взглядом, а после снова посмеялся, оголяя крепкие зубы.

Я вздохнул и тоже аккуратно улыбнулся. Да, видеть эти зубы куда спокойнее, когда их образ предстаёт в улыбке, а не в жутком оскале. Мне было радостно видеть, что Рома повеселел. Может, конечно, у них это в порядке ежедневной традиции, но мне казалось, что Бяша все-таки пытался как-то ободрить друга, что у него, кстати говоря, получилось: Рома по дороге до ближайшего ларька постоянно перепихался то со мной, то с Бяшей, и это было далеко не со злым помыслом; ему было весело. Ну, или он просто смог притаить свою тоску. Мне ли не знать какого это, но я ни в коме случае не хочу сравнивать наши с ним семейные ситуации. На самом деле, мне бы хотелось обсудить с ним это. Иначе говоря, мне бы в целом хотелось с кем-то поговорить о чем-то личном, тайном. Почему-то именно Ромка на это предрасполагал, однако это могло быть из-за его внезапного, так скажем, откровения, которым он со мной поделился насчет смерти своего отца. Когда я об этом думаю мне становится холоднее: я смотрю на Рому и мне кажется, что в его эмоциях нет ничего хорошего; одна тоска, боль и разочаровние. Местами мне кажется, что он их очень плохо скрывает. А может я слишком много думаю...

— Ну давай серьёзно сейчас, — говорит звонко Ромка, глядя на Бяшку, — Рафаэль намного круче чем Леонард, — это прозвучало очень утвердительно. Я глянул своевременно на Бяшу, а Рома продолжал: — Лео — затуп и хиляк. Катаны чёткие, базару ноль, но из-за его лидерства они вечно пятки лижут!

— Они благодаря ему выигрывают, на! У Лео всегда будет ловкий план, на! А Раф только подставляет команду своим психозом! Псих он!

Я успел уловить позиции двух сторон и, по-моему, их конфликт может плохо кончится, ведь Ромка точно начинает нервничать. Я внимательно глянул на него. Кажется, он только что оскорбился за свою любимую черепашку, а вот это в перепалке мальчишек всегда имело огромный вес...

— Да сам ты псих, блять! — возмутился Пятифан, — Раф намного сильнее! Он сильнее всех братьев, а тем более сильнее Леонарда! На кой чёрт осторожничать, прогибаться перед врагом, когда нужно ебашить сразу! Мудохать так, чтобы ни Шредер, ни Крэнг не успели опомниться!

— Да благодаря Лео черепахи ни разу не продули, на!

— Ага, только в первом бою они соснут, а потом Лео соблаговолит придумать планище, и они наконец пойдут драться, — голос Ромки звучал издевательски, — Ну что за тормоз!

Тут я не понял кому он адресовал это прозвище: Бяше или Леонарду...

— Псих!

И тут я снова не понял про кого воскликнул Бяша.

Меня вот больше всех привлекал Доноттела. Он всегда казался мне ближе, сколько бы раз я не смотрел один из своих любимых мультфильмов ”Черепашки-Ниндзя”. Донни мне и вправду нравился больше всех из четвёрки мутантов, потому что меня всегда поражал его технологический склад ума. Я тоже мечтаю научиться конструированию, понимать сложные схемы, мастерить полезные для человечества машины и самостоятельно уметь чинить наш бунтующий телевизор. А так же очень хочу смастерить много кукол Ольке, которые и говорить будут и руками-ногами шевелить!

— Вот ты, Тоха, — вдруг Рома обратился ко мне, — Как считаешь?

— Да, Тоха! Рассуди, на!

— Да не тявкай ты! — фыркнул Рома в адрес Бяши. Последний же показал язык.

Пусть я в голове уже успел всё обдумать, но все равно потупился и принял задумчивый вид. Ребята слишком уж внимательно глядели на меня с двух сторон, словно сейчас решался вопрос жизни и смерти.

— А мне вот Донни нравится, — уверенно произнёс я, а вот пацаны, кажется, поникли, ведь теперь ни у Ромы ни у Бяши не оказалось перевеса во мнении. Они враждебно переглянулись, а Бяшка снова высунул язык.

— Ну и чем же он по-твоему так крут? — поинтересовался у меня Рома. Я не очень хотел спорить по поводу того, какой ниндзя лучше, потому что понимаю, что каждый останется при своём мнении, скорее всего не учтет чужое и, возможно, мы просто переругаемся. Ребята и так уже были на иголках, отчего мне не особо хотелось расписывать весь спектр качеств Донателлы; какой он умный, изобритательный и самый незаменимый в команде черепах. Поэтому я, пропустив лёгкую ухмылку, загадочно отвёл взгляд и относительно чётко разъяснил:

— У него хороший вкус на девушек.

В ответ на это, первым делом, Ромка задорно хохотнул, показав свои крепкие, неприлично ровные зубища. Их можно было бы назвать белоснежными, если не учитывать желтоватый налёт, образовавшийся, наверняка, из-за курения. Бяша же звонко посмеялся из недр своего капюшона. На мгновение я подумал, что ребята смеются надо мной.

— Паца-а-ан! — вдруг протягивают они в один голос, смеясь и хлопья меня по плечам с двух сторон, — Ну да, Эйприл та ещё штучка! — вольяжно добавил Ромка, на что я кивнул и тоже облегчённо посмеялся.

На улице стояла приятная погода.

По зимнему тёплое солнце освещало просёлочную дорогу; снег на этом оранжевом свете переливался и едва слышно хрустел под ногами. Расслышать его хруст, по большей части, мешал лепет мальчишек, которые, за исключением обладателя шапки ”Спорт”, говорили ну очень звонко и шумно, отчего всех собак в округе на уши поднимали. Кажется, эти хозяйские дворняги будут всегда на тебя грозно лаять и рычать, независимо от того, насколько часто ты мимо них проходишь: они никому не доверяют и доблестно защищают свою территорию, не выпуская на неё никого чужого, подозрительного. А если и выпускают, то только после тщательной проверки на порядочность, либо если им кинут косточку — задобрят. Но и тут осторожный пёс дважды понюхает, прежде чем схватить подгон в свои зубы.

— Так, Антошка, пора делать из тебя нормального пацана.

— А?

Ребята добрались до ближайшего ларька, что стоял у обочины дороги и включал в себя не только маленький магазинчик, но и автобусную остановку. Антон сюда заглядывая всего пару раз, когда у него находилось пару копеек, на которые он позволял купить две жевательные конфеты: одну себе, а вторую Оле. А если в кармане водилось чуть больше, так вообще мог взять леденец на палочке! Ему Оля была рада ещё больше. Но такое было, кажется, всего один раз, прям после новогодних праздников, когда Олька доела последнюю конфету и очень сильно расстроилась по этому поводу...

— Ромыч, ты чё? Ему же сто пудова не продадут, на! Давай лучше сам.

— Спокуха. Ща проверим сколько уверенности в нашем зайчике. Жирному по морде вон как вмазал, да и язык, я погляжу, смел и ловок.

Тут Антон напрягься и смутился. Рома все ещё злится? Или это теперь будет в его обиходе, чтобы бесконечно подначивать издевки ради? Или он вспомнил про мои слова в адрес Бабурина?

— Во, держи, — Ромка сунул Антону в руку рублёвую купюру и несколько копеек, — А теперь иди и купи пачку ”Орбиты” и три жвачки, — после он хищно и заинтересовано улыбнулся.

И тут я напрягся ещё пуще. Мне ни разу в жизни не доводилось покупать сигареты, просто потому, что было некому. Сам я никогда не курил, ведь знал, что если об этом узнают родители, то меня, скорее всего, просто закопают. А сейчас тем более: если бы вдруг мама узнала, что я выкурил сигарету, то нагоняй был бы не только мне, но и отцу. В этом я уверен. Мама бы начала  что-то вроде: ”Вот, сам куришь, ребёнку показываешь плохой пример!”; а это очередная ссора, а этого никак не надо! Особенно, если ссора снова будет из-за меня. Но ладно, просто купить я ещё, наверное, могу. Однако так страшно, что аж ладошки вспотели. Я ведь даже не знаю как подойти к этой покупке, но если не сделаю — точно же засмеют.

— Ладно! — смело воскликнул Тоша.

— О-о! Пошла вода по трубам. Вперёд, Тошик. ”Орбита”! — напомнил Ромка, — Не лоханись!

Я кивнул и побрел на ватных ногах прямо до магазинчика. Было страшно.

А может это не тест на пацана, а они попросту не хотят пачкать руки и светить довольно крупной монетой? Знают, что их могут заподозрить за кражей? Коль мне дали целый рубль на сигареты и жвачку, значит сигареты стоят довольно много. Нет, точно не продадут...Так! Я справлюсь! Если цена дружбы такова, то я сыграю в эту рулетку! Это же просто ларёк, а в нем просто сигареты; почему я иду так, словно мне в макушку подставили дуло? Хотя глаза Ромки похлеще пуль стреляют. Так! А что за сигареты? А! ”Орбита”, ”Орбита”, ”Орбита”...

Мальчишка наконец подошёл. Сглотнув, он попытался сделать уверенный вид, словно покупает сигареты уже в стотысячный раз и вообще курит с пелёнок. Слегка поджав губы, Антон нахмурил светлые брови, поправил очки и насколько мог смело постучал в окошечко. Оно отворилось почти сразу, и из него на Антона выглянула довольно молодая девушка, с криво обстриженными чёрными волосами и ярко накрашенными глазами, которые были подведены так же чёрным цветом, причём очень щедро.

— Чё хотел, малой? — небрежно выкинула девушка, параллельно мусоля во рту жвачку. Антон смутился. Продавщица выглядела доброжелательно, несмотря на свой тяжёлый и зомби-подобный вид, однако это никак не спасало мальчика от пугающей и опасной покупки. Так ещё и факт, что девушка моментально определила возрастную категорию клиента, очень сильно огорчил и настроил на явный проигрыш. Тоша сглотнул ком страха и прикрепил к своим следующим словам нотку вальяжности; отступать было поздно и, как сказал бы Рома, не по-пацански:

— Здравствуйте, — тут Тоша сразу понял свою крайне вежливую осечку. ”Какой пиздюк, покупая сигареты, скажет ”здравствуйте”?”. Антон сжал кулаки, — Мне пачку ”Орбиты” и три жвачки. — сказал, как отрезал!

— Восемнадцать есть? — не скрывая явной насмешки девушка приподняла тонкие брови и надула из жевательной резинки небольшой пузырь. Антон опомнился только тогда, когда этот пузырь звонко лопнул.

— Пока нет, — с нотками обречнности процедил Петров, состраивая серьёзную гримасу.

— Ну тогда гуляй, — она пропустила ухмылку, облокачиваясь на деревянный столик. Внутри ларька на фоне шумело радио, проигрывая какую-то иностранную композицию.

— Н-ну пожалуйста! — с надеждой и твёрдостью произнёс мальчишка, сжимая вспотевшие ладошки.

— Ого, даже так!

— Очень надо, — вырвалось у Тоши, отчего он виновато кашлянул. Девушка задумчиво покачала головой и щелкнула языком. И только когда она потянулась куда-то в бок, Петров выпучил глаза, наблюдая за действиями молодой кассирши.

— У тебя деньги-то хоть есть?

— Д-да, есть.

Вздохнув, она выложила на кассовое блюдце светлую пачку, на которой красовалась красная надпись ”Орбита”, а после бросила рядом три жвачки. Антон тут же протянул деньги, загребая в карман свою покупку да поглубже, чтобы вдруг кто не увидел. Сейчас же самый момент обострения паранойи, однако она ещё началась тогда, когда Антон только направлялся за коронной покупкой.

— Повезло тебе, что я такая добрая. Всё, брысь! — девушка нахмурилась, собираясь закрывать миниатюрное окошечко. Антон, мигом забрав сдачу в пару копеек, спешно кивнул, и его резкое ”спасибо” уже вряд ли услышали.

Обратно до ребят я шёл на все тех же ватных ногах; во мне бушевали две стихии: гордость и стыд. Обалдеть! Я купил сигареты! Я сделал то, о чем даже не мог подумать и вообразить, честное слово! Покурить их сможет любой балбес, а вот купить! Тут я очень горжусь собой. Конечно, не исключено, что этому помогла судьба и послала мне не ворчливую обиженную жизнью тётеньку, а, в какой-то степени, понимающую молодую особу, которой попросту скучно и, от части, все равно на то, кому что продавать. Но я все равно в приятном шоке! Однако наряду с этим есть стыд, ведь узнай об этом мама...

— Тоха! Ну чё? Судя по кислой мине капут, — вдруг вырвал меня из мыслей Бяша, с большим интересом глядя прямо на мои пустые руки. Рома тоже выражал явное любопытство.

— Ну-у...— я решил поиграть, — Такое дело...— я опустил голову и замычал.

— Тю, капут! — подтвердил Бяша с тоном по типу: ”а я говорил, что так будет!”. Ромка крикнул нетерпеливое ”ну!”, а я наиграно замялся.

— В общем...— я сунул руку в карман и медленно вынул заветную пачку.

Антон поднял взгляд на ребят и улыбнулся как никогда довольно, хитро и гордо, демонстрируя свою великую добычу. Мальчишки внимательно взглянули на пачку, затем переглянулись, а после уже уставились на самого Петрова.

— Тоха-а! Ну ты перец! Могёшь! — завопил Пятифан, забирая сигареты из рук товарища, а после поощрительно хлопая его по плечу. Бяшка в свою очередь захохотал:

— Хуя! Видал, Ромыч! А тебя то в прошлый раз тут послали, на! А Тохе продали! Ха-ха-ха!

Ромка пихнул Бяшу и нахмурился.

— Да я попал на смену корги злющей! Тох, у тебя рыжая тётка была?

— Н-нет, там молодая девушка сидела. У неё ещё чёлка кривая такая.

— Ну вот, блять! Так что захлопнись, даун, — рыкнул Рома на Бяшу. — Ну ахуенно! Только эту пачку тянем как можно дольше! Вон какой раритет!

Хулиган осмотрел сигареты, словно они и впрямь являлись каким-то ценным и редким артефактом. Хотя, учитывая то, сколько они стоят, то уж точно артефакт! Ромка аккуратно распаковал пачку и, поднёся её к носу, с наслаждением вдохнул табачный запах. Вытащив одну сигарету, он глянул на восторженного Бяшку, который прыгал с ноги на ногу от жуткого нетерпения вкусить этот особенный и редкий плод.

— Ладно, гуляем. Каждому по целой, — услужливо и задорно протянул Пятифан и вытащил вторую сигарету, отдавая её Бяше. Антон же внимательно наблюдал за действиями товарищей, даже как-то радуясь их счастью, а особенно Роминому...

— Че, Антошка, — вдруг обратился ко мне Рома, при этом держа между губ сигарету, отчего его речь стала менее внятной, — Эти-то вон! Пантовые, дорогие! Не отказывайся; не скоро ещё такая роскошь к нам в руки попадёт, — он ухмыльнулся и закурил, звонко крутанув ребристое колёсико  зажигалки. Я слегка нахмурился, вновь ощущая былую неловкость. Захотелось снова извиниться, но я сдержался.

— Нет, спасибо. Мне в целом табак не по вкусу.

— А ты уже пробовал? — вмешался Бяшка.

— Нет...Это я из-за запаха делаю вывод.

Мальчишки промычали. Теперь я мог лишь наблюдать за сосредоточенными лицами, ведь в руках ребят была такая большая ответственность, такая сладость. Для счастья не нужно слишком много; лишь закурить по настоящему дорогие и, полагаю, качественные сигареты, ценность которых возрастает ещё больше, когда достать деньги на такую роскошь действительно трудно. Не так уж и часто можно выцепить кого-то, кто носит в кармане приличную для ребёнка сумму (которую скорее всего выделили родители на хлеб и, предположим, молоко), и кто наверняка будет держать язык за зубами и уж точно побоится жаловаться маме или учителю.

Ребята с таким наслаждением втягивали в себя этот серый дым, что я сам начинал ощущать какое-то наслаждение; словно я тоже участвую в этом вкушении заветного и желанного. Рома, кстати говоря, повеселел ещё пуще. Ну, мне так показалось.

— Еба-ать! Они реально сладкие такие, — прежде выдохнув дым воскликнул Пятифан, удивлённо и восхищено глядя на Бяшу, а после вновь сделал довольно длительную затяжку.

— Во-во, на!

— Тоха, ваще тема! Мне конечно в выгоду твой ЗОЖ, но ты такое теряешь, — с дымом во рту проговорил Рома.

Антон задумчиво поджал губы и уставился на сигарету, что держал меж пальцев Ромка. Сейчас уже было дело принципа: поддаться искушению этого дьяволёнка или дать повторное твёрдое ”нет”?

— Ну на, хотя бы просто попробуй, — хулиган оттащил от своих губ сигарету и, развернув её на девяносто градусов, подставил её основание к лицу Петрова. Он же озадаченно нахмурился и глянул сначала на табачное изделие, что дымилось прям у его носа, а после на самого искусителя. И непонятно, то ли Рома из-за личного восторга хочет поделиться своей радостью и находкой, то ли ему так хочется испортить нового приятеля со слишком уж здоровым и невинным состоянием дыхательного аппарата.

Антон сглотнул. И хочется и колется. А как же принцип? А как же запах, который могут учуять родители? А как же...как же...

Итак. Тоша аккуратно затянулся и, обхватив губами светлый фильтр,  глянул на змея, в руках которого был запретный дымящийся плод (лучше бы там было яблоко, без всяких образных сравнений).

— Кх-кхэ-хээ! — не сразу разобравшись как поступить с дымом из-за нахлынувшей паники, наша Ева закашлялась, жмуря глаза.

— В первый раз всегда хреново идёт, — хмыкнул Ромка и вернул сигарету обратно в свои губы. Антон все ещё откашливался, и лишь когда пришёл в себя, ощутил во рту этот табачный привкус, но наряду с ним на верхнем нёбе ощущался лёгкий сладкий осадок.

— И вправду сладковато, — мальчик вновь покашлял, а после поправил сползшие на носу очки.

”Никогда больше не буду это пробовать”.