Часть 71. Уничтожение (1/2)

— Мессиры Снейп*, я прошу прощения за то, что заставил вас ждать, — сказал Корнелиус, входя в комнату и позволяя Шеклболту закрыть за собой дверь. Сейчас произойдет обычная процедура для высокопоставленного чиновника. Обычно министр не вмешивался, оставляя опознание заместителю, но поскольку дело в Гарри, герое, Фадж сделает для него все, что угодно. Министр отнюдь не глупый человек; Гарри сможет обрести немалый вес в обществе, если захочет, вдобавок к тому, что именно мальчик положит конец войне. Не то чтобы Корнелиус ожидал, что Гарри сделает это в одиночку.

— Министр, Гарри Поттер, а не Снейп, — почтительно исправил Шеклболт.

Северус в это время не смотрел ни на министра, ни даже на тело, нет, он смотрел на Гарри. Подросток вздрогнул каждый раз, когда упоминалась фамилия зельевара, красноречиво показывая, что медлить с прояснением ситуации нельзя.

— Они связаны узами, не так ли? — сказал Корнелиус, и в его голосе послышались властные нотки.

— Хм, да, — признал Шеклболт, немедленно отступив, когда понял, что неправ.

— Тогда мое предыдущее утверждение было правильным, — подытожил Корнелиус. Он знал, что магия определила юношу в род зельевара, так как Северус был Доминирующим партнером в их отношениях. Очевидно, что Шеклболт не знал о такой особенности, что странно, учитывая, что аврор состоял в Ордене. Фадж не мог подтвердить последнее, но догадаться было нетрудно. Кингсли притворялся, что едва терпит Артура Уизли, но обычно они часто перешептывались друг с другом. Маги определенно идиоты, если думали, что министр не будет в курсе о том, что творится у него под носом.

Шеклболт почувствовал себя очень маленьким. Не часто тебе делают выговор в присутствии гражданских лиц, одно из которых представляет язвительный зельевар. Конечно, ни одна из посетивших аврора эмоций не отразилась на лице, он оставался неподвижным и бесстрастным.

— Хорошо, а теперь давайте разберемся с этим, — поторопил Корнелиус, у него назначена встреча менее чем через полчаса.

Кингсли подошел к телу, ни капли не смущенный тем фактом, что оно копировало стоящего рядом мастера зелий. Сделав глубокий вдох, аврор произвел круговые движения палочкой над телом, вскидывая ее кончик вверх каждые несколько секунд. Только после того, как длинное сложное движение завершилось, прозвучало заклинание.

— Саборио субстанти толлэ**!

Северус развернул Гарри лицом к происходящему, надеясь, что достучится до упрямого Покорного. Мужчина не желал в такой момент стоять позади юноши, он ничего так не хотел, как оказаться лицом к лицу, узнать, действительно ли Гарри видит. Зельевар впился пальцами в плечи Гарри, но не чтобы причинить боль, а чтобы заставить подростка сосредоточиться на окружающем.

Затем произошло то, что, вероятно, может считаться самым ужасным зрелищем, которое присутствующие видели. Труп перед магами начал изменяться, словно восковая фигура, которая не в силах вынести жара пылающего ада, но не растаяла полностью, а превратилась в низенькую, гораздо более пухлую женщину.

Испуганный писк сорвался с губ Гарри, показывая, что он действительно осознает то, что видит. Северус позволил себе немного расслабиться и убрал руки с плеч парня, убедившись, что Гарри остается рядом, хотя это министерство магии, но зельевар не доверял этому месту настолько, чтобы потерять бдительность.

— Подтверждаем, что тело неизвестного, на самом деле является ведьмой, Долорес Джейн Амбридж, бывшей секретарши министра магии, — сказал Корнелиус, его слова магически записывались на пергаменте, — я, Корнелиус Фадж, аврор Кингсли Шеклболт и наблюдатели: Северус и Гарри Снейп.

— Снейп? — спросил Гарри, бесстрастно глядя на министра; его зеленые глаза блестели.

Прежде чем Корнелиус смог ответить на вопрос подростка, из-под двери просочился лист бумаги. Раздраженно вздохнув, Фадж схватил послание еще на подлете и открыл, читая содержимое с раздражением, ясно отразившемся на его лице.

— Джентльмены, — мрачно попрощался министр, одновременно кивнув головой, и ушел, не сказав больше ни слова.

— Это… это был не ты? -спросил Гарри, все еще смущенный и встревоженный, он понятия не имел, что волшебники способны на такое. Это напомнило ему, как многому еще предстояло научиться, несмотря на то, что его Дом делал все возможное, чтобы ввести его в курс дела.

— Я объясню дома, — напряженно сказал Северус; он ни при каких обстоятельствах не хотел вести подобный разговор здесь.

— Позвольте мне отвести вас наверх, — сказал Шеклболт, гражданским не полагалось бродить по министерству без сопровождения. — Камин или аппарация?

— Камин. Пойдем. — заявил Северус.

Прогулка прошла в напряженном молчании. Когда они проходили мимо офисов, волшебники и ведьмы сразу обращали внимание на Гарри, все знали, что их герой дружит с Северусом Снейпом, а иначе даже не смогли бы узнать юношу рядом со взрослыми магами.

— Вот, — сказал Шеклболт, подходя к своему столу, где стояла коробка с летучим порохом. Аврор избегал смотреть на Гарри, но ответный взгляд парня, который он чувствовал на своей спине, был довольно пугающим. Особенно теперь, когда Кингсли знал, на что способен Гарри Поттер. То, как мальчишка вел себя во время битвы… Очень впечатляюще для мага, не державшего палочку в руках. Шеклболт не обманывался насчет того, что юноша забудет о его причастности к делам Ордена, а значит и к похищению и насильному удержанию. Аврор не зря оставался осторожен — единственная причина, по которой Гарри не отомстил, заключалась в том, что он не хотел подводить своего Дома, поэтому просто ждал предлога.

Северус зачерпнул пригоршню пороха, шагнул в огонь и надежно заключил Гарри в объятия, чувствуя любопытные взгляды других авроров, они переместились в Хогвартс.

Вздохнув с облегчением, зельевар порадовался, что снова находится в своих личных покоях, вдали от постоянных любопытных глаз, его плечи тоже поникли, сегодняшний день выдался на редкость длинным. Они оба умирали с голоду, а Гарри, вероятно, не ел уже два дня.

— Грейс? — позвал Северус, решительно подводя подростка к дивану.

— Да, хозяин? — немедленно ответила эльфийка***.

— Есть что-нибудь, что ты хотел бы? — спросил Северус, поворачиваясь к Гарри.

— Овощной суп, — тихо пробормотал парень, все еще пытаясь осмыслить произошедшее.

— Приготовь две порции овощного супа, куриный бульон с лапшой и мороженое со сливками, — распорядился Северус, подняв указательный палец, когда Гарри попытался возразить. Юноша, вероятно, голоднее, чем думает и как только начнет есть, поймет все сам.

— Я сейчас же приступлю к готовке, хозяин, — ответила Грейс, перемещаясь на кухню.

— Для начала я хочу услышать, что случилось, как им удалось справиться с тобой, Гарри? Почему ты не сопротивлялся? — спросил Северус, наконец-то получив возможность узнать ответы после очень долгого ожидания.

— У меня не было шанса на сопротивление, — тихо признался Гарри. — Ты… он, нет, она знала о секретном проходе, потому что я использовал его, чтобы попасть в твой кабинет. Она ждала в нише прямо посреди коридора. Я увидел только красный луч, выходящий из палочки, — его пальцы были сжаты в гневе на собственную слабость. Его чувства притуплялись по мере того, как он успокаивался и обретал комфорт в своей новой жизни. Он чувствует магию, но, может быть, именно это и привело его инстинкты в замешательство, когда Гарри все время находится в месте, пропитанном силой тысячи волшебников.

— Что случилось после того, как тебя оглушили? — спросил Северус, успокаивая подростка без слов. Ноги и колени мужчины начали болеть из-за принятой позы, но он не обращал на это внимания. Его Сабмиссив нуждался в нем, и зельевар хотел, чтобы этот разговор закончился до того, как ужин будет готов. Подхватив большой стакан воды, маг направил его к рукам Гарри, молчаливо требуя, чтобы юноша выпил.

— Дамблдор был первым, кого я увидел, когда пришел в себя, — прохрипел Гарри из-за неприятных воспоминаний. Его глаза, однако, горели огнем и жаждой отомстить ублюдку, который заставил его поверить, что Сев мертв. Старик пытался сломить подростка, и ему это почти удалось, потому что Гарри понял, что без Северуса жизнь не стоит того, чтобы жить. Он бы не жил, если бы его Дом умер, он бы существовал. Его не волновало наследство, пылящееся в Гринготтсе, не волновали проблемы волшебного мира. Они бросили Гарри, когда он больше всего нуждался, и не имело значения, что виной всему был Дамблдор, другие маги так или иначе достаточно равнодушно оставались в стороне. — Я думал, что тебя не стало, что он убил тебя. Потом он сказал, что я принадлежу ему, — Гарри залпом выпил все содержимое стакана.

— Нет, он убил Долорес Амбридж, чтобы заставить тебя потерять надежду, — сказал Северус, поднимаясь с колен и садясь на диван после того, как убрал пустой стакан. Повернув своего Покорного лицом к себе, он провел руками по непослушным волосам, а другая рука мужчины скользнула вниз от макушки Гарри, чтобы гладить спину подростка в интимной успокаивающей манере.

Гарри прижался к мужчине, его сердце все еще так сильно болело, он думал, что оставить Северуса, когда они жили в лондонской квартире, было тяжело… но это… эти чувства вызывали у него ужас. Юноша никогда больше не хочет испытывать подобное, никогда больше.

— Это в его репертуаре, — сказал Северус, у него достаточно опыта игры в злодея, это то, что он бы тоже сделал, будучи на месте старика, хотя зельевар не был экспертом в том, чтобы ломать людей, его это не интересовало даже в качестве Пожирателя Смерти. — Что еще он сделал? — спросил маг, не в силах скрыть свою доминирующую натуру. Он пребывал в ярости, и ничто, кроме мести, не могло ее подавить. Сегодня вечером Северус умоет лицо старого манипулятора его же кровью, а это значит, что Гарри нужно дать зелье сна без сновидений. Зельевар не хотел бы, чтобы Гарри проснулся, когда его не будет рядом. Мужчина знал, что у подростка предостаточно страхов, несмотря на равнодушную маску, которую Гарри демонстрирует миру; юноша так же уязвим для эмоций и боли, как и все остальные. Для него будет лучше оставаться спящим, тогда Северус не будет так сильно беспокоиться.

— Ничего, я… моя магия, она заволновалась… он посмотрел на мой ошейник и очень разозлился… потом он… эм… он вырубил меня, — сказал Гарри, его голос сорвался на слове «ошейник», он чувствовал себя голым без него. Забавно, как украшение стало настолько неотъемлемой его частью за то короткое время, что парень его носил. — Я почувствовал вкус чего-то на языке; я помню, что подумал об этом, прежде чем потерял сознание.

— Зелье? Был ли ошейник все еще на тебе? Это очень важно! — обеспокоенно нахмурился Северус, вынимая палочку и начиная диагностику своего Саба. Еще один пункт к тому, о чем он собирается допросить Дамблдора сегодня вечером. Поспешно схватив появившиеся результаты, маг с трудом развернул пергамент, так как использовал только одну руку. Другая его рука все еще крепко обнимала Гарри.

— Да, он все еще был на мне, когда старик оглушил меня, — тихо ответил Гарри, наклоняясь к своему Дому. Он нуждался в мужчине больше, чем когда-либо, хотя и не совсем понимал почему.

Облегчение нахлынуло на Северуса бесконечной какофонией эмоций; если ошейник был на Гарри, значит зелье нейтрализовано. Слава Мерлину, диагностика подтвердила слова парня, никаких следов зелья в организме.

— Как он снял ошейник? — спросил Северус. Гарри вздрогнул, и его рука автоматически потерла горло. Мужчина вспомнил, как Поппи лечила подростку горло, и ее слова после этого, что старик чуть не задел что-то жизненно важное. — Гарри?

— Я… пока я был без сознания, я мог чувствовать его магию… он пытался сломать ошейник, и хотя у него не получилось… Он не сдавался. Я пытался избавиться от обездвиживающего заклинания, пока он думал, что я беспомощен. Как только что-то начало получаться, и я почувствовал, что прихожу в себя, рядом с моей шеей оказалось лезвие, — сказал Гарри. — Я только открыл глаза и почувствовал, как щелкнул ошейник, — дрожь пробежала по нему, когда он вспомнил свою реакцию на это, магический выброс.

— Как? Такое не должно было быть возможным; артефакт был создан, чтобы противостоять чему угодно.

— Ну, против маггловских средств он не устоял, — ответил парень, тихо вздыхая и закрывая глаза, просто наслаждаясь нахождением дома. Он так устал и просто хотел спать.