Часть 35. Перемены (1/2)

Люциус шел по коридорам Хогвартса, не надевая обычных масок, его глаза яростно сверкали, отражая эмоции. Мысль о том, что Темный Лорд — грязнокровка, выворачивала его наизнанку; он склонился перед темным магом, говорил о том с почтением! Крестраж уже был слишком большой новостью, чтобы переварить, но это… это была соломинка, которая сломала спину гиппогрифа. Его рука сжала трость, костяшки пальцев побелели. Подойдя к жене и сыну, он заставил себя расслабиться. Он должен был признать, что действия сына ошеломили его. Он всегда полагал, что его сын знает, как сильно Люциус любит их обоих. Но видимо он все испортил. Он мог утешить себя лишь тем, что его сын не был отмечен грязнокровкой, если утверждение Поттера было правдой. Поттер, это был еще один сюрприз, лорд почти потерял сознание, когда Северус его представил.

— Люциус, что ты задумал? — спросила Нарцисса, когда ее муж наконец появился в поле зрения, решив выяснить это здесь и сейчас.

— Не здесь, пойдем, — сказал мужчина, взяв жену за руку, чтобы вывести.

— Нет, — сказала Нарцисса, отдергивая руку, ее поза кричала о враждебности.

— Оставь ее в покое, — рявкнул Драко, все еще пребывавший в том же настроении, что и раньше.

— Драко, — предупредил Люциус, крайне раздраженный поведением сына.

— Я не уйду, пока не получу ответы, Люциус, — добавила женщина. С тех пор как она вышла за него замуж, она всегда следовала за мужем, она пошла бы за ним в ад и обратно, даже закрывала глаза на его неверность.

— Пожалуйста? — взмолился Люциус, молясь, чтобы она согласилась и он смог вытащить их из Хогвартса. Замок был слишком переполнен, слишком шумен и с множеством глаз, которые могли бы сообщить Темному Лорду, где они находятся.

— Нет, — твердо повторила Нарцисса, — больше никаких игр, хватит тянуть время.

— У меня есть конспиративная квартира для тебя и Драко, здесь есть все, — он указал на свой карман, похлопывая по нему, — что вам понадобится, вам будет комфортно, я обещаю, — его голос был едва выше шепота.

— Я никуда не пойду, — прошипел Драко, и его ртутные глаза вспыхнули яростью оттого, что отец пытался разыгрывать заботливого родителя и мужа.

— Ты будешь делать то, что тебе скажут, — сказал Малфой сыну, сердито глядя на него.

— Ты забываешь, что по закону я совершеннолетний и могу использовать магию, отец, — сказал Драко. — Ты хорошо меня обучил, и я останусь в Хогвартсе, кто-то должен пролить свет на имя Малфоев после того позора, на который ты нас обрек.

Люциус дернулся еще раз, его гнев усилился.

— Драко, ты не понимаешь, все становится серьезней.

— Все уже серьезно, — ответил Драко. — Забирай маму, но я не пойду.

— Драко! — задохнулась Нарцисса, ее глаза расширились от ужаса, что происходит с ее семьей? Они были так близки все эти годы до недавнего времени. Что заставило Драко возненавидеть отца? Неужели он и ее ненавидит? — Мы все должны идти. Вместе.

— Мне жаль, мама, я не могу, это мой дом, мой мир, и я должен внести свой вклад, — сказал Драко, успокаивая ее, его глаза были полны решимости.

— Я не пойду без тебя, — сказала Нарцисса, категорично отказываясь.

— Вы оба пойдете, — отрезал Люциус.

— Тогда ты потеряешь нас, — сказала Нарцисса. — Я не собираюсь оставаться в стороне и позволять моему сыну сражаться в одиночку.

— Ты думаешь, что сможешь сразиться с собственной сестрой? — растягивая слова, спросил Люциус, пытаясь найти ее слабые места. Несмотря на то, что Беллатрикс была совершенно сумасшедшей, Нарцисса любила ее по какой-то непонятной причине.

— Для моего сына все, что угодно, — сказала ведьма, злясь на мужа за то, что он воспользовался ее эмоциями, да еще на людях.

— В поместье небезопасно, Цисси, даже если я его выселю… Он сделает все, что в его силах, чтобы убить нас, понимаешь? Если Драко останется здесь, ему придется постоянно быть настороже.

— У меня есть кое-кто, кого я могу попросить приютить нас в месте, где Темный Лорд и не подумает искать, — сказала Нарцисса, в ее глазах светилось беспокойство, она не была уверена, что все получится, но она также знала, что ее сестра все равно сделает для нее что угодно. Семья всегда была на первом месте; по крайней мере, для Блэков, пока все не испортилось с приходом Темного Лорда и его убеждениями, что магглорожденные и полукровки не относятся к волшебному миру. В течение долгого времени она верила в это, ее родители постоянно говорили такое ей в детстве… а каждый ребенок верил, что родители знают лучше. Тогда, в Хогвартсе, ее предвзятые представления были отправлены к черту, но привычки было очень трудно пересилить.

— Где? — настороженно спросил Люц. У Нарциссы было не так уж много друзей, по крайней мере в Англии. Во Франции у нее было несколько друзей, с которыми она любила проводить время. Но поскольку она была непреклонна в том, чтобы остаться, это должен был быть кто-то в Великобритании, что не утешало его.

— Сначала мне нужно поговорить с ней, — сказала Нарцисса, — вернуться в поместье и закрыть его, встретимся в «Дырявом котле».

Люциус открыл было рот, чтобы заговорить, но не успел.

— Нет, Люциус. Ты был главным, и куда это нас привело, теперь пришло время мне взять на себя ответственность, — сказала Нарцисса, подняв руку, она не собиралась позволять мужу отговаривать ее.

— Мне нужно сделать домашнее задание, напиши мне и дай знать, что происходит, хорошо, мам? — сказал Драко, обращаясь только к ней. Это был сущий ад на земле во время летних каникул, когда он запирался в своей комнате из страха увидеть Темного Лорда и быть проклятым. Поначалу ему, признаться, было любопытно, поэтому он прокрался через потайной ход. Это было словно прозрение, совсем не такой он представлял себе свою жизнь. Темный Лорд проклинал уважаемых аристократов налево и направо за то, что они не делают то, что он хочет. Это заставило Драко чувствовать себя ужасно, но он не собирался просто позволить всему идти своим чередом. Его отец постоянно говорил, что парень займет свое место в круге Пожирателей после окончания Хогвартса. Вот почему Драко так злился на отца — тот обманул его, хотел причинить такую боль. Дрожь пробежала по его телу, когда он вспомнил, как старший Малфой корчился от боли из-за проклятий полоумного урода.

— Конечно, — ответила Нарцисса, крепко обнимая сына и судорожно сглатывая, понимая, как легко все может пойти не так. — Будь осторожен, сынок, слышишь?

— Я буду, — твердо сказал Драко, утешая мать. Ему было любопытно, к кому она собирается обратиться за помощью.

— Сынок, — коротко кивнул Люциус, как всегда практически бесстрастный, когда имел дело с сыном-подростком.

Драко холодно посмотрел на отца, прежде чем уйти.

— Пойдем, — сказал мужчина, оглядываясь вокруг, ему нужно было закрыть поместье, и он хотел сделать это до возвращения Темного Лорда. Он едва мог поверить в то, что собирался сделать, но Малфой не собирался и дальше служить грязнокровке. Унижение скользнуло по нему, вызывая отвращение и тошноту.

— Встретимся в «Дырявом котле», — сказал Люциус, — Пожалуйста, будь осторожна.

Нарцисса кивнула и аппарировала прочь. Вопреки убеждению Беллатрикс, она навещала свою сестру дважды с тех пор, как от нее отреклись.

-0-0-</p>

— Ты готов идти? — спросил Северус, выходя из спальни; Гарри сидел за столом. Юноша в этот момент работал над латынью. Сцена казалась до ужаса привычной спустя всего пару недель, что было нехарактерно для консервативного зельевара.

— Да, — сказал парень, поднимая глаза, бросая то, что делал, и разминая руку, которая болела от того, что он долго писал. Он также запомнил заклинание, которое планировал использовать на Дамблдоре, и написал близнецам. Гарри был полон решимости узнать все, что можно, о своем новом мире.

— Тогда пойдем. Плащ? — спросил Северус.

— Да, — кивнул Гарри, одеваясь. Он не мог дождаться того дня, когда ему не придется прятаться; это будет так здорово, когда он сможет пойти куда захочет — с разрешения Сева, конечно.

Пара крадучись направилась к больничному крылу, уже миновал комендантский час, и ни один ученик не ходил по коридорам, где мог застать учитель. Поскольку это был замок, существовала тысяча мест, куда студенты могли пойти, а учитель не стал бы проверять.

— Эй, посмотри на кошку, — прошептал Гарри, не делая попытки погладить ее; если бы он подошел ближе, то, вероятно, напугал ее до чертиков.

— Это миссис Норрис, кошка смотрителя Аргуса Филча, — объяснил Северус.

— Круто, — сказал Гарри, на улице он полюбил бездомных животных, ну, не диких, те скорее выцарапают тебе глаза. Это были скорее те, которые когда-то имели хозяев.

— Тебе нравятся кошки? — спросил Северус, его губы дрогнули.

— Кошки и собаки, — признался Гарри. — Они не похожи на людей, они верны и не могут предать тебя.

— Действительно, — сказал Северус, опечаленный тем, что юноша не доверяет людям, но не удивленный этим. По крайней мере, у Гарри был один человек, которому тот мог доверять и на которого мог положиться, и мужчина сделает так, чтобы данный факт никогда не изменился.

— А тебе? — прошептал Гарри, пока они шли к больничному крылу. Он все еще многого не знал о Северусе. Вещи, о которых вы бы не подумали спросить в возрасте четырнадцати или пятнадцати лет, обо всем, что связано с взрослением, становлением взрослым и повышением интереса к своему партнеру. У своего собственного партнера.

— Я никогда об этом не думал, — признался Северус, у которого в детстве не было ничего, домашних животных в том числе. У него даже не было фамильяра, как у остальных его одноклассников в Хогвартсе. Когда он писал домой, то пользовался школьными совами. Он никогда не думал о кошке или собаке.

Гарри закатил глаза — мужчина говорил что-то, но это не несло в себе никакой информации. Теперь он понял, почему так мало знал о своем Мастере, тот никогда ничего не рассказывал о себе.

— Как ты знаешь, у моих родителей не было большого дохода, а домашнее животное нужно было не только купить, но и кормить, они не могли себе это позволить, — добавил Северус, чувствуя эмоции парня.

— Угу, — сказал Гарри слегка подавленно, у него все было наоборот. У Дурслей было много денег, но они отказывались тратить их на него. Приятно было сознавать, что сейчас они расплачиваются за свои преступления. В тюрьме у них не было денег, к которым они привыкли, у Вернона, может быть, вообще не будет работы, когда он выйдет на свободу.

Северус открыл дверь в больничное крыло, как и предполагалось, там было совершенно пусто. К счастью, никто из учеников не пострадал, к счастью, и единственным обитателем был Дамблдор. Поппи, без сомнения, спала в своей комнате за больничным крылом. Сделав глубокий вдох, зельевар бесшумно вошёл, едва способный видеть. Только две лампы горели, создавая теплый оранжевый свет.

— Черт возьми, — выругался Гарри, спотыкаясь о прутья кровати и потирая колено, пытаясь облегчить боль.

— Ш-ш-ш, — сказал Северус, обнимая юношу, который был незнаком с окружением, Дом не должен был оставлять его одного. — Люмос! — бросил Северус, и из его палочки появился шарик света. Он парил над ними; Дамблдор спал, не догадываясь, что происходит.

— Не похоже, чтобы он страдал, — угрюмо пробормотал Гарри.

— Поверь мне, он страдал, — криво усмехнулся Северус, — и будет.

— Что теперь? — прошептал парень.

— Теперь мы начинаем, — самодовольно сказал зельевар, вливая в старика сильное успокоительное, которое не позволит тому даже пальцем пошевелить. Можно было бороться с заклинаниями, зелья же не так легко пересилить. К тому же так у Альбуса будет меньше шансов вспомнить происходящее сейчас. Когда время действия зелья наступило, он напоил Дамблдора Веритасерумом.

— Это всегда срабатывает? — спросил Гарри, зачарованно наблюдая за происходящим. Его Дом сказал ему, что собирается делать; или, скорее, Саб выудил это из него. Веритасерум, парень достаточно углубился в свои уроки латыни, чтобы понять, что «Verita» означает «истина».