Часть 35. Перемены (2/2)

— Именно, — сказал Северус.

— Не то чтобы он хотел отвечать, — сказал Гарри, и ненависть опять зашевелилась в его сердце. Он ненавидел директора больше, чем кого-либо, даже больше, чем Дурслей, а это говорило о многом.

— Реакция автоматическая, под зельем нельзя думать, — объяснил Северус.

— Вечный учитель, — поддразнил Гарри.

— Я никогда не хотел такую работу, — признался Северус, бессознательно скривив губы при мысли об учениках, уроках и проверке ужасающе написанных домашних заданий.

— Это из-за него? — усмехнулся Гарри, его зеленые глаза холодно блеснули.

— Не совсем, — признался Северус, — но у меня не было особого выбора. А теперь молчи, пока я буду его допрашивать.

Парень кивнул, стоя в стороне, но все еще имея хороший обзор на происходящее. Руки чесались пустить в ход заклинание, которое он специально нашел для Дамблдора.

Прим. переводчика: дальше идет разговор, не все части которого складно между собой сочетаются. Позже я к этому вернусь.

— Как тебя зовут? — спросил Северус, молясь, чтобы сработало и успокоительное зелье не слишком сильно подействовало на ослабевшее тело Дамблдора.

— Альбус, — пробормотал директор очень сонным голосом.

— Ты знаешь секрет бессмертия Темного Лорда? — спросил Северус.

— Да.

— Что это? — спросил Северус.

— Том создал крестражи, — невнятно промямлил Дамблдор.

— Сколько их? — яростно потребовал Северус, едва сдерживаясь.

— Я узнал от Горация, что Том спрашивал, как можно разделить душу на семь частей, — признался директор.

— Как я не догадался, — прошептал Северус, желая в раздражении хлопнуть себя по лбу.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри, и его зеленые глаза загорелись на свету.

— Семь считается… магическим числом, самым магическим числом в нашем мире, — сказал Северус.

— Почему? — спросил Гарри, это была просто цифра.

— Ты родился на седьмом месяце; семь лет — это возраст, в котором, по мнению экспертов, впервые происходит магический выброс. Хогвартс посещают в течение семи лет. Существует также тот факт, что седьмая дочь Уизли показывает самые высокие магические перспективы. Если и у нее будет семь детей… седьмой ребенок седьмого ребенка — значительное могущество, — пояснил Северус.

— До этого у меня часто были выбросы и я пользовался сырой магией, — уточнил Гарри.

— Но ты исключение, раньше никто не переживал того же, что и ты, — спокойно объяснил Северус.

— Значит, ты не занимался магией до семи лет? — спросил Гарри.

— На самом деле, первое проявление силы случилось, когда мне было три или четыре года, — сказал Северус.

— Какое отношение к этому имеет Гораций? — спросил мужчина, сосредоточившись на том, зачем сюда пришли. Гарри мог отвлечь его от чего угодно, даже от чтения интересной книги!

— Он был учителем, когда Том был студентом, и именно он рассказал ему о крестражах, — сказал Дамблдор мрачным тоном.

— Ты знал это с тех пор, как Темный Лорд учился в Хогвартсе? — спросил Северус хриплым голосом.

— Нет, я получил от Слизнорта информацию только два года назад, — признался Дамблдор.

— Как? — спросил Гарри из любопытства.

— Я применил к нему Легилименцию, а потом Обливиэйт, — признался Дамблдор.

— Меня это не удивляет, — усмехнулся Гарри, взбешенный тем, что узнал.

— Крестражи уничтожены? — спросил Северус, закрыв глаза и раздраженно пощипывая переносицу.

— Да, — согласился Дамблдор.

— Сколько? — спросил Северус.

— Три, — сказал он.

— Какие они и где находились? — спросил Северус.

— Кольцо Гонтов из заброшенного поместья. Медальон Слизерина на площади Гриммо. Диадема Равенкло в Хогвартсе. Я подозреваю, что Том, возможно, также поместил один крестраж в Нагайну, но я не смог приблизиться к змее.

— Это не семь, — заявил Гарри.

— Что значит, что Альбус обнаружил не все, — сказал Северус. — Есть еще два.

— Ты имеешь в виду три? — спросил Гарри.

— Нет, если считать часть внутри Темного Лорда, — сказал Северус.

— Нет, я имею в виду змею, — сказал Гарри. — Он уничтожил три, а значит, есть еще три.

— Дневник тоже уничтожен, осталось только два, — сказал Северус.

— О, — смущенно сказал Гарри, конечно. — Почему же он не упомянул об этом тогда? Наверняка именно из-за дневника он и узнал о них?

— По крайней мере, если он прав насчет Нагини, то неизвестен только один.

— Почему Хогвартс? — прошептал Гарри так тихо, что Дамблдор не расслышал.

— На самом деле это гениальный ход, никому и в голову не придет заподозрить Хогвартс в хранении такого темного артефакта… Плюс тот факт, что это место настолько огромное, это все равно что искать иголку в стоге сена, — сказал Северус.

— Верно, — согласился Гарри.

— Кто-нибудь знает о крестражах? — спросил Северус.

— Нет, — признался Дамблдор.

— Приступай, — сказал зельевар, жестом предлагая Гарри начать то, что хотел сделать со старым дураком. Мага до глубины души тошнило от того, что Дамблдор хранил такую тайну, он должен был кому-то рассказать. Если бы старик умер, знание о крестражах умерло бы вместе с ним, позволив Темному Лорду продолжать возвращаться и терроризировать мир, пока не останется ничего, кроме пепла и руин.

Садистская радостная ухмылка Гарри заставила Северуса вздрогнуть, но не от страха, а от удовольствия. У мужчины был кто-то настолько же темный, как он, но кто никогда не станет таким, как Темный Лорд. Он верил в поговорку, что нет добра и зла, только то, как ты решил распорядиться своей магией*. Он был нейтральным волшебником; по крайней мере, ему нравилось таковым себя считать. Он использовал магию света и еще больше темной магии. Он не делил ее на хорошую и плохую.

— Пестис Сигнум**, — проклял Гарри на парселтанге, представляя перед собой змею. Заклинание ударило в неподвижное тело Дамблдора, заставив того дернуться.

— Какое заклинание ты использовал? — спросил Северус, прикусив язык, когда почувствовал, что реагирует на шипение своего Покорного. Было что-то соблазнительное, чертовски сексуальное в том, как Гарри говорил на парселтанге. Его произношение не было гневным или тусклым, как у Темного Лорда.

— Тебе понравилось? — прошипел парень, глядя на своего Дома с дьявольским блеском в глазах. О, ему так нравится пользоваться этим языком. Он собирался свести своего Мастера с ума от потребности слышать его.

— Только не здесь, — предупредил Северус, пытаясь взять себя в руки.

Гарри надул губы, его веселье все еще было очевидно.

— Я использовал Пестис Сигнум.

— Хорошо, — сказал Северус, одобрительно кивая. — Пойдем отсюда, пока нас не заметили.

Уходя, они уже не видели, как Дамблдор застонал и схватился за живот в агонии… Один из первых симптомов начинал проявляться.