Часть 26. Удушение (1/2)

Впервые в жизни Северус Снейп начал понимать, что чувствуют Фред, Джордж и даже Мародеры, когда устраивают розыгрыш. Обостренное предвкушение, желание, чтобы время шло быстрее. Зельевар никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Ему захотелось поерзать на стуле, что было очень неуместно с его стороны; он был человеком бесконечного терпения и благопристойности. По крайней мере, так он думал все эти годы, а потом краем глаза увидел пурпурную мантию, в которой появился Дамблдор. Бодрый, как всегда, тот сел, и Северус почувствовал, как по его телу пробежала волна эйфории.

— Доброе утро! — просиял Дамблдор, улыбаясь им всем, он выпил Животворящий эликсир, прежде чем спуститься. Проводить столько часов на ногах, обыскивая каждый уголок Хогвартса, было тяжело. Учитывая, что это была волшебная школа, и двери появлялись для тех, кто в них нуждался… было почти невозможно найти кого-то, кто не хотел, чтобы его нашли. Существовал также тот факт, что лестница любила брать вас на дикие прогулки, и вопреки распространенному мнению, даже директор не мог контролировать Хогвартс. Усевшись, он стал ждать, когда подадут еду, это происходило не более чем через три минуты после его появления.

Минерва посмотрела в сторону Северуса и кивнула, молча давая ему понять, что была в Министерстве. И все же она видела выражение его лица, нечто среднее между кошкой, поймавшей канарейку, и человеком, жаждущим узнать не выиграл ли он в лотерею. Мужчина выглядел таким самодовольным и лучился гордостью. Что же он задумал? Гарри и в самом деле открывал лучшее в Северусе. Она никогда раньше не видела его таким полным жизни, и она была искренне счастлива быть одной из немногих, кто знал правду. Она даже не была уверена, что маг заметил, как она кивнула.

Альбус налил себе кофе, зелье не полностью вернуло энергию. Сделав глоток, он выплюнул его в самой недостойной манере, подавившись вкусом, который теперь был во рту. Он напоминал кошачью мочу, и Дамблдор совсем не был доволен домашними эльфами.

— Альбус! — воскликнула Минерва, морщась от отвращения к таким манерам, особенно в присутствии детей. Она машинально начала убирать беспорядок, который тот устроил, раздраженно тряся головой, неосознанно приводя Альбуса в бешенство.

Альбус отмахнулся, решив выпить кофе у себя в кабинете, где было тихо и никто из студентов не пялился на него. Он наполнил свою тарелку, поклявшись сразу же после этого поговорить с эльфами. Поковырявшись в яичнице, он еще раз выплюнул ее обратно, на вкус она была совершенно отвратительна. Он даже не заботился о студентах, сидящих вокруг него и сплетничающих.

— Похоже, я стал жертвой розыгрыша, Минерва, — сказал Альбус, ничуть не впечатленный этим фактом. — Не могла бы ты отменить заклинание?

Поджав губы, она пробормотала «Фините Инкантатем», прежде чем ее палочка была убрана. Теперь она знала, что это не могла быть идея Северуса, он был более мстителен. Он предпочел бы использовать зелья, приложенные к заклинаниям, особенно слабым, которые она или любой волшебник или ведьма могли бы отменить.

— Спасибо, моя дорогая, — сказал Альбус, но Минерва не ответила, к сожалению, она все еще не разговаривала с ним. Она не одобряла того, на что он пошел ради безопасности Гарри. Но сам он не знал, почему она просто не присоединилась к поискам и сделала все настолько драматичным. Если бы он только знал, как большая часть его Ордена относится к его… действиям, он, возможно, переосмыслил бы это.

Альбус осторожно откусил еще кусочек, просто чтобы убедиться, что он исчез. Только чтобы обнаружить, что заклинание не было снято вообще. Сняв салфетку, он с отвращением выплюнул в нее еду. Ни за что на свете он не стал бы есть это, каждый раз, когда он ел что-то, оно имело вкус чего-то отвратительного. В голове у него все кружилось: почему заклинание Минервы не сработало?

— Я сегодня рано уйду с завтрака, — сказал Альбус, кладя салфетку и выходя через учительский выход.

Северус с большим трудом сдержал ухмылку, о, Дамблдор был мухой на их стене сегодня. Скоро тот узнает, каково это — голодать, ощутит вкус того, что пришлось вынести Гарри. Возможно, он даже мог бы использовать заклинание на Дурслях; в конце концов, они никогда не попросят Дамблдора или кого-то еще снять его. Судя по состоянию туши Вернона, он, конечно, мог бы позабавиться этими чарами, но в тюрьме у магла, вероятно, был меньший аппетит. Эти две недели обещали быть забавными; он едва мог дождаться того, что Гарри планировал дальше! И разве это не было откровением? Всю свою жизнь он ненавидел розыгрыши, и, надо признать, не без оснований. Может быть, теперь он поймет, что такое веселье, и будет наслаждаться хаосом, который оно создает. Это определенно был прекрасный день, для всех них.

Минерва подождала, пока Северус уйдет; он всегда делал это ровно за десять минут до начала занятий. До прихода Гарри обычно оставалось три минуты — столько времени ему требовалось, чтобы добраться из коридора в класс. Северус всегда был одним из тех, кто точно рассчитывал время. Он никогда не появлялся рано, и с тех пор, как она его знала, он ни разу не опаздывал.

— Что ты сделал, Северус? — прошептала Минерва, тоже выходя через потайной ход. У нее не было занятий, так что спешить было некуда, в кои-то веки она могла делать все, что ей заблагорассудится.

— Ничего, — криво усмехнулся Северус, и на его лице появилась хитрая усмешка, которую, к несчастью для него, заметила Минерва.

— Не надо мне этого, — фыркнула она совсем не женственно.

— Это действительно не имеет ко мне никакого отношения, — сказал Северус.

— А, больше похож на своего отца, чем мы думали? Но почему мое заклинание не сработало? — спросила Минерва, когда они свернули за угол, лампы горели ярко, так что они не были в темноте.

— Нет, он совсем не похож на своего отца, — возразил Северус. — Это его способ заставить Альбуса увидеть, через что он прошел. Все его планы оставляют Дамблдора уязвимым, голодным и беззащитным, каким Гарри был всю свою жизнь, — это первое, что Северус заметил в планируемых юношей заклинаниях. Это сделало бы директора хрупким, беспомощным, голодным, его тело претерпит изменения, которые он не сможет остановить.

— Понятно, — сказала Минерва, она предпочла бы, чтобы он был похож на своего отца, но, несмотря на это, после всего, через что он прошел, она не могла винить его за желание отомстить. Она была удивлена, что Северус позволил ему это сделать! Он всегда был против шалостей. Если не считать их отношений, Гарри, казалось, сильно влиял на зельевара. — Я могу понять это желание, — тихо добавила она, так как давно сама хотела лицом к лицу отплатить Альбусу за страдания, которые перенес мальчик.

— Я тоже, — мрачно сказал Северус, его черные глаза злобно сверкнули, он хотел хладнокровно убить старого дурака. К сожалению, Дамблдора слишком хорошо знали и любили, чтобы покушение прошло гладко. Все в Хогвартсе будут под подозрением, и особенно он со своим… прошлым. Даже он был не в состоянии побороть действие Веритасерума.

— Как он? — спросила Минерва, никогда не называя имен на случай, если их подслушают. Это место кишело членами Ордена повсюду, поэтому они должны были молчать. Она заметила, что Сириус ни разу не искал Гарри, и ей стало любопытно. Она не заговаривала об этом с Северусом, она знала, что они оба не ладили — ладно, это было просто легкомысленно. Если бы убийство не было противозаконным, они бы давно уже дрались на дуэли.

— На самом деле я думаю, что лучше, чем был долгое время. Разговоры о его прошлом, мягко говоря, целебны, — сказал Северус.

— Для него, может быть, но я не могу представить, что для тебя все прошло хорошо, — со знанием дела сказала Минерва. Северус был очень неумолимой душой; если кто-то нарушает его доверие, то это навсегда. Он никогда не прощал и не забывал, но у него были очень твердые принципы, и он был готов пойти на все, чтобы отомстить за кого-то, кто был ему очень дорог.

— Это так, — признался Северус, низко рыча. — Они ударили его ножом, Минерва, Петуния ударила ножом шестилетнего мальчика, потому что он показал лучшие результаты, чем ее отвратительный сын в чертовом тесте по правописанию.

Минерва судорожно сглотнула, желчь грозила подхватить ее завтрак. Образ, который представил ей Северус, не был приятным ни в малейшей степени. Это действительно вызвало слезы на ее глазах, Мерлин, она хотела бы сделать больше; она была так же виновна в этом, как и Дамблдор. Она не сопротивлялась сильнее, хотя должна была. Ну, или ей нужно было лишь раз навестить мальчика. Она бы увидела, узнала и действовала. Она не заслуживала прощения Гарри. И все же он, казалось, простил… но не забыл. Она сомневалась, что он знал о ее сомнениях, которые мучили ее в течение нескольких месяцев. Ей приходилось много работать, чтобы Гарри был счастлив и свободен.

— Будь осторожна, Минерва, — сказал Северус, направляясь в свою комнату.

— И ты, Северус, — сказала Минерва. Ей было интересно, что Северус припрятал в рукаве для Дурслей. Ни за что на свете зельевар не забудет информацию, которую ему сообщил Гарри. Он собирался что-то сделать; она почти хотела быть частью этого.