Часть 21. Планы и обучение (2/2)

— Я этого не говорил, — сказал Северус, предупреждающе глядя на Гарри, было несколько вещей, в которых он не стал бы учитывать мнение Саба. Безопасность Гарри была одной из них; он использовал свое положение Дома, чтобы обеспечить ее. Прямо сейчас его глаза говорили Гарри не спорить, что с ним нельзя шутить.

— Извините, сэр, — тихо сказал Гарри. Он должен был понять, чем пытаться спорить с мужчиной. Ведь особенно тот был ревностен, когда дело касалось его защиты. Не дать никому навредить Сабу, даже когда маг еще не знал, что это Гарри. В конце концов, это было его право, его долг; все это часть отношений между Мастером и Покорным.

На несколько секунд воцарилась напряженная тишина, прежде чем ее прервал стук в дверь. Все трое мгновенно напряглись, Гарри инстинктивно встал, схватил плащ и исчез в комнате своего Дома. Все еще мысленно проклиная себя за идиотизм. Он держался поближе к двери, любопытствуя, кто сюда придет. Обычно спускалась только Минерва. Потом он услышал, и на его губах появилась усмешка. Из всех людей в Хогвартсе это должен был быть он. Он был доволен тем, что спрятался здесь.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Северус, он не мог найти ни минуты для себя и Гарри в эти дни. Чем быстрее закончится эта война, тем лучше, по его мнению, может быть, тогда он немного отдохнет. Минерву он терпеть мог, а вот волка — нет. Он был искренне удивлен этим фактом: из всех людей Минерва была ближе всех к Дамблдору. Она была с ним дольше всех, она была всего лишь ребенком одиннадцати лет, когда ее учил Дамблдор, и даже вернулась в школу сразу после того, как овладела искусством Трансфигурации. Она никогда не уходила, так что можно сказать, что она была с ним почти всю свою жизнь. Она была верна ему, абсолютно верна, ни разу не задавая вопросов, пока… шестнадцать лет назад. Она считала, что Дурсли некомпетентны в воспитании ребенка Поттеров. Очевидно, у Дамблдора были другие планы. Он должен был выслушать ее, и Гарри не подвергся бы насилию.

— Я же говорил, что вернусь, — осторожно сказал Римус. Профессор Макгонагалл. Знала ли она? Это казалось невозможным после того, что она чуть не целовала землю, по которой шел Дамблдор. Любой дурак мог это видеть, неудивительно, они работали вместе дольше, чем он был жив.

— Римус, что ты здесь делаешь? — спросила Минерва, явно удивленная появлением молодого человека. Земля, казалось, постоянно уходила у нее из-под ног. Северус помогает Гарри, теперь Римус, кажется, помогает им обоим. Если нет, то ей лучше промолчать.

— Мне просто нужно поговорить со Снейпом, — неопределенно сказал Римус.

— Она знает, чего ты хочешь? — раздраженно спросил Северус, садясь и потирая виски в нескрываемом раздражении.

— Я надеялся увидеть Гарри, — сказал Римус.

Минерва смотрела то на одного, то на другого, гадая, знает ли Римус всю правду. Она так не думала, но в последнее время она постоянно ошибалась. Она поклялась больше никогда ничего не принимать как должное. Может быть, тогда она сможет идти дальше и однажды разобраться в мире.

— Тот факт, что Гарри не хочет тебя видеть, просто не укладывается в голове, не так ли? — ответил Северус, бесстрастно глядя на Римуса.

— Мне просто нужно его увидеть, — тихо сказал Римус, и в его янтарных глазах вспыхнула боль.

— В другие разы было недостаточно больно? Я не думал, что ты мазохист Люпин, — сказал Северус, криво усмехаясь.

Минерва закашлялась, ее глаза дико округлились, не в силах поверить в то, что только что сказал Северус. Оборотень просто тупо смотрел на зельевара; она была почти уверена, что Римус понятия не имел о типе отношений Северуса и Гарри. Она посмотрела на Северуса, ожидая его слов, но обнаружила, что он ухмыляется, с большим удовольствием, игриво. Она не видела такого зрелища с тех пор, как Северусу было пятнадцать лет… с тех пор, как Лили была его подругой. Когда девочка разорвала их дружбу, все хорошее в Северусе умерло, но, похоже, вернулось благодаря ее сыну.

— Я не собираюсь приближаться к нему, — смущенно сказал Римус, переводя взгляд с Минервы на Северуса. Похоже, у них был какой-то разговор, в который он не был посвящен. Его разум обдумывал возможные сценарии, но он не мог прийти ни к одному, который имел бы смысл. Поэтому он стряхнул догадки, сосредоточившись на Снейпе.

— Гарри, выйди сюда, — сказал Северус, не повысив голоса, что смутило Минерву и Римуса. Он говорил едва слышным шепотом, как кто-то мог услышать его из другой комнаты? Северус знал, что Гарри где-то рядом, достаточно близко, чтобы услышать Люпина. Он почувствовал ненависть, смешанную, конечно, с его собственной, вспыхнувшую в парне в ту же секунду, как услышал голос Люпина.

— А теперь я действительно хотел бы вернуться за своими ножами, мне нужно немного попрактиковаться в метании, — сказал Гарри, выходя из комнаты и садистски ухмыляясь, когда Римус отступил назад, страх промелькнул на его лице вместе с сомнением.

— Га-Гар-ри, — нервно заикаясь, пробормотал Римус, облизывая губы и надежно держа руки перед собой, защищая яйца от любых повреждений, которые Гарри мог нанести ему. В прошлый раз было очень больно, и это была всего лишь книга. Разговор о ножах заставил его чертовски нервничать. Он не сомневался, что Гарри сделает это, тот был беспощаден.

— Почему ты, мать твою, не оставишь меня в покое? — огрызнулся Гарри, не в силах сдержаться. Его зеленые глаза опасно сверкнули, он хотел избить оборотня до полусмерти. Так он и сделал, подбежал к нему и стал бить в грудь, крича на него. — Я тебя ненавижу, слышишь? Вы заперли меня, как пленника! Пытались сделать из меня какого-то глупого безмозглого солдатика! Тебе плевать, главное, что я убью тупого Темного лорда! Ты солгал мне! Ты сказал, что это будет то, что хотели мои родители, но это не так! Они умерли за меня, они не хотели, чтобы я рос на войне! Ты еще назвался лучшим другом моих родителей. Лживая манипулятивная чертова задница! Я ненавижу тебя.

— Северус! — встревоженно воскликнула Минерва, когда они оба упали на пол, а Гарри продолжал выкрикивать в чужой адрес непристойности. Все еще сыпались удары на удивленного мужчину, который мог только кричать от боли, неспособный сформировать связное слово, не говоря уже о предложении.

Северус обхватил обеими руками живот Гарри, удерживая его. Он крепче сжал его с силой, которая удивила бы всех. Но мужчине не нужно было беспокоиться, как только он коснулся Саба, тот замер в его объятиях. Позволил увлечь себя без единого слова или движения протеста. Вскоре оба исчезли в спальне. Гарри трясло, адреналин все еще бурлил в нем. Положив Гарри на кровать, Северус достал из стоявшего рядом шкафа зелье и зубами вытащил пробку.

— Пей, — сказал Северус в полном режиме Дома.

Гарри знал этот тон, открыв рот, он позволил зелью скользнуть внутрь и проглотил, не морщась. Гарри чувствовал, как оно действует, гнев, ярость, все начало исчезать, оставляя его в летаргическом состоянии. Не слишком вялом — он жадно глотал воду, избавляясь от привкуса.

Северус магией выдернул из-под него одеяло и, сдвинув парня, положил на кровать. Печально вздохнув, он мысленно прокрутил в голове крики Гарри и наконец понял, почему тот так бурно реагировал на Люпина, почему казалось, что оборотень был единственным, кто всегда страдал, кроме Тонкс в ту попытку побега. Назвать это причинением вреда было бы преувеличением, Гарри просто оглушил ее, когда убегал. Поглаживая его лицо, Дом молча поклялся еще раз, что Саб будет в безопасности, пока тот прижимался к нему даже во сне. Сняв с него одежду, мужчина накрыл юношу одеялом. Постояв над ним еще несколько минут, он убедился, что Гарри спит, и только после этого вышел.

— То, что он сказал было правдой? — прорычал Северус, его ониксовые глаза опасно сверкнули. Он знал, что Гарри честен, так как тот был слишком зол и полон ненависти, чтобы врать. Он всегда будет верить своему Покорному, а не Люпину. Гарри не лгал, по крайней мере, не считая того случая его возрастом, Гарри всегда был правдив.

Римус тяжело сглотнул, лежа на полу, Минерва была рядом, пытаясь помочь ему подняться. Оборотень был худым, но он был крупным мужчиной. Задыхаясь от боли, он сел, пытаясь справиться с ней. Почему все прошло так плохо? Он пришел просить прощения. Ситуация стремительно летела в Тартарары, он не знал, как все исправить, слова Гарри… заставили его понять, что это невозможно. Он всегда знал это в глубине души, но мальчик подтвердил его сомнения. Возможно, Снейп был прав, возможно, он был мазохистом.

— Он исказил мои слова, — сказал Римус, еще раз поморщившись, когда вспышка агонии пронзила его. Его губа была разбита, кровь стекала по губам, он внезапно снова упал без сил. Ему хотелось плакать, как маленькому ребенку, от несправедливости мира, но гордость не позволяла.