Глава 15. (2/2)
Интересно, почему?
Герда принялась отдирать печать пальцами по кусочку. Медленно. Майли потянула за медное кольцо, чтобы отворить створку. Из щели дохнуло солоноватым морским бризом. Туман начал редеть.
Когда Герда открыла глаза, то обнаружила себя сидящей на белом песке. Сзади серо-красные скалы, поросшие соснами. Спереди океан накатывал на берег широкими мерными волнами.
Николас положил голову Герде на колени и дремал, пока прибой облизывал его голые ступни и мочил закатанные концы штанин. Герда хотел спеть ему колыбельную, но от одной мысли грудь сдавливало, и становилось нечем дышать. Боясь потревожить Николаса кашлем, Герда сдержалась и принялась перебирать пряди его иссиня-чёрных волос. Его безмятежное лицо поражало гармоничностью черт, острых, будто высеченных в камне. Морщинки на высоком лбу – хотелось разгладить их пальцами.
Он поймал её ладонь и приложил к губам.
- Не останавливайся. Это так приятно!
- Я рада, что ты рад. Последние месяцы выдались тяжёлыми. Отдохни.
- Мне достаточно мгновений с тобой.
- Что, даже лучше чем с апсарами во время праздников цветения вишни? Их танцы…
- Они быстро приедаются.
- А я?
- А мы с тобой бабочки-однодневки. Моменты счастья короткие, как вздохи, которые приходится вырывать с боем у злодейки-судьбы. Они не смогут прискучить.
Песок захрипел под тяжёлыми шагами. Безмятежность разбилась на черепки. Николас сел и повернулся к приближающимся людям.
- Зачем нам за море? Мы никогда не отплывали так далеко от берега, - начал смуглый плечистый мужчина со сверкающе лысой головой.
- Там мы будем сильнее и найдём новый дом, - скрытно отвечал Николас.
- Но здесь плодородные земли и высокие холмы, на которых можно строить укрепления, - помог товарищу более зрелый мужчина в заплатанной тунике и пыльных шароварах. – Демоны ушли, и Мрак вряд ли переберётся через Великую Пустыню Балез Рухез.
- Не сейчас, но однажды… Если хотите, оставайтесь здесь, - Николас поднялся и стряхнул с себя песок. Герда повторила за ним, боясь отпускать его и чувствуя его недовольство, как своё. – Я не собираюсь никого уговаривать. Со мной поплывут только те, кто пожелает. После того, как мы обустроимся на острове, я пришлю вам отряды охотников для защиты.
- Благодарим, что относитесь с пониманием, - кивнул второй. – И всё же, надеюсь, что вы не найдёте ничего за морем и вернётесь живыми.
Николас улыбнулся снисходительно устало. Люди начали расходиться.
- Без них нам придётся туго, - заметила Герда, приобнимая его за спину.
- А с ними и того хуже, - усмехнулся Николас. – Справимся!
- Иногда мне хотелось бы, чтобы во всём мире остались только мы вдвоём. Пускай даже это дурные мысли.
- Мы вдвоём всегда, даже когда ты не видишь меня рядом, - он стал таять в её руках, как мираж.
Мир вновь заволокло стылым туманом. Берег моря превратился в берег реки, на чьих волнах колыхался утлый челнок. Руки Николаса, тающие, но всё ещё крепкие, подтолкнули Герду к нему. Она забралась внутрь и помчалась по течению к самому устью. На скамейке напротив сидела Майли.
- Что произошло? Ты отчаялась и решила вернуться? – удивилась она.
- Нет. Я вспомнила. Но это не моё воспоминание, а воспоминание… этой земли. Ещё до основания Дюарля.
- Странно. Гляди!
Лодка выплыла в открытое море. Посреди него из воды в небо вырвалась гигантская лестница. Она переливалась зеленым и сиреневым цветами Червоточины, в такт завораживающей музыки.
- Это она! У нас получилось! – возликовала Майли.
Челнок замер у подножия.
- Чего ты ждёшь? Иди! Я дождусь здесь. Это только твоя дорога, - она подтолкнула Герду к лестнице.
Та несмело попробовала полупрозрачную алую ступень ногой. Твёрдая. Встала, ступила на следующую, начала подниматься. По краям ступеней появлялись лица мужчин и женщин. Они напряжённо следили за ней и что-то шептали, но Герда не понимала их языка.
Бесконечный подъём закончился… лет эдак через тысячу. Герда чувствовала себя дряхлой старухой, когда ступила на последнюю ступень. Впереди простиралась туча удушливого пепла. Так это и есть Девятые небеса?
Хрупкий сумеречный свет, удушливый и горький, как дым. Остовы обугленных башен вставали в нём призрачными тенями. Ветер гонял по разбитой мостовой клубы пыли. Так тихо! Даже её голос нем. Куда идти? Зачем она здесь?
Сверкнул огонёк. Герда поспешила к нему.
Там, на центральной площади стояла кадка с белым дубом, какую Герда видела во дворце Лучезарных в Ловониде. Над ней склонился рачительный садовник. Он расправлял чахлые листики и протирал их тряпкой. Но дерево погибало несмотря на его старания. Конечно, ведь в удушливом смоге ничего вырасти не могло.
Это… Олаф? Почему он здесь? Неужели он, и вправду, мессия? Истинный Безликий? Мрак свёл его с ума и сделал злым. Но может, ему ещё можно помочь?
Несмотря на душащий страх Герда подалась вперёд. Олаф вынул из-за пояса ритуальный кинжал с волнистым лезвием.
Герда вздрогнула и отстранилась. Он полоснул себя по запястью и начал поливать дерево своей кровью. Вовсе не красной, как у людей, а золотой, пахнущая чем-то тяжёлым и дурманящим. Растение жадно пило кровь, словно Лунный Странник. Листики наливались золотом, от них ветви, ствол, а потом и корни. Дуб расправлялся и тянулся ввысь.
Кровь из запястья Олафа лилась так обильно, что казалось, он собирается отдать растению всё до последней капли.
- Олаф! – позвала Герда. – Не надо. Оно того не стоит. Я хочу, чтобы ты жил. И Николас хотел того же! Вспомни его, ну!
Олаф развернулся, забыв о дереве, и уставился на неё. Его лицо скрывала искусная маска с выпуклыми дорожками жил. Тёмная, цвет в полумраке разобрать не получалось. Он протянул к Герде ладонь и оставил кровавый след на её лице от щеки до щеки. Она пахло кисло и ржаво, как обычная.
- Что?.. – недоумевала Герда.
Олаф приложил палец к губам.
Над головой раздался соколиный клич, вспыхнули золотом крылья.
Герда отпрянула и упала в руки Майли.
***
Финист долго ворочался на огромной, но бесконечно одинокой кровати. Даже прекрасные невесты солнца его не согревали. Раздался шорох шагов, едва слышный. Если бы не острый соколиный слух, Финист и не заметил бы.
Он осторожно поднялся, чтобы не разбудить девушек, накинул на себя халат и выглянул в коридор. Показалась прямая, как доска, спина мелкого. За ней увесистый дорожный мешок. Рунный меч болтался сбоку на поясе.
- Стоять! – командирским тоном позвал Финист.
Брат замер и обернулся.
- Куда собрался? Не спускайся в нижние сферы один. Сейчас же полночь! – постарался выразить беспокойство Финист.
Как и всегда, хотелось надавать мелкому по шее за его очередную глупую выходку.
- Я заметил, - задумчиво пожевал губами брат. – Давай не будем устраивать скандал и будить весь дворец. Сделай вид, что меня здесь не было.
- Если бы я этого хотел, то не вышел бы к тебе, - упрямо качнул головой Финист. – Какая у тебя нужда? Она не может подождать до рассвета?
- Тогда не делай вид, что не понимаешь. К рассвету люди погибнут, а Мрак скроется, чтобы не встречаться с нашими клинками. Все уже давно разгадали нашу тактику и нашу слабость. Надо её менять. Вы можете не соглашаться и не идти за мной. Я сам выполню свой план.
Финист ухватил мелкого за локоть.
- Немая девчонка так вскружила тебе голову, что ты совсем перестал соображать?
Тот легко вывернулся из его хватки и зло сверкнул глазами.
- Нет! Благодаря ей я понял, что не могу больше оставаться безучастным. Но какое тебе дело? Ты же меня ненавидишь. Уйду и не буду больше никому глаза мозолить.
- Что за блажь? Разве ты не понимаешь? Не чувствуешь вот здесь? – Финист ударил себя по груди кулаком. – Мы часть одного целого. Твой уход сделает Небеса уязвимыми.
- Наоборот, чем больше мы будем здесь отсиживаться, быстрее Мрак захватит нижние сферы. Его нужно его остановить до того, как он доберётся до наших стен. Ты же всегда называл меня слабаком. Значит, не беда, если я погибну, следуя за своей глупой волей.
- Никуда ты не пойдёшь! Я скажу отцу, и он прикует тебя к облачной скале, пока ты не поумнеешь.
- Ну, конечно! Ты же всегда был ябедой! – обиженно сплюнул ему под ноги мелкий. – Но в отличие от тебя я уже вырос и отцу меня не остановить.
Отказываясь продолжать разговор, он зашагал к переливающимся зелёным и сиреневым цветом вратам Червоточины. Финист с коротким хлопком обратился в сокола и спикировал брату на голову. Мелкий оттолкнул его рукой, не обращая внимание то, что клюв и когти порвали рукав его рубахи и расцарапали руку в кровь.
Финисту ударился об стену и снова обернулся собой. Мелкий одарил его утомлённым взглядом.
- Хоть бы прикрылся…
- Если тебе плевать на себя, на меня, на отца и даже на наш дом, то подумай хотя бы о маме и об остальных братьях. Представь, какой опасности ты подвергаешь их всех. Без розы ветров Мрак сметёт нашу защиту…
- Кроме розы у нас ещё остаёмся… мы. Эту защиту никто побороть не сможет.
- Не будь таким самонадеянным.
- Ты что-то знаешь? – встрепенулся мелкий. – Если Мрак тебя соблазняет и ты боишься поддаться, то не лучше ли обратиться к отцу?
- Я не про себя, а про того, чьи проблемы вы предпочитаете не замечать.
- Я не понимаю, о чём ты, но больше чем уверен, что никто из вас, даже ты, не поддастся Мраку. Если это единственное, чего ты боишься, то можешь позвонить в колокол на сторожевой башне. Где бы я ни был, что бы ни делал, я всё брошу и приду. А сейчас отпусти меня. Я не могу больше жить в отцовском доме и оставаться ребёнком. Я хочу построить свой мир и завести свою семью.
- Глупость какая. Зачем привязывать себя к одной женщине, а тем более к вредным и неблагодарным спиногрызам, если нам могут принадлежать все женщины мира?
Младший сдвинул брови. Черты заострились. В глазах сверкало ненастье. Весь его вид красноречиво говорил, что он не согласен с Финистом и презирает его за этот спор, что происходил у них из раза в раз.
- Мы уже всё друг другу сказали. Тебе меня не остановить. Беги лучше жалуйся отцу. Может он найдёт оковы, которые смогут меня удержать, - в сердцах выпалил мелкий, развернулся на каблуках и зашагал прочь.
Финист понуро повёл плечами, принимая решение, и двинулся следом. Последние мгновения хотелось провести рядом с братом, пускай заветные слова не отыскивались…
Финист подскочил на кровати, обливаясь холодным потом. За окном в небо бил столб сиренево-зелёного света, как будто Червоточина разверзла врата прямо над Дюарлем. Он выругался про себя, распахнул ставни и, обернувшись соколом, помчался за светом.