Глава 8. Имитация жизни (1/2)
Выдался тёплый весенний день, один из первых, когда припекает солнце, снег полностью сошёл, высохла грязь и показалась молодая и несмелая зелень. Птицы голосили так громко, что слышно было даже в библиотеке, которая находилась в самом сердце штаба Компании «Норн». В ранний час тут единственным её посетителем была Майли, которой удалось выбить для себя место помощницы библиотекаря.
Настырная, говорили про неё, если что-то нужно, то всем плешь проест, но это получит. Хорошая способность, но жаль, то, что она действительно хотела, ускользало от неё. А ведь она старалась, всю страсть вкладывала в его дело, и иногда казалось, что это больше нужно ей самой, чем ему. Финисту. Её мужу. Отцу её дочки.
Где он сейчас? Вернётся ли? Именно поэтому она стала прятаться за сложными схемами ритуалов мертвошёптов и зубодробительной теорией из книг, которые даже во время обучения в пресветловерческом храме терпеть не могла. Сейчас не просто как ведьма, а как одержимая она искала способ связаться с ним.
Возле неё кружились призраки учителей, которых Майли призывала каждый вечер, когда её силы возрастали и держала рядом до первых петухов, выслушивая наставления.
Удивительно вспоминать, что когда-то ей не нравился её дар и она считала его проклятьем. Сейчас Майли могла совершить столь многое, и всё же ничего для Финиста сделать не получалось.
Ей только удалось узнать, что их корабль атаковали Лучезарные. Сумеречники были вынуждены войти в печально известную Бухту скорби. Там на них напали демоны и утащили Финиста вместе с Гердой на дно. Но среди мёртвых их не было. Майли слышала только тех, которых приняла земля. Не важно, суша или морское дно. Значит, водяные держат их плену. Живых.
Ах, если бы среди Сумеречников Компании нашёлся тот, кто так же свободно общался с духами воды, как она общалась с духами земли. Но даже самые сильные ясновидящие могли лишь немного приоткрывать туманную завесу будущего, а не заглядывать в бескрайние пучины океана.
В дверь постучали. Внутрь заглянула Дугава. Майли взмахнула рукой, отпуская призраков, хотя до рассвета оставалось ещё несколько минут.
- Снова здесь раньше всех, пчёлка, - ласково позвала гостья. Майли поджала губы, сдерживать раздражение. Приторность Дугавы ей не нравилась. Не могла её приязнь быть искренней, ведь её настоящей подруга, которую Дугава ждала и по которой тосковала, Герда.
- Ты же знаешь, работа отвлекает от мрачных мыслей.
- Да, но Лиана скучает по тебе. Я к ней сегодня заглядывала. Она уже встала и вовсю зовёт: мама-мама. Раз уж её отец пропал, ты должна заменить ей ещё и его. Тебе не кажется, что твоя послеродовая тоска затянулась?
- Я ходила к целителям душ и выполняю все их указания. Уделяю дочке ровно столько внимания, сколько мне сказали.
- Но это же не обязанность! Хотя, может, ты права. В таких делах навязчивость только навредит. Однако ты врёшь, что выполняешь все предписания. Тебе ведь велели почаще гулять на свежем воздухе и общаться с приятелями. А ты только по ночам на кладбища выходишь, чтобы с нежитью поболтать.
- Не преувеличивай. Я просто познаю свой дар и пытаюсь выяснить новости о муже. В беспокойстве об ушедших на войну мужчинах нет ничего дурного!
- Конечно. Но ты слишком увлекаешься. Я понимаю, это часть натуры мертвошёпта, но нельзя отдаваться ей целиком и полностью. Придворный морочь дал мне выходной. Давай сходим в город, заглянем в лавки. Тебе раньше там очень нравилось. Купим новые веера, развеемся, м? – никак не могла унять своё сердоболие Дугава.
Почему все навязывают ей свою помощь? Если человек хочет погибнуть или сойти с ума, почему нельзя о нём забыть?
Дверь снова заскрипела, на этот раз без стука. Внутрь заглянул старый библиотекарь. Раньше он служил главным смотрителем на почтовой башне, но настолько одряхлел, что уже не мог подниматься по крутой винтовой лестнице в голубятню на крыше. Чтобы он не чувствовал себя бесполезным, его поселили рядом с библиотекой на первом этаже правого крыла штаба. Подслеповатые глаза не позволяли ему исполнять свои обязанности, посему над библиотекой скорее довлела аура прежних заслуг старожила. Ухаживали за книгами и составляли списки читателей его помощники: Майли и её старшая сменщица, которая, впрочем, интереса к работе не питала и делала её только ради места в Компании.
- Душенька, ты совсем зачахла среди пыльных фолиантов. Пускай Сильви тоже немного поработает. Ей, наоборот, будет полезно отвлечься от лени, - несмотря на слепоту и немощность, слух библиотекаря никогда не подводил. Недаром же он до седых лет сохранил способность обращаться в сыча.
Отказ будет выглядеть странно и подозрительно. Все начнут беспокоиться о её душевном здоровье и вряд ли позволят продолжить занятия. Нужно сохранять иллюзию нормальности.
Майли натянула на лицо фальшивую улыбку.
- Хорошо. Тогда поднимусь к себе, переоденусь и сделаю причёску. Дождёшься меня в столовой?
- Конечно! Я пригласила к тебе парикмахера. Надеюсь, это не слишком нагло? Он уже тебя ждёт.
Улыбка Майли стала ещё более кислой. Очень даже слишком нагло! Не дают побыть наедине с собой. После рождения Лианы этого не хватало больше всего.
Парикмахер с тонкими подкрученными усиками встретил Майли у двери и пропустил вперёд с почтительным поклоном. Снова пришлось натягивать на себя улыбку.
- Хотите, подстригу вам кончики? Сейчас восходящая луна, лучше расти будут.
- Только если быстро, - ответила Майли.
Игравшая с тряпичными куклами Лиана подскочила, потопала к ней и протянула руки.
- Мямя-мямя!
Майли едва успела её подхватить до того, как та рухнула бы на пол. Кто всегда улыбался широко и искренне – так это Лиана. На пухлых щёчках проклюнусь ямочки. В жёлтых глазах плясали искорки-хитринки. Майли не сдержалась и пригладила огненные вихры у неё на голове.
- Я тоже по тебе скучала.
Мать Майли была такой нежной и заботливой. Жаль, она не смогла стать такой же для своей дочери. Не ощущала материнского чувства. И ела себя поедом за раздражение от детского плача, болезней, капризов и заботы, которую Лиана постоянно требовала.
Майли не заметила, как стала напевать нежную кундскую песню. Лиана заливисто засмеялась. Парикмахер закашлялся. Кормилица забрала протестующую Лиану из рук Майли, приговаривая:
- Мама тут. Чтобы её не расстраивать, ты должна хорошо покушать.
Кормилица усадила её на колени и принялась кормить овощным пюре. Лиана старательно уворачивалась от ложки и выплёвывала всё на повязанную вокруг шеи салфетку.
Парикмахер, видимо, не имевший детей, бросил на них удивлённый взгляд, но потом занялся работой. Он быстро постриг посеченные кончики волос, за которыми Майли перестала следить. Они потускнели и путались. Но без мужа внешний вид её не волновал.
Парикмахер соорудил на голове Майли высокую причёску с каскадами завитых прядей. Она выбрала в шкафу первое попавшееся платье – из зелёного сукна с неглубоким квадратным вырезом и нежной тонкой вышивкой на подоле и рукавах. Удобное и милое, чтобы никто не задавал вопросов.
Поцеловав раскапризничавшуюся Лиану, Майли поспешила в столовую. Съесть пришлось больше, чем обычно и не только яйцо с салатом, но ещё и полмиски овсянки, которой хотелось плеваться так же, как это делала Лиана. Но Дугава следила очень внимательно.
Удовлетворившись, она повела Майли в город. По-весеннему ярко светило солнце, хотя было не так уж тепло. За ночь на лужах появлялись тонкие корочки льда, а утром таяли, слишком уязвимые, чтобы удержаться в сером потоке жидкой грязи. Не перелинявшие ещё после зимы коты деловито носились по кривым улочкам и громко орали, зазывая подруг.
Ближе к сердцу города улицы расширялись, становились более чистыми и светлыми. За поворотом слышался рыночный гам. Спешили по делам люди. Город жил своей жизнью и совершенно не думал, что за морем идёт война, и корабль Сумеречников вынужден скрываться в опасном Горнем мире. Где-то там, в бескрайних морских просторах Финиста утащили на дно страшные морские твари.
Дугава бодро пересказывала дворцовые сплетни и старательно избегала тем, связанных с Лучезарными. Они заглянули в лавку портного, который шил платья для придворных дам. Он принялся показывать им эскизы новых платьев. Майли смотрела на всё отстранённо и отвечала невпопад, будто отбывала повинность. Прошлые интересы казались пустыми и глупыми.
- Мне нужно подышать воздухом, - сказала она Дугаве, которая выбирала платье на весенний бал.
- Хорошо, - изнурённо ответила та. – Только не уходи далеко. Надо заглянуть к цветочникам. Придворному морочу нужна сотня белых лилий для праздничных иллюзий.
- Какое глупое расточительство во время войны, - поджала губы Майли.
- Ты повторяешь слова мастера Ноэля, - хохотнула Дугава и тут же помрачнела. – Право же, не стоит стараться нравится Финисту так сильно, его всё равно тут нет.
- Это тебе не стоит так сильно стараться быть моей подругой. Я справлюсь со всем сама! – вспылила Майли и выскочила на улицу, пока глаза не заполнили стылые слёзы обиды.
Никто ей не нужен. И уж тем более не надо её спасать из показного милосердия.
Майли бродила по рынку в тумане своих мыслей. Зачем это всё? Красивые наряды, попытки наладить жизнь, тяжёлая учёба, если мир вот-вот погибнет в пожаре войны. Её мир уже погиб. Вместе с Финистом. Незачем было порождать на этот полный страданий свет невинное дитя, которое не узнает отца и не будет по-настоящему счастливо.
Злые слёзы текли по щекам, хотя прежде Майли редко плакала и упрекала тех, кто разводил сырость и докучал нытьём. А теперь будто боль разъедала внутри чёрную дыру. Дыру, которая шептала: «Закрой глаза, ляг и умри. Так нам обеим станет легче».
В толпе мелькнули выгоревшие на солнце волосы. Раздался знакомый смех. Тёплая бирюзовая аура – смесь листвы и неба – манила за собой.
Майли вглядывалась в лица прохожих, но не узнавала их. Закрыла глаза и пошла на зов.
- Стой, упадёшь! – перехватила её Дугава.
Майли покосилась на неё недовольно. Зов привёл её к мастерской музыкальных инструментов, самой популярной в городе, хотя придворные музыканты относились к ней с презрением, как и ко всем простонародным развлечениям. Финист, наоборот, заявлял, что там делают самые лучшие гитары в Мунгарде.
Майли вырвалась из рук Дугавы и отворила дверь. Мелодично зазвенел колокольчик, но внутри оказалось пусто и затхло. Глаза застила пелена тумана, воздух подрагивал, как на жаре, и голова кружилась.
Майли оббежала глазами помещение и задержалась на полке с гитарами. Волосы на затылке зашевелились. Аура Финиста так близко – ошибки быть не могло. Майли облизала пересохшие губы.
- Что ты творишь? – вбежала Дугава следом за ней. – Не видела таблички «закрыто»?
Майли схватила её под локоть и указала в сторону полок с гитарами:
- Сними иллюзию!
- Какая иллюзия? У тебя горячка? – Дугава приложила ладонь ко лбу Майли.
- Попробуй! Ты же умеешь! – не сдавалась та.
Дугава закрыла глаза и принялась сдёргивать руками невидимое покрывало. Потоки журчащей силы полились на невидимый полог в попытках растворить его или хотя бы проделать брешь.
На лбу Дугавы выступил пот, губы дрожали, на виске пульсировала жилка.
- Это демоническая сила, я не справляюсь, - лихорадочно забормотала она. – Попробуй пройти через иллюзию сама, пока я её ослабляю.
Майли подалась вперёд. В дрожащем мареве перед ней предстала дюжина укрытых серыми плащами демонов. Финист стоял между ними и перебирал струны гитары. Даже несмотря на то, что сквозь иллюзию всё виделось размыто, фигуры – пятна, лица – пустые, Майли не сомневалась, что это он.
Ощутив на себе её взгляд, Финист вскинул голову. Демоны тревожно зашептались и растворились в воздухе.
- Ты здесь? Ты вернулся? – спросила Майли дрожащим голосом. – Пойдём домой. Лиана ждёт тебя, мы все ждём.
Она попыталась взять его за руку, но его запястье выскользнуло из её пальцев.
- Я ушёл. Навсегда. Смиритесь и живите своей жизнью, - ответил он ей резко, будто оплеуху отвесил.
- Что ты говоришь? Ты в плену? Я передам всё в штаб. Тебя вызволят! Я найду способ. Я… - лихорадочно шептала она. – Я ничуть не хуже, чем Герда.
Финист яростно сверкнул глазами:
- Перестань! Я никогда тебя не любил и не говори, что не знала об этом, когда тащила меня под венец. Мне не нужна ни ты, ни твой ребёнок. Знать его не хочу! Николаса больше нет. Мы с Гердой будем вместе на дне. А ты убирайся!
Он оттолкнул Майли, и покров иллюзии скрыл его.
Дугава тяжело дышала. С кончика её носа стекала кровь, глаза покраснели.
- Я старалась, прости… - выдохнула она измождённо.
- Ничего, - Майли не узнала в скрипучем голосе свой собственный. – Я… я ошиблась. Прости. Идём!
- Но ведь… ведь… - недоумённо бормотала Дугава.
Майли потащила её прочь. Нужно показать её целителям. Демонические чары вытянули из Дугавы все силы и всё оказалось без толку. Может, нужно перестать надеяться на возвращение Финиста и продолжать жить?
Но как жить без него? Даже если он никогда её не любил.
***
Прошло несколько дней. Жить дальше не получалось, как Майли ни старалась. В голове всё время звучали последние слова Финиста:
«Мне не нужны ни ты, ни твой ребёнок. Убирайся!»
Как же они будут без него? Лиана никогда не узнает, кто был её отцом. Все будут дразнить её и унижать, никто не позовёт замуж. Кому нужна девочка, от которой отказался даже собственный отец? Даже если Майли найдёт другого, обманет себя, что любит его так же сильно, а Финиста не любит вовсе, то Лиану он никогда не примет, как свою. Отослать её в монастырь, как только она повзрослеет достаточно? Вряд ли Лиана будет там счастлива, ведь в отличие от неё Майли была уверена, что отец её любит. Пускай даже на самом деле он растил её для жертвоприношения. Во всём виновата дурная карма её проклятого семейства. Карма, которую она передала своей дочери.
Майли перестала торчать в библиотеке. Даже днём не выходила из комнаты. Лежала на кровати и пялилась в потолок, желая раствориться в медленном течении времени. Ела плохо, свои порции тайком выкидывала и скрывала, что чёрная дыра в душе становится всё больше.
Солнце уже перевалило за полдень, когда Дугава ворвалась в её комнату.
- Вставай! – властно велела она.
- Мама! – позвала Лиана, державшая Дугаву за руку.
Дочка играла с кормилицей в другой комнате, чтобы не мешать Майли спать.
Дугава отодвинула тяжёлые гардины из оливковой парчи и пустила в спальню солнечный свет.
- Я передала вождю, что мы наткнулись на сильные демонические чары в мастерской музыкальных инструментов. Он обещал всё проверить.
- Устроит там погром в поисках шпионов Лучезарных? – съязвила Майли. – Его же не интересует ничего, кроме них и оракула. Даже о своём единственном внуке позаботиться не хочет!
- Я вижу, к тебе вернулся былой запал, - обрадовалась Дугава. – Но ты неправа. Вождь тоже плачет о своём внуке, когда никто не видит. И изо всех сил ищет способ его спасти.