Глава 5. (1/2)

Тёплые руки коснулись шеи, проверяя сердцебиение. В ауру полилось животворящее тепло. Чернота перед глазами отступала, хотя тело болело так, словно по нему проскакал табун ненниров. Герда перевела взгляд на сидевшего на коленях рядом целителя Ангуса. Почему он первой взялся лечить именно её?

Гейрту помогал сесть, опершись спиной о фальшборт, Жюльбер.

— Очнись! Очнись же! — Финист колотил бесчувственного Ноэля по щекам.

Его аура сильно истощилась, стала почти прозрачной. Хоть бы не надорвался!

Ноэль судорожно вздохнул и открыл глаза.

— Молодец! Мы справились! — поздравил его Финист. — Я отведу тебя в каюту. Отдохнёшь до высадки.

— Нет… — просипел Ноэль и, опираясь на Финиста, попытался подняться. — Это только начало.

Он обречённо уставился на поросший пальмами, кипарисами и финиковыми деревьями берег. За косой пляжа и рощей высились золотистые скалы из песчаника. В них виднелись тёмные провалы — входы в пещеры, похожие на рукотворные. Из них вылетали большие чёрные птицы.

Финист поднялся и вытянул к ним руку, пытаясь выспросить об опасности. Его глаза округлились.

— Демоны!

Забил корабельный колокол, призывая команду не расслабляться. Матросы кинулись к правому борту, к которому приближалась огромная стая.

— Кто? — обернулся Финист к Герде.

Остальные тоже тревожно вглядывались в её лицо. Она судорожно перебирала в памяти легенды, но не находила ничего подходящего. Один Ноэль, ухватившись ладонями за фальшборт, смотрел вниз, в тёмную морскую воду.

По спине пробежали мурашки. Со дна тоже поднималось множество бледно-бурых, похожих на склизкие водоросли, демонических аур.

Что же они наделали?! Нельзя было входить в Горний мир без приглашения или сильной армии!

— Ундины и гарпии, — объявил Ноэль срывающимся голосом. — Они будут гипнотизировать нас песнями, заманивать в воду или на скалы.

— Затыкайте уши! — скомандовал Финист. — Быстрее!

— Как мы будем передавать приказы? — сдвинул брови Жюльбер.

Неодарённых, капитана Фурнье, кормчего Лебьяна и других, колотила крупная дрожь. Близость к запредельному пугала их до оторопи. Они видели волшебных тварей и одновременно не могли поверить в их существование. Хотели закрыть глаза и вернуться в Дольний мир, пускай там их преследовали головорезы в голубых плащах.

Сумеречники снова уставились на Герду, но её резерв был настолько выжат, что она не смогла бы поддержать мыслесеть даже между двумя-тремя человеками, не то, что между всем кораблём.

— Финист, играй! — снова подал голос Ноэль. — Спой свою лучшую песню. Так громко, как только можешь!

Тот умчался в каюту. Подставлять Ноэлю плечо пришлось Жюльберу. Гейрту по сравнению с остальными досталось меньше всего. Он уже не нуждался в помощи, тревожно всматриваясь в приближающуюся стаю вместе с товарищами.

Ноэль безропотно принял помощь от заклятого друга. Жюльбер предпочёл не нагнетать. Видимо, уже жалел, что настаивал на стоянке в Горнем мире.

Ангус привёл Герду в порядок, и она тоже приникла к фальшборту.

Уже можно было рассмотреть чудесных птиц. Сверху от пояса это были смуглые девушки с будто высеченными из янтаря лицами и струящимися по плечам волосами. Из лопаток на их спинах росли крылья. Ниже пояса — ноги птиц с острыми когтями.

Вода пенилась. Из неё тоже выглядывали девичьи головы. Бледные до синевы, но очень нежные. Их замысловатые высокие причёски украшал жемчуг и перламутр. Тонкие руки тянулись к кораблю. В волнах плескали хвосты с переливчатой чешуёй.

Огнежары выпустили струи пламени в воздух, потом в воду, пытаясь отогнать демонов от корабля. Зверолорды снова звали птиц и рыб на подмогу, но те слушались плохо, попадая под демоническое влияние. Остальные вытаскивали мечи из ножен, сгибали луки.

Будто по сигналу неведомого дирижёра ундины и гарпии запели. Слова непонятные и тягучие, как у китов, но мелодичный, полный томления и восхищения звук завораживал. Так не пели даже лучшие храмовые хоры пресветловерцев. Голова кружилась, веки слипались.

Мужчины сходили с ума: роняли оружие, забывали о даре и завороженно тянулись к демонам.

Финист выскочил из каюты с гитарой наперевес и ударил по струнам. Свободный, незаколдованный, хотя на него ундины и гарпии должны были действовать особенно сильно, ведь он обожал музыку и женщин.

— Как засмотрится мне нынче, как задышится?

Воздух крут перед грозой, крут да вязок.

Что споется мне сегодня, а что услышится?

Птицы вещие поют — да все из сказок.

Птица Сирин мне радостно скалится —

Веселит, зазывает из гнезд,

А напротив — тоскует-печалится,

Травит душу чудной Алконост.

Словно семь заветных струн

Зазвенели в свой черед —

Это птица Гамаюн

Надежду подает! (*)

(*) В. Высоцкий «Купола»

Хрипло, по-мужски, на грани отчаянного крика голосом. Словно заклинание из чужого, неведомого мира.

Взгляды моряков прояснялись. Даже Герда не чувствовала себя такой сонной, как прежде. Гарпии и сирены заголосили громче, выводя такие ноты, что уши закладывало и голову сдавливал спазм.

Финист дёргал струны всё яростней. Они звенели так пронзительно, что казалось, вот-вот лопнут. Глубокий, грудной голос взвивался в небо и падал в морскую пучину, раскатывался громом и эхом отражался от скал. Один против двух стай демонов. Хотелось помочь, но стоило открыть рот, как Герда начала кашлять и задыхаться.

— «Я стою, как перед вечною загадкою,

Пред великою да сказочной страною —

Перед солоно- да горько-кисло-сладкою,

Голубою, родниковою, ржаною.

Грязью чавкая жирной да ржавою,

Вязнут лошади по стремена,

Но влекут меня сонной державою,

Что раскисла, опухла от сна.

Словно семь богатых лун

На пути моём встаёт —

То мне птица Гамаюн

Надежду подаёт!» (*)

(*) В. Высоцкий «Купола»

Гарпии яростно завизжали и бросились на моряков, пытаясь столкнуть их в воду. Сумеречники отбивались, как могли. Кровь капала на палубу. Ундины пихали корабль снизу, будто кашалоты, помощи которых кощунственно желал Жюльбер.

Поднялись волны, ветер усиливался. Корабль раскачивался, грозя перевернуться. Все хватались руками за крюки и мачты, пытаясь удержаться. Только Финист продолжал играть, растворившись в своей песне.

Раз — корабль зачерпнул бортом воду. Два — матросы едва не вывалились в океан. Три — волна захлестнула до верхней палубы. Герда цеплялась за фальшборт из последних сил, но ундины схватили её и потянули за собой.

Когда палуба выровнялась, Герда была уже в воде. Сумеречники, перегнувшись через фальшборт, бросали ей верёвки, но достать их не получалось. Ундины за ноги тащили её на дно и не отставали, сколько бы она ни била их пятками.

Рядом тонул Финист. Гарпии огрели его камнем по голове, чтобы не сопротивлялся — из рассеченного лба шла кровь. Ундины быстро плыли с ним прочь, уже видны были только их тени. Один Ноэль отчаянно сражался, обернув голову воздушным шаром. Ундины кружились вокруг него, хищно скаля полные мелких зуб пасти. Он сбрасывал с себя их руки, вырывал лодыжки и грёб к Герде, но не мог до неё добраться — её волокли следом за Финистом.

За спиной Ноэля вырисовалась тень. Увидев её, ундины бросились в рассыпную.

Грудь болела от нехватки воздуха, двигаться становилось всё труднее. Вскоре мир погрузился в тёмные воды.

***

По лицу гуляли солнечные блики и забирались под смеженные веки. Прибой ласкал пятки. Песок набивал под рубашку и облеплял тело.

Ноэль распахнул глаза, щурясь от яркого солнца. Над ним склонилась женщина. Смуглая, как манушка. Струящиеся тёмно-вишнёвые волосы закрывали правую часть лица. Единственный видный бирюзовый глаз смотрел с нежностью. На пухлых губах застыла печальная улыбка. Ноздри щекотал знакомый запах орхидей и лилий. Тело стянуло истомой, напоминая, насколько он изголодался по простым прикосновениям.

— Бианка? — простонал Ноэль и протянул к ней руку.

Видение пропало. Вдалеке послышались крики.

— Сюда! Сюда, скорее! Смотрите!

По песчаному пляжу бежала толпа Сумеречников.

Ноэль перевернулся на карачки и принялся выплёвывать воду пополам с песком. Крики становились всё громче:

— Глядите, живой! Живой! Ангус, сюда!

Вскоре его окружили собственные люди. Ангус присел рядом на колени и, обхватив за плечи, помог избавиться от остатков воды.

— И правда! Даже аура восстановилась, — заключил после быстрого осмотра Ангус.

Ноэль сел и истощённо глянул на товарищей.

— Герда? Финист?

Те отводили взгляды.

— Их забрали ундины, — набрался смелости Жюльбер. — Забрали и забыли о нас, словно охотились именно на них.

— Ещё кто-то?

— Вульф упал с мачты и разбился. Ланса и Марселона порвали гарпии. Ещё шестеро ранены, но не смертельно. С остальными всё хорошо, — доложил он.

— Корабль?

— Ундины пробили правый борт, где до этого была течь. Гарпии поломали две реи на бизани и верх грот-мачты. Мы кое-как добрались до берега. Здесь, и впрямь, достаточно сосен, чтобы всё починить, — взял слово капитан Фурнье.

Он выглядел бледным, с царапинами на лице и огромными от испуга глазами, но в остальном был в полном порядке.

— А как вы выплыли? — спросил Ангус.

— Не помню. Вы не видели здесь девушку?

Ноэль поднялся, опираясь на плечо Жюльбера. Посмотрел в сторону густого леса, в который упирался пляж. Смолистый запах щекотал ноздри.

— Может, вам привиделось? — Ангус снова заглянул ему в глаза и потрогал лоб.