12.1 Inferno I: No Gods (Адское пламя I: Ни богов, ч.1) (1/2)

Изуку знал, что вероятность того, что Кацуки быстро ответит, мала, учитывая, как было поздно, поэтому он решил подыскать себе место для ночлега. Он нашел его в маленьком мотеле рядом с таверной — покрывала были грязноваты, но он откинул одеяло, и это поправило ситуацию. К сожалению, сон не шёл.

Стоило Изуку закрыть глаза, в голову начинали лезть миллионы различных вариантов развития событий. Он не знал, куда его это приведет, и не знал, чем все это обернется, когда он попадет в Ад. Какая-то его часть размышляла о том, не было бы лучше просто остаться на поверхности, отдать Кацуки журнал и дать ему разобраться с ним самостоятельно. Но это было бы опасно. Несмотря на то, что Аколиты не принимали участия в боевых действиях, это не значило, что они не могли спускаться на поверхность. И было вполне возможно, хотя и маловероятно, что они смогут его выследить, но чем дольше он оставался там, тем выше эта вероятность становилась. Как ни посмотри, поверхность была не особо безопасным местом для длительного пребывания.

Разумеется, будет ли в Аду безопасней — другой вопрос. Конечно, Аколиты его там не достанут, но что насчет других Демонов? Изуку помнил, что сказал ему Всемогущий в их последнюю встречу, насчет того, как трудно было Ангелам договориться о дипломатических встречах в Аду. Кто знает, когда в последний раз туда пускали Ангелов? Конечно, добраться-то он доберется — Кацуки уже сказал — но что будет, когда он окажется там? Как там отреагируют на его присутствие? Не отнесутся ли с недоверием? Есть ли шансы, что все кончится кровью?

Изуку одернул себя. Он понимал, что бесполезно размышлять о вещах, которые сейчас от этого яснее не станут, но как он ни старался избавиться от лишних мыслей, они каждый раз возвращались обратно. Он просто лежал, уставившись в переживший потоп потолок номера. Он уже начал задаваться вопросом, сможет ли хоть когда-нибудь уснуть.

Он точно не знал, сколько прошло часов, но к тому моменту, как ему удалось заснуть, уличный свет уже начал проникать в темную комнату.

Он проснулся от звука удара тяжелых ботинок об пол, вскакивая в ту же секунду.

— А в нормальное время не мог сбросить на меня эту бомбу?

Все напряжение тут же спало, как только он увидел его. Кацуки стоял у окна, в котором очевидно расплавил дыру, через которую и вошел, он выглядел почти таким же измотанным, как и Изуку.

— Каччан.

— Не «Каччанкай» мне, — проворчал он, подходя к нему. Он наклонился вперед и щелкнул Изуку по лбу — его руки были в перчатках. — Я из-за твоего сообщеньица сраным кофе подавился, знаешь ли. Что за внезапная перемена взглядов, ха?

Изуку открыл рот, и тут на него нахлынули все воспоминания прошедшего дня. Он почувствовал тяжесть, камнем вставшую в животе. Какое-то время он сидел как сидел с открытым ртом. Кацуки нахмурил брови и двинулся поближе, оглядывая Изуку с головы до ног.

— Черт, Деку, — произнес он уже мягче. — Выглядишь, будто блять пару дней не спал.Что случилось?

Он сделал глубокий вдох, усаживаясь как положено. И, как только мог, объяснил Кацуки ситуацию.

Когда он наконец справился и выдал всю историю, Кацуки глубоко вздохнул, прислонившись к стене, скрестив руки.

— … Н-да, ну и дела, — пробормотал Кацуки. — Я так понял, дневник с тобой. — Изуку кивнул. — Я взгляну?

Изуку кивнул на свою сумку.

— Он там.

Он открыл рюкзак и вытащил оттуда книгу в кожаном переплете, присел на край кровати и принялся ее листать. В процессе чтения Изуку внимательно следил за выражением его лица. Временами Кацуки выглядел совершенно невозмутимо, а временами — несколько удивленным.

Однако, когда он приступил ко второй половине дневника, преобладающим стало удивление. Спустя буквально пару страниц Кацуки закрыл дневник и серьёзно взглянул на Изуку.

— Ты уверен в достоверности этой информации?

— Не могу назвать ни одной причины, чтобы в этом сомневаться, по крайней мере, это то, что знал Всемогущий.

Кацуки кивнул, убирая журнал.

— Что ж, уверен, что другим это будет по меньшей мере интересно, — он поднялся, и хотел было сказать что-то еще, но не стал, вместо этого критическим взглядом оглядев Изуку. — Хотел спросить, готов ли ты идти, но ты выглядишь будто вот-вот откинешься.

Изуку тут же подался вперед, тряхнув головой:

— Я в порядке, честно!

Кацуки усмехнулся.

— Бля, ты вообще хоть спал?

— Да!

— Сколько?

Изуку открыл было рот, но осёкся. Он прикусил губу и отвел взгляд.

— Деку.

— Я… Я сегодня отосплюсь!

— Послушай, Деку, — вздохнул он. — Ангелу добраться в Ад чуть посложнее, чем человеку. Я не собираюсь тащить на себе твою дохлую задницу. Так что давай-ка поспи еще пару часиков, и мы…

— Нет! — оборвал его Изуку гораздо громче, чем планировал. Он слегка покраснел. — Каччан, я… я не хочу терять ни минуты. Всемогущего не было уже почти две недели. Кто знает, может он вообще…

Он не нашел в себе силы закончить предложение.

Какое-то время Кацуки помолчал, а затем недовольно простонал:

— Ладно, хорошо. Выходим. — Изуку приободрился. — Но ты немедленно отправишься в постель как только мы доберемся.

Изуку снова поник:

— Но как же…

— О дневнике я позабочусь, Деку, — оборвал его Кацуки. — Я знаю, кому его отнести. Завтра утром можешь пойти со мной, чтобы все обсудить. Ему все равно понадобится какое-то время, чтобы прочитать все записи и проанализировать их.

Изуку набрал в легкие воздух, чтобы что-нибудь возразить, но никакие аргументы в голову не шли.

— Еще хочешь со мной поспорить? — Кацуки вскинул бровь. — Потому что в таком случае тебе придется приводить аргументы против того, что время линейно, и события происходят через ненулевые его интервалы, — невозмутимо сказал он. — Я серьёзно не в настроении вступать с тобой в полемику о ебучем минимально измеримом временном отрезке.

Изуку похлопал глазами.

«Это он сейчас о чём и к чему?»

«Возможно, я устал сильнее, чем думал…»

— … Хорошо. Но завтра с утра прямо сразу пойдем, ладно?

Кацуки кивнул.

— Пойдем, как ты будешь готов.

Изуку наконец поднялся, взял плащ Шинсо, натянул его через голову, и начал искать обувь.

— Это чё за хуйня?

Он дернулся, выпрямив спину, и чуть расширившимися глазами взглянул на Кацуки.

— А, это? — он взялся за ткань плаща. — Да вот Шинсо дал. У меня не было ничего темного.

Кацуки долго смотрел на него, не отрываясь, стиснув зубы. Наконец, он отвел взгляд.

— Так. Ну, он тебе больше не нужен, так что можешь просто оставить его тут.

Изуку нахмурился.

— Я не могу так, меня замучает совесть.

— Тогда сними его и сложи в рюкзак.

— Но…

— Деку, на улице сраный июнь, и мы собираемся в Ад, — перебил он. — Если мне в итоге придется тащить на себе твою дебильную жопу, потому что ты грохнешься от перегрева, я блять клянусь, что надеру тебе задницу.

Настойчивость Кацуки его слегка удивила, но, в конце концов, ему пришлось согласиться. Он снял плащ, аккуратно сложил его и убрал в сумку.

— Готов!

Кацуки кивнул и двинулся к двери номера, призывая его идти следом.

— Так как именно это происходит?

— Ну, как я уже говорил, чтобы попасть в Ад, для Ангела требуется усилий поболее, чем для человека, — пожал он плечами. — Ничего совсем уж страшного, просто придется немного прогуляться. Надеюсь, у тебя удобная обувь, ботан.

***</p>

Как выяснилось, «легкая прогулка» по мнению Кацуки — это двухчасовой марафон через леса северной Эстонии.

— Ты уверен, что нельзя просто пролететь над ним, вместо этого? — спросил Изуку. Никакой приличной тропинки не виднелось даже близко — ему приходилось то смотреть под ноги, то пригибаться под ветвями, при этом пытаясь не отставать от Кацуки — и Изуку быстро устал.

— С воздуха не увидишь, вот в чем прикол, — бросил он в ответ, даже не потрудившись оглянуться.

Кацуки отогнул маленькую ветку; когда он отпустил ее, та попала Изуку, шедшему за ним след в след, прямо по лицу. У Изуку вырвался короткий невольный «ойк», он сморщился. Кацуки пробормотал короткое «прости», но что-то в его ухмылке подсказывало, что не так уж он и раскаивался.

Изуку пробубнил что-то себе под нос, присев на замшелый валун. Кацуки понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что тот больше не идет следом. Он остановился, развернулся и посмотрел на него, вскинув бровь.

— Мне все-таки тебя нести придется?

— Нет, — пробубнил он, закатывая глаза. — Мне просто нужна минутка. — Он сдул со лба челку. Климат здесь оказался довольно прохладным, но было так влажно, что хотелось избавиться от этого липкого чувства на коже. Кацуки это, похоже, не смущало. Он прислонился к дереву плечом и показательно принялся разглядывать свои ногти. Через пару минут Изуку поднялся, слегка кивая Кацуки, и снова пошел за ним. Надо отдать ему должное — Кацуки слегка замедлил шаг, ровно настолько, чтобы Изуку поспевал идти с ним в ногу, где это позволяла ширина тропы.

— Так, ты, получается, просто привык к такому, или…?

Кацуки пожал плечами.

— По сравнению с лесами в Аду — это цветочки.

Изуку не поверил.

— Погоди, в Аду есть леса?

Он краем глаза взглянул на Изуку.

— Так конечно. Ад большой, Деку. В нем есть все виды биомов, даже тундра, — ухмыльнулся он. — В тех местах Ад буквально покрыт мерзлотой.

— Это… неожиданно.

Кацуки ухмыльнулся.

— Конечно, в целом, климат искажённо-жаркий и большая часть окружающей среды хочет тебя убить. Если бывал когда-нибудь в Австралии, то вот слегка похоже.

— Хм…

Кацуки отвел ветвь, и Изуку оживился, увидев перед собой знакомый пейзаж.

Черная изгородь, тянувшаяся по обеим сторонам от больших железных ворот, окружала яблоневый сад, казавшийся бесконечным. Кацуки распахнул ворота, пропуская Изуку вперед. Стоило Изуку шагнуть в сад, он почувствовал, что оказался в совершенно ином месте. Воздух был суше, температура приятнее, а звуки зверей и птиц разом стихли. Можно было расслышать лишь тихое дуновение ветра, гулявшего между деревьями, покачивая чудесные красные яблоки.

Это было необыкновенным. Пугающим. В саду царила странная атмосфера лиминального пространства<span class="footnote" id="fn_32358979_0"></span>, от которой у Изуку по спине пробежали мурашки, стоило Кацуки закрыть за ними ворота.

— Это же не Ад, правда?

— Не, — покачал головой Кацуки. — Думаю, это типа чистилища.

— О, — произнес он. — Тогда как мы попадем отсюда в Ад?

— Ну, — Кацуки вскинул бровь. — Был бы ты человеком, тебе нужно было бы просто сорвать яблоко и укусить.

— Но я не человек, — нахмурился Изуку. — И что это значит?

— Это значит, нам нужно идти дальше.

***</p>

И они пошли. И еще какое-то время ничего особо не происходило. Они просто шли по прямой между деревьями, и, куда ни глянь, все вокруг казалось практически одинаковым.

Но потом, в какой-то момент, все начало меняться. Изуку не мог сказать наверняка, когда это произошло; это было так постепенно, что он сперва ничего даже не заметил. Только спустя пятнадцать минут он признал явные перемены.

Поначалу все выглядело достаточно нормально. Деревья просто стали немного выше, а их ветви стали расти чуть более вертикально.

Спустя двадцать минут деревья начали расти под странным углом, их стволы изгибались, образуя над дорогой арку, будто повернувшись к ним и внимательно наблюдая. Изуку не мог описать словами, насколько это заставляло его нервничать.

— Каччан… — сглотнул он. — Что происходит?

— Мы подходим.

— И поэтому деревья…

— Ага.

Изуку кивнул, хотя и знал, что тот не увидит. Он просто продолжил тащиться за ним, пытаясь унять поднявшиеся мурашки. Пару раз ему приходилось извиняться за то, что он наступил Кацуки на пятки.

Когда минула половина часа, все деревья срослись своими кронами в арку. И тогда Изуку наконец понял, что происходит.

«Как будто…

Они образуют вокруг нас туннель?..»

Дуги деревьев приобретали все больший наклон; кроны касались противоположной стороны, доходя до самой земли, так, что казалось, что растут прямо из нее.

Расстояния между каждым последующим деревом начало сокращаться, и еще примерно через четверть часа ходьбы стволы оказались так близко друг к другу, что Изуку едва видел крошечные полоски утреннего света над головой.

Тропа больше не была прямой и стала очень темной. Изуку приходилось держаться кончиками пальцев за стволы, чтобы ориентироваться и не сбиваться с дороги. Прошло еще где-то пять минут, и свет внешнего мира начал постепенно возвращаться.

И тут все кончилось.

Туннель открывался в маленькое круглое закрытое пространство диаметром метра в два. Его стены были из чего-то растительного, покрытого извилистыми коричневыми отростками, тянущимися высоко в небо. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, на что он смотрит, но тут его наконец осенило, что стены на самом деле были корнями, а пол — просто основанием массивного дерева. Изуку поднял взгляд, прищурившись на крошечное голубое пятнышко многими метрами выше — единственное подтверждение того, что они все еще находились на земле.

Когда он взглянул на Кацуки, то обнаружил, что тот копался в сумке, вытаскивая оттуда пару перчаток и худи. Сперва он натянул перчатки, а затем — толстовку.

— Давай сюда.

Изуку хлопнул глазами.

— Что, прости?

Кацуки, недовольно буркнув, просто взял Изуку за плечи и прижал к груди. У Изуку дыхание перехватило, его лицо запылало. Он нерешительно обвил руками спину Кацуки.

— А-ай, — пискнул он. — Так?..

— Угум, — Кацуки прижал его к своему телу еще сильнее. — Держись меня, ботан, — сказал он. — Через секунду он добавил. — О, и постарайся не блевать.

Через мгновение, оно начало двигаться, утягивая их под землю.

И с этими зловещими словами все началось. Изуку, зачарованно застыв, смотрел, как корни вокруг засияли странным потусторонним красным светом. Он сильнее обхватил Кацуки, когда те начали двигаться в их сторону.

— Все норм. Не переживай, — сказал Кацуки, когда несколько корней начали обвиваться вокруг них, как змеи, поймавшие добычу.

Этот процесс ускорялся, все больше корней сливались, оборачивая их тугим коконом сияющего красного, это сияние было таким ярким, что Изуку пришлось закрыть глаза и спрятать лицо на груди у Кацуки.

Через мгновение, оно начало двигаться, утягивая их под землю, или, возможно, внутрь самого ствола. Тогда же Изуку заметил странную перемену гравитации и понял, что они начали медленно вращаться. Прошло около минуты, когда он почувствовал, что теперь лежит на Кацуки. Очень скоро его полностью перевернуло.

Щупальца корней на миг остановились и затем быстро распахнулись, открывая своеобразное небольшое пространство внутри огромного полого ствола. Перед ними оказался проем без двери, но он выглядел перевернутым.

Однако, еще более странным было то, что перевернуло и Кацуки.

— Ща, секунду, — отозвался он. Он вышел наружу и через пару секунд вернулся с красным яблоком в руке. Он протянул его Изуку.

— Тебе нужно его съесть.

Изуку взял яблоко, настороженно глядя на него. Его все еще тревожил тот факт, что Кацуки, видимо, подчинялся совершенно другим законам физики.

— Оно же мне не навредит?..

— Не, — сказал он. — Деку, ты не первый Ангел, который пришел сюда. Просто кусай и пойдем.

Изуку пожал плечами и впился зубами в мякоть. Он утер сок с губ, пока жевал, глядя на Кацуки, странно вытянувшего руки. Он нахмурился, проглотив, прежде чем спросить:

— Почему ты…

Внезапно, гравитация стала работать по-другому и Изуку рухнул с потолка с неподобающим взвизгом. Тихо прокряхтев, Кацуки поймал его и опустил, ставя на ноги, но его тряхнуло так сильно, что Изуку чуть не вырвало только что проглоченным куском.

— Ты в норме?

Изуку схватился за руку Кацуки, тяжело оперевшись на него, ожидая, пока пройдет головокружение.

Наконец, он глубоко вздохнул и выдохнул:

— Да.

— Ну, тогда, — он ухмыльнулся, кивая в сторону выхода. Кацуки сделал шаг наружу, утягивая Изуку за собой.

У него дух перехватило. Какое-то время он мог лишь молча глядеть на все вокруг.

По бледно-оранжевому с красным отливом небу то там то тут плыли облака; одни — серые, другие — желтоватые. Они стояли прямо на краю обрыва, возвышавшегося над широкой долиной с бронзовой землей, усеянной множеством растений, цветение которых окрашивало ее в цвета земного заката — по крайней мере на том расстоянии, где еще можно было что-то различить, а различить можно было не многое. Казалось, что около земли в воздухе висело изрядное количество пыли, и чем дальше он смотрел, тем более блеклыми казались низины.

На горизонте виднелись высокие зазубренные горы, уходящие в небо, Изуку заметил, что над некоторыми из пиков поднимались густые столбы дыма.

Взглянув под обрыв, он заметил длинную извилистую черную лестницу, ведущую вниз к своеобразной платформе.

— Это Серпент-кросс, — сказал Кацуки, выбивая его из транса. — А туда, — он указал направо, — туда мы направимся.

Изуку посмотрел в ту сторону, куда он ткнул пальцем, и у него дыхание перехватило. Вдалеке сквозь пыль поднималось нечто массивное, в чем Изуку смог различить некий город. Местами он подсвечивался; высокие закрученные конструкции тянулись в небо.

— Озерит, — сказал Кацуки. — Я тут живу.

Внезапно что-то промчалось под ними, заставив Изуку подскочить.

— Что это было?

— О, это просто поезд, — пожал плечами Кацуки, — кстати о нем, нам уже пора спускаться, чтобы успеть на следующий. Но для начала…

Кацуки нырнул в рюкзак и достал оттуда маленький атласный мешочек.

— Вот, — он протянул его Изуку.

Он потянул за завязки и заглянул внутрь. Он вытянул содержимое, оказалось, что это было некое ожерелье.

— Что это?

— Для иллюзии, — ответил он, закидывая сумку обратно на плечо. — С его помощью ты станешь выглядеть как один из нас. Ты же не хочешь привлекать слишком много внимания.

— О, — продуманно… — Я даже не знал, что такие вещи вообще существуют.

Кацуки поднял бровь.

— Деку, насколько я знаю, тебе известно об инциденте с двойными агентами. Ты чё думал, Исайя и Сэцуко просто заявились сюда, светя нимбом, белыми крыльями и все такое, со словами: «Приветствуем товарищей-Демонов», и все?

Изуку фыркнул.

— Я знал, что у них была маскировка, Каччан, — он закатил глаза. — Я просто не знал в деталях, как это работает.

Кацуки хмыкнул.

— Что ж, надевай. Нам пора идти, — пробормотал он. — Не хочу тут особо задерживаться.

— Почему нет? — Изуку расстегнул ожерелье, чуть наклонившись, чтобы застегнуть его на шее. Он поправил его, но на самом деле не почувствовал, что что-то изменилось.

— Большинство здешних животных и по крайней менее половина растений агрессивны, поэтому это просто… — он осекся. — Просто… оо…

Изуку поднял взгляд и обнаружил, что Кацуки пристально смотрел на него со странным выражением лица.

— Что? Не сработало?

— О, сработало.

— Правда? — Изуку нахмурился, оглянувшись на крылья. — Почему я тогда этого не вижу?

— Не работает на надевшего.

— О… — он неловко потер затылок, — Что ж, мм. В таком случае… Как я выгляжу?..

— Невероятно, — тут же ответил он.

Щеки Изуку загорелись, но, прежде чем он успел ответить, Кацуки схватил его за запястье, потянув в сторону лестницы.

— Пойдем, — сказал он. — Следующий поезд прибудет через несколько минут.

Он последовал за Кацуки, спускаясь по длинной винтовой лестнице. Где-то через минуту они наконец спустились к платформе, Изуку вздохнул, встав рядом с Кацуки в ожидании.

— Эм.

— Мм?

— А много людей будет? — теребил Изуку ожерелье. — В поезде.

Кацуки хмыкнул.

— В это время вряд ли, — ответил он. — Но на всякий случай, имей в виду, что твои крылья все еще здесь. Просто невидимые. Так что, ну, постарайся, чтобы в тебя никто не врезался, — он пожал плечами. — Если будет людно, можешь, наверное, встать спиной к двери.

Изуку прикусил губу, легонько кивнув. Спустя несколько минут прибыл поезд, затормозивший перед ними так быстро, что Изуку тут же задумался, работают ли тут другие законы физики. Двери открылись и он затаил дыхание, шагнув внутрь.

В их вагоне было немноголюдно, и никто особо на него не смотрел, если не считать пару мимолетных взглядов. Несмотря на это, то, что Изуку не мог увидеть собственную маскировку, заставляло его нервничать, поэтому он неловко мялся, уставившись в пол, чтобы случайно не столкнуться с кем-нибудь глазами.

Двери закрылись, и поезд тронулся. Очень быстро.

Изуку тихо взвизгнул, его откинуло на Кацуки, успевшего взяться за поручень. Поймав его, он ухмыльнулся.

— И-извини.

— Держу.

Изуку неловко отвернулся, глядя в окно. Поезд нёсся слишком быстро, чтобы он мог разглядеть что-то кроме бесформенных рыжих и красных пятен и редких пылающих вспышек адского пламени, по крайней мере ничего другого Изуку предположить не мог. Затем поезд въехал в туннель, на несколько минут погружая все во мрак, пока они не выехали.

Вскоре после этого поезд замедлился, так, что Изуку смог разглядеть окрестности. Их окружали в основном горы и скалы, поэтому на протяжении большей часть пути он мало что мог разглядеть, но некоторые увиденные вещи он никогда не забудет. Огненное озеро, ярко сиявшее вдалеке. В какой-то момент он стал свидетелем того, как огромное «дерево» схватило своими ветвями птицу налету и запихнуло ее в дупло.

В целом, примерно так он себе Ад и представлял.

Но уже через пару минут суровый пейзаж сменился на нечто обыденное со знакомыми очертаниями зданий. Наконец, поезд пересек какую-то мембрану и остановился. Из динамика раздался голос:

— Станция Саваек, станция Саваек.

Кацуки взял его за руку, и Изуку позволил вывести себя на обсидиановую дорожку, ведущую к большому сооружению, построенному внутри горного склона.

Пока Кацуки вел его внутрь, Изуку оглядывался по сторонам. Там было почти как в настоящей пещере: оранжевые стены незаметно переходили в потолок, повсюду были встроены крупные полосы из желтого люминисцентного камня, освещавшие станцию своим теплым сиянием. Примерно в пятнадцати метрах он увидел пять больших стеклянных колон, встроенных в потолок. Он и не понял, что это были шахты лифтов, пока платформа внутри не опустилась вниз, и оттуда не вышли шесть человек.

Кацуки впихнул его в пустой лифт, и тот начал подниматься. Пока они проезжали сквозь потолок, было темно. Наконец, они вынырнули в большое открытое пространство, углубленное в гору лишь частью. Он последовал за Кацуки к краю террасы; оказавшись там, Изуку застыл.

Платформа возвышалась над землей на несколько этажей, и Изуку вцепился в перилла, разглядывая город под ними, разинув рот.

Здания в Озерите были значительной высоты и странно напоминали природные формы, что, кажется, неплохо работало, учитывая растительность по бокам большинства из них. Справа от него находилась лестница, ведущая к земле, а слева — лестница, ведущая на платформу выше, от которой отходили железнодорожные пути. Он проследил за направлением путей и немедленно поразился множеству домов находившихся вблизи дороги, в конструкции которых было оставлено специальное место для проезда поезда. Некоторые здания также высоко в небе соединяли крытые мосты, по которым ходили пешеходы.

В целом, казалось, что город строился не вширь а ввысь. Возможно, это делалось расчетом на способности Демонов к полетам, но вокруг было не слишком много тех, кто ходил бы с полным превращением. Возможно, это был просто их способ использовать пространство по-максимуму.

Изуку наконец перевел взгляд вниз. Любопытно, что хотя там и были асфальтированные дороги, ему не попадались на глаза никакие транспортные средства, и Демоны вели себя так, будто их и не существовало вовсе.

Однако, пожалуй, поразительнее всего было место прямо через дорогу от станции. Это был парк, покрытый фиолетовой травой и усеянный малиновыми деревьями, пробивающими землю будто штопоры. Невдалеке от одного из них на скамейке в одиночестве сидел мужчина, читая. Слева от него стояла женщина с мольбертом, и, кажется, рисовала что-то похожее на обыкновенный пруд, наполненный простой водой, прямо перед ней. По другую сторону пруда пятеро людей вместе сидели на покрывале для пикника и ели. И смеялись.

Изуку сглотнул, пальцами сильнее впиваясь в перилла.

У него были смешанные чувства. До этой секунды он был настолько ошеломлен этой удивительной эстетикой, что никак не мог подобрать для нее контекст. Звук смеха послужил сигналом, заставившим его выйти из ступора и напомнившим, что в этом месте люди жили, в нем люди смеялись.

В этом месте в Аду, где все еще было счастье.

— Деку? — голос Кацуки заставил его подпрыгнуть; он крепко сжал руки, наконец, отведя взгляд. — Ты в порядке?

Изуку не знал, что ему ответить. Парк снова приковывал его взгляд.

— У нас еще одна пересадка, — сказал он, кивая в сторону платформы выше. — Но мы можем вернуться сюда позже, если захочешь.

Изуку не нашел ничего лучше чем, сглотнув, молча кивнуть, сжав руку Кацуки, и последовать за ним вверх по лестнице. Они вошли в частично огороженную территорию и принялись ждать, стоя возле путей. Поезд подошел довольно быстро. Они постояли, подождав, пока другие выйдут, прежде чем самим зайти в вагон.

Изуку вздохнул, повернувшись к окну. Только тогда он заметил ее — огромную фреску, растянувшуюся на противоположной стене.

Ее дизайн был абстрактен и наполнен хаотичными радужными красочными переливами. Но среди всего этого безумства, кажется, проступало что-то еще. Изуку прищурился, наклонившись ближе к окну, когда двери закрылись, и понял, что это были слова.