12.1 Inferno I: No Gods (Адское пламя I: Ни богов, ч.1) (2/2)

«Ни Богов», — прочел он, силясь разобрать остальное. Но к тому моменту фреска уже начала превращаться в сплошное отдаляющееся цветное пятно.

***</p>

Примерно через двадцать минут они прибыли на станцию ​​недалеко от центра города, по прибытии Изуку спустился вслед за Кацуки по лестнице и следовал за ним по улице.

— Это в паре кварталов отсюда, — сказал ему Кацуки, влетев в его плечо, пока они вдвоем шли по тротуару.

Они снова пересекли улицу и свернули за угол, за которым показалось что-то вроде большого рынка. Изуку так отвлекся на разглядывании странного вида еды, разложенной на прилавках, что едва не упустил из виду, что за ними никто не стоял. Он нахмурился.

«Может быть, у них есть какие-то технологии, предотвращающие кражи?»

На одном из столов стояла большая коробка тех самых фруктов, что любил Кацуки — эмбритов, — вспомнил Изуку в — и, когда они проходили мимо, Кацуки взял из нее парочку и зашагал дальше.

Изуку охватила волна паники.

— Каччан, ты что, просто только что украл их?

— Хм? — Он посмотрел на него с растерянным выражением лица, так, будто не понял ни слова из того, что сказал Изуку. Изуку наблюдал за тем, как у того в голове видимо закрутились шестеренки, пока он глядел на него продолжительным взглядом. И наконец, что-то щелкнуло, его озарило, и он расхохотался. — Ох, чёрт, — прохрипел он, — Кажется я тебе не рассказывал, да?

— Что?

Кацуки покачал головой, пряча один из фруктов в сумку, и надкусил оставшийся.

— Да тут, — проглотил он, прежде чем продолжить, — вся херня не совсем так работает.

Изуку поднял бровь.

— Ты вообще о чем?

— Если не считать херню типа… — он сощурился, — я не знаю, вломиться к кому-то в дом и забрать зубную щетку или схватить скамейку из парка и сбежать, «воровство», — он показал в воздухе кавычки, — не особо есть тут как понятие. По крайней мере не в привычном тебе понимании.

— … Получается, все просто бесплатно? — недоверчиво спросил он.

Тот лишь пожал плечами.

— У нас нет особо причин, чтобы использовать такие вещи, как денежная система. Пост-дефицит<span class="footnote" id="fn_32358979_1"></span>, все дела, — он снова откусил.

— Но что тогда мешает людям забирать себе все ресурсы?

Кацуки закатил глаза.

— Почему ты считаешь, что такая проблема вообще должна возникнуть?

— … Потому что люди эгоистичны?

— Не, тут ты не прав, ботан, — он щелкнул языком. — Люди не эгоистичны, они просто действуют в своих интересах.

Изуку нахмурился.

— А есть разница?

— Люди хотят выжить и жить счастливо. Это и есть — действовать в своих интересах. Это естественно, — объяснял он. — Эгоизм это типа… действовать в своих интересах в ущерб другим, я думаю. Обычно он не является повсеместной проблемой, если только ты не живешь в обществе, в котором вознаграждается такое поведение, или оно необходимо для выживания, — он откусил еще один кусочек эмбрита, облизнув губы.

— Говоря о людской природе, — продолжил он, — я думаю, что есть лишь две вещи, которые нам свойственны. — Он поднял палец. — Первая — мы действуем в своих интересах — я хочу выжить и быть счастливым. Базара ноль, — он поднял еще один палец. — И вторая — мы социальны — ну типа, иначе людей бы не помещали в одиночные камеры, и они не сходили бы там с ума; нашу реальность определяют другие, — он вновь пожал плечами. — Не считая этих двух, думаю, что в остальном люди довольно пластичны.

— Я… — он прищурился, — не особо понимаю, что ты пытаешься донести.

— Я просто говорю, что прежде, чем делать глобальные обобщения о людской природе, ты должен рассмотреть ее в более широком контексте, — сказал он. — Например, да, возможно это так, и люди по своей сути Икс. Но возможно, что это не так, просто так кажется, потому что они живут в мире, стимулирующем проявление икс-поведения. Возможно, без этого влияния, люди поведут себя иначе.

Изуку какое-то время просто смотрел на него, скрестив руки, шагая рядом. Кацуки откусил еще, красный сок остался в уголках его рта. Он глянул на него краем глаза и простонал, чуть сбавив шаг.

— Деку, давай объясню тебе так, — раздраженно произнес он, — если ты на вечеринке с друзьями и все едят… торт там, ну не важно, что мешает тебе одному съесть его целиком?

Он моргнул.

— Я… — Изуку прищурился, — К чему ты клонишь?

— Ну же.

—… Это будет очередной мысленный эксперимент с помидорами?

— Пока нет, но может в него превратиться, если ты не ответишь на мой сраный вопрос, — ответил Кацуки, зловеще улыбаясь.

Изуку бросил на него слегка недовольный взгляд.

— Ну так?

Он вздохнул.

— Ну… — он почесал голову. — Я не знаю, Каччан. Мне кажется это просто-напросто физически невозможно.

— Да, — сказал Кацуки. — Прямо как запас мочи, котором ты можешь полить помидоры, — количество еды, которое ты можешь съесть, пока не станет плохо — ограничено.

— Каччан.

Кацуки фыркнул, впиваясь зубами в эмбрит. Он прожевал и проглотил откушенный кусок.

— Ну ладно, а что, если бы ты мог? Например, что, если бы ты мог съесть весь торт целиком, получая от этого удовольствие? Что бы тебе тогда мешало?

Изуку почесал голову.

— Ну, думаю, это бы все равно было довольно неприлично. Я бы не хотел показаться невоспитанным…

— Ну вот, черт возьми, тебе и ответ, ботан, — он откусил еще и продолжил с набитым ртом. — Реальность такова, что, если подумать, нет особо смысла копить херню, которую ты не сможешь продать. А раз не можешь — то ценность вещи определяешь ты сам. Например, сможешь ли ты ею воспользоваться, и что оно тебе даст.

Они завернули за угол, продолжая шагать по тротуару.

— Ты не можешь съесть торт целиком, поэтому после пары кусочков он теряет для тебя свою ценность. — Он сделал паузу, чтобы доесть эмбрит, и слизнул с пальцев сок. — И так в общем-то со всем другим, понимаешь. Нет причины хранить пятьдесят телевизоров, потому что тебе хватит и пары, а остальные будут бесполезны. Это единственное, что определяет здесь ценность.

Вскоре они подошли ко входу в высокое закрученное здание.

— Пришли, — сказал Кацуки, проводив Изуку вверх по лестнице и внутрь. Кацуки нажал на кнопку лифта. — И даже если что-то все еще полезно иметь в избытке, социальное давление обычно удерживает от того, чтобы взять больше положенного.

Двери лифта открылись — он был стеклянным, не таким, как на станции. Они вошли внутрь, и двери за ними закрылись. Вид уменьшающегося на глазах города на мгновение отвлек Изуку.

— Ну, я… — наконец, сказал он. — Я думаю, что в общем-то могу понять первую часть, но… не все беспокоятся о вежливости, Каччан.

— Да в том и дело, Деку. Этого и не требуется, — он ухмыльнулся. — У хренового поведения есть свои последствия, и это понимают даже конченные мудаки.

— Например?..

Кацуки хмыкнул.

— Знаешь, как-то пару лет назад, до того, как началась вся эта залупа, я был на поверхности — в форме человека, разумеется, — сказал он. — Помню, захожу я в кофейню и вижу, как женщина тупо блять орёт на бариста. Купон у нее был просрочен или че-то такое, — пожал он плечами. — В любом случае, я услышал, как она сказала что-то типа «вы обязаны это сделать, я покупатель, я вам деньги плачу». Вышел менеджер и в конце концов визгливая сука получила чего хотела.

Лифт звякнул, открывшись в небольшой холл. Они вышли, и Кацуки остановился и повернулся к нему лицом.

— Знаешь, что будет, если тут кто-то выкинет такую херню?

Изуку посмотрел в сторону, а затем снова на Кацуки.

— Что?

— Бариста выкинет его нахер. Конец, — он ухмыльнулся. — Нет смысла обслуживать кого-то, кто ведет себя как мудак.

— Хм… — Изуку почесал голову. — Ну, думаю, звучит неплохо, по крайней мере в теории.

Кацуки снова зашагал вперед, жестом призвав Изуку идти за ним.

— Я пытаюсь сказать, что все твои базовые потребности здесь обеспечат, но вот желания — дело другое. Если ты чего-нибудь хочешь — мудатское поведение буквально подрывает возможность получить это. — Он улыбнулся. — Некоторые общества заставляют хороших людей поступать хреново. Здесь мы верим в то, что заставляем хреновых людей поступать хорошо.

Они завернули за угол в коридор и Изуку держался прямо позади Кацуки, пока они не дошли до одной из последних дверей. Кацуки остановился, полез в карман и вытащил ключ.

— Это просто выглядит как… — Изуку нахмурился. — Не знаю. Выглядит слишком… утопично.

Он уже было собирался открыть дверь, но остановился, оглянувшись в его сторону.

— Послушай, Деку, — сказал он, вздыхая. — Я не говорю, что все ебать как идеально; нет. Иногда все идет не так, как мы хотим, и да, уёбки все еще встречаются. Иногда, несмотря ни на что, они даже добиваются желаемого. Это бывает редко, но жизнь слишком сложна, чтобы такое просто блять никогда не случалось, но… — он пожал плечами. — Нет ничего продуктивного в том, чтобы тупо отбрасывать что-то, потому что эта херня звучит «утопично». Нужно поверить в то, что что-то может измениться к лучшему, иначе ничего и никогда не изменится.

— Я просто… я имел в виду, — Изуку потер затылок, уставившись вниз на свои ноги. — Мне просто трудно поверить в то, что это все на самом деле работает. Выглядит так, что есть куча вариантов того, что может пойти не так.

— Есть куча вариантов того, как что угодно может пойти не так, — фыркнул Кацуки. — Знаешь ли, Ад не первое подобное общество. Многие человеческие общества пытались построить вариации на тему этой идеи, а потребности людей, необходимые для их выживания, дофига специфичнее, чем у Демонов, — сказал он. — То, что тебе просто что-то не привычно, не означает, что оно не работает, и если кто-то считает иначе — это хуевый звоночек.

Изуку вздохнул.

— Думаю, я просто жду, чтобы узнать, в чем подвох…

Кацуки на мгновение затих, а затем:

— Идем, — он жестом подозвал Изуку проследовать за собой и подвел его к окну в конце коридора. — Видишь то здание через дорогу? Вон то, с черными стенами и без окон?

Его было нетрудно найти. Это невзрачное здание находилось между чем-то, похожим на кафе и другим многоквартирным домом.

— Эм. Да?

— Это секс-подземелье, о котором я тебе рассказывал, — сказал он, указывая вдаль. — Если прищуриться, отсюда можно разглядеть и Амфилюкс. Вон то огромное круглое здание слева. Видишь?

—… Я… да? — ответил он подпрыгнувшим на две октавы голосом, его щеки пылали. — А что?

— Видишь ли, для меня наличие таких мест не баг, а фича.<span class="footnote" id="fn_32358979_2"></span> Но у тебя, я думаю, это вызывает некий стресс. — Он развернулся и направился обратно к своей двери. На мгновение Изуку буквально прирос к месту.

— Вот, как-то так. Вот в чем подвох, Деку: люди в Аду славятся своими необычными сексуальными наклонностями. Иначе говоря, никто не посадит тебя за то, что ты ебешься не в миссионерской.

Изуку услышал щелчок дверного замка, а затем, как дверь открылась. Через пару секунд Кацуки окликнул:

— Ну че, ты там идешь?

Он заставил себя встряхнуться и сделал глубокий вдох, прежде чем обернуться. Кацуки придерживал открытую дверь, глядя на него, выгнув бровь и слегка улыбаясь. Изуку опустил голову и проскочил внутрь. Кацуки закрыл за ними дверь и включил свет. Они оказались в небольшом коридоре, в конце которого стоял горшок с цветком. Не снимая сумку, Изуку разулся и прошел до конца коридора, завернув за угол, и замер.

Там было… уютно.

Коридор вел в неожиданно просторную студию. Прямо перед ним располагалась гостиная зона — диван, несколько стульев и телевизор — справа от него — кухня. Почти во всю стену шло одно длинное изогнутое окно с полузадернутыми шторами.

Он услышал, как Кацуки поставил сумку на пол, и последовал его примеру.

— Тут уютно, Каччан.

Кацуки фыркнул.

— Почему ты произносишь это с таким удивлением?

Изуку слегка покраснел, отводя взгляд.

— Да хорош. Давай, покажу тебе все.

На самом деле показывать было особо нечего. Кацуки ткнул в сторону ванной, показал ему чулан, где он мог пока положить свои вещи. Он отвел его на балкон, где росли фиолетовые растения, и еще несколько стояли по углам в горшках.

Последним местом, которое показал ему Кацуки, была его комната, где на удивление все было расставлено по местам и было очень опрятно, если не считать незаправленной двуспальной кровати.

Не подумав, Изуку спросил:

— Так, я буду спать здесь, или…?

Говорящая ухмылка Кацуки заставила Изуку осознать, что этот вопрос был ошибкой.

— Что ж, я планировал расстелить тебе диван, — произнес он, понизив голос, — но если ты предпочитаешь спать со мной, я уверен, это тоже можно устроить, Де-ку.

Изуку бросило в жар. Он отпрыгнул прямо за порог, в то время как Кацуки уперся рукой в верхнюю часть дверного косяка, тихонько посмеиваясь, глядя на то, как его затрясло.

— Н-не надо… спасибо.

Кацуки пожал плечами, продолжая ухмыляться.

— Предложение в силе, — он чуть подпрыгнул, схватился за верхнюю часть дверной рамы и, качнувшись вперед, с тихим ударом приземлился прямо перед ним. — А если серьезно, ты можешь поспать тут пока. Я расправлю диван попозже, пока так проще.

—… А ты что будешь делать?

— Мне нужно сначала поесть, а потом пойду.

Изуку кивнул.

— А куда именно?

— В академию, — ответил он. — Думаю, кто-нибудь там должен увидеть этот твой дневник. — Он оглянулся через плечо. — У тебя есть ночная одежда?

— А, да. Угум, я все взял. Но, м-м…

Кацуки приподнял бровь.

— Да?

— Я могу как-нибудь, э-э, принять душ? — спросил он. — Я… весь потный и липкий.

Кацуки кивнул в сторону ванной.

— Полотенца под раковиной.

— Спасибо, — улыбнулся он.

С этими словами Изуку направился к шкафу и достал сменную одежду, прежде чем направиться в ванную.

— Можешь кинуть свою одежду в корзину! — крикнул из кухни Кацуки.

— Хорошо, спасибо! — отозвался Изуку.

— О, и еще — если будешь пользоваться туалетом, отойди, перед тем как смыть!

Изуку нахмурил брови.

— Зачем?

— Увидишь!

Он нахмурился. Он ощутил, как его живот наполнился зловещим предчувствием, когда закрылся в ванной и положил одежду на полку, прежде чем повернуться к туалету.

Первое, что он заметил, было то, что в нем не было привычной дырки. Вместо нее было два небольших отверстия по двум сторонам сверху и снизу чаши. Это было странно, но Изуку был не в том положении, чтобы об этом рассуждать. Ему нужно делать свои дела, поэтому он попытался приложить все усилия, чтобы не обращать на это внимание.

Закончив, он потянулся было, чтобы найти привычный слив, но безуспешно. Изуку похлопал глазами, озадаченно оглядываясь по сторонам, пока наконец не обнаружил кнопку на полу прямо перед собой.

Он сглотнул, сделал пару шагов назад, прежде чем медленно пододвинул к ней ногу. Поколебавшись пару секунд, Изуку стиснул зубы и нажал на нее, прежде чем успел растерять остатки самообладания.

Мгновенно две огненных струи вырвались из отверстий по бокам прямо в чашу. Изуку заорал, прижавшись к двери, его сердце заколотилось. Огонь скоро исчез, но ещё несколько секунд после этого он не в силах был пошевелиться.

Через дверь Изуку расслышал, как Кацуки во всю хохочет на кухне.

***</p>

К счастью, душ у Кацуки был обычным, в том смысле, что из него лилась вода а не очищающее пламя.

Когда он вышел, Кацуки сидел в гостиной. Он со вздохом опустился на стул напротив. Поднеся еду ко рту, Кацуки замер.

— Ты пользовался моим шампунем?

— Эмм, да, — сказал Изуку. — Прости, я забыл взять свой. Мне нужно было спросить.

— Та, бери что хочешь.

Молчание.

Изуку поймал себя на том, что мысленно возвращался к их предыдущему разговору.

— Что будет, если еды не хватит? — импульсивно спросил он.

Кацуки нахмурился, медленно поднимая взгляд на Изуку.

— Ты правда хочешь, чтобы я ответил?

— Ну, если бы не хотел, я бы не спрашивал.

— Ладно, умник, — он фыркнул, откусив прожевав и проглотив еще один кусок. — Вот, что я тебе скажу о Демонах, Деку. То, что мы научились выращивать еду, насыщенную грехом, не значит, что мы все еще не можем питаться по-старому.

Изуку хлопнул глазами.

— То есть?..

Кацуки ухмыльнулся.

— В крайнем случае, я всегда могу просто с кем-нибудь поебаться и поглотить возникшую похоть.

Он чуть не подавился.

— А-а.

— Ага. А.

Кацуки, не прерывая зрительный контакт, поднес вилку ко рту и медленно откусил.

Изуку отвел взгляд, закашлявшись.

— А, э-эм… — он теребил края футболки. — А обязательно, чтобы похоть была обращена к тебе?

Он хмыкнул.

— Не, — он облизнул губы. — Но так вкуснее.

Изуку сглотнул.

—… Понял.

— Это причина, почему Амфилюкс все еще существует, Деку. Ну, это, а еще то, что люди хотят трахаться, но ты понял, — он взмахнул рукой. — Если ты голоден, то можешь просто заглянуть на бесконечную оргию. Там буквально шведский стол разврата. Ёбнешься. Фантастика.

Изуку поморщился.

— Думаю, это… теоретически снимает проблему, — пробормотал он.

Кацуки лишь рассмеялся и они оба вновь замолчали.

Он вздохнул, сползая вниз по стулу. Изуку чувствовал, что если так подумать, его выбивало из равновесия отсутсвие не денежной системы, а явного надзора.

Можно было спорить о людской природе до посинения, но всегда будет место исключениям. Не каждый действует рационально. Разумеется, должны быть те, кто будет обеспечивать соблюдение ограничений. Должна быть задействована какая-то иерархия, чтобы держать других под контролем. Вот что такое общество.

…Разве нет?

Изуку нахмурился. Он сидел как сидел, уставившись в окно на широко раскинувшийся чуждый ему городской пейзаж. Вид был удивительно прекрасным и в то же время по-своему пугающим. Возникал ли этот страх из-за того, что он не удивился бы, если бы тот рассыпался у него прямо на глазах, или это была просто реакция на что-то совершенно ему незнакомое, еще предстояло выяснить.

Он просто ничего не мог с собой поделать. Все эти… сексуальные штуки… совершенно точно были странными, и мысли о них вызывали у Изуку дискомфорт — но это была не новость. К такому он был готов, но это? Это был просто абсурд. Таких вещей просто не могло существовать в реальности. Это был один из тех общественных строев, которые хорошо смотрятся на бумаге, но совершенно не работают на деле.

Он буквально услышал эхо слов, произнесенных Кацуки ранее:

«Нужно поверить в то, что что-то может измениться к лучшему, иначе ничего и никогда не изменится», — сказал он ему.

Дело было не в том, что Изуку не верил, что что-то может измениться к лучшему; он верил. Но он определял «лучшее» к примеру, как более прозрачные требования и меньшие ограничения на тренировки для низкоуровневых Ангелов, а не… это вот все.

Изуку никогда не собирался сносить и строить все с нуля. Он не жаждал революции. Он просто хотел исправить ситуацию. Он хотел реформ.

Но стоило этой мысли промелькнуть в голове, некий голос внутри него безрадостно усмехнулся.

«Реформы?» — усмехнулся тот. «После всего того, что ты узнал, ты все еще думаешь, что эту систему можно реформировать?»

«Небеса в их нынешнем состоянии совершенно не такие, какими их задумал Бог», — спорил он с собой.

Изуку стиснул зубы и сжал кулаки в попытке остановить свои мрачные размышления. Но прежде чем он полностью смог их пресечь, последняя мысль влезла сквозь трещину, мерзкая и тяжелая, поднявшаяся из глубины сознания.

«Но что, если ничего с ней не случилось?» — спросила она.

«Что, если эта система работает именно так, как и была задумана?»

— Деку, ты в порядке?

Изуку резко поднял взгляд и обнаружил, что Кацуки внимательно глядит на него, приподняв бровь с застывшей вилкой у рта.

— Д-да, конечно! Почему нет? — Кацуки многозначительно опустил взгляд, а затем поднял его снова. Изуку проследил за ним, и понял, что он проткнул дыру в футболке. — Ой! — Он выпустил ее из рук так, будто бы она загорелась.

Кацуки глубоко вздохнул.

— Послушай, ботан, — начал он. — Это, черт возьми, сложно, ясно? Очевидно, что мне еще многое предстоит тебе объяснить, но я не могу это сделать за раз. — Он качнул вилкой в его сторону. — На все вопросы, которые сейчас звенят у тебя в голове есть ответы, но пока тебе нужно просто блять мне поверить.

Изуку тихо кивнул и Кацуки вернулся к еде. Он повернулся и взглянул на небо, и хотя он пытался выкинуть из головы эти мысли, он не мог полностью избавиться от этого дурного предчувствия.

Зависший над ним дамоклов меч должен был скоро упасть.

Вопрос был только в том — когда.

Изуку услышал над ними раскат грома, прямо перед тем, как начался дождь. Буквально в ту же секунду на балконе Кацуки развернулось большое, темное приспособление, походившее на зонт, прикрыв растения. Изуку смотрел, завороженный, как подобные приспособления начали раскрываться по городу то тут то там.

Изуку нахмурился.

— Э-эм. Для чего… для чего это? — он прищурился. — Разве дождь не полезен для растений?

Кацуки сунул в рот еще кусок, медленно прожевал его, проглотил и поднялся. Не говоря ни слова, он подтолкнул Изуку ближе к окну и затем указал вниз на улицу.

Глаза у Изуку на лоб полезли, когда он увидел, как от земли поднимается дым в тех местах, куда попадают капли.

— Концентрированная серная кислота.

Изуку глазам своим не поверил.

— Вместо дождя серная кислота?!

Кацуки пожал плечами с удрученно-равнодушным выражением.

— Вероятность всегда пятьдесят на пятьдесят. Иногда обычный дождь. Иногда — ну… — он кивнул в сторону окна, — это.

С этими словами он опустился на стул и продолжил есть как ни в чем не бывало. Изуку, напротив, прильнул к окну почти вплотную и таращился на улицу. Его взгляд приковало нечто, напоминавшее огрызок фрукта, оставленного на дороге, он наблюдал, завороженный, как дождь постепенно превращал его в дымящуюся черную жижу.

— Они чаще в это время года, — сказал Кацуки, судя по звукам, с набитым ртом. — Большинство здешних растений выживают. А вот выведенные не особо — для них и авто-купола.

— Каччан, это безумие.

Кацуки фыркнул.

— Я те говорил, что погода пиздец, — он поднялся, унося пустую тарелку на кухню. Вернувшись, он вновь встал рядом с Изуку. — К счастью, он обычно не идет особо долго. Конечно, после него все равно нужно еще какое-то время быть осторожным. Может стать плохо от испарений.

Изуку наконец-то оторвал взгляд от окна.

— Так что? — нахмурился он, — ты просто… не можешь выйти следующие несколько часов?

— Нет конечно, — усмехнулся Кацуки. — Это Ад, Деку. Ты думаешь, мы не можем справиться с маленьким кислотным дождиком?

Он развернулся и прошел к шкафу, распахнув его дверцы с драматизмом, достойным ведущего телеигры, открывающего приз.

Внутри висели несколько дождевиков, стояли ботинки и зонтик, все очевидно сделанные из одного сверхпрочного похожего на резину материала. На крючке на дверце висели два черных полнолицевых респиратора. С ухмылкой, Кацуки схватил один из них, натягивая на голову маску. Затем он надел ботинки, за ними дождевик, прежде чем наконец взмахнул зонтиком, направив его в сторону Изуку, будто меч.

— Я черт-возь-ми-не-по-бе-дим, — провозгласил Кацуки заглушенным голосом. Изуку не удержался от того, чтобы вновь взглянуть в окно на кучу черной грязи. Он сглотнул.

— Добро пожаловать в Ад, Деку.