11. Graduation (Ч.1) (2/2)

— О, о-о-ой. Простите, у меня тут такой беспорядок, я просто был… — Изуку затих.

Всемогущий посмеялся.

— В моем кабинете так бывает в хорошие дни, — сказал он. — Если твоя комната выглядит так в плохой день, я думаю, ты справляешься просто отлично, Мидория.

Плохой день.

— Так почему вы пришли?

Всемогущий улыбнулся.

— Я хотел убедиться, что у тебя все хорошо.

—Я… в порядке, — сказанное заставило Изуку вздрогнуть. Он отвёл взгляд, теребя края рукавов. — А я думал, что нам нельзя видеться вне встреч по расписанию.

Всемогущий было открыл рот, чтобы ответить, но замялся.

— Ну, когда я услышал, что случилось, решил, что должен сделать исключение, — наконец, сказал он.

— Но что, если у вас будут из-за этого неприятности?

Он пожал плечами.

— Если и будут, то я в них сам виноват. Тебе не о чем беспокоиться, Мидория.

Изуку свёл брови, он опустил взгляд на пол. С каждой секундой на глаза все сильнее наворачивались слезы, это удивило даже его самого.

— Но… как же мне не беспокоиться? Всемогущий, я… — его голос надломился, — я не могу и вас потерять.

Он утер слезы, закрывая лицо руками.

Всемогущий молчал какое-то время. Когда Изуку бросил на него взгляд, он увидел, что тот сидел, открыв рот, со странным, практически болезненным выражением. Он смотрел на пол.

— Я не… хочу, чтобы тебя обременяли такие тяжёлые мысли, — наконец, произнёс он. — Я знаю, это вопрос спорный, но ученик не должен беспокоиться за безопасность учителя.

— Но вы не только мой учитель, Всемогущий. Вы… — Изуку замолчал, шмыгнув носом. Всемогущий поднялся и мягко притянул его в объятия.

— Я знаю, — пробормотал он. — Я знаю.

Изуку попытался взять себя в руки, но его плечи все еще вздрагивали.

— Вдох-вы-ыдох.

Изуку кивнул.

Глубокий, рваный вдох. Медленный дрожащий выдох.

Через пару минут он достаточно овладел собой, чтобы отстраниться.

— Простите… — пробормотал Изуку.

— Нет-нет! — тот вскинул руки. — Прошу, не извиняйся. Я все понимаю. Это нормально, что ты так себя чувствуешь.

Изуку кивнул, не отрывая глаз от своих ног.

Всемогущий вздохнул.

— Мне так жаль, что я втянул тебя во все это.

Изуку вскинул взгляд.

— В-вы о чем?

— Ну, э-э… — он взмахнул руками. Наконец, он просто покачал головой, тихо усмехнувшись. — Хотел бы я знать, что на это ответить. В последнее время это напоминает пучину водоворота.

Изуку ответил ему слабой улыбкой, снова присаживаясь на край кровати. Всемогущий отодвинул стул от письменного стола и сел, облокотившись на спинку перед собой.

— Ты читаешь дневник по расписанию?

Изуку моргнул.

— Я, э- да. Читаю. — Он свёл брови. — Эм… Всемогущий, а что было в последнем? Душевное кровотечение?

— О, — он выпрямился. — Да, точно. Это был отрывок из письма, которое я написал другу когда-то, после выхода в отставку.

Изуку напрягся.

— Погодите, так это были вы? — он нахмурился. — Всемогущий, я думал, что ваши ранения от Адского пламени.

— Какие-то действительно от него! — тут же пояснил он. — Но это… Что ж, это не было настоящей причиной моей отставки. А настоящей было…

Молчание.

— Душевное кровотечение, — тихо закончил Изуку. — Всемогущий… что это такое?

— Эм-м-м… — он прочесал голову, сводя вместе брови. — Что ж, как тебе известно, считается, что Ангелу в общем-то нельзя навредить. По крайней мере, когда дело касается простого физического урона.

Изуку кивнул.

— Это… не совсем так, — выдал он. — Существует определённый лимит того, сколько физических повреждений возможно вынести.

— … Сколько?

— Это… — он поморщился. — Что ж, точного ответа я тебе дать не смогу. Как я уже упоминал в письме, «почувствуешь — поймёшь», как-то так.

— Что вы имеете в виду? — спросил Изуку. —Что именно почувствуешь?

— Позволь мне начать с начала, — вздохнул он. — На самом деле, когда Ангел доходит до определенного порога физических повреждений, сертус — расплавленная часть души — начинает просачиваться сквозь тело в местах повреждений, заживляя их. Это и называется душевным кровотечением.

— Это физиологический феномен. Защитный механизм на самый крайний случай, — он забарабанил пальцами по спинке стула. — Идея в том, чтобы дать тебе шанс уйти от нападающего, несмотря на раны, которые могли бы этому помешать. Вот в чем смысл, теоретически.

— О… — пробормотал Изуку. — Ну, звучит, как что-то полезное?..

Всемогущий поморщился.

— Ну, в каком-то смысле, полагаю, что так, — сказал он. — Но есть проблема. Во-первых, не ясно, в каких условиях оно будет оправдано. Не все серьёзные повреждения могут тебя обездвижить, но душевное кровотечение будет просачиваться в каждое без разбора.

— Но… разве это проблема? — Изуку похлопал глазами. — Я имею в виду, если оно все равно исцеляет, какие могут быть недостатки?

— О, — Всемогущий ухмыльнулся, — помнишь, о чем я рассказывал тебе несколько месяцев назад? — спросил он. — Мидория, проблема в том, что сертус не регенерирует.

Изуку открыл рот, чтобы ответить, но слова не шли в голову.

— Отчасти опасность душевного кровотечения в его скорости, — продолжил он. — Когда оно начинается, у тебя есть не больше пятнадцати минут до того момента, как станет слишком поздно. И даже если врачи подоспеют вовремя, вероятнее всего ты больше никогда не сможешь сражаться.

— Почему?

— Что ж, я не эксперт, но суть в том, что очень важно, чтобы весь объем души был заполнен сертусом, — ответил он. — Если нет, то те ее части, которые не будут соприкасаться с ним, пересохнут и потеряют гибкость, что не даст энергии правильно проходить сквозь нее.

— Я все еще способен использовать свою силу, но это не идёт ни в какое сравнение с тем, как было прежде. И я должен быть предельно осторожен, чтобы не переусердствовать, — улыбнулся он. — Для большинства Ангелов переусердствовать просто невозможно. Но когда части внешнего слоя пересыхают, они становятся хрупкими, — он пожал плечами. — Если проявить неосторожность, моя душа может вновь треснуть, и все начнётся заново — только на этот раз у меня будет еще меньше времени, чтобы добраться до помощи, пока не станет слишком поздно.

Изуку нахмурился.

— Что значит «слишком поздно»? — спросил он. — Что случится, если вся она пересохнет? — он перешёл на шёпот, — Вы… умрете?

Всемогущий усмехнулся:

— О, если бы.

Глаза Изуку расширились.

— О, прости, — он неловко потер затылок. — Это было слегка противно, да?

— Всемогущий…

— Давай-ка вот с чего начну, — сказал он, взмахнув руками. — Когда сертус полностью вытекает из Ангельских душ, они превращаются в так называемую шелуху.

— Шелуху?..

— Фактически это отсылает к тому, что от твоей души остаётся буквально пустая оболочка. Но в этом есть и более глубокий смысл, — он прикусил губу, поколебавшись. — Это… — он замолк и через секунду вздохнул. — Тебе нужно понять, что твоя душа, это то… ну, это то, что делает тебя тобой. Без нее ты лишь…

Пауза.

— Пустая шелуха, — прошептал Изуку.

Всемогущий поднял на него взгляд.

— Да, — сказал он. — В журнале есть запись, в которой будет больше… деталей. Следующая, получается. Вот…

Он медленно кивнул, и где-то целую минуту оба молчали.

Наконец, Изуку прервал тишину.

— Всемогущий… Что за «Нана»?

— О! Она была моим наставником, — ответил он. — Твоя пра-наставница, если хочешь.

— Она ведь спасла вас, — это был не особо вопрос.

Всемогущий опустил взгляд, грустно улыбнувшись.

— Спасла, так и есть. Ценою собственной души.

Изуку нахмурился.

— Так вы…

— Да, — ответил он. Через мгновение он вновь мягко заговорил. — Мидория, я знаю, какого наблюдать за Падением того, кто тебе важен. Чувствуешь… необыкновенное бессилие.

Изуку сглотнул, в горле встал комок.

— Вы её потом видели еще когда-нибудь?

Он покачал головой.

— Даже если бы я мог, отыскать кого-то после Падения — дело непростое. Не невозможное, но… — он пожал плечами.

— Верно, — Изуку остановился. — Каччан… на самом деле предложил в этом помочь.

— О, ты сказал ему?

Он кивнул.

— В ту ночь, когда это произошло. Я бы пошёл к вам, но из-за… вы понимаете, и я вместо этого отправился к нему.

— Лично?

— Да. Он, э-э, поддержал меня, — Изуку сощурился. — Вроде того?

Ответа от Всемогущего сразу не последовало, и он поднял взгляд, обнаружив, что тот широко ухмылялся. Смущение снесло его словно грузовой состав.

— Я… я не…не то чтобы, — он запнулся. — Э… ну вы понимаете, я просто не…

Всемогущий вскинул руки.

— Все в порядке, в порядке, — поспешил он его разуверить. — Мидория, я рад, что ты нашёл в нем такого хорошего друга. Да, немного удивлён, но все равно рад.

Лицо Изуку все еще горело. Он отвёл взгляд и тихо пробормотал сдавленное «спасибо».

— Так он предложил перенести его на поверхность?

— О! Э-эм, не совсем, — Изуку нервно хихикнул. — Он… на самом деле предложил перенести меня в Ад повидаться с ним.

Всемогущий застыл, уставившись на него на какое-то время.

Затем он разразился хохотом.

— Всемогущий? — пискнул Изуку, смущение настигло его с новой силой. — Что такого…

— Прости-прости, — отсмеялся он. — Это просто… у-уф, просто забавно.

— Что именно?!

— Ничего плохого, честно!

— Тогда-!

Всемогущий вскинул руки, предотвращая назревающий взволнованный монолог Изуку.

— Мидория, тебе известно, насколько… — он сделал неопределённый жест. — я бы сказал, оберегают Демоны Ад?

Изуку нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— В своё время я был в среде высокоранговых Ангелов, и скажу тебе, что когда мы несколько раз пытались вести переговоры с Демонами, это всегда было достаточно непросто, — он покачал головой. — Все должно было проходить на Земле — им это, конечно, не трудно — они-то могут запросто сойти за людей. Нам сложнее, — он указал на крылья и вздохнул.

— Собственно, к чему это я: Демоны обладают удивительно сильным чувством коллективной ответственности. И поэтому они избегают всего того, что могло бы подвергнуть других членов их общества опасности.

— Так?.. — сказал он. — Я все еще не…

— Мидория, для Кацуки одно лишь предложение отнести тебя в Ад… — Всемогущий усмехнулся, покачав головой, — звучит почти как своего рода предложение руки и сердца.

Изуку снова зарделся.

— Э-это… он не…

— Конечно же, я говорил в переносном смысле! — он вскинул руки. — К тому же, уверен, что Демоны презирают концепцию брака.

Почему-то от этого чувствовать себя менее смущенно он не стал.

***</p>

Они проговорили не меньше двух часов, прежде чем Всемогущий наконец с видимой неохотой собрался уходить.

Но Изуку все равно был счастлив. Несмотря на некую мрачную часть их беседы, лёгкость остального разговора помогла ему почувствовать себя лучше, он был рад одной возможности пообщаться так со Всемогущим. По крайней мере, на какое-то время все будто бы стало как раньше.

И этого было почти достаточно, чтобы убедить Изуку, что все будет хорошо.