Глава 1. Находка (1/1)
Деревня Эрика стояла рядом с открытыми охотничьими угодьями, здоровый лес которых уже частично слился с заражённой долиной. Его отец, Осберт Хэнч, был охотником. Это занятие было основным промыслом его семьи. Каждый год урожай на поле был весьма скуден из-за неплодородной глинистой почвы. Скотина не водилась. По какой-то неизвестной причине она погибала, так что мясо и шкуры добытой дичи оставались основными средствами существования.
Именно на охоте случилось то, что послужило началом череде следующих событий.
Это был пасмурный дождливый день. Всё насквозь было пропитано гнетущей серостью и мелкой холодной моросью, перерастающей в усиливающийся влажный поток крупных капель. Осберт натруженно кашлянул и поправил покосившуюся на бок кожаную шляпу, настолько же мокрую, как и он сам. Вода пропитала всё и непрерывно сочилась сквозь шелестящую листву деревьев, нещадно обливая охотника. Неприятности капризной погоды застали его врасплох, а путь домой предстоял не близкий. Поудобнее закинув за спину старое ружьё и парочку связанной вместе пернатой дичи, мужчина средних лет пробирался через вставшие на пути преграды из вездесущих стволов и влажных ветвей. Ноги привычно шагали по уже выученному маршруту давно протоптанной тропы, осторожно и внимательно ступая на размякшую почву, спускаясь со склонов, грозящих того гляди обвалиться.
Идя боком, Осберт, неожиданно поскользнувшись, не сумел удержать равновесие или же уцепиться за что-то и неконтролируемо полетел вниз по склону. Прокатившись кубарем под самое подножие, он встал на ноги и кое-как отряхнул выпачкавшуюся в грязи одежду. Подобрав сорвавшееся с плеча ружьё и благоразумно убрав добычу в сумку, мужчина, размашисто утерев лицо ладонью, заинтересованно огляделся вокруг. Внизу оказалось более туманно, нежели вверху. Воздух был перенасыщен паркой влагой, стоявшей бесконечным облаком тумана. Ориентиры сбиты. Обречённо вздохнув, Осберт ещё раз поправил на плече ружьё и довольно решительно зашагал вперёд, надеясь, что чутьё опытного охотника его не подведёт, и он не заплутает.
Впустую пробродив у подножия склона довольно долгое время и безуспешно пытаясь сориентироваться на местности, мужчина заметил, что туман вокруг него постепенно становился всё менее густым. Охотник вышел из рассеивающегося облака мелкой влаги, с настороженностью начиная оглядываться по сторонам. К его изумлению или же некому испугу, окружавшее его пространство ничем ему не было знакомо. Влажная, мягкая из-за прошедшего дождя привычная для Осберта почва сменилась на твёрдый плотно устойчивый грунт — словно сплошной камень, простирающийся под его ногами. Довольно тонкие стройные деревья стали необычайно мощными и извилисто-ветвистыми, сплетаясь воедино с кронами рядом стоящих соседей. Нижний слой леса был усеян то тут, то там выглядывающими зелёными островками различных разновидностей мха, очень комфортно ощущающих себя в этом хорошо увлажнённом месте.
Охотнику стало невыносимо зябко из-за пробирающего его насквозь холода. Он поёжился и, согреваясь, потёр руки. Необходимо было сделать привал, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями. Под ногами потрескивали отсохшие веточки деревьев, когда мужчина продвигался вперёд, осматриваясь и ища хоть какое-то убежище. Водя уставшим, истомленным взглядом чуть выцветших глаз по сторонам, он заметил щелевидное углубление в скале, кажущееся несколько пугающим в сложившейся обстановке.
Недолго колеблясь, Осберт направился к расщелине. Остановившись у входа, он, опершись ладонями на края прохода и прищурившись, хотел оглядеть углубление изнутри. Но там было чересчур темно, и постепенно ухудшающееся зрение охотника не смогло ему в этом помочь. Несмотря на неизвестность того, что могло подстерегать его внутри, мужчина довольно уверенно перешагнул через каменный порог. Внутри ощущалась непривычная паркая духота с увядающим запахом пряной листвы. Под подошвами сапог продолжали мелодично шуршать и с треском ломаться сухие ветви и засохшее убранство крон деревьев.
Запустив руку в сумку и немного там пошарив, Осберт вынул небольшой тряпичный свёрток и развернул его, достав кремень. Собрав небольшую кучку из подходящего для растопки материала, охотник зажёг крохотный колеблющийся огонёк, помогая ему разгореться и стать сильнее. Бледный свет озарил мрак пещеры. Привыкнув к нему, мужчина осмотрел пространство вокруг себя от пола и до потолка. Ничто не смогло заинтересовать его. Стены были серовато-бурыми, но неистово поблёскивали от падающего света танцующих язычков пламени костра. Но это не привлекало Осберта. Ему, столь продрогшему, хотелось лишь тепла.
«Стопка хорошего яблочного вина пришлась бы как раз кстати», — вдумчиво размышлял про себя мужчина, протягивая ладони к огню.
Нужно было поддерживать пламя. Охотник пошарил вокруг, пытаясь найти ещё немного хвороста. Но под ладони попадались лишь холодный пол и камни. Осберт привстал, начиная более внимательно оглядываться по сторонам. Первой мыслью была идея набрать растопки снаружи, но, взглянув в просвет прохода, мужчина увидел лишь режущие полосы льющегося дождя. Удручённо вздохнув, охотник перевёл взгляд вглубь пещеры. Пространство в отдалении было покрыто сплошным непроглядным мраком, и не было ясно, тупик там или же нет. Соорудив нечто похожее на факел из подручных материалов, мужчина продвинулся вперёд, оглядывая не осмотренные уголки пещеры.
Потолок был не низким и только становился всё выше, так что Осберт спокойно шёл в полный рост, нагибаясь лишь для того, чтобы осмотреть дорогу. По мере продвижения ему под ноги стали попадаться ветки, тоненькие, словно прутики. Подбирая и их, стремясь запастись как можно большим количеством хвороста, охотник с увлечением продвигался всё дальше вглубь. Освещаемая блёклым мерцанием дорога постепенно стала покрываться небольшими пучками разбросанной соломы вперемешку с ветвями и листвой. Накапливая запас всего этого, мужчина в конце концов дошёл до вставшей преградой стены. Тупик.
Поведя факелом из стороны в сторону, Осберт заметил, как вымощенная дорога из сухой растопки образовала кучу, напоминающую овал. Хвороста у него накопилось достаточно, так что желания набрать ещё больше у него не возникло. Он был удовлетворён и собранным, но его заинтересовали стены. Поблёскивающий на свету камень, словно чем-то изрезанный, был покрыт длинными глубокими бороздами. Не оставалось сомнений в том, что эти следы остались от вцепившихся в камень когтей. Столь внушительные и многочисленные рубцы на буквально исполосованных стенах посеяли крупицы страха и смятения в душу Осберта.
Он подошёл ближе и мимолётно провёл ладонью по неровностям камня, кое-где невзрачно окрашенного чужеродными данной породе красками. Эти побуревшие пятна размазанными мазками тянулись по стенам пещеры, виднеясь так же на полу и потолке. Освещая следы неведомой жестокой бойни, охотник словно следовал по ним, прокручивая то, что здесь произошло.
Конец этой вереницы пятен привёл его к широкой расщелине в дальнем углу помещения. Петляющий след будто ползшего на животе существа буквально срывался вниз. На покрытом песком полу остались чёткие отпечатки крупных когтистых лап и размазанная спёкшаяся дорожка.
Отступив назад, охотник ощутил холод от вставшей позади него стены. Жилистая рука обмякла и сникла вниз, освещая угасающим светом пламени нижний ярус пещеры и кучу из смешанной сухой массы. Застывший в смятении взгляд уловил поблёскивающий, отражающийся от гладкой поверхности блик. Эта искорка привлекла внимание мужчины, и его взор переместился на кучу из ветвей, листвы и соломы. Верхний слой этого сооружения служил словно лёгкой периной, сквозь которую выделялся довольно объёмный продолговатый предмет.
Присев, охотник наклонился ближе к тому, что привлекло его внимание, и аккуратно раскопал верхний покрывающий предмет слой. Под ним скрывалось необычное по окрасу яйцо, переливающееся чарующей голубизной и перламутром окраса скорлупы. Мужчина вынул его. Гладкая поверхность оказалась очень холодной, как и температура внутри гнезда. Безнадёжно. Без постоянного надзора родителей и стабильного высиживания и поддержания тепла птенец протянет недолго. Возможно, он ещё не успел полностью сформироваться. Было только начало лета.
Удручённо вздохнув, ощущая некое сожаление, Осберт предпринял попытку положить яйцо в сумку. Оно оказалось слишком большим и частично выглядывало через край. Так или иначе, оно послужит хорошим ужином для его семьи. Возможно, даже можно будет продать столь редкую скорлупу под какое-либо изделие или украшение.
С такими мыслями он вернулся к оставленному костру и подбросил в угасающее пламя новую порцию потрескивающего хвороста.